Немногие знают, что первые археологические исследования по заказу государства состоялись именно на территории нашего региона — на берегах Чулыма. Это было в эпоху Петра Первого. Предметы древности — украшения, орудия труда, монеты — интересовали людей во все времена. О том, чем привлекает археологов Красноярский край, какой вред наносят «чёрные копатели» и почему сегодня не стоит ждать сенсационных открытий, рассказывает Сергей ФОКИН, кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Красноярского краевого краеведческого музея.
В свою первую экспедицию на раскопки в районе Казачинского порога Сергей отправился, когда ему было четырнадцать лет. Подростка интересовала археология, знакомые подсказали, что во Дворце пионеров и школьников есть клуб археологов «Антропос». Опыт оказался настолько увлекательным, что Сергей поступил на исторический факультет педагогического университета.
— Где сегодня ведёт раскопки краеведческий музей? Учитывая наш климат, экспедиции проводятся только в определённое время года? Хватает этого времени?
— По правилам проведения полевых работ раскопки могут вестись, когда отсутствует снег. То есть примерно с конца апреля до начала ноября. Но это в идеале. На практике стараемся хотя бы два летних месяца проводить в поле. К сожалению, в этом году краеведческий музей в экспедиции не выезжал из-за отсутствия финансирования. И мы не единственные в Сибири, кто в этом году остался в своих кабинетах. Традиционно положение археологов и археологических экспедиций напрямую связано с общим экономическим положением страны.
Согласно стратегии научных исследований нашего музея в основном мы занимаемся изучением северных территорий Красноярского края. Но это не значит, что работаем в тундре. Таёжные зоны края также относятся к северным территориям. Немного севернее Енисейска обнаружен комплекс жилищ раннего железного века. Там было укреплённое поселение — городище. Мы ведём раскопки на этом месте с 2000 года, это очень перспективный район.
Но помимо общей стратегии есть и научный интерес специалиста. Я веду небольшие работы в верхней части Кана. Там жили люди в средние века, а моя специализация — Средневековье Приенисейской Сибири, я защитил по этой теме кандидатскую диссертацию.
Отмечу, что на территории нашего региона работаем не только мы. На южных территориях исследования проводят специалисты из Москвы, Санкт-Петербурга. Дело в том, что в районе Минусинской котловины формировались многие культуры бронзового, раннего железного веков, которые потом распространились на значительные территории России и соседних государств. Поэтому уже не одно столетие археологов привлекает Красноярский край.
Так что наш интерес к северу объясняется и тем, что таёжные просторы менее изучены, чем южные степные территории. И несмотря на то что мы работаем десятилетиями, пока наши усилия — капля в море.
— Но понемногу представление о присутствии человека на этих землях ведь меняется?
— Когда я школьником ездил в экспедиции, а потом приходил к кому-нибудь в гости, помню, как даже взрослые меня спрашивали: а что, до прихода русских здесь кто-то жил? Тогда казалось вполне естественным, что русские были первыми людьми, заселившими Сибирь.
Приятно, что сейчас как раз благодаря работе археологов так считают немногие. Сегодня в рамках школьных программ на уроках краеведения ребятам рассказывают о тех коренных народах, которые жили здесь тысячелетия назад. Мои старшие коллеги написали учебное пособие для школ по древней этнографической истории Сибири — в том числе и на основе тех материалов, которые мы получили в результате раскопок.
— Вам удалось найти какие-то предметы древности, которые можно считать сенсационными?
— Это в XIX веке, в период этапа первичного накопления археологического материала, какая-нибудь находка могла сотворить сенсацию. Известный пример, когда первый красноярский археолог Иван САВЕНКОВ привёз на международную конференцию палеонтологический артефакт с Афонтовой горы. Это была сенсация мирового значения: как же так — в Сибири уже тогда жили люди! Сейчас археологическая история более-менее структурирована, поэтому таких сенсаций не будет.
И в понимании учёных яркие находки могут отличаться от того, чего ждёт обыватель. Чаще всего неспециалистов интересует вопрос: а вы нашли золото? Сразу отмечу: драгоценные украшения на тех территориях, где мы ведём поиски, попадаются исключительно редко. Бронзовые изделия — орудия труда, украшения — встречаются. Их самый ранний возраст — более трёх тысяч лет. Но для нас порой большую ценность имеет какой-то оригинальный глиняный сосуд. Потому что именно керамическая посуда часто является маркером тех культур, которые мы изучаем.
— Что это значит?
— Яркие металлические вещи обычно изготавливались в каких-то центрах, а потом посредством товарообмена распространялись на широкую территорию. Всегда привожу студентам и школьникам такой пример: хотя мы смотрим японские телевизоры и ездим на японских автомобилях, наша культура вовсе не японская.
А некоторые невзрачные повседневные вещи, как глиняная посуда, могут быть более информативны. Также интересны предметы культового значения — фигурки божеств, выполненные из камней, глины, металла. Такие находки — возможность понять внутренний духовный мир древнего человека.
— Где и когда жили первые люди на территории Красноярска?
— В пределах нашего города есть несколько десятков археологических объектов, поскольку в разное время люди селились в разных местах. Самый известный — Афонтова гора, сейчас через площади этого комплекса памятников проходит четвёртый мост. Люди жили там от 16 до 12 тысяч лет назад. При строительстве моста на этой территории проводились масштабные раскопки.
Уточню: комплекс памятников — археологическое понятие. Не значит, что там находятся какие-то монументы. Если бы рельеф горы не был нарушен современными постройками, нам были бы видны холмы и осыпи, не более того. Только когда приступаешь к раскопкам, находишь стоянки древних людей, фиксируешь, что в этой части берега селились в такое-то время, в этой — в другое. Поскольку эти памятники сконцентрированы на одном пятачке, место называется комплексом памятников.
Исторический центр Красноярска сам по себе является археологическим объектом, который называется Красноярский острог. К слову, даже находки, относящиеся к XIX веку, — уже объекты исследования для археологов. А в ходе сноса старых зданий было обнаружено, что в некоторых местах центра города сохранились культурные слои более раннего периода — до прихода русских. Например, по улице Каратанова нашли остатки жилища Х-XIV веков.
Археологическими материалами богат правый берег Енисея — от Базаихи практически до КрасТЭЦ. Даже скала Такмак — археологический объект. К сожалению, поскольку её постоянно посещали ещё в дореволюционное время, места, где могли сохраниться артефакты, уже давно «снесены». Хотя есть письменные сведения о том, что в начале ХХ века там собирали бронзовые изделия, например наконечники стрел. И сейчас иногда туристы приносят нам находки оттуда.
Скорее всего, Такмак был культовым объектом, где поклонялись божествам. Древние люди обычно выбирали для этого именно такие места — возвышающиеся, приметные. Но в то же время сложно доступные, чтобы чужак не мог туда попасть.
Так что самые первые люди на территории нашего города поселились ещё 16–12 тысяч лет назад на Афонтовой горе. Примерно того же возраста объекты в районе Бугача, кладбища Бадалык. Палеонтологические материалы находили и в районе Верхних Черёмушек.
— Как тогда жили люди? Чем занимались?
— Естественно, чем древнее время, тем меньше сохранилось материалов, по которым можно рассказать, как жили люди. Восстанавливая картину, мы ориентируемся и на результаты раскопок, которые проходили в соседних регионах. Поскольку считается, чем древнее время, тем меньше различий в глобальном плане в культурном отношении у разных людей.
На территории нашего города много тысяч лет назад был суровый климат — и зимние, и летние температуры были ниже, чем сейчас. Здесь была лесотундра, летом она покрывалась густой травяной растительностью высотой примерно с человеческий рост. Благодаря чему и прокармливались такие огромные животные, как мамонты. Потом они вымерли как раз от недостатка питания. Такая растительность была характерна для древнекаменного века; сегодня на территории Земли подобных ландшафтов не сохранилось.
Люди селились на возвышенных участках, которые не подтоплялись во время половодий. К слову, и Енисей тогда был значительно шире, чем сейчас. Пример такой палеонтологической стоянки — Афонтова гора. Здесь сохранилось много костей копытных животных, по всей вероятности, там была сезонная переправа оленей, на которых охотились древние люди.
Каркасом для жилищ служили кости животных, как правило, мамонтов. Сверху каркас покрывали шкурами мамонтов, оленей. Жилища были небольшими, диаметром от 6 до 10 метров, иногда их строили прямоугольными. В таких небольших помещениях жили порядка десяти человек или чуть больше. Тогда семьи были более широкими, включали ближайших родственников — взрослых братьев, сестёр и так далее. Жилища использовались только как место для ночлега, вся активная деятельность проходила за их пределами.
Выжить можно было только в условиях коллективизации. Обычно поселение состояло из нескольких домов, в которых в общей сложности проживали человек пятьдесят.
Говорят, что древний человек был кочевником, но это не совсем так. Люди не жили на одном месте, но это не означает, что они кочевали через всю Сибирь. Уже тогда у каждого племени была условная территория, которая считалась его.
В пределах этой территории и осуществлялись сезонные переходы — в те места, где в тот момент времени можно было добыть пищу. И памятник Афонтова гора тоже, скорее всего, сезонный — весной и осенью там забивали оленей.
На этой территории мы находим каменные орудия — скребки, рубища. С помощью лабораторных исследований можем определить, для каких работ они использовались. Например, для обработки шкур крупных животных. Также найдено множество изделий из кости, причём очень аккуратно выполненных, есть предметы с нанесёнными на них изображениями.
Но набор материально-культурных предметов того времени не ограничен только изделиями из камня и кости. Судя по этнографическим источникам у народов, которые проживают в тундровой зоне и сегодня, в ходу были изделия из коры, трав. Понятно, что до наших времён они не сохранились. Хотя иногда подтверждением выступают и археологические источники. Например, на Урале нашли деревянные предметы, возраст которых — девять тысяч лет. Посуда и изваяние идола сохранились в торфяных болотах. Они были изготовлены без железных ножей — изделиями из камня.
— Почему именно XIX век стал временем особого интереса к археологии?
— Уровень образования и культуры тогда уже достиг той стадии, что это стало интересно. Но вообще археологические артефакты искали и в древности. Есть сведения, что вавилонские цари в поисках ценностей заставляли раскапывать древние дворцы, которые более тысячи лет были засыпаны песками.
Римский император Октавиан интересовался диковинными вещами — палеонтологическими древностями. Для правителей тех времён эти находки служили доказательством реальности сюжетов мифов. К примеру, в письменных источниках мы встречаем упоминания о том, что найдены каменные топоры эпохи неолита. Их изготавливали примерно 6 тысяч лет назад, эти изделия широко распространены по евразийскому континенту. В поверьях русского народа считалось, что каменные топоры — грозовые стрелы, найти их можно в том месте, куда попадали молнии.
Официально считается, что археология зародилась на территории Италии, когда в XVII веке начались раскопки Помпеи. Постепенно интерес к древности стал распространяться по Европе и дошёл до России. К слову, до Сибири — довольно рано. Пётр Первый услышал, что здесь находят древние драгоценные изделия — так называемое золото скифов. Он издал указ о сборе этих предметов и отправил сюда экспедицию под руководством МЕССЕРШМИДТА. Это было комплексное исследование: участникам экспедиции нужно было определить, какие природные ресурсы есть в Сибири, а заодно собирать древние вещи. Так что первые научные археологические раскопки в Российской империи проходили на Чулыме.
В январе 1722 года участники экспедиции раскопали Тагарский курган, но он был довольно бедным — скорее всего, его ограбили ранее. Но факт остаётся фактом: первые раскопки с научной целью по заданию государства были именно у нас. Так что можно сказать: археология России зарождалась в нашем крае.
Весьма распространены в то время были и грабительские раскопки, таких копателей называли бугровщиками. Они раскапывали курганы, чтобы найти драгоценные изделия, а потом их продавать. И находили. Первый губернатор Сибирской губернии Матвей ГАГАРИН собирал такие предметы, в том числе принимал их в качестве взяток. Но он закончил жизнь на виселице, его казнили за особо крупные хищения.
В Эрмитаже хранится петровская коллекция так называемого сибирского скифского золота. От Геродота было известно, что скифы жили в Северном Причерноморье. И там действительно находили их предметы. Но теперь научно доказано, что формирование культур, родственных культуре скифов, происходило здесь, в том числе на территории Минусинской котловины, в VII — VIII веке до нашей эры. А в Причерноморье они поселились позже — в IV-V веках до нашей эры. И в нашем краеведческом музее есть масса бронзовых предметов того времени.
— Был ли в истории российской археологии идеальный период — когда и финансирования было достаточно, и в экспедиции можно было выезжать в любое необходимое время?
— Такого периода не было. Всегда археологи испытывают недостаток материальных средств. Читаешь старые письма и дневники и не видишь разницы. Вроде бы технологический уровень изменился, а отношение к науке такое же — по остаточному принципу.
— Что вы имеете в виду, говоря «технологический уровень»?
— Раньше ездили на лошадях — теперь на машине; готовили на костре — сейчас на плите. Антураж меняется, проблема остаётся.
Что касается инструментов — конечно, появляются новые приёмы исследования, но всё-таки основные орудия труда археологов, как и сто лет назад, — лопата и совок. И так будет ещё долго. Несмотря на сканирование и зондирование, пока вещь не выкопаешь, не подержишь её в руках, какие-либо выводы делать нельзя. К примеру, экспедиции, которые изучают древности Египта, пытаются сканировать скрытые гробницы. Но когда их потом вскрывают, фиксируют значительную разницу с фактическими находками.
— Вы проводите раскопки на одном месте несколько десятилетий. А когда работы не ведутся — зимой, — эта территория как-то охраняется?
— Формально всё охраняется, но только формально. К сожалению, проблема охраны памятников очень злободневная. Поскольку, как показывает практика, правоохранительные органы не осознают серьёзность ситуации.
— То есть «чёрные археологи» не дремлют?
— Будем называть своими именами — это грабители, которые любят романтично называть себя «чёрными археологами». Цель большинства — обогащение, лишь некоторые ищут предметы древности в целях личного коллекционирования. И небольшой процент занимается поиском просто по глупости. Сегодня многие, даже подростки, имеют металлоискатели. Надеются найти ценную находку и продать её за большие деньги. Сомневаюсь, что у большинства это получается.
Наш метод борьбы с такими грабителями — пропаганда. Мы рассказываем, насколько важно сохранять древности. Но, конечно, без поддержки правоохранительных органов нам не справиться. Пресечение этих преступлений должно проводиться и на уровне торговли, нужно вводить ступоры, ведь продавать такие вещи нельзя.
И по закону нельзя даже пользоваться металлоискателем, а купить его можно. Есть уголовное преступление — разрушение археологических памятников. Но зачастую этот закон не работает, и были прецеденты, когда таких грабителей брали с поличным и… оставляли на свободе.
— А такая незаконная деятельность приносит большую выгоду?
— В Оренбургской области, чтобы раскопать нетронутый курган, использовали тяжёлую технику — КАМАЗы и экскаваторы. Представьте, насколько это окупаемо!
С годами таких копателей всё больше. Люди не понимают, что археология — серьёзная работа, требующая специализации. Некоторым из нарушителей, повторю, просто интересно что-то найти. Для них это вроде рыбной ловли. Им сложно объяснить: эта вещь пролежала тысячелетия, не нужно её брать. И задача археолога — не выкопать, а сохранить выявленные объекты для будущих поколений.
Когда мы находим памятники, не рвёмся их раскапывать. Наша задача зафиксировать, а уже потом решить, что требует научного изучения, а какие объекты пока не стоит трогать, лучше подождать, пока повысится уровень научных технологий. Чтобы затем исследовать их более информативно. Например, сто лет назад артефакт просто выкапывали. Сейчас к его исследованию мы привлекаем специалистов из других сфер. Так, по анализу почвы можно узнать, какая растительность была в те времена, культивировали ли люди растения и так далее. Эти мелкие детали очень важны.
В некоторых странах закон запрещает археологам полностью раскапывать памятники. И нашим студентам-историкам всегда объясняют: любые раскопки — это тоже уничтожение памятников. Ведь раскопать можно только один раз. Многое зависит от археолога, на нём лежит большая ответственность, его труд будут оценивать через столетия.
Софья АНДРЕЕВА