Сайт СФУ
Сибирский форум. Интеллектуальный диалог
май / 2012

Исторический шанс стране критиков

«Только что вышел мой комментарий этой темы в «МК в Красноярске», — Юрий Николаевич МОСКВИЧ кладёт на стол свежую газету. Название «Колония корпоративного режима» с подзаголовком «Из Сибири выжмут все соки» задаёт тон дискуссии, в которой наш собеседник, впрочем, является оппонентом тех, кто нагнетает чёрные краски. Именно такой взгляд нам и нужен: пугаться-то мы умеем.

— То, что первая реакция вызывает сомнения, не удивительно. И информации мало, и от государства мы привыкли ждать скорее подвоха…

— Ситуация необычная и требует искренней доверительной нотки. И ещё — надо иметь в виду отличия восприятия, женского и мужского, условного говоря. Для женщин принципиально, чтобы любой проект, любая инициатива были на стороне её интересов — скажем, помогали воспитанию её детей, счастью её семьи… К сожалению, мужчины-политики это не учитывают. Мужчине интереснее найти ответы на вопрос: «А можно или нельзя этот проект сделать? А могут ли эти люди осуществить этот проект, или нужны другие?» и т.д.

Ситуация с госкомпанией обостряет это противоречие до предела. Рассмотрение таких важных стратегических задач нужно вести так, как делают в нормальной семье, когда женщины определяют проблемы, требующие решения, а мужчины находят пути реализации. Потому что данный проект может изменить будущее Сибири настолько, что это будет либо очень хорошо, либо совсем плохо.

Но я считаю нужным обсуждать не столько риски, сколько вопрос: а что это нам даст? В различных дискуссиях, в пуб­ликациях часто приводятся впечатляющие факты падения каких-то социальных параметров развития Сибири по сравнению с другими регионами страны, но при этом никто не называет список: а что нам надо. Потому что главные действующие лица — опять мужчины.

— То есть мы должны сформулировать то, что хотели бы получить за 25 лет действия госкомпании на нашей территории?

— А я бы назвал цифру другую: 400-летие Красноярска, 2028-й год. Фактически остаётся вырасти одному поколению. Как мы будем отмечать этот праздник? Он будет радостный? Мы будем иметь гораздо больше счастливых людей? Создадим инфраструктуру для отдыха, здоровья, развития детей, прекрасную среду обитания для пожилых людей?

Например, в Японии люди выходят на пенсию в 70 лет и не тревожатся о том, как трудно им придётся стареть, у них глаза молодые.
Будет ли это у нас через 16 лет? Или 400-летие будет отмечено обычным карна­валом-маскарадом?

Сегодня, после начала мирового кризиса, у экспертов многих стран основной идеей становится анализ тех или иных культурных факторов, влияющих на развитие. Но Россия вот уже почти 500 лет находится в серединке мирового рейтинга по уровню развития, не выше, не ниже.

— В так называемой колее, о которой Н. РОЗОВ говорит.

— Колея связана с культурой. Есть культурные особенности, способствующие решению проб­лем и обустройству жизни, а есть культурные дефициты, которые мешают этому.

Колея как идея появилась в 2000-м году. Тогда, после избрания на первый срок Путина, экспертные сообщества Москвы (в ряд из них я входил, поскольку жил тогда в Москве) приняли важное решение. Они увидели, с какой программой вышел новый президент, увидели его сильные стороны, но увидели и большие лакуны, деятельностные пустоты.

Однако они не стали за это кого-то ругать, а заявили совсем другой подход: какую мы сами можем предложить повестку дня для страны?
Потому что неважно, кто будет президентом. Важно, чтобы в повестке любого кандидата были некие экспертные видения, которые помогут стране выйти из колеи. И эксперты всё последующее десятилетие говорили о реальных проблемах и возможном их решении.

Госкорпорация — это ответ на десятилетнюю дискуссию по поводу колеи. Предложен вариант, благодаря которому мы можем сравняться с развитыми странами не на темпах догоняющего развития, а с помощью новой ситуации. И тогда 400-летие Красноярска может пройти совсем в других условиях.

— А в чём новизна ситуации, и как это связано с культурными факторами, к которым в период кризиса вырос интерес?

— На сегодняшний момент опуб­ликовано потрясающее количество исследований, и основной вывод, который мне нравится, и эта мысль нетривиальна: что все страны, которые живут «так себе», — это как раз нормальные страны, и их большинство. А все, кто живёт лучше других, кто в то или иное время совершил модернизацию, — они ненормальные, и их немного.

— Это и есть вывод — стремиться к «ненормальности», делать что-то нестандартное?

— В какой-то степени проект госкорпорации по внешним показателям совсем ненормален. Посмотрите статьи ваших коллег. Это непонимание растерянных людей: как это — создавали единое государство, с единой системой, и вдруг предлагается правовая основа, которая систему разрушает.

В госкомпании заложена идея: превратить Россию в ненормально развитую страну, включить её в небольшое число стран, выскочивших из бедности к высокому уровню развития и комфорту жизни. Но тут возникает вопрос — в состоянии ли мы сами начать поддерживать необычное?

— Когда мы говорим о конкретном списке того, чего мы хотим, означает ли это, что мы должны заявить, например: мы хотим, чтобы налоги оставались в территориях?

— Это вопрос политической борьбы. Недавно было объявлено, что все предприятия будут платить налоги по месту работы. Значит, значительная часть налогов пойдёт в муниципалитеты, а не в краевой бюджет. Например, если предприятия начнут открывать не в Красноярске (мы ведь против завода ферросплавов?), а в районах, то и налоги пойдут туда, а Красноярск ничего не получит. Так давайте обсуждать, чего мы на самом деле хотим.

Второй принцип: если что-то не нравится — предлагайте другие варианты. Есть ряд опасений, с которыми я согласен. Например, вероятность коррупции, неудачного управления и т.д. Давайте посмотрим на это без предубеждения.

Госкорпорация в том числе определяет процедуру облегчённого приглашения сюда иностранных компаний и граждан. Само их присутствие, их культура ведения дел, международные правила определения качества продукции, экологически приемлемых норм загрязнения, механизмы предотвращения связи с криминальными структурами и т.д. — вполне вероятно, не позволят сохраниться тем нашим особенностям, о которых мы говорим. Ведь как-то удалось тем странам, которые я называю ненормальными, в течение 50-40-30 лет победить коррупцию, то есть свести её до 15-20%. В Финляндии и того лучше, уровень коррупции самый минимальный в мире — берут взятки всего 5% чиновников. У нас эта цифра запредельная.

— Может, у них коррупции и не было?

— Всё было, они же были когда-то вполне «нормальными» странами. «Нормальный» принцип — брать, ради семьи например. Но развитые страны смогли создать систему, когда выгоднее не брать — ради репутации, высокой деловой активности, уровня жизни всех.

И есть надежда, что наши родовые проблемы — коррупцию, необязательность, нечестность, недоверие — мы сможем проще и быстрее преодолеть, если начнём вместе работать со странами, где обеспечивают устойчивый бизнес другие правила.

Может быть, содружество культур станет для нас, в самом деле, волшебной палочкой-выручалочкой?

— Есть ли люди, которые сюда рискнут поехать?

— Да. И в первую очередь — те, кто отсюда в своё время уехал. Они уже переняли другие традиции, привыкли не воровать и не брать взятки. По-другому там нельзя.

Это как на балу: если вы пришли туда, нужно следовать этикету. А главное в корпоративной этике развитых стран — честность и строгое наказание за корпоративное предательство.

Кстати, сибирская ментальность заметно отличается от европейской русской ментальности. Я проводил специальное исследование на эту тему. Из 10 культурных факторов, которые приводят к успешной деятельности «ненормально» становящегося государства — 8 у нас есть.

— Это что, например?

— Установка на труд, на качество образования, на честность… И только два параметра вызывают вопросы. Во всём мире отношение к религии — это семейное дело, оно не распространяется на бизнес. А у нас 25% людей считают, что и работу нужно подчинять своим религиозным взглядам (при этом наша культура, как известно, основана на православии, которому свойственна большая созерцательность…).

И самое главное: почти 48% считают, что нужна вертикаль власти. В этом смысле появление госкорпорации учитывает эту ментальность. Но меня радует, что 52% студентов Красноярска уже понимают, что нам не хватает как раз горизонтальных доверительных связей, позволяющих и быстро решать проблемы, и справедливо делить полученные доходы.

— Что конкретно и прямо сейчас нам (и местной власти, и обществу) следует делать в этой новой реальности — развитии по сценарию госкомпании?

— От выборов мэра Красноярска сейчас очень многое зависит. Либо он будет по-прежнему осуществлять столь популярную в народе идею

— быть хорошим дворником и завхозом миллионного города; либо будет искать, как использовать наши ресурсы, как лоббировать наши интересы в коридорах корпорации... У него заместители должны быть завхозами, а мэр должен мыслить стратегически, быть лидером.
Нужно расширить круг участников диалога, привлечь других людей и слушать не только себя.

Но самое главное — нужно понимать: а почему только 25 из 200 стран мира стали успешными и развитыми? Что у них произошло — в головах, в семьях, в детских садах, в университетах — что они смогли осуществить прорыв? Надо поощрять и приветствовать любые совместные виды деятельности с такими странами — может быть, от этого будет больший толк, чем от случайных проектов с такими же обществами, как мы.

Мы как страна в ужасном цейтноте. По разным оценкам у нас всего 10 лет для модернизационного прорыва. Не понимая этого, трудно понять, оценить и принять предлагаемый необычный проект госкорпорации.

В мои студенческие годы была популярна фраза известного физика: «Эта теория безумна —но достаточно ли она безумна?». Идея госкорпорации — если использовать наше понятие — несомненно «ненормальна», но достаточно ли она «ненормальна», чтобы быть адекватной ситуации и реально состояться? Мне кажется, именно в этом направлении необходимы её восприятие и анализ.

— Но пока широкого обсуждения нашего участия в этом новом формате развития Сибири — нет…

— Нужна новая общая мечта. Разве может быть мечтой совершенно тривиальный проект освоения Приангарья? Разве мы будем жить счастливо, построив ещё один алюминиевый завод?

Почему бы не предложить другую мечту — стать одним из центров развития мира. Интеллектуальные центры Силиконовой долины США расположены не в столичных городах, но их влияние на весь мир огромно. Мы что, глупее их?

Нам нужно больше свободы действий. Те, кто любит маршировать в колоннах, — пусть маршируют. Но какая-то часть людей способна жить самостоятельно. Сибирь должна стать пространством многих параллельных миров жизни и деятельности. В конце концов, разместив новое население Сибири (а по планам корпорации сюда должно дополнительно приехать 5 млн человек!) в южных районах края, мы получим даже более благоприятное жизненное пространство, чем в Канаде. И корпорация, я думаю, найдёт такие территории: предполагается, что у неё будет право размещать новые предприятия на тех землях, которые ей подходят, а не которые муниципалитеты попытаются «пристроить».

Все риски и угрозы создания новой госструктуры понятны и предсказуемы. Они могут быть устранены и уменьшены только активной позицией населения Сибири. Нужно вспомнить старинные сибирские забавы: стенка на стенку. Если вновь будет пустота, если возражений не последует, то — чиновники договорятся, и повторится вновь худший вариант развития событий.

Но если университеты Сибири начнут готовить широко и глубоко образованных людей, если возникнет новая культурная среда, которая сформулирует и будет диктовать нужное нам развитие, — то что плохого в этом проекте?

— Но ведь это нужно не завтра, а уже сейчас. Вы приглашаете чиновников на ваши экспертные обсуждения?

— Наших чиновников юристы затащили в болото. Чиновник-то работает по законам, а юристы хотят жить в мире стабильных долговременных законов, и их можно понять. Но если ситуация перестаёт быть стабильной, срывается в вихрь изменений?

В одном из последних выступлений Путина перед Госдумой была фраза: весь мир в турбулентной зоне (кстати, это понятие — «глобальная турбулентность» — экспертное сообщество произнесло ещё в конце 2008-го года).

А что такое турбулентность? Это не хаос, это новый вид упорядоченности, который сметает всё прежнее. И какова скорость изменения законов должна быть в такой период?

Госкорпорация появилась тогда, когда Путин признал эту новую мировую идею: необходимость жить в турбулентном глобальном мире. Это легко представить. Напишите на листке бумаги наши представления о мире 30-летней давности и сравните с реальностью наших дней. Что в списке останется неизменным?

В законопроекте о госкорпорации предполагается именно такое — стимулирующее активность и переход на новые технологии — упрощённое законодательство. Какие регионы выживут? Только те, которые будут быстро адаптироваться к новым условиям и использовать эту новую форму динамичного законодательства. Готовы ли мы к этому? Или мы готовы умереть ради написанных в другой эпохе норм и правил?

Если мы признаём: мир меняется так быстро, что прежний наш опыт надо забыть, — то нужно относиться ко всем проектам, непохожим на прошлые, по крайней мере более внимательно и позитивно. При этом проверяя каждый шаг и выстраивая балансы и противовесы, которые ограничивали бы и своеволие, и неточность принимаемых решений.

Пока мы только критикуем. От критики не рождаются продуктивные идеи. Мы что, импотенты? Страна критиков? Журналисты воспитаны в этом духе, читатели приучены к этому… Разве умный — тот, кто умеет критиковать? Или создавать?

— Создавать — хорошо. Но примеров мало.

— Появление необычного организационно-управленческого продукта — госкорпорации —это некий прорывной момент. Но чтобы он был использован успешно, требуется активность многих: и власти, и бизнеса, и экспертного сообщества, и населения Сибири.

Во всём мире отличают дальновидную «мудрую политику», которая приводит к хорошим результатам, от просто политики.
Мудрая политика не может появиться изолированно: она вырастает на почве мудрого общества.

Немудрое общество не может избрать мудрую власть. 32% избирателей, которые ходили избирать мэров больших городов, они кого выбирали? Добродушных дядюшек, которые говорили, что они за народ. Да, улицы они подметали и праздники проводили. А детские сады почему-то не строили и свои города к постиндустриальному будущему не готовили. И молодым предприимчивым людям нужной поддержки не оказывали!

Факт появления идеи госкорпорации — это исторически значимое событие. Она может создать у нас в Сибири новую культуру экономического развития эпохи глобальной турбулентности. Ведь турбулентность пока только нарастает…

Сибирь может стать большим полигоном пробы новых творческих сил нашей молодёжи, шансом самореализации. И ещё: появляется надежда, что и через сто лет восточная граница России будет по-прежнему проходить по Курильским островам, а не по Байкалу или по правому берегу Енисея.

СФ