Люди с идеями встречаются в жизни нечасто. Ещё реже — те, кто умеет собственные идеи воплощать. Алексей СЕРДЮК, создатель компании ITEO, — один из них. А весь секрет профессионального успеха только в том, чтобы было интересно. И чтобы «делать то, что само просится наружу».
— Алексей, ваша компания, насколько я знаю, занимается тем, чего в городе почти никто не делает. Расскажите, для чего она создавалась.
— Мы называем себя интерактивной мастерской. ITEO можно сравнить с ателье, которое шьёт одежду по фигуре — мы помогаем разным компаниям презентовать себя и свои проекты с помощью интерактивных технологий.
Наше оборудование — это большие сенсорные панели, на которых можно управлять контентом, взаимодействовать с ним разным образом. Плюс это устройства виртуальной реальности, благодаря которым погружаешься в атмосферу проекта. Всё это понятные вещи для тех, кто играет в компьютерные игры и пользуется сенсорным телефоном, то есть для очень многих.
Решение использовать такие технологии мы приняли в 2013 году, когда в Красноярске ничего подобного не было. Во многих компаниях тогда ещё рисовали на ватмане стенгазеты, поздравления для сотрудников, распечатывали расписания и объявления. И было очевидно, что со временем все перейдут в интерактив. Сейчас ITEO предлагает два вида услуг: прокат интерактивного оборудования и разработку презентаций — дизайна и контента — для выставок и других мероприятий.
— То есть устанавливаете свои экраны, и люди могут знакомиться с компанией, выбирая нужную информацию.
— Или, например, экраны сами включаются, когда к ним подойдёшь. А ещё можно надеть очки и оказаться в другом пространстве и времени.
На Красноярском экономическом форуме в этом году мы представили 6 стендов. Участвовали в разработке контента для большого экрана о проекте Енисейской Сибири, делали стенд о наследии Универсиады, а для СФУ — большую «книгу» о молодых учёных университета (на фото внизу). При просмотре на панели страницы о конкретном учёном наверху включался монитор с видеороликом о нём. Кроме того, делали презентацию проекта скоростных магистралей Сибири для РЖД: в планах компании запустить такой поезд, который будет преодолевать расстояние от Красноярска до Абакана за 3 часа.
Один из наших больших проектов на КЭФ — презентация развития лесоперерабатывающего комплекса в Нижнем Приангарье для «Краслесинвеста» — недавно отправился в Шанхай на крупную международную выставку с участием более сотни стран. Мы сделали интерактивную модель ЛПК, смоделировали цеха, оборудование; можно кликнуть на крышу здания и рассмотреть, что у него внутри.
— Для вас это первый выезд за границу?
— Да. До этого мы делали презентацию инвестиционных проектов края для форума в Сочи. А ещё проехали по городам России с нашей фотобудкой. В отличие от обычного устройства в ней к фотографиям добавляем интерактивные стикеры: маски, очки, рисунки, под любое мероприятие. «Гаджет» пользуется большой популярностью, в том числе его будут использовать для развлечения гостей Универсиады.
— Это ваша собственная разработка?
— Да, в ITEO с нуля написали программу, а корпус сделали местные производители. Одна будка работает в Новосибирске, вторая в Красноярске. Возим её в школы, на разные мероприятия. Последние три года устанавливали на КРЯККе — из желающих сфотографироваться выстраивалась очередь. На самом деле для нас это очень интересная, творческая работа.
— Раньше большие компании заказывали видеофильмы о своей деятельности. Предпочитают ли они теперь интерактивные презентации съёмкам?
— Возможно, но фильмы и красивые рендеры входят в эти презентации. Мы в основном работаем с компьютерной графикой, но иногда снимаем и ролики на заказ, нанимая операторов и используя квадрокоптеры. В нашей команде есть человек, который собирает всё вместе: настраивает анимацию, инфографику, дизайн — в итоге получается не просто видеоролик, а произведение некоего другого жанра. Инфографика вместе с визуализацией — невероятная вещь.
— Вы делаете большие проекты для крупных заказчиков. Какими силами?
— Кроме меня в ITEO есть менеджер проектов: он работает и с клиентами, и с контентом, взаимодействует с программистами и дизайнерами — такой универсальный солдат. Постоянных программистов в штате двое. Есть специалист, который создаёт модели, и дизайнер. Ну а когда проектов много, привлекаем внештатников. Бывает, что по дизайну советуемся с коллегами из Москвы и Санкт-Петербурга.
Мы небольшая компания, и аврал у нас возникает раз в году, обычно перед КЭФ. Профессионалами в нашей отрасли можно назвать тех, кто за очень короткое время может сделать качественный продукт.
— А в столицах много таких компаний, как ITEO?
— Да, там это направление очень развито, поскольку и в Москве, и в Питере постоянно проходит множество выставок и форумов. Есть компания со штатом программистов примерно в 100 человек — они обслуживают только правительство Москвы.
— Зато в Красноярске, получается, у вас нет конкурентов?
— Есть компания Division. Они делают то же, что и мы, плюс занимаются мэппингом. Кстати, они выполняли проект на «Круге света» в МГУ и удачно презентовали Универсиаду во внеконкурсной программе.
Но вообще рынка в городе у нас, можно сказать, нет. Очень узкий спрос — во-первых, местные компании часто консервативны, во-вторых, это дорогие услуги. Работают с нами в основном федеральные структуры, которые видели московские проекты и хотят, чтобы в Красноярске им сделали не хуже.
Например, на такие мероприятия, как КЭФ, участники хотят нарядиться, «упаковаться», показать себя за минуту со всех сторон. Чтобы это сделать, нужно как следует структурировать всю информацию о компании, и мы помогаем им в этом. Когда всё разложено по полочкам: с трендами, графиками, диаграммами, анимациями — это выглядит серьёзно и классно.
— Как вы лично пришли к этой идее?
— Ещё работая в молодёжной политике, я заметил, что в любых массовых мероприятиях прибыль получают те, кто занимается их обслуживанием: сдаёт помещения, кормит гостей, оформляет, ставит свет, звук. Как правило, это одни и те же компании. Подумалось, что можно занять свою нишу в этой сфере. С другой стороны, я близко подошёл к теме, когда мне выпала честь стать организатором студенческого IQ-бала в 2012 году. Впервые я побывал на таком балу в 2006-м — на мой взгляд, это был невероятный праздник. Так вот, возглавив оргкомитет, я решил создать интерактивную навигацию для бала и стал искать тех, кто мог бы это сделать. В конце концов вышел на ребят, которые ставили пилоны с навигацией в торговых центрах, и они помогли решить задачу. Вот тогда я понял, что эта ниша в городе свободна. Так возникла ITEO.
— Не жалеете, что ушли из власти? И как вообще оказались в управленческой сфере?
— Не жалею. А путь был довольно интересный. Начался он, наверное, в школе, когда я стал «культмассовым сектором». Попал на сцену, вёл концерты — очень нравилось находиться в тусовке, в центре внимания. Вся школа меня знала. В вузе моя «сценическая карьера» продолжилась, а потом я стал участником телепроекта «Строим ТВ вместе». Всё складывалось хорошо, но я понял тогда, что телевидение не для меня. Так что когда подвернулась работа пресс-секретаря в молодёжном движении «Единой России» «Молодая гвардия», я пошёл туда, даже не зная, чем занимаются пресс-секретари. Там пришлось заниматься мероприятиями в публично-гражданской сфере. Но идеологическая работа меня разочаровала. И тут повезло: Константин Юрьевич ГУРЕЕВ взял меня в проект ТИМ «Бирюса». В «Бирюсе» я занялся тем, что было связано с моим инженерным образованием — инфраструктурой лагеря.
— Про вас говорят, что вы человек, который решает нерешаемые проблемы.
— Я стараюсь. Лагерь тогда только начинался, в нём была очень классная атмосфера. Я жил на Бирюсе с мая по сентябрь. Копали траншеи, прокладывали трубы для строительства водопровода. Я занимался общей организацией, работал с подрядчиками. За лето в 2008-м в «Бирюсе» появились душевые кабины, пищеблок, лекционные пространства…
— Всё это до сих пор работает?
— Да, и более того, в 2013-м, спустя 5 лет, мы разработали проект модернизации инфраструктуры лагеря, и его одобрил тогдашний губернатор Лев КУЗНЕЦОВ. «Бирюсу» полностью разобрали, изменили концепцию зонирования — жилой сектор ушёл с главной поляны. Стало просторнее, удобнее, появились большие общественные площадки. В «Бирюсе» я сполна реализовал свои амбиции: хотелось построить что-то большое, основательное…
— И продолжили строить?
— Да. Так случилось, что у друзей нашей семьи несколько лет назад во время больших пожаров в Хакасии дотла сгорела база отдыха. Меня позвали помочь. Я уехал на стройплощадку с нулевыми знаниями о процессе, но нам всё показали и всему научили. И меня очень это вдохновило! После этого опыта я начал проектировать рабочую документацию для строительства малоэтажных домов из брёвен. Обычно люди строят стандартное экономичное жильё. Но мне захотелось заниматься именно деревянными домами, строить сказку.
Так что теперь одно из моих основных занятий — компьютерное проектирование. Есть заказчики: плотники, строители, которым требуются рабочие проекты домов, уже отрисованных архитекторами. Они дают все материалы мне, и я прорабатываю каждый узел. Таким образом облегчаю жизнь плотникам, которым не нужно на стройплощадке думать над тем, как подогнать друг к другу неровные брёвна. Рабочая документация очень ускоряет процесс. Этим своим хобби занимаюсь уже около двух лет и сейчас делаю проекты для 5—6 городов.
— Сибирских?
— Не только. Подмосковье, Барнаул, Новосибирск, недавно закончил проект для Казани. А ещё работаю над танцевальным залом для Германии — им хочется построить что-то мощное из брёвен. Пока это занятие в основном для души, но я чувствую, что в перспективе оно может стать основным.
— Как удаётся на всё находить время?
— Я делаю то, что мне нравится, а отыскивать время на интересные занятия очень легко. Тут очень важно то, что я занимаюсь бизнесом. Одно дело работать в госструктуре и получать каждый месяц зарплату. Другое — когда никто не даст тебе денег, пока сам не придумаешь и не заработаешь. Вначале это было как прыжок в воду. Ты принимаешь вызов и, когда совершаешь такой квантовый скачок, испытываешь огромное удовольствие. В том числе от того, что сам можешь планировать своё время.
Но на самом деле его становится ещё меньше. На окладе ты с 9 до 6 плюс отпуск, праздники. А в бизнесе поначалу вообще не видишь границ, работаешь без выходных. Я и сейчас работаю семь дней в неделю, уже пытаюсь сам себя ограничивать. Говорю: стоп, всё, отключаюсь и живу. Тем более что два года назад у меня родилась дочка, и она требует внимания.
— Есть ли у вас идеи, которые пока только хочется реализовать?
— В перспективе есть желание посмотреть, как устроена жизнь в других странах. Хочется поработать с людьми, которые мыслят иначе.
— Большой период жизни вы посвятили политике, входили в управленческие структуры. Оттуда не каждый уходит...
— В молодёжной политике я проработал с 2005 до 2013 года, приходилось курировать и патриотическую программу. Достаточно глубоко размышлял о смысле всех этих процессов, и возникло много вопросов о целеполагании. Я понял, что не хочу развиваться дальше как чиновник. До этого, видимо, следовал домашним стереотипам: счастье в профессии — это быть директором. Моя бабушка всю жизнь проработала на заводе станочницей, отец был водителем, простая рабочая семья. И, наверное, меня всегда настраивали, что нужно идти наверх. Но когда я к этому прикоснулся, то понял, что постепенно умираю. Бумажно-канцелярская работа не позволяет увидеть конкретных результатов, и это вызывает дискомфорт. В коммерческой среде ты понимаешь рынок, ценность продукта, это более живое дело. А в управлении реальность определяет вышестоящий начальник. Хотя лично я знаком со многими действующими представителями власти в крае и городе и вижу большое количество адекватных хороших людей.
Но в разных сферах есть свои профессиональные деформации, и медные трубы власти — одно из самых тяжёлых испытаний. В этой среде я чувствовал, что уменьшаюсь, исчезаю, мне не хватало воздуха.
— Вы человек думающий, творческий, разносторонний, что встречается не так уж часто. Как повлияла на это ваша семья? Всегда хочется понять, откуда берутся люди с идеями.
— На мой взгляд, все люди полны идей. Мне не кажется, что я слишком отличаюсь от других, и меня окружают намного более думающие люди, я порой чувствую свою ограниченность по отношению к ним. Я родился в Красноярске, учился в 19-й школе. Могу предположить: на меня повлияло то, что я ещё в школе стал публичной личностью, получил возможность что-то придумать и реализовать, и люди хорошо это восприняли. Наверное, это и было триггером: бери и делай. Не было такого тормоза, как «а что про меня подумают, что скажут». Это было неважно. Родители, конечно, давали мне много свободы, поддерживали меня. А вообще я заметил, читая умные книжки: если тебе задают вопрос, и ты подсознательно скажешь себе, что не знаешь на него ответа — ты действительно не будешь его знать. Но если всегда говорить себе, что ответ есть, ты на самом деле находишь его. Так и с возможностями. Если скажешь себе «могу» — всё действительно получается.
Я заметил, что примерно каждые пять лет в жизни открываются новые профессиональные возможности совершенно из другой области, которые увлекают тебя. Главное — чтобы было «вау!». Сегодня благодаря Youtube можно овладеть почти любой профессией за пару месяцев. Нет никаких границ для самореализации.
— А что для вас редкая профессия?
— Очевидно, что редкая — это или новаторская, которая возникает в результате какой-нибудь айтишной революции, нечто на шаг впереди, связанное с биоинтернетом, технологиями. Или, напротив, очень древняя, какой-нибудь каллиграфист.
Если размышлять о профессии в целом, то главное — достичь счастья в своей работе. Тот, кто испытывает счастье от процесса, не ждёт вознаграждения напрямую. Это как в мудрых книжках: «Не претендуй на плоды своей деятельности».
Цель такой работы — делать то, что просит реализовать себя изнутри. И если удаётся нащупать такое призвание, люди потом отблагодарят тебя, в том числе и деньгами. Это и есть творчество. Любая профессия должна быть творческой. Профессия, хобби, призвание — это теги одного облака.
— Не пробовали заниматься коучингом?
— Нет. У меня есть друзья, которые изучают вопросы манипулирования людьми, дают советы, как стать успешным. Мне это пока — или уже — неинтересно, я больше смотрю в сторону смысла.
Представляю себе часто такую модель. Солнцу, когда оно светит, неважно, что о нём говорят и скажут ли ему спасибо. Это пример чистой любви и красоты. И люди, мне кажется, должны жить так же: делать то, что им нравится, с любовью, и неважно, управляет ими кто-то или они сами управляют кем-то.
Сейчас у меня период абсолютно интравертных настроений. Может, потому что в молодости я много времени провёл в шумных компаниях, на массовых мероприятиях, среди людей. Наверное, человек растёт, набирается опыта — и закрывается. Хочется уединения, молчания. А может, главное в жизни — это научиться справляться со своими эмоциями, мыслями и страстями, жить более осознанно.
— Уйти в пещеру.
— Я пробовал. Сел в пещере за шторкой на горе в Индии — и уснул.
Вопрос в каждой секунде, в каждой минуте: интересно или нет? Только за такие задачи стоит браться.
Татьяна АЛЁШИНА