Сайт СФУ
Сибирский форум. Интеллектуальный диалог
май / 2012

Что может и чего не может центр

А вдруг и правда у нас здесь в Сибири настанет райская жизнь — при таком-то благоприятном климате для инвесторов и заботе государства? Размышляя об этом на ночь и уже почти проваливаясь в мечтательный сон, я бормочу: «Лично мне бы хотелось летать до Европы если не так же быстро, как москвичам, то хотя бы за те же деньги. Хорошо и никуда не летать, а иметь курорты прямо здесь, в Сибири. Адриатическое море…»

На следующий день, когда за окном идёт дождь со снегом и никакой Адриатикой как-то особенно не пахнет, Александр ЛЕВИЦКИЙ, заместитель проректора по науке и межународному сотрудничеству СФУ, с которым мы обсуждаем эту тему, развеивает ошмётки моих ночных фантазий: «Иллюзий питать не надо. Давайте начнём с рисков».

«Ввяжемся в драку, а там посмотрим…»

— Всё, что из СМИ стало известно о законопроекте по созданию госкомпании для развития Восточной Сибири и Дальнего Востока, звучит предельно невероятно. Не случайно Кудрин сказал, что он «просто не поверил»…

— Удивление Кудрина понять можно, поскольку разговор идёт о том, что будет создана госкорпорация, контролировать работу которой будет федеральное правительство и президент. При этом планируется принять новые законы и внести существенные изменения в целую череду действующих федеральных законов. Через реализацию «приоритетных инвестиционных проектов» госкомпания будет естественным образом влиять на региональные программы развития сибирских регионов. Это с одной стороны. А с другой… Имеются ли иные предложения по развитию сибирской территории? Пока альтернативных вариантов не видно.

Идея создания государственной инвестиционной компании такого типа вызывает много вопросов. Например, какова в данной конструкции роль региональных органов власти, бизнес-сообщества, органов местного самоуправления? Если управление развитием будет осуществляться через госкорпорацию, если она начнёт заниматься выдачей лицензий, заключением концессионных соглашений, если контрольно-ревизионные органы «отсекаются» от регулирования её деятельностью, то какими полномочиями будут обладать региональные и муниципальные органы власти? Останутся ли у них рычаги управления?

— А разве речь не идёт, наоборот, о передаче дополнительных прав регионам? Ведь даже правление из Москвы во Владивосток переводится!

— Мне кажется, что развитие будет разворачиваться «через города», то есть могут расшириться функции, выполняемые органами местного самоуправления. И в этом смысле регионализация будет разворачиваться через агломеративное строительство. Очень важно, что при выполнении приоритетных инвестиционных проектов (очевиден масштаб и направленность этих проектов) никак не обойтись без кластерного подхода —но не только в экономике, но и в образовании, в науке, культуре и пр. на основе межотраслевого подхода. Вновь ставится вопрос об агломеративном строительстве, формировании среды. Это вызовы, которые необходимо осознать, на которые необходимо найти ответы именно на региональном и муниципальном уровнях. Надо понять, есть ли ресурсы в крае для ответов на эти вызовы. Есть ли потенциал развития?

Кроме всего, предлагаемый вариант развития Сибири может потребовать изменения традиционных управленческих подходов.

— То есть один законопроект влечёт за собой лавину, сметающую нынешнее законодательство, и переворот всей системы управления. Но, я так понимаю, это уже никого не остановит — машина запущена.

— Об идее создания корпорации говорится уже несколько месяцев. А наш новый президент, как правило, всё, о чём говорит, в той или иной форме реализует. Можно, конечно, дождаться издания текста нового закона, регламентирующего деятельность корпорации. Но, по-моему, сейчас нам надо «играть на опережение».

Тем более, что, вводя новую нормативно-правовую основу деятельности корпорации, центр фактически признаёт, что существующие правила не обеспечивают развития… Нам прямо говорят: для того, чтоб развивать Россию через Сибирь и Дальний Восток, надо эти правила на указанной территории скорректировать. Но конкретные условия, в которых будут выполняться приоритетные инвестиционные проекты, лучше знаем и понимаем мы, живущие на территориях развития! И центр, очевидно, ждёт и готов слушать наши конкретные предложения…

— Условия, которые предполагаются в законопроекте (свобода от налогов, право пользования любой землёй, право на разработку любых недр и проч.), наверняка, станут суперпривлекательны для бизнеса всех уровней.

— Это, конечно, важно. Это необходимо, но не достаточно… Инвестору кроме привлекательности самого проекта всегда важно понимать условия, в которых проект будет реализовываться. Его интересует надёжность и минимизация рисков. Не только на стадии внедрения проекта, но, что самое главное, в стадии его реализации и сопровождения. Не будет надёжности — никто к нам не придёт.

По сути, инвестора всегда интересует среда, в которой он будет работать. А формирование среды уж точно задача не федеральная, а региональная.

— Западные инвесторы более осторожны, но нам, наверное, и своих хватит, вон сколько денег за рубеж сейчас уплывает…

— Наших инвестиций не хватит. Кстати, если про это говорить, в прессе обсуждается один забавный факт. Называют 30 трлн вложений, которые надо освоить госкорпорации. Число-то хорошее, оно впечатляет. Но, во-первых, это на период в 20 лет. В год — примерно по 150 млрд. При этом годовой валовой региональный продукт, производимый всеми субъектами на территории, «подведомственной» госкорпорации, — больше 4-х трлн рублей. В этом смысле 150 млрд — не так и много. Зачем, спрашивается, эти деньги отдавать на госкорпорацию, если можно просто запустить их на развитие, оставив на каждой территории?

Напрашивается вывод: деньги будут инвестировать в общие «транссибирские» проекты. Но не на непосредственное инвестирование, а на «запуск». Тогда, может, этих средств и хватит…

Передел мира

— Идея создания госкорпорации стала демонстрацией того, что Москва понимает: надо осваивать Сибирь и Дальний Восток. И это нам приятно, хотя мы и не очень понимаем, что за этим стоит…

— Что заставляет это делать? И почему именно сейчас, не пять лет назад, не десять…

На самом деле эту территорию, которая составляет более 60% РФ, заселяет 1/7 от общего населения страны. А доходов государству — алмазов, золота, нефти — она даёт от 67% до 83% ВВП (в зависимости от того, как считать)…

— Так это самая эффективная территория получается, и голова у государства болеть не должна!

— Мы долгие годы имели систему перераспределения средств из малоёмкого (по занятости) сырьевого сектора в низкоэффективные сектора с высокой занятостью. Понятно, что развитие, основанное на сохранении этой модели хозяйства, невозможно (по ряду причин — например, из-за прогнозного снижения объёма доходов от реализации природных ресурсов). Понятно, что происходит подавление и искажение рыночных стимулов. Понятно, что мы практически вступили в ВТО и не за горами вступление в ОЭСР (Организация экономического сотрудничества и развития), а вступив в них, мы должны соблюдать принятые в этих обществах правила игры.

И мы присутствуем при формировании новой модели хозяйствования и развития. Она предполагает задействовать факторы конкурентоспособности, которые ранее были не приоритетны.

Следует подчеркнуть, что ВТО определяет только правила взаимоотношений стран-участников. А ОЭСР — это уже деньги на конкретные проекты. И одним из подходов ОЭСР при оценке того или иного системного проекта является агломеративное и кластерное развитие на территории. В этом смысле методы работы госкорпорации могут совпасть с теми методиками, по которым работает ОЭСР.

— Получается — и вступление в ВТО, и вступление в ОЭСР, и создание (в том числе с учётом этой новой реальности) госкомпании — всё это длинная цепочка шагов, которую кто-то давно просчитал и последовательно осуществлял. А кто?

— Мировое экспертное мнение. Оно давно пришло к заключению, что всё дальнейшее мировое развитие будет происходить за счёт ресурсов Центральной Африки, Сибири и Дальнего Востока.

— То есть на нашу территорию рассчитывает вся планета Земля?

— Ресурсы ограничены, и сейчас начинается процесс, мягко говоря, пристального внимания к их наличию и рациональному использованию…

— И это будет независимо от нашего желания, но либо по-хорошему, либо по-плохому.

— Если мы сами ничего не будем делать, нас будут к этому «подвигать» разными способами…

Вообще говоря, идея создания госкорпорации явно показывает, что наш центр одновременно решает три задачи.

Первая — чисто политическая: удержание территории Сибири и Дальнего Востока, потому что сейчас на неё направлено пристальное внимание всего мира.

Вторая — экономическая. Если мы хотим удержать территорию за собой, то здесь должны жить люди. А для этого им надо не просто обеспечить «качество жизни», как кое-кто твердит, это ерунда: люди элементарно должны где-то работать, вносить свой вклад в ВВП. Но не только в освоении полезных ископаемых (для этого много народа не надо), а в «производящей» сфере деятельности: в современных производствах, в науке, в образовании…

— Но законопроект ориентирован исключительно на развитие недр, «эффективное использование ресурсов».

— Не совсем так. Чтобы осуществить масштабные вложения в развитие региона, вначале мы вынуждены привлекать потенциальных инвесторов полезными ископаемыми. Но основная идея состоит в том, чтобы трансформировать полученные от добычи и переработки исходного сырья средства в создание новых рабочих мест. Только тогда к нам смогут приехать люди, увеличив население здесь. Это принцип решения главной задачи — удержания территории.

Основные усилия придётся направить на решение пока нетрадиционной для нас задачи — обеспечения реальной двусторонней открытости экономики. При таком подходе должна возникнуть новая, современная, основанная на применении мировых стандартов инфраструктура жизнеобеспечения человека. Это не только новая модель хозяйствования, это и новая социальная политика. Это и есть третья — социальная — задача, которая ставится.

Важно понять, что если первую (политическую) задачу решает Федерация, то вторую и третью без «активности» на территории, без участия регионов — Федерация решить не сможет ни сама, ни через корпорацию. Такие задачи решаются только вместе. Именно поэтому резиденцию компании делают не в Москве. Но при этом территория всё равно большая получается, и эффект «катания» из Владивостока в Красноярск будет такой же, как из Красноярска в Москву. Административные издержки слишком велики. Поэтому мы вполне можем выйти с предложением — сделать ещё одну штаб-квартиру в Красноярске.

Ярмарка предложений

— Конкретные проекты, которые надо здесь развивать, должны предложить мы сами?

— Проекты при развитии Сибири будут разные. Масштабные «транссибирские» будут реализовываться госкорпорацией. Проекты же по третьей группе задач, да и по второй тоже, должны предлагать регионы.

— Сейчас попробую припомнить, какие проекты есть у Красноярска, если не считать добывающие, да к тому же удалённые, типа Ванкора и Приангарья. Четвёртый мост! Ещё были метро, авиахаб, агломерация, но эти проекты, кажется, уже закопали…

— Нам нужно поднять все старые наработки, пересмотреть их в новых обстоятельствах. Но нужны и новые масштабные проекты.
Поскольку в качестве приоритетных инвесторов рассматриваются иностранные компании, они будут работать у нас, причём в своей культурной парадигме. И нам необходимо это не только учитывать — к этому надо активно готовиться! В том числе готовить людей — их у нас пока особенно мало.

Нас в своё время просто заставили НЕ заниматься собственным развитием. В этом смысле и наши муниципалитеты, и краевые власти абсолютно обес­кровлены. А теперь придётся практически заново формировать систему управления развитием, одновременно решая кадровую проблему.

Основным принципом формирования системы управления развитием края должен стать принцип «дебилеративности». Это когда власть, бизнес, наука, общество в целом — все вместе смогут договариваться и понимать направление общего развития, его приоритеты. Учитывать особенности, возникающие при усилении международного сотрудничества…

— Кстати, о международных связях. Путин ещё в своих предвыборных статьях сказал, что осваивать Сибирь и Дальний Восток мы будем с помощью Китая.

— Работать с одним Китаем, конечно же, невозможно. А что делать с японцами? А с Кореей, Германией, Америкой?

Но сейчас для нас актуальнее успеть договориться «здесь и сейчас». Причём не только внутри края, но и с соседями ­­— с Иркутском, Бурятией, другими. Восстановить межрегиональное взаимодействие. И предъявить своё корпоративное видение процессов развития.

— А почему, кстати, Новосибирск не вошёл в намеченную к развитию территорию? У них, вроде бы, как раз есть и культура переговоров, и международные связи.

— Во-первых, у них нет таких природных запасов. Во-вторых, Новосибирск — город торговый, на другом «замешан». Он реализует свои интересы, которые держатся на другой базовой платформе. У нас иные основы и устои, базирующиеся на производстве, сельском хозяйстве, минерально-сырьевой и лесной базе.

— А о какой базе и производстве мы говорим? В промышленности у нас осталось 4-5 предприятий, сельские хозяйства массово развалились...

— Конечно, бесполезно думать о реанимации старого машиностроения или чего-то ещё, что у нас было. Надо делать не то, что мы можем, а что нужно. И важно говорить не о становлении или реанимации отраслей. Следует осуществлять межотраслевые проекты в перспективных направлениях, обеспечивающих территориальное развитие.

Например, освоение арктических и северных территорий, где требуются совершенно новые технологии: медицинские, транспортные, строительные… У нас для этого есть база. Есть биохимики, транспортники со своими наработками, геологоразведка. Прямо-таки напрашивается идея о формировании федеральной технологической платформы «Арктические и северные технологии».

Ещё один междисциплинарный проект — «Транссибирский» телепорт. И здесь у нас есть большой опыт и заделы. Такой проект необходим из-за прогнозируемого кратного роста объёма информации при обслуживании нового региона развития. Потребуется мощное хранилище данных, причём распределённых, развитая телекоммуникационная сеть (оптоволоконная и спутниковая связь), мощные центры обработки данных, новые программные продукты. Госкорпорация без этого эффективно действовать не сможет. На чём будут «сшиваться» сибирские проекты? На информации. И это направление надо развивать. При этом обеспечить информационными данными не только себя, но и их транзит из Европы в Азию и наоборот.

Дальше. Надо создавать Центр кластерного развития — именно он сможет обеспечить систему межкластерного взаимодействия… Какие бы производства госкорпорация ни создала — нужны операционные связи, нужна «увязка» производства, сбыта, логистики, да и вообще система формирования «цепочек добавленной стоимости». Кластерное «строительство» — тоже функция региональная. Если это не сделаем мы, сделают другие, но тогда они и получат прибыль. А ведь доходы должны оставаться на нашей территории. Не успеем, не сможем — рискуем остаться без прибыли.

Проектов может быть много. Важно понять, кто и как будет заниматься их реализацией. Кто будет заниматься формированием системы управления развитием.

Кстати, всё, что мы сейчас обсуждали, нужно делать независимо от того, будет или нет создана госкорпорация. Пора вплотную заняться стратегическим планированием.

Валентина ЕФАНОВА