Рубрику ведёт доктор филологических наук Т.В. Шмелёва,
профессор Новгородского университета им. Ярослава Мудрого
Чем дальше уходит от нас советская эпоха (или мы от неё), тем очевиднее, что это не только факт биографии нашей страны и каждого из нас, но особая цивилизация, в устройстве которой невероятное значение имела словесная культура. И одной из задач современной филологии становится описать, понять и объяснить этот культурный и языковой феномен, не впадая ни в ностальгическую апологетику, ни в обличительную истерику.
Над её решением работают мои коллеги, например А.П. РОМАНЕНКО, мой товарищ по аспирантуре, профессор Саратовского университета, публикует интереснейшие статьи и даже книги — «Советская словесная культура» (Саратов, 2000; М., 2003); «Советская герменевтика» (Саратов, 2008), которые я всегда читаю с огромным интересом.
Надо сказать, что этот феномен начал складываться сразу же после революции и практически тогда же привлёк внимание лингвистов — и отечественных, и зарубежных. Интенсивные и разнообразные штудии последних составили особую гуманитарную дисциплину западной науки, получившую в 50-е годы название советология. Она интересно представлена в книге уральских учёных Э.В. БУДАЕВА и А.П. ЧУДИНОВА «Лингвистическая советология» (Екатеринбург, 2009).
Сегодня этот термин в западных научных кругах воспринимается как анахронизм: изучать то, чего нет, сомнительно. Но как раз в отечественных ему, как кажется, самое время стать актуальным и обозначить особую область филологических исследований (наряду, конечно, с историческими, социологическими, философскими, культурологическими).
Одним из самых нужных направлений отечественной советологии должно стать изучение советского лексикона: всё новым поколениям россиян придётся его единицы описывать и объяснять, обращаясь к советской действительности, журналистике и литературе. Конечно, лингвисты давно думают над этим. Ещё в 1998 году вышел «Толковый словарь языка Совдепии» В.М. МОКИЕНКО и Т.Г. НИКИТИНОЙ; в 2003 опубликованы «Д.С.П. Материалы к Русскому словарю общественно-политического языка XX века» Г. ГУСЕЙНОВА; пробные выпуски «Словаря советизмов» под редакцией З.С. САНЖИГАРЯЕВОЙ выходят в Саратове…
Давайте и мы составим словарную статью советизма КОМСОМОЛ, ключевого слова сегодняшнего номера газеты.
С лингвистических позиций важно отметить, что это аббревиатура, которую так любила советская власть (комсомол = коммунистический союз молодёжи), но такая, которая вошла в русский лексикон и стала в ряд со словами мукомол, богомол, ледокол да и волейбол. Поэтому новое существительное легко склонялось и позволяло порождать производные от него слова: комсомолец, комсомолка, комсомольский… (были рядом с этим официальным кругом производные и ироничные типа комсомолята).
Выражения комсомольский билет, комсомольские взносы, комсомольское собрание были такой же частью нашего повседневного языка, как зонтик или пирожок, как понедельник или выходной…
Из всего этого ряда осталась только «Комсомольская правда», или «Комсомолка», ставшая совершенно другой газетой и неизвестно почему (для меня) сохраняющая это название. И когда у газетного киоска от человека постарше я слышу «Комсомолку–толстушку», мне кажется, что это шутка, но это правда — называют газету своего времени и читают её в контексте нынешнего. Один мой ровесник как-то говорил, что его раздражают современные многостраничные газеты, то ли дело «Комсомолка» — четыре страницы, и газета прочитана, всё ясно. Но и она теперь толстушка.
Слово комсомол существовало совместно с другой аббревиатурой, обозначающей то же социальное явление, — ВЛКСМ (Всесоюзный ленинский коммунистический союз молодёжи). Их отличия состояли в том, что последняя (инициальная аббревиатура) встречалась в официальных текстах и документах, например, Постановления ЦК ВЛКСМ, райком ВЛКСМ… В человеческом языке — разговорной речи, газетных, литературных и тем более поэтических текстах предпочиталось слово комсомол, и его способность склоняться и порождать производные помогала в этом.
Хотя комсомол охватывал практически всю молодёжь (вступали в 7-м классе, переходя из пионеров), словарь оставлял место для невступивших — для них существовал термин несоюзная молодёжь. И хотя я в соответствующее время такой не видела, был термин комсомольско-молодёжный, именовавший коллективы (в том числе бригады) и стройки.
Комсомол, как нам преподносилось, оказывался на самых ответственных участках — будь то война, восстановление народного хозяйства или освоение Сибири и Дальнего Востока. И при этом — добровольно: сочетание комсомольцы-добровольцы, возможно, благодаря фильму и песне, накрепко вошло в наш лексикон. Но вместе с тем так же крепко там сидел и девиз «Партия сказала: «Надо!» — комсомол ответил: «Есть!». Он вполне соответствовал одной из строк той песни «Надо верить, любить беззаветно…», но плохо согласовывался с понятием добровольности, если волю не понимать как готовность подчиниться любому приказу. Но это не казалось нам противоречивым, и мы действительно думали, что, как пелось в той же песне, «видеть солнце порой предрассветной — только так можно счастье найти». То есть верить, что лучшее — потом.
И вот теперь, когда это потом пришло, и многие поколения комсомольцев стали пенсионерами, можно спросить у них, в том ли счастье. Не забывая при этом, что последнее поколение комсомольцев стало героями коммунистического труда, приватизации и даже олигархами (из всех этих слов в советском лексиконе был только герой труда, которому суждено стало неожиданно вернуться этой весной).
Поговорите со своими родителями, бабушками и дедушками, и вы найдёте материал для словаря советизмов, окрашенный светом биографии и воспоминаний конкретных людей.