Когда мы говорим о человеке, об обществе — и поднимаемся на уровень больших обобщений, то в разговоре, тексте или лекции того и гляди замелькают имена Шпенглера и Тойнби, Макса Вебера и Ортега-и-Гассета, Тоффлера и Хабермаса. А где же наши мыслители, предлагающие свои концепции развития общества, свои прогнозы и теории? Об отечественных учёных и их идеях мы говорим с политологом, преподавателем СФУ Сергеем СТАКУТИСОМ.
— Буду говорить о той области, которую я изучаю. Если брать геополитику, действительно, создаётся впечатление, что в ней существуют только идеи хартленда, т.е. сердцевинной земли МАККИНДЕРА, концепция морской силы СПАЙКМЕНА, теория поссибилизма, т.е. использования человеком «дремлющей энергии» природы де ля БЛАША… И над всем этим витает БЖЕЗИНСКИЙ со своей «Великой шахматной доской». Периодически реанимируются идеи создания Великого Турана под эгидой Турции, Великой Финляндии, Великой Албании…
— А как же Россия?
— В нашей стране давно существовали и существуют оригинальные концепции, анализировавшие историческую миссию России в геополитическом аспекте. Возможно, они не получили мировой известности как раз поэтому — потому что отечественных учёных интересовала в первую очередь именно Россия и её судьба.
Русская школа геополитики развивалась в нескольких направлениях.
Во-первых, панславизм, имевший своим политическим истоком осознание южными и западными славянами необходимости союза с Россией для завоевания своей независимости. Во-вторых, русская географическая наука, которой не была безразлична судьба империи. В-третьих, российский большевизм. В-четвертых, евразийцы, настаивавшие на уникальности России как по отношению к Европе, так и по отношению к Азии.
Кстати, недавно, высшее руководство страны выступило с идеей создания так называемого Евразийского союза , т.е. с достаточно известной российской геополитической концепцией.
— Про панславизм мы, наверное, сегодня говорить не будем, про большевиков — тоже. А есть современные концепции и имена?
— Есть, например, такая русская националистическая геополитическая школа. Наиболее яркий её представитель – В. АКСЮЧИЦ. Идеи школы носят преимущественно изоляционистский характер. Геополитический союз с тюрками и мусульманами в её контексте считается опасным для русского народа, потому что приведёт к его растворению в евразийском «котле». Последователи этой школы говорят о необходимости создания русского национального государства, восстановления славянского геополитического пространства времён Киевской Руси, ухода России с Кавказа и Центральной Азии, национального возрождения. Евразийцы и коммунисты для них — антинациональные силы, разрушающие русскую идентичность.
Представляют интерес взгляды С. ХАТУНЦЕВА и В. ЦЫМБУРСКОГО, которые определили выбранную ими область исследования как «цивилизационную геополитику».
— Это Цымбурский предложил красивый образ «Остров Россия»?
— Да. А ещё идею Великого лимитрофа, включающего суверенные государства, которые окаймляют Россию по всему периметру её сухопутных границ и отделяют от всех евро-азиатских цивилизационных ареалов.
В отличие от «евразийцев» они считают, что Россия — разрушительница Евразии, а Великий лимитроф (лимитроф — от слова «пограничный») — это всё, что от Евразии осталось. В отношении лимитрофных государств Россия должна проводить политику, основанную на «прагматизме выгоды», а не на «интернационализме бескорыстия». Поэтому Великий лимитроф — это сфера жизненных геополитических интересов России.
Именно на пространствах лимитрофа должна проявиться зарождающаяся сегодня борьба между двумя тенденциями развития мира — к однополярности или к многополярности, что и составит главное содержание мировой истории в ближайшее пятидесятилетие.
— Речь идёт именно о многополярной или о биполярной модели?
— Известный российский геополитик Л.Г. ИВАШОВ отмечает, что биполярный мир оказался довольно устойчивым, хотя крах СССР его взорвал и обеспечил США статус мирового лидера. Но надежды Америки удержать мировую гегемонию нереальны вследствие недостаточности их ресурсов, закат американизированной цивилизации уже начался. Будущее мировой системы заключается в возврате к более устойчивой биполярности. При этом место второго полюса силы всё увереннее занимает Китай.
— Что биполярность — самая стабильная модель, кажется, понял уже и сам Запад...
— Современный мир — это «мир устойчивой нестабильности или стабильной неустойчивости». Его наиболее явственным геополитическим разломом станет разлом между богатыми и бедными странами.
Идею возвращения современного мира к биполярному состоянию поддерживает и А.И. УТКИН. Он выдвигает следующие пять вариантов:
>> Объединение Западной Европы с Россией в противовес США;
>> Союз Китая и Японии как противостоящего полюса Американо-Европейскому союзу;
>> Сближение России и Китая в противостоянии США;
>> Союз Западной Европы с Китаем;
>> Сближение Западной Европы и Японии.
Исходя из противостояний цивилизаций в XXI веке, этот учёный считает, что следует ожидать самых опасных конфликтов: в России — между православием и исламом, в Индии — между индуизмом и исламом, а также между индийской и китайской цивилизациями. Но самым значительным будет противостояние западной и исламской цивилизаций, причём латиноамериканская и африканская сблизятся с западной, а японская — с китайской. Хотя в дальнейшем возможна коалиция цивилизаций: западная, восточноевропейская и индийская — против китайской, японской и исламской.
— То есть Россия ради самосохранения должна сблизиться с какой-то цивилизацией?
— К. СОРОКИН определяет Россию как «трансрегиональную державу», поскольку её государственные интересы носят субглобальный характер: страна расположена в двух частях света и имеет выходы сразу на несколько геополитических регионов. Возрождение этого статуса возможно с опорой на военное производство, прежде всего ядерное оружие. Он предлагает три возможных варианта национальной стратегии России: уступающая, экспансионистская и позиционная. И делает выбор в пользу позиционной национальной стратегии, исходя из того, что Россия пока уступает глобальным центрам силы. Суть стратегии должна заключаться в «балансирующей равноудалённости», что означает игру на имеющихся противоречиях мировых держав и недопущение усиления отдельных геополитических центров. Иными словами, Россия должна стать желанным союзником для соперничающих мировых держав.
— Просто какое-то азиатское коварство! Неужели при всех глобалистских тенденциях по-прежнему «у России нет друзей, а только два союзника — её армия и флот»?
— Да скорее «византийское коварство». А о взаимодействии как новом подходе в геополитике говорит В. КОЛОСОВ. Этот переход от оценки главным образом соотношения политических и военных сил государств к исследованию их взаимозависимости в геополитике быстро расширяется. Помимо старых понятий (сферы влияния, баланс сил, страны-сателлиты, буферная зона, маргинальный пояс) теперь используются такие, как динамическое равновесие, равновесие интересов, интеграция-дезинтеграция и др.
Геополитика взаимодействия не делает акцент исключительно на различиях и конфликтах территорий. Много говорится о необходимости культурологических и иных подходов. Изучаются новые субъекты политической деятельности: транснациональный бизнес, неправительственные международные организации, политические движения народов, не имеющих государственности. Находится зависимость между геополитическими факторами и проявлениями социально-экономических, экологических кризисов, особенно в странах мировой «периферии». Актуализируются проблемы территориально-государственного размежевания (в частности, в связи с разграничением акваторий Мирового океана и Антарктиды). Разрабатываются геополитические сценарии будущего.
— А вам какой сценарий ближе всего?
— Самая стабильная модель — биполярный мир. Многополярный был в истории два раза — перед Первой и Второй мировыми войнами. Но потом всё равно произошла поляризация: Антанта — Тройственный союз, Антигитлеровская коалиция — и фашизм. Как мне представляется, в классический период холодной войны мир был наиболее стабилен. Было два «хозяина», они и определяли правила игры. Остальные были вынуждены подчиняться. А когда произошёл развал Советского Союза, количество локальных войн выросло в разы. Начался новый передел мира.
— Так теперь мы будем вынуждены подчиняться!
— Кому?
— Или Китаю, или Америке.
— А кто может сказать, что будет с Америкой, допустим, через 50 лет? Я полагаю, что одним из центров мировой политики всё равно будет Россия. Известна формула английского геополитика Маккиндера: кто владеет хартлендом — тот владеет миром. А Россия — и есть держательница этой сердцевинной земли.