Сайт СФУ
Сибирский форум. Интеллектуальный диалог
октябрь / 2020 г.

Школа честности
Как Юридический институт СФУ меняет наше коррупционное сознание

Мы ругаем коррупционеров у себя на кухне за ужином, а утром несём подарок в школу, где учится наш ребёнок. И никак не связываем эти вещи в голове. Лицемерие? Чаще искреннее непонимание, что наши шампанское и сладости развращают систему социальных услуг, да и не только её.

Однажды ещё на кафедре деликтологии и криминологии КГУ увлеклись антикоррупционной проблематикой. Тогда, в 2000-м, казалось, что направление не очень перспективно: «В России могут перестать давать и брать взятки? Серьёзно?». Тем не менее наши учёные верили в своё дело, коррупцию как явление начали изучать со всех сторон, анализировать результаты исследований, делать выводы. За годы на базе ЮИ СФУ сформировалась мощная научная антикоррупционная школа, одна из самых сильных в стране. И уроки этой школы хорошо бы усвоить каждому: коррупция, так или иначе, касается всех нас.

Урок первый. Подарок с последствиями

Как связаны шоколадка в подарок врачу и безопасность страны

Мой собеседник и наш проводник в мир антикоррупции — кандидат юридических наук, заведующая кафедрой деликтологии и криминологии ЮИ СФУ Ирина ДАММ. У неё безупречная дикция, грамотная речь, точные формулировки и интересные примеры. А ещё — гордость за своё дело.

— Мы со студентами 4 курса обсуждали, какая коррупция более опасна: бытовая или элитарная. Как вы думаете? — с ходу спрашивает Ирина Александровна.

— Думаю, бытовая. С неё всё начинается.

— Но в элитарной коррупции суммы совсем другие! Там по-крупному действуют. В то же время бытовые взятки отравляют жизнь массам. Из-за коррупции по мелочам растёт социальная напряжённость. Мы не можем удовлетворить свои базовые потребности, например, получить медицинскую помощь быстро и качественно или равный доступ к образованию. Казалось бы, мелочь: 300-500 рублей специалисту за услугу. Но это ведь вторая система налогообложения! Мы налоги платим, чтобы нам была доступна медицина, так ещё и, приходя на место, нужно заплатить.

Мы с коллегами смотрим на коррупцию с исследовательской точки зрения. Коррупционные скандалы на элитарном уровне, так или иначе, возникают во всех странах, а вот на бытовом по-разному.

— Интересует Россия!

— Недавно я почувствовала гордость за то, что я гражданин Российской Федерации. Я меняла водительское удостоверение: зарегистрировалась через «госуслуги», заплатила пошлину, приехала в ГИБДД, меня за 1 минуту до указанного времени приняли, инспектор был вежлив. Ему понадобился определённый документ, которого не было в изначальном обязательном перечне, но система запросила данные. И инспектор меня спрашивает: «Ирина Александровна, а нет у вас копии этого документа с собой?». «Нет!» — отвечаю. «Может быть, хоть фотография?». А я думаю про себя: «По новым правилам нельзя потребовать с гражданина документы, которые прямо не указаны в перечне». Нашла фотографию, продиктовала данные, увидела искреннюю радость на лице инспектора, получила права без всяких задержек. Это результат как раз антикоррупционной работы. Раньше что было нишей для массового антикоррупционного поведения? Открытые перечни, неурегулированность административных процедур!

— То есть коррупция — это отсутствие порядка?

— Она любит хаос! Где непонятно, кто и за что отвечает, там и коррупция. Это её любимые ниши. Как только строго урегулировали процедуры, оказывается, и коррупции меньше.

Мы часто задаём обучающимся провокационный вопрос: «Как вы считаете, изменилось ли что-то у нас в стране с тех пор, как был принят федеральный закон о противодействии коррупции в 2008 году?». Отвечают, что коррупции стало больше или что всё осталось как есть. Тогда другой провокационный вопрос: «Есть ли сейчас у нас проблемы с тем, чтобы получить заграничный паспорт или поставить машину на учёт?». Вспомним наше 20-летнее прошлое! В 2000-м я получала свой первый заграничный паспорт: -400 на улице, длинная очередь, а в помещение не пускают. Почему? Потому что процедура не урегулирована.

— Так, может, просто порядок навели, и это не связано с коррупцией?

— В таких условиях и была возможность коррупции. Чтобы не стоять в очереди в холод, можно было поискать знакомых или предложить сотрудникам деньги. Было искушение. Сейчас всё доступно, и таких мыслей нет.

— Говорят, что коррупция в нашем менталитете.

— В этом вопросе мы скорее страна азиатского типа, у нас принято благодарить, радовать. Но нужно понимать, что истинное дарение — это когда безвозмездно. Мы дарим просто так или преподносим подарок с целью что-то получить дальше, выстроить отношения? Давайте разберёмся, кто оторвёт от себя 300, 500, 1000 рублей просто так, ни на что не надеясь? Таких единицы. Мелкие бытовые взятки всегда маскируются под подарки. Мы говорим: «Подарок! Только сделаете мне вот это!».

Антикоррупционные мероприятия в СФУ бывают самого разнообразного «жанра»: лекции,  форумы, диктанты и др. На фото:  антикоррупционная игра «Что? Где? Когда?»

Антикоррупционные мероприятия в СФУ бывают самого разнообразного «жанра»: лекции, форумы, диктанты и др. На фото: антикоррупционная игра «Что? Где? Когда?»

— Вы предлагаете не подменять понятия?

— Я утверждаю, что делать так нельзя. В социальной сфере «подарками» (а точнее, предметами взяток по приговорам суда) выступают бутылка шампанского, бутылка водки, две плитки шоколада, машина колотых дров. Был случай, когда врач не провёл осмотр человека, а оформил допуск к работам не глядя, и в качестве вознаграждения получил две порции шашлыка. Когда мы рассказываем этот пример, аудитория недоумевает: «Как можно было за две порции шашлыка привлечь к уголовной ответственности? Разве это взятка?». Конечно, можно. А если тот человек, который зачем-то избежал медосмотра, был воспитателем детского сада, и у него туберкулёз? Мы за свою работу получаем заработную плату. Никакие другие вознаграждения на нас влиять не должны.

— А если я благодарна, например, преподавателю. Я могу сделать подарок?

— Когда получила диплом — пожалуйста.

— А если это мой любимый преподаватель и я хочу ему сделать приятное во время учёбы?

— Если преподаватель не будет принимать зачёты — можно. Однако если получение подарка может поставить меня как преподавателя в неловкое положение и повлиять на объективность моих действий при исполнении должностных обязанностей, то всё-таки целесообразно отказаться. Николай Васильевич Щедрин, доктор юридических наук, многоуважаемый профессор нашей кафедры, приводил критерий, как понять: вам предлагают взятку или подарок? Нужно честно ответить себе на вопрос: «Вам бы этот подарок принесли, если бы вы не были врачом/завкафедрой/чиновником?».

Коррупция — социальное и сложное явление. «Бороться с коррупцией у нас — это всё равно что лишить человека удовольствия», — сказал мне один психолог. Я в ответ: «Но это же плохо!». — «Да, но взяткодатель и получатель довольны. Это удовольствие». И действительно, в первичной перспективе всё хорошо. Но если в массе смотреть — плохо. В масштабах страны. Например, сфера образования: мы вполне можем за взятки выпускать неучей, но пойдём ли мы к таким «специалистам» учиться, лечиться, будем ли мы жить в домах, которые они построили? За шоколадки и коньяки получаем массовую безграмотность.

В здравоохранении то же самое: если я сейчас по блату получаю услугу, значит, кто-то её недополучает.

Урок второй: осознанность и объективность

Как научиться не провоцировать коррупцию

В ходе разговора во мне просыпается «кухонный критик»: может быть, просто взять и ужесточить наказания? Чтобы и в мыслях не было брать взятки.

— В 1764 году молодой итальянский гуманист Чезаре Беккариа утверждал, что жестокость наказания на уровень преступности не влияет. Влияет неотвратимость. Если каждый коррупционер и каждый преступник знал бы, что наказание последует неизбежно, он бы не стал совершать преступление, — развеивает мои предположения Ирина Александровна. — Нужно повышать уровень раскрываемости, создать барьеры для нарушений, и коррупции будет меньше. Все знают, что за коррупцию есть уголовная ответственность, но одно «успешно» совершённое преступление порождает второе.

— Существует ли типичный портрет коррупционера? Может быть, их можно вычислять превентивно.

— Университет генпрокуратуры РФ провела исследование личности коррупционера: в подавляющем большинстве случаев мужчина, женатый, с образованием, с места работы характеристики положительные. Всё его отличие от других — не удержался! Трудно сдержать себя, когда предлагают. Искушение — страшная вещь.

Социологи делят коррупцию на чёрную, серую и белую. Чёрная — это когда гражданин даёт, чиновник берёт, злоупотребляя своими должностными полномочиями. Всё понятно. Серая коррупция — сложное явление, когда в обществе нет единого мнения. Бабушка хочет подарить шоколадку участковому врачу, чтобы повнимательнее был. Государственные служащие сегодня знают, что им запрещено получать подарки. А бабушки-то не знают! И несут. Ну как не взять? Для наших государственных служащих мы разрабатывали деловую игру, как отказаться, чтобы и бабушку не обидеть, и закон не нарушить.

— А что такое белая коррупция?

— Отношения, которые ещё не осознаются обществом как коррупционные. Первую лекцию по противодействию коррупции я начинаю с того, что студента, который сидит на первой парте, прошу сходить мне за кофе. Кладу перед ним 150 рублей. Как думаете, идёт?

— Идёт скрепя сердце.

— Меняется в лице, но идёт. Группа посмеивается. Это коррупция или нет? Подумаешь, преподаватель отправил по своим личным делам. А с другой стороны, мы со студентами состоим в отношениях подчинения. Как студент может меня ослушаться? Я буду принимать у него зачёт! А если я потом отыграюсь на зачёте за то, что сейчас он не пошёл за кофе?

— А если бы вы попросили на четвёртой-пятой лекции сходить вам за кофе? Вас уже знают, отношения немного другие.

— Здесь тонкий лёд. Когда я училась в Германии, удивлялась, как ведут себя преподаватели. Ходят со студентами в кафе, но платят за себя сами. Пьют чай вместе со студентами, но достают к чаю каждый своё. Я могу попросить студента, например представителя Антикоррупционного студенческого клуба, сходить за кофе, когда мы вместе готовимся к очередному мероприятию. Но моя просьба не должна поставить меня или его в зависимую ситуацию. И, безусловно, оплатить свой напиток я должна сама. А просто так, когда мне захотелось, отправить обучающегося у меня студента за кофе — это своего рода злоупотребление.

Мы живём в интересный период, когда у нас начинают ломаться стереотипы. Мы перепроверяем традиционные отношения: а есть ли у нас там коррупционные проявления? Долгое время на кафедрах накрывали столы во время защиты дипломов. Это была традиция или коррупция? Если это делается выпускниками добровольно, после выставления оценок, когда учёба позади — пожалуйста. Если нет — коррупция.

Есть такая ситуация «конфликт интересов»: когда моя личная заинтересованность влияет на надлежащее, объективное и беспристрастное исполнение должностных обязанностей. Как только есть сомнения, что я могу быть необъективной, лучше воздержаться от такого поступка или поведения. Если брать мой случай с кофе, то я — преподаватель СФУ, и моё поведение расценивается как поведение представителя образовательной организации. И если оно коррупционное, ущерб понесёт университет.

Урок третий. Принять и понять

Как сделать так, чтобы закон заработал

После принятия федерального закона о противодействии коррупции была поставлена задача: обучить представителей государственного аппарата. Со временем к антикоррупционному обучению потянулись и представители организаций. С 2007 года преподаватели кафедры деликтологии и криминологии читают лекции различным категориям: депутатам, госслужащим, врачам, педагогам, нотариусам и даже представителям красноярского пароходства.

— У вас благодарная аудитория?

— Первое время тяжело проходили лекции. Нам говорили, что надо снять розовые очки, что мы никогда ничего не изменим. Второй тезис — надо начинать сверху, а потом называли высокие чины и ранги. Спрашивали, зачем мы пришли именно к ним, что никому это не надо. Нас воспринимали как провокаторов. Пятнадцать минут каждого занятия мы закладывали на то, чтобы «собрать» аудиторию: выслушать весь негатив и обосновать свою работу.

Пару лет назад ситуация изменилась. Мы только приходим, нам тут же задают вопросы: «А у нас была ситуация вот такая. Это конфликт интересов или нет?». Специалисты понимают, что закон работает, и эти знания им нужны.

— Неужели в органах власти не разбираются в проявлениях коррупции, так что нужен цикл лекций?

— Все чиновники знают, что коррупция — это взяточничество. Но какие формы у него существуют, какова практика применения тех или иных антикоррупционных стандартов, закреплённых в законодательстве? Для понимания нужно иметь специальные познания, тратить время, чтобы в этом разбираться. Мы формируем навыки идентификации коррупции.

Яркий пример. Госслужащий на служебном принтере распечатывает курсовую для дочери: коррупция или нет? Большинство говорит: «Нет, тут взятки нет». Но по признакам понимаем, что это форма коррупции: я использую своё служебное положение в личных целях. Другой пример. Глава северной территории на служебном вертолёте летит на рыбалку. «Тут коррупция», — скажут все. А в том и в другом случае механизмы одинаковые, только ущерб разный.

— Как вы для себя формулируете миссию этих лекций?

— Просвещать и формировать компетенции. Можно самый совершенный закон принять, но если не разъяснять, не обеспечить организационные работы его принятия — это просто правовая бумажка.

— Какие вы видите перспективы антикоррупционной работы: что должно улучшиться?

— Должно быть так, чтобы каждый человек мог реализовывать свои права без необходимости кому-то что-то преподносить и искать связи. Когда каждый уверен, что его права обеспечены, когда равенство доступа к получению государственных услуг, социальных благ безусловно.

Урок четвёртый: коррупция и я

Как начать с себя в большой борьбе со взяточничеством

29 февраля 2020 года в СФУ был создан департамент по профилактике коррупционных нарушений. Он стал первым таким департаментом в России.

— В СФУ принят пакет антикоррупционных стандартов поведения. Мы этим очень гордимся. Наше направление может развиваться тогда, когда его поддерживает руководство, за что ему большое спасибо, — говорит Ирина Александровна Дамм. — Мы первые в Российской Федерации создали департамент по профилактике коррупционных нарушений в образовательной организации, поскольку наше научное предвидение позволяет предполагать, что на госслужбе основные антикоррупционные механизмы уже отработаны, и сейчас нужно менять положение вещей и в социальной сфере. Есть предпосылки.

— Чем сейчас занимается департамент?

— Завершаем формирование пакета антикоррупционных стандартов поведения работников. И уже приступили к разработке методических материалов, которые в простой и доступной форме будут «переводить» наш юридический на доступный человеческий язык. Со всеми методическими наработками можно познакомиться на сайте университета в разделе «Противодействие коррупции». Для удобства наших работников мы разработали электронную форму подачи уведомления о конфликте интересов, после заполнения значимой информации в соответствующем разделе на сайте система сама сгенерирует установленную форму и предложит работнику готовый документ, который нужно будет просто распечатать и подписать. Написать заявление о коррупционном правонарушении тоже можно онлайн.

Сформирована и уже работает комиссия по предупреждению коррупции и урегулированию конфликта интересов. Суть обсуждений, конечно, конфиденциальна, однако работу этой комиссии обеспечивает наш департамент.

— В университете будет организовано антикоррупционное обучение?

— В отношении ректората такое обучение мы провели силами нашего Центра противодействия коррупции и правовых экспертиз СФУ. В ближайшее время планируем обучение директората. Следующими курс прослушают заведующие кафедрами. Нужно отметить, что аудитория в нашем вузе внимательная. Специалисты понимают свою ответственность и задают массу уточняющих вопросов.

— Расскажите о своих студентах. У них, должно быть, уже другое понимание коррупции?

— Да! Они не помнят очередей за социальными услугами, их стандарты выше. И ещё наши студенты активно отстаивают свои права, пишут жалобы — иногда предметные, иногда нет, но ребята тренируются. Активная гражданская позиция в борьбе с коррупцией очень важна.

Мои студенты — это, конечно, мои звёзды. Евгений АКУНЧЕНКО, один из самых ярких учеников, уже защитил кандидатскую по коррупции в избирательном процессе. Маргарита ВОЛКОВА занимается исследованием проблем коррупции в сфере госзакупок. Ксения СУХАРЕВА, экс-президент антикоррупционного студенческого клуба, сейчас успешно работает в управлении Губернатора Красноярского края по профилактике коррупционных и иных правонарушений, параллельно пишет диссертацию по предупреждению коррупции в деятельности лиц, занимающих муниципальные должности. Виктория КОСТРЫКИНА осваивает антикоррупционный комплекс в коммерческих организациях. Мария ФЁДОРОВА занимается изучением особенностей коррупции в судебной системе. А председатель молодёжного антикоррупционного совета при ректоре Надежда МЕШКОВА исследует способы предупреждения коррупции в молодёжной среде.

— Чем вы гордитесь в своей работе?

— Научной школой. Совместная с профессором Н.В. Щедриным многолетняя работа позволила сформировать на базе кафедры деликтологии и криминологии Юридического института самостоятельную научную школу. В 2007 г. при кафедре образовался антикоррупционный студенческий клуб. На основе «подросших» и «остепенившихся» представителей клуба в 2016 году был создан Центр противодействия коррупции и правовых экспертиз СФУ, а теперь и департамент по профилактике коррупционных правонарушений. Мы единственная за Уралом научно-практическая площадка, на базе которой проводится ежегодный Сибирский антикоррупционный форум. Кроме того, подавляющее большинство членов кафедры входят в различные комиссии по урегулированию конфликта интересов: администрации губернатора, правительства, министерства юстиции, администрации города, Центробанка и др. Для нас это почётно, приятно и является хорошей практикой.

— И всё-таки, Ирина Александровна, как же нам победить коррупцию?

— Как говорил профессор Щедрин, главное средство — это тяжело, но неизбежно давить коррупционного червячка в себе. Коррупция — не огромный летающий дракон, а червячок внутри каждого из нас. Нам мягко (в борьбе с коррупцией не нужны революции) нужно менять сознание. И чем больше регламентированных прозрачных условий, тем лучше для всех.

Александра СЛАВЕЦКАЯ-МАРКЕВИЧ
12 октября состоялось подведение итогов Всероссийского конкурса «Лучшие кадровые практики в образовательной и научной сферах». СФУ одержал победу в номинации «Лучшая антикоррупционная практика».

Директор Департамента кадровой политики Минобрнауки России Тимур Дьячков подчеркнул, что работа в СФУ ведётся на высоком уровне: «Хотел бы также особо отметить, получив вашу практику в числе конкурсных заявок, Минобрнауки России посчитал возможным рекомендовать её для представления в Администрацию Президента РФ в качестве основы для дальнейшего тиражирования и рассмотрения в рамках модернизации Национального плана противодействия коррупции».