В августе этого года мир облетела весть о том, что 38 богатых американцев готовы пожертвовать половину своих капиталов на благотворительность. Напомним, что авторами проекта «Клятва дарения» являются инвестор Уоррен Баффет и создатель корпорации Microsoft Билл Гейтс.
Известно, что сейчас в США около 400 миллиардеров. Хотя меценатство и приветствуется во всём мире и является признаком высочайшего статуса — раздаются голоса, подвергающие сомнению подобные щедрые жесты.
В упомянутом списке «Клятва дарения» нет самого богатого человека мира мексиканца Карлоса Слима (53,5 миллиарда долларов!). Он высказывается против призыва Гейтса и Баффета и поясняет это в прессе так: «Жертвовать половину состояния на благотворительность — это, по меньшей мере, абсурдно. Никто не может с уверенностью сказать, что эти средства будут
Л. Витковская
израсходованы должным образом теми людьми, в чьи руки они попадут. Я прекрасно понимаю стремление состоятельных людей содействовать решению серьёзных социальных проблем, но не таким образом. Деньги должны выделяться под значимые социальные программы, и за их реализацию должны отвечать конкретные и компетентные люди». Кстати, корреспондент «Би-би-си» в Нью-Йорке указывал на то, что «филантропия» сверхбогатых американцев — отдавать деньги на благотворительные цели, а не налоговому ведомству — дорого обходится казне.
Самые богатые россияне из списка «Форбс» пока не спешат жертвовать свои миллиарды. О причинах этого мы беседуем с кандидатом экономических наук, доцентом кафедры индустриальной экономики и экономики труда Института экономики, управления и природопользования СФУ Людмилой Константиновной ВИТКОВСКОЙ.
В феврале 2010 года «Российская газета» приводила такие сведения: «… за прошлый кризисный год в России стало в полтора раза больше долларовых миллиардеров. В списке богатейших — 500 фамилий. Миллиардеров среди них — 77 человек, а за год до этого их было 49. Чтобы попасть в первую десятку, надо иметь не меньше десяти миллиардов долларов». Эксперты объясняют рост численности миллиардеров огромным спекулятивным ростом на фондовом рынке и накачкой финансовой системы бюджетными деньгами.
Когда сытый голодного разумеет…
— Людмила Константиновна, специалисты утверждают, что такого разрыва в доходах между богатыми и бедными, как в России, нет ни в одной цивилизованной стране. Тем не менее пышного расцвета меценатства мы не наблюдаем…
— Да, вы совершенно правы. В статистике на основе сопоставления совокупных доходов богатых и бедных рассчитывается так называемый коэффициент фондов. Начиная с 90-х годов значение этого показателя увеличивается, в 2008 г. он равен 16,9; безусловно, это свидетельствует о растущей дифференциации населения по уровню дохода.
Что касается благотворительности, — она по своему определению не может быть выгодной, в основе её лежит желание помочь ближнему без малейшего расчёта на вознаграждение. Следовательно, благотворительность (филантропия) — не является делом бизнеса. Если ею занимается бизнес, то это приводит к снижению его эффективности.
В этой связи хотелось бы упомянуть другое понятие — социальная ответственность бизнеса, или как сейчас чаще её называют корпоративная социальная ответственность (КСО). В академических кругах её определяют с помощью так называемой «пирамиды Керролла».
Согласно её логике, компании, прежде всего, должны быть ориентированы на получение прибыли — это их экономическая ответственность. Далее — должны исполнять законы, действовать по правилам, выплачивать налоги — правовая ответственность. Быть этичными в своих операциях, принимать во внимание соответствующие стандарты — этическая ответственность. Ориентироваться на ожидания местных сообществ, повышать качество жизни населения — филантропическая ответственность. Таким образом, есть определённая последовательность, этапы развития социальной ответственности бизнеса.
Понятно, что российский бизнес имеет сравнительно недолгую историю, и ожидать от него точно таких же моделей поведения, которые распространены на Западе, нельзя. Хотя ведущие российские компании активно накапливают собственный опыт ведения корпоративной социальной деятельности.
В частности, на территории Красноярского края работают такие компании, как СУЭК, Русал, Норникель и др., которые в последнее время формируют и публикуют нефинансовые отчёты, где отражаются результаты деятельности в области развития персонала, реализации социальных программ, программ по поддержке взаимодействия с местным сообществом, освещается решение экологических проблем.
Таким образом, повышается узнаваемость компании, формируется её положительный имидж. Подготовка и публикация нефинансовых отчётов (компании их размещают в Интернете) рассматриваются как элемент расширяющейся практики бизнеса в области социальной ответственности. По данным консалтинговых фирм, в 2010 г. в мире будет опубликовано уже около 4000 таких отчётов, что превосходит показатели 2000 г. более чем в 4 раза. Это свидетельствует о том, что КСО постепенно проходит путь от управленческой «экзотики» глобальных корпораций до стандартных процедур, внедряемых и используемых во всём мире фирмами разных размеров и форм собственности.
Ещё раз хотелось бы разграничить понятия благотворительность и социальная ответственность бизнеса. Благотворительность больше связана с личными мотивами, её направленность, как правило, соответствует интересам (спорт, искусство, культура и т.п.) конкретного лица — бизнесмена, предпринимателя, топ-менеджера. А социальная ответственность интегрируется в корпоративную стратегию, означает переход к идеологии социальных инвестиций, отвечающих долгосрочным интересам и общества, и бизнеса.
Благотворительность с отсрочкой
Ценность бизнеса для общества состоит в создаваемом им богатстве и предоставляемых рабочих местах, а также в товарах и услугах, предлагаемых потребителям по разумным ценам, соизмеримым с качеством. Для производства данной ценности бизнес обязан поддерживать свою собственную экономическую состоятельность, однако выживание не является достаточной целью для бизнеса. Будучи ответственными гражданами локального, национального, регионального и глобального сообществ, предприятия должны вносить вклад в развитие этих сообществ.
В качестве заинтересованных сторон выступают не только акционеры (собственники) и работники, но и поставщики, конкуренты, потребители, представители местного сообщества, органы власти, группы защиты прав потребителей, защитники окружающей среды и даже СМИ. Таким образом, формируется новый взгляд на фирму, охватывающий все группы индивидуумов, играющих важную роль в формировании её делового успеха. Солидные фирмы Америки, Японии, Европы достаточно активны в реализации практики взаимодействия с заинтересованными сторонами, а что касается России, то это пока, к сожалению, лишь отдельные примеры.
— Но всё-таки, почему?
— Бизнес новейшей России ещё молод. Да, может быть, он сопоставим с западным с точки зрения накопленных активов, но сам процесс накопления происходил и происходит по-разному. Следовательно, отличаются и модели поведения. Недаром в нашем обществе мы достаточно часто сталкиваемся с отрицательным отношением к бизнесу, когда заинтересованные стороны предъявляют завышенные ожидания, а российский бизнес практически не реагирует на них.
— Что вы имеете в виду?
— Довольно широко распространено в обществе осуждение успешных и богатых. Вот, мол, на яхте развлекается, с жиру бесится, а почему не поделится? Есть мнение, что, поскольку ситуация в России недостаточно стабильна, бизнес не ориентирован в своём развитии на инвестирование средств в долгосрочную перспективу.
Но, я думаю, ситуация постепенно меняется к лучшему, о чём свидетельствуют ставшие практически регулярными встречи власти и бизнеса, когда за стол переговоров садятся президент России или председатель правительства с одной стороны и представители крупного бизнеса — с другой.
— А если бы в России была создана благоприятная система налоговых и иных послаблений для предпринимателей, вкладывающих деньги в социальные проекты?
— Вопрос заключается не в том, почему нет льгот, а насколько правомерно наличие тех или иных льгот. Средства для реализации социальных проектов можно рассматривать не как выведенные из бизнеса, а как социальные инвестиции.
В самом широком смысле слова, инвестиции — это вложения в объекты предпринимательской и иной деятельности в целях получения прибыли или иного полезного эффекта. Необходимо заметить, что эффект от вложений не обязательно должен быть сиюминутным. С этой точки зрения социальные инвестиции — это вложения в социальную сферу с целью получения дохода и повышения уровня и качества жизни людей. Надо только отличать социальную и экономическую эффективность проектов.
Социальная отдача имеет достаточно большой лаг (результат отложен во времени), и если бизнес ориентирован только на сиюминутный эффект, то о социальных инвестициях не может быть и речи. И, наоборот, устойчивое развитие предполагает заботу бизнеса о работниках, формирование благоприятного окружения. В этом случае социальные инвестиции становятся выгодны как самому бизнесу, так и обществу и государству, приобретают форму социального партнёрства, создают более благоприятные условия для жизнедеятельности бизнеса. Например, проведение конкурсов молодёжных проектов — развитие творческого потенциала и формирование активной жизненной позиции — можно рассматривать как вложения в развитие будущей рабочей силы. Реализация спортивных проектов — вложения в укрепление здоровья и физической подготовки работников.
Особенность нынешнего этапа развития российского бизнеса отмечается в докладе о социальных инвестициях в России, подготовленном по инициативе Ассоциации менеджеров: «Структура социальных инвестиций преимущественно ориентирована на «внутренних» стейкхолдеров, прежде всего на персонал, в противовес «внешним» заинтересованным сторонам».
Хотя есть и другие примеры: программа развития материально-технической базы физкультуры и спорта г. Норильcка на 2007-2010 гг. (ГМК «Норильский никель»), благотворительная программа «Новый день» («Росбанк»), Корпоративный медицинский центр,«Зелёный дозор» (РУСАЛ) и др.
— По существующему закону «О рекламе» СМИ не имеют права информировать общество о благотворительных акциях бизнеса. К тому же СМИ — это те же коммерческие структуры…
— Безусловно, благотворительность и меценатство определённым образом связаны с формированием PR-политики компании, её имиджа. Но это не реклама как таковая, скорее они даже не должны быть связаны с рекламой. А информирование сообщества о добрых делах компании, как мне кажется, должно происходить при реализации конкретных социальных проектов, программ, проведении мероприятий. Таким образом, не только общество будет информировано, но и сформируется благоприятная для бизнеса среда.
— Некоторые критики считают, что для обеспечения социально ответственного поведения компаний обязательное государственное и международное регулирование лучше, чем добровольные меры. Каково ваше мнение на этот счёт?
— Я считаю, что сопоставлять такое регулирование с добровольными акциями компаний не совсем правомерно. Бизнес по определению не может насильно, по указке государства, жертвовать деньги, потому что он предполагает прибыль. В противном случае он просто перестанет существовать. Должно сформироваться чёткое понимание, что реализация принципов социальной ответственности является неотъемлемой частью формирования стратегии компании и выгодна бизнесу.
Развитие корпоративной социальной ответственности в России проходило в три этапа: с 1991 по 1998 год — реструктуризация социальной инфраструктуры компаний в ходе приватизации, возрождение традиций благотворительности и меценатства; с 1999 по 2002 — постепенный переход от разовой помощи физическим лицам и организациям к финансированию целенаправленных программ; формирование представлений о корпоративной социальной ответственности в деловой среде; с 2003 по 2006 — начало социального инвестирования; развитие корпоративных и частных фондов; привлечение некоммерческих организаций к реализации корпоративных программ.
В этом процессе было два переломных момента. Первый произошёл в 1998 году, когда вследствие дефолта российские компании резко сократили вложения в социальную сферу,
столь же значительно возросло их внимание к эффективности своих вложений. Второй переломный момент случился в 2003 году: на фоне значительного ослабления диалога бизнеса и власти деловое сообщество публично заявило о своём стремлении быть социально ответственным. Инициативы бизнеса, в частности, по добровольной социальной отчётности, были поддержаны организациями гражданского общества.
Сегодня практически все крупные и большинство средних российских компаний реализуют различные социальные и благотворительные программы. Объёмы затрат на благотворительность могут достигать весьма значительных сумм — от 3% до 14% заявляемой прибыли.
— Помните современную мультверсию сказки «Илья Муромец и Соловей-разбойник»? Там царь говорит: «Ну, Илюша, вы с Бизнесом (слон) вперёд ступайте, а я тыл прикрывать буду…». Правомерно ли то, что государство пытается переложить на бизнес часть своей ответственности, взять хотя бы проект «Сколково»?
— Одной из целей создания инновационного проекта «Сколково» является установление цивилизованных каналов для коммуникации науки и бизнеса. Бизнес в данном случае является одной из заинтересованных сторон, поэтому его участие в этом проекте с точки зрения софинансирования вполне правомерно. Государство со своей стороны тоже участвует в финансировании проекта (50 на 50), и, кроме этого, принят закон, согласно которому «Сколково» – это зона налоговых, таможенных и прочих льгот для участников проекта.
Таким образом, государство осуществляет дополнительную поддержку заинтересованности бизнеса.
Наталья КУЗНЕЦОВА