Наталья Каптелинина: «Страшно, когда ты, молодой и активный, становишься неподвижным»

— Я родилась в Красноярске, но когда мне был примерно годик, мы с мамой и папой переехали в Талнах. Тогда он был отдельным городом рядом с Норильском. Там прошло моё детство. По сути, я северный ребёнок, выросший в сугробах, постоянных актировках, в условиях полярной ночи, когда месяцами не видишь солнца. Так что я привычна к разным трудностям. Понимаю, что у меня было счастливое детство. Ребёнок всегда найдёт, чем весёлым и интересным ему заняться даже в таком суровом климате. Тем более если у него любящая семья.

Потом мы вернулись в Красноярск, здесь я окончила школу, поступила в Институт цветных металлов и золота. Это был первый набор на специальность «Государственное и муниципальное управление». В моём школьном аттестате были только пятёрки, мне было интересно попробовать что-то новое, я посмотрела программу обучения, предметы показались мне интересными. И я выбрала эту специальность.

Пять лет пролетели незаметно. На первом курсе меня выбрали в сборную института по аэробике. Моя бабушка — тренер по художественной гимнастике, так что спортом я занималась всегда. Студенческий ритм мне очень нравился: с утра — занятия, днём — тренировки, выступления, вечером — выполнение домашних заданий. Я привыкла к активному образу жизни.

Результатом обучения стал красный диплом. Я всегда строга к себе: понимала, если могу получить пятёрку, значит, надо приложить все усилия. Если что-то сдавала на четвёрку, учила снова и приходила на пересдачу.

По распределению я попала в администрацию города. Некоторое время проработала в отделе кадров. А потом моя семья открыла фитнес-клуб, которым нужно было руководить, набирать команду, заниматься организацией работы. Я уволилась и ушла в своё дело. Погрузилась в работу с головой: приезжала в семь утра, уезжала в одиннадцать вечера.

— Не страшно было уходить со стабильной муниципальной службы в бизнес? Менять уверенность в будущем на неопределённость и риск?

— Я пошла за своей мечтой, за своим сердцем. И у меня всё получилось. Но через год произошла авария, кардинально изменившая мою жизнь.

Мы ехали в Абакан на машине, я спала на заднем сиденье. Теперь, конечно, понимаю, насколько важно пристёгиваться ремнём безопасности, независимо от того, где сидишь. Тогда об этом не думала. Те, кто сидел впереди, были пристёгнуты, они не пострадали. А я вылетела в заднее стекло, переломала шейные позвонки, позвоночник…

Помню, открыла глаза, передо мной — голубое небо. А ниже шеи как будто ничего нет: полное отсутствие себя как человека. Повезло, что меня быстро транспортировали в местную поселковую больницу. Моя семья смогла оперативно привезти туда нейрохирурга из краевой больницы. Он собрал меня по кусочкам: выпиливал кости из бедра, собирал шею, позвоночник.

Я очень хотела, чтобы меня быстрее допустили до спортзала. Понимала, что смогу накачать себе мышцы, чтобы помочь телу быстрее реабилитироваться. Но начались серьёзные осложнения, были допущены многочисленные врачебные ошибки. Практически весь первый год я провела в больницах. В Красноярске лечить меня дальше отказались. И мы поехали в Москву. Меня снова собрали по частям, была сложнейшая восьмичасовая операция. Врач, который проводил её, вскоре получил награду «Золотые руки России».

Наконец, меня привезли в реабилитационный центр. Помню ту радость: вот он, спортзал! Но, посмотрев на меня, врачи сказали: просто лежи, дыши воздухом, мы боимся тебя трогать. Опять началась борьба за то, чтобы меня пустили заниматься.

Там, в реабилитационном центре, я увидела, что молодёжь с инвалидностью делится на две группы. Некоторые начинали день у крыльца — отправляли своих сопровождающих за пивом. Они пребывали в полном унынии, все разговоры: а что нам ещё остаётся, только пить. Вторая группа проводила день в спортзале. Даже полностью парализованные ребята стремились привести тело в порядок, как могли, по чуть-чуть, вырывали эти минимальные движения.

Прогноз специалистов относительно меня — полная неподвижность, буду только лежать. Я с этим не согласилась. На протяжении пяти лет занималась, только чтобы просто сесть в коляску. Но, к сожалению, не смогла полностью вернуть подвижность телу. Когда спинной мозг повреждён так сильно, что нет нервной проводимости, как бы ты ни старался, ни накачивал мышцы, пока нет сигнала, ничего не заработает. Как пример: если провод, ведущий к лампочке, повреждён, она не зажжётся. Сейчас, по сути, моё тело здоровое, но оно неподвижное. И нужно жить так.

Я вернулась к управлению фитнес-клубом. Работала удалённо, из дома. Моя квартира в обычной панельной многоэтажке оказалась недоступной: узкие дверные проёмы, неудобные лестницы. К сожалению, наш мир был построен таким образом — предназначенным только для здоровых людей. Вспомните: раньше инвалидных колясок на улицах мы не видели. Но это не значит, что не было людей с инвалидностью, просто они годами не могли выйти из дома. И я попала не только в своё ограниченное тело, но и в ограниченное пространство, ограниченный мир.

Я полностью растворилась в работе. Клуб, который потерял имя, клиентуру, тренеров, стал возвращаться к жизни. Появилась новая команда — сильная, активная. Мы создали первую в России школу фитнес-бикини — это направление бодибилдинга для девушек. В школу можно прийти даже во взрослом возрасте, создать идеальную фигуру, завоевать награду. Сначала наши девушки стали чемпионами края, потом России, а затем — мира.

— А вы пытались изменить среду вокруг себя, чтобы она стала более доступной?

— Сначала не думала об этом. Из квартиры не выходила, примерно раз в месяц мои родные выносили меня на улицу, садили в коляску. Это страшно, когда ты, активный, бегущий, чувствующий мир через движение, остаёшься неподвижным в полной изоляции — один на один с собой. Как жить? Нужно снова найти то, к чему будешь стремиться.

И однажды родственники спросили меня: «Сколько можно помогать здоровым? Когда сама начнёшь снова заниматься спортом? Почему не думаешь, как сделать среду доступной, ты же точно знаешь, что нужно тем, кто попал в беду!».

Я написала на двух листках бизнес-план проекта «Шаг за шагом к мечте». Предложила открыть залы, в которых инвалиды могли бы заниматься спортом. Сделать эти помещения доступными и комфортными для них.

Мама несколько месяцев носила мой план по разным кабинетам администрации. Рассказывала, насколько этот проект важен, что мы точно знаем, как помочь инвалидам, потому что прочувствовали всё на себе. Но её не слушали.

Тогда мы записались на приём к главе города. В то время мэром Красноярска был Эдхам АКБУЛАТОВ. Он выслушал меня и сказал: «А давайте попробуем! Начнём на уровне муниципальных залов».

Вместе с мэром мы поехали в Ледовый дворец «Рассвет», тогда он только открылся, соответствовал всем современным СНиПам, в том числе и в плане доступности. Я проехала по помещениям, указала множество недоработок: не хватало порожков, поручней. А ведь это новый комплекс! Доработали, докупили оборудование. Красспорт дал нам тренеров, они прошли специальное обучение. И 7 августа 2016 года в спортзале состоялось первое занятие для людей с инвалидностью. В «Рассвет» они добрались на социальном такси. Это важный нюанс: не только открыть бесплатный, доступный зал, но и решить вопрос логистики. В этом нас выручает социальное такси.

Сейчас в рамках проекта в городе работают четыре площадки. Около 70 человек регулярно занимаются в залах по 2-3 раза в неделю. Это повод для гордости и пример здоровым людям, образец для понимания, сколько всего они могут сделать по сравнению с инвалидами. Ребята, которым сложно с утра сесть в коляску, одеться, умыться, три раза в неделю приезжают на занятия, потому что они хотят встать на ноги или улучшить своё качество жизни. А здоровые люди, у которых есть все возможности для занятий спортом, ленятся идти в зал, находящийся рядом с ними. Я горжусь нашими ребятами, они занимаются с таким упорством, такой жаждой к жизни, к переменам!

Я погрузилась в общественную работу. Мы стали приезжать на совещания в администрацию, рассказывать о том, что у нас нет доступной среды. Вместе с представителями управления социальной защиты стали оценивать культурные, спортивные объекты, создали карту доступности города. Наши инвалиды вышли с инициативой стать общественными контролёрами. И уже два года выезжают на обследования различных объектов, смотрят, что нужно сделать, чтобы эти помещения были доступными и комфортными для всех.

Когда Сергей ЕРЁМИН стал мэром Красноярска, он поддержал и развил эту инициативу. Ежеквартально люди с ограниченными возможностями здоровья, с самыми разными заболеваниями собираются у него на совещании. Подсказывают, где какие проблемы, что ещё нужно сделать для создания доступной среды.

— Общественная деятельность подтолкнула вас к решению стать депутатом городского совета?

— Пойти на выборы мне предложили представители партии «Единая Россия». Я сразу написала в чат своим ребятам: «Пойдём?». Потому что если идём, то все, а не только я. Меня поддержали, и мы победили. Ликовало всё наше сообщество, это было трогательно и важно.

Во время предвыборной работы мы также занимались обследованием различных объектов — парковок, дворов на предмет доступности. И когда стала депутатом, ждала — когда же начнётся что-то другое. Темой доступности занимаюсь и сегодня, но спектр вопросов стал шире. Я вошла во все комиссии городского совета, в массу комитетов, советов, чтобы везде, где можно, доносить голос людей с ограниченными возможностями здоровья.

— Статус депутата даёт больше возможностей для решения проблем?

— Конечно. Прежде всего, повторю, теперь я могу озвучивать проблемы на всех уровнях. А значит, способствовать их решению. Например, сейчас мы ведём работу по обеспечению доступности бассейна в СибГУ. Этот спорткомплекс имел необходимое оборудование, например специальный подъёмник. Но какие-то моменты не были учтены, и люди с ограниченными возможностями здоровья посещать его не могли. Теперь бассейн будет доступным для всех.

Когда люди с инвалидностью поняли, что можно жить иначе, каждый захотел, чтобы, к примеру, пандус сделали именно завтра и именно в его подъезде. Но так не получится. Годами города строились по-другому. И финансирования не хватит, чтобы всё изменить за один раз. Поэтому нам, жителям Красноярска, нужно уметь договариваться между собой.

Сейчас для меня важно, чтобы для людей с инвалидностью стало доступным образование. Ребята уже почувствовали интерес к жизни, для них доступны спортивные объекты, культурные учреждения. Им понравилось жить в активном обществе, быть участниками праздников, мероприятий. Вместе с этим пришло ощущение — я могу больше. А для этого необходимы новые знания, возможности для самореализации. В том числе работа, чтобы финансово обеспечивать свои потребности. К сожалению, на одну пенсию не прожить.

— Что нужно сделать, чтобы образование сделать более доступным?

— Мы занимаемся решением этой проблемы вместе с ректорами вузов, министерством образования. И на уровень Федерации я уже написала о том, как важно сделать наши учреждения доступными не по требованию инвалида, когда он уже стал студентом, а до его прихода. Как происходит сегодня? Инвалид поступает в вуз, учреждение начинает изыскивать средства на создание доступной среды. Пока ведёт эту работу, студент завершает обучение, а все эти годы одногруппники переносят его на руках с этажа на этаж.

Но ведь мы живём в современном мире, нужно, чтобы среда была доступной изначально. Тогда люди с инвалидностью станут конкурентоспособными, смогут получать современные специальности, востребованные на рынке.

Также важно научиться предлагать свои услуги так, чтобы работодатель не замечал разницы между инвалидами и остальными людьми. Сегодня многие компании предпочитают нанимать сотрудников удалённо. И ребята с инвалидностью для них — идеальные работники.

Общество не должно отталкивать инвалидов. Раньше, когда я выезжала на улицы города, люди косились на меня, мамы старались, чтобы их дети не смотрели на меня. То ли боялись, что это заразно, то ли не понимали, как можно ребёнку объяснить, что с этой тётей случилось. Проще отвести в сторону, чем соприкоснуться с бедой.

— Сейчас ситуация изменилась?

— Да, и это замечательно. Я с радостью выезжаю на улицы, вижу, как люди улыбаются мне в ответ, спрашивают, чем помочь. С нами стали говорить, горожане привыкли к тому, что инвалиды тоже здесь живут.

Современная жизнь — быстрая, стремительная. У нас столько экстремальных развлечений, скоростных автомобилей. Можно в одно мгновение потерять способность двигаться. Почему же человек, который носит очки, чтобы лучше видеть, — это норма, а тот, кто сидит в коляске, — не такой как все? К счастью, мы избавляемся от этого стереотипа, привыкаем, что инвалиды могут быть активными ребятами.

У некоторых ещё остаётся вопрос: зачем городу так много парковок для инвалидов? Они думают, что у нас нет столько водителей — людей с ограниченными возможностями здоровья. Но это не так. Людей с инвалидностью за рулем много, как и тех, кто перевозит своих детей с ограниченными возможностями здоровья. Их не 2-3 человека.

К сожалению, их парковочные места часто занимают другие водители, не понимая простую вещь: для инвалида важно, чтобы расстояние от машины до необходимого объекта было максимально коротким. Каждый шаг для этого человека может быть большой трагедией. Он может испытывать сильную боль, может упасть от любого толчка. Здоровый человек этого не ощутит. Поэтому, пожалуйста, не занимайте эти парковочные места.

— В прошлом году вы завели свой YouTube-канал, рассказываете о разных аспектах жизни людей с инвалидностью. Насколько востребованным он оказался?

— Мы снимаем выпуски, посвящённые самым разным темам. Например, рассказываем, как воспользоваться общественным транспортом или посетить бассейн. Один из последних выпусков посвятили моде. Если мы говорим, что Красноярск — мегаполис, который стремится к столичности, то и к себе должны относиться так же. Инвалид не обязан передвигаться по городу, выбирая для себя только какой-то незаметный, практичный наряд. И мы говорим о том, как выглядеть красиво, модно.

Каналом интересуются жители других городов. Всё чаще звучат отклики: здорово, что у вас это есть. Так что я горжусь Красноярском. Посмотрите, сколько уже сделано, чтобы город был доступным!

— Наталья, ваш сильный характер сформировался с годами или вы унаследовали его от кого-то из близких?

— Наверное, сказалось суровое северное воспитание: минус тридцать, а мы идём в школу. Кроме того, моя мама работала учителем, а как при этом можно получить плохую оценку, подвести свою семью? С детства помню ощущение соревнования с самой собой: смогу ли я ещё? Поэтому ставлю планку всё выше.

Сейчас хорошо понимаю: сколько всего каждый из нас ещё может, насколько мы бываем ленивы и распускаем себя, сколько всего можно добиться, если в какой-то момент сжать зубы и потерпеть. Дай Бог, чтобы люди, глядя на мой пример, ощутили свои силы.

Я постоянно занимаюсь самообразованием. Много читаю, за прошлый год прочла 53 книги. Это разная литература – и учебная, и художественная, такая смесь полезна для питания мыслей. В этом году поставила цель – обязательно хотя бы раз в месяц находить время для посещения театра. В январе уже побывала на спектакле.

— О чём вы мечтаете сегодня?

— Хочется, чтобы у нас получилось создать единую образовательную систему для людей с инвалидностью. Чтобы ребята могли получить востребованную профессию, а потом устроиться на хорошую работу.

Мечтаю, чтобы в Красноярске открылся спортивный центр, удобный и комфортный для всех, где рядом могли бы тренироваться и инвалиды, и обычные люди. Чтобы инвалиды не стремились попасть в центр реабилитации, а могли получить эти услуги везде. Тогда реабилитация для них не станет самоцелью, как это было у меня первые пять лет. Можно будет совмещать учёбу, реабилитацию, какие-то культурные мероприятия. Это норма жизни. Но важно, чтобы так думали все.

Софья АНДРЕЕВА