Три года, прошедшие с создания первых федеральных университетов, уже позволяют говорить если не об итогах, то о верности выбранной стратегии. Одной из главных идей новой модели образования была актуализация научных исследований, без которых невозможно создать вуз мирового уровня. О том, насколько продвинулся в этом направлении Сибирский федеральный университет, рассказывает проректор по науке и международному сотрудничеству
Три года, прошедшие с создания первых федеральных университетов, уже позволяют говорить если не об итогах, то о верности выбранной стратегии. Одной из главных идей новой модели образования была актуализация научных исследований, без которых невозможно создать вуз мирового уровня. О том, насколько продвинулся в этом направлении Сибирский федеральный университет, рассказывает проректор по науке и международному сотрудничеству С.В. ВЕРХОВЕЦ.
– Сергей Владимирович, на науку возложена не только высокая миссия – поднять качество и престиж российского образования, но и начать зарабатывать деньги. Каково сегодня соотношение доходов университета от образовательных услуг и от науки?
– По науке в 2009 году мы заработали порядка 440 млн рублей. Это достаточно много, почти в 2,5 раза больше, чем было в 2006. При этом хоздоговоры принесли нам 325 млн руб., 85 млн – грантовая деятельность и еще порядка 30 млн (мы их выделяем отдельно) университет получил от Красноярского краевого фонда поддержки научной и научно-технической деятельности. В целом сумма почти на 100 млн рублей больше, чем была в прошлом году.
Но с образовательной деятельностью эти показатели сравнивать трудно. Ведь есть прямое бюджетное финансирование, и оно идёт именно за образовательную деятельность. Общий объём текущего финансирования Сибирского федерального университета – около 1,5 млрд. рублей То есть наука – это 25-30% образовательной деятельности. Достаточно хорошо.
– Есть экспертные прогнозы, где говорится, что большинство технологических отечественных производств не выдержат мировой конкуренции, а все инновации, если и будут иметь место, то только в сырьевой добывающей сфере. То есть нефть, газ, лес, металл, энергетика – эти отрасли пока перспективны. Остальные – машиностроение, приборостроение, нанотехнологии – нет. Где учёные Сибири намерены прилагать свои силы?
– Это пессимистичный прогноз, так его и оценивают эксперты. То, что сибирский регион богат природными ресурсами – очень хорошо и, естественно, нужно заниматься их освоением. Но и в сфере высоких технологий у нас есть серьёзные достижения, так что область хай-тек я бы никак не назвал упадочной. Это, например, выполняемые университетом совместно с «Информационными спутниковыми системами им. М.Ф. Решетнёва» работы по ГЛОНАСС, по новым платформам спутников, по самим спутниковым системам. Наши разработки в области наземной связи, радиоэлектроники, дистанционного зондирования Земли из космоса нисколько не отстают от продукции мировых лидеров. Научные школы СФУ в области цветной металлургии очень высоко оцениваются не только в России, но и за рубежом – здесь мы идём в ногу с мировым прогрессом. Одна из передовых разработок наших учёных – разлагаемые пластики. Можно перечислять и дальше. Другое дело, что без приложения усилий, направленных на стимулирование этих разработок, конечно, ход истории может скатиться к пессимистичному сценарию.
– А предприятиям вообще нужны инновации? Растёт ли у нас число выполненных по их заказу разработок, внедрений?
– Все хоздоговоры, прошедшие через научно-исследовательскую часть, выполнены на средства, которые предприятия потратили на модернизацию производства, на запуск новых промышленных линий, на внедрение новых технологий. По сумме это 70% всей научной деятельности университета, по числу – можно говорить о сотнях договоров.
Но было бы неплохо, если бы государство со своей стороны подталкивало предприятия к инновационной деятельности хотя бы через исключение из налогообложения сумм, пошедших на НИОКРовские работы. Пока этого нет.
– На прошлом Красноярском экономическом форуме Сибирский федеральный университет среди своих приоритетных направлений заявил освоение Арктики. Какое продолжение имела эта тема?
– Поскольку основными задачами в отношении Арктики являются увеличение разведанных месторождений, их дальнейшее освоение, наши основные задачи – георазведка, классификация поверхности Земли, проектирование и строительство инженерных сооружений, дорог на мерзлотной почве. Во всех этих направлениях мы движемся. Институт космических и информационных технологий занимается построением геоинформационных систем по северным территориям с различными тематическими слоями. Институт нефти и газа, строение и оснащение которого завершается при мощной поддержке Роснефти, позволит приблизить решение задач добычи, транспорта и переработки нефти. Институт горного дела, геологии и геотехнологий работает над освоением дистанционных и непосредственных геофизических методов разведки, которые будут способствовать решению поставленных задач. За это время не шагнула вперед лишь институционально-правовая база, поскольку это – принятие международных решений. Здесь пока затишье.
– Мы в целом позиционировали себя как вуз, готовящий специалистов для трудно осваиваемых территорий. Насколько эта направленность выдерживается – и в научных разработках, и в обучении?
– Подготовка кадров для трудно осваиваемых территорий выдерживается достаточно последовательно, хотя где-то явно просвечивает, где-то – нет. Например, в гражданском и промышленном строительстве чётко учитываются характеристики северных территорий – это вечная мерзлота, суровые метеорологические условия и др. Подготовка наших архитекторов и строителей включает дополнительные курсы по этим аспектам. В гуманитарных областях специальный учёт особенностей севера или юга не так очевиден, но, например, специалисты, способные управлять замкнутым коллективом, в вахтовых посёлках, также бывают востребованы, и дополнительные курсы предлагаются студентам-гуманитариям.
– Новая политика стимулирующей оплаты труда – за научные достижения – сделала ли «выгодным» заниматься наукой? Насколько заработок учёных, выполняющих актуальные востребованные исследования, делающих настоящую науку, отличается от среднего уровня зарплат в вузе?
– В десятки раз. Но не только оплатой труда университет стимулирует учёных. Мы поддерживаем высокотехнологичные разработки, научные школы, проводим различные внутренние конкурсы. Создана современная лабораторная база. Поощряется академическая мобильность наших учёных, как и приток к нам специалистов мирового уровня.
– А появляются в связи с этим молодые коллективы?
– Да, мы специально работаем в этом направлении. В новых отраслях развития, в решении задач инноваций, в фундаментальных вопросах естествознания – везде приоритет отдаётся молодым научным коллективам. Проводятся специальные конкурсы для молодёжи, именно эти коллективы работают по заказу СФУ. Запущена университетская программа «Золотой кадровый резерв», ведётся планомерное омоложение кадров.
– Какая главная проблема, мешающая науке развиваться?
– Нелепая система российского финансирования, тормозящая закупки, сдвигающая сроки, сбивающая ритм работы... Надеемся, с переходом в статус автономных учреждений в этом смысле нам станет легче.
СФ