Сайт СФУ
Сибирский форум. Интеллектуальный диалог
май / 2014 г.

Я только учусь

Необычных людей больше, чем мы себе представляем. Они бегут по красноярским улицам в суете, каждый в своих мыслях, со своими планами и по своим делам. Возможно, мы задеваем плечом десятки таких людей, с которыми мечтали бы познакомиться всю жизнь. Незаурядных, особенных, неформатных. Увлечённых вещами, о каких мы читаем в сказках или мечтаем перед сном. Человек из очереди в ближайшем супермаркете может оказаться крутым гонщиком, официантка, подающая вам кофе, занимается бодибилдингом, специалист, который чинит нам сломанный ноутбук, по вечерам барабанит в своей рок-группе, и его фанаты неистовствуют…

Неординарность в массе

Один мой знакомый как раз из этой «толпы» нестандартных людей. Он усиленно это скрывает, но его выдаёт даже фамилия — Скомороха. В свои 22 года Денис мало где себя не попробовал. Как большинство мальчишек, ходил на каратэ и дзюдо, занимался плаванием и лёгкой атлетикой, потом вновь вернулся в боевые искусства — на этот раз в классическое айкидо. В раннем детстве лет семь подряд плясал русские народные танцы, выступая бок о бок с нынешними солистами ансамбля танца Сибири имени Михаила Годенко. Рассказывает, что был самый младший и самый низенький, поэтому на контрасте с высокорослыми товарищами часто становился солистом — казачком, морячком, гусаром и даже неваляшкой. В одном из танцев по сюжету ребята встречали высоких девушек и убегали за табуретками, чтобы стать повыше, и с этими табуретками продолжался весь танец.

Сейчас он учится в СФУ и через несколько недель станет инженером-технологом — так сухо и формально будет написано в его дипломе. Только в качестве дипломной работы у него… собственноручно выкованные в стиле модерн стулья и стол.

«Есть миллион таких же парней, почему надо писать именно про меня», — сопротивлялся он моим уговорам стать героем этой публикации. На самом деле, укротителей металла в Красноярске не так много, даже начинающих. Так же, как и мест, где этому можно выучиться. Из самых известных «кузниц кадров» для кузнецов — машиностроительный профлицей и СФУ. В последнем, кстати, на кафедре обработки металлов давлением Института цветных металлов и материаловедения преподаёт самый известный в нашем городе кузнец, член Союза кузнецов России Сергей КОЛЧИН. Этот же институт закончила его дочь Дора, пожалуй, единственная профессиональная женщина-кузнец
в Красноярске. Папа привёл её в кузницу пятилетней девочкой, когда детский сад надолго закрылся на карантин. А там её игрушками стали «детская» наковальня, миниатюрные молотки и холодный, но пластичный свинец, из которого маленькая Дора ковала свои первые поделки. Сейчас Дора Колчина — уникум не только для нашего края, а для всей страны. Ради такого, признаемся, всё же мужского занятия она жертвует многими женскими радостями — маникюром, нарядами, прическами…

Но вернёмся к Денису, который пять лет назад поступил сюда же, в СФУ, только в другой институт. В сторону юридического или экономического образования он сознательно не смотрел: душа требовала чего-то уникального. Накладывали отпечаток и две противоположные школы, в которых парню довелось учиться в детстве. Он посещал физико-математический класс, каждый день — формулы и уравнения, а по вечерам ждала художественная школа, простор для творчества и воображения. Больше всего ему нравились фантазийные рисунки. Преподаватели читали сказки, а ученики должны были изобразить сюжет, её персонажей. Причём разными способами — тёплыми и холодным тонами, чёрно-белым рисунком, печатью. Строили барельефные города из картона, лепили маски из папье-маше. Видимо, творческая жилка и определила его судьбу.

«Сегодня делать что-то своими руками — уже необычно. А на эту специальность нужны были именно творческие люди, готовые мастерить. Я считал себя таким. Поэтому, когда ходил по вузам и смотрел, куда поступить, меня и привлекла художественная обработка материалов. Ведь здесь нужны и точные науки, и любовь к искусству. Мы должны так спроектировать изделие, чтобы оно отвечало всем законам композиции, было гармоничным. Как говорится, красота — это когда ничего лишнего», — рассказывает Денис.

Под материалами, как выяснилось потом, подразумевался не только металл, но и камень. Третье направление — литьё. Здесь, кстати, в основном работают девушки. Ещё бы, ведь можно самой сделать себе любое драгоценное украшение! На первых порах студенты пробуют всего понемногу: делают мозаики и каменные шкатулки, отливают статуэтки и бюсты, плавят сталь и испытывают наковальню. Потом выбирают, к чему душа лежит. Однако независимо от того, какое направление выберет студент, все одинаково оттачивают своё художественное мастерство, чувственное восприятие, способность «видеть иначе». На первых же курсах преподаватели настраивают на это студентов, называя их творцами и призывая развиваться гармонично, проектировать.

Здесь наряду с математикой, физикой, экономикой и материаловедением уживаются такие предметы, как живопись, рисунок углём и карандашом, композиция, дизайн.

«Заданий за пять лет было много и всегда разных. Например, на композиции нужно было нарисовать… цивилизацию или народность. На занятиях по дизайну мы мастерили часы, они получились у меня довольно смешные: разделочная доска с тёркой, в которую вставлен фонарик для подсветки стрелок. Однажды нам сказали сделать коллаж, так я ходил на мусорку искать материал. Нашёл пенопласт, досточки, бутылочку — работу слепил», — вспоминает Денис.

Мягкий металл

Самое интересное, конечно, происходило в цехе. В университете — на то он и вуз — ставка делалась больше на научное понимание работы: изучали структуру металла, как он видоизменяется под разными нагрузками. А Денису хотелось больше практики. Так он параллельно стал учиться в машиностроительном лицее.

«Туда приходишь и куёшь, что душе угодно. Как я и хотел. Тебе выдают халат, фартук, верхонки, когда нужно — защитные очки. В синтетике работать нельзя — пойдёт дырами прямо на теле, ведь возле горна жар пышет так, что даже стоять рядом тяжело. Мы доводим температуру в печи свыше 1000 градусов, но только 5% тепла идёт на прогрев заготовки, остальное — в воздух».

Конечно, кузницы XXI века — не те, что были в средние века. Современные мастера не работают на мехах, закупают электрические вентиляторы, используют мощные пневматические молоты. Но опасности не стало меньше. «То рукав засосет в крутящийся агрегат, то боёк от молотка отлетает в голову. Я поджигал на себе одежду — по оплошности. Заготовка принимает обычный цвет, но сама остаётся горячей, а я об этом забывал…», — говорит Денис.

Первым изделием начинающего кузнеца стал гвоздь для скрепления рельсов и деревянных шпал. Когда Денис работал над ним, признаётся, стер ладони до мозолей. Ведь пневмомолота в лицее не было, и приходилось колотить пудовой кувалдой. До сих пор этот гвоздь как трофей лежит у парня в тумбочке. Кстати, гвоздь получился удачным — вполне мог бы торчать где-нибудь в железнодорожном полотне.

С опытом перешёл на художественную ковку. Начал с металлических роз в натуральную величину (кстати, с этого же начинала своё знакомство с огнём Дора Колчина лет так с десяти). Свой первый цветок Денис сделал за два дня: по кузнечным меркам это долго. Нужно вручную вырезать специальными ножницами из листа металла лепестки, собирать из них по слоям цветочек, соединять с ножкой… Сложно. Не случайно в розницу такие сувениры стоят от полутора тысяч рублей.

Для выпуска из лицея Денис сварил-смастерил с напарниками светильник в форме всевидящего ока: глаз, помещённый в стальную рамку и покрытый серебряным напылением, вместо зрачка которого — фонарь. Даже ложку для обуви домой сделал авторскую: метр длиной, чтобы не нагибаться, и с винтовой ручкой.

Кованые изделия ручной работы вообще все штучные, изысканные, всегда разные, ведь сделать одно и то же не получится при всём желании. Поэтому профессиональные кузнецы с охотой открывают свои ИП.

«Я не считаю себя кузнецом, я только учусь, — делится Денис. — Но всё-таки это непередаваемые ощущения, когда монументальный, несгибаемый кусок под твоими руками становится податливым, как пластилин».

Сам себе коваль

Новый взгляд на свою профессию у Дениса появился, когда он занялся артистическим фехтованием. И в этот раз всё началось играючи: понравилось махать палкой.

«Можно было надевать доспехи и шлем, брать специальную пластмассовую палку, обмотанную мягким материалом, и сражаться, как настоящие рыцари в прежние времена, не жалея друг друга, но и не нанося вреда». О своём новом увлечении Денис всё так же говорит спокойно и без эмоций, как будто фехтование — обычное занятие среднестатистического человека. Да, как и кузнечное мастерство.

Через несколько месяцев тренировок его отправили в Коломну на чемпионат России по артистическому фехтованию. К слову, это официальный вид спорта, который оценивают примерно как фигурное катание. Приехало больше десятка коллективов со всей страны, Красноярск представляли студия «Грифон» и мой собеседник с тренером из коллектива «Factory».

«Ну, для меня это было просто путешествие, — замечает Денис и сам себе противоречит, рассказывая, как ему не хватало тренировок перед соревнованиями, и как он на них выкладывался. — Мы показывали заготовленные бои под музыку, я старательно всё исполнял и с пылу-жару решил выбить топор у партнёра. Конечно, я хотел, чтобы оружие эффектно улетело, но в другую сторону и не так сильно. Должно было в штору, а полетело практически к зрителям. Хорошо, что ни в кого не попало…».

Бывало, что Денис выступал в тех доспехах, что сделал своими же руками. Так сказать, совместил два в одном. С одногруппниками ковали шлем, кирасу — металлический панцирь, даже мечи со всеми элементами: рукоятью, гардой и противовесом-«яблоком». Сам попробовал сплести капюшон для кольчуги на тренировки. Приходилось нарезать проволоку и колечко за колечком плести материю, справился за неделю, тратил на это и учебное время, и вечера. Теперь это экспонат одной из городских фотостудий.

Сложнее всего далась алюминиевая пряжка для ремня, сделанная под старину. По размеру она чуть превышает спичечный коробок, а в кузнечном ремесле чем мельче деталь, тем кропотливее работа. Здесь и пригодились навыки литья.

Иногда понаблюдать за работой будущих кузнецов приходят старшеклассники: можно только смотреть, но не трогать — слишком опасно. Подобные экскурсии приносят плоды, как заметил Денис: в этом году набор на его специальность раза в два больше, чем пять лет назад. Людей тянет на экзотику, а ведь новое — это хорошо забытое старое. Может быть, вскоре снова станет «говорящей» одна из самых популярных фамилий в мире. В Англии — Смит, в Германии — Шмидт, в Польше — Ковальский, на Украине — Коваленко и Ковальчук, в Африке — Афуоле, в России — Кузнецов.

«Ковать — это своеобразное дело, сложное и физически, и морально. Нужно быстро шевелиться, прочувствовать, что металл готов. Если перегреется, а тем более появятся пузыри — материал можно выбрасывать. Градусника нет, он завален коксом, и по внешнему виду готовность определить сложно, поэтому работаем на своих ощущениях. Достал раскалённый металл и должен быстро решить, что из него «выстучать», иначе остынет и будет трескаться. Нужно действовать чётко и грамотно», — говорит без пяти минут кузнец. Но вновь: «До звания мастера мне ещё далеко. То, что профессионал делает за три нагрева, я осиливаю за пятнадцать. Но я упорный. Да и впереди ещё много интересного».

Нам часто советуют, как жить. Многие говорят: «Не стоит распыляться, нужно выбрать что-то одно и стать в этом профессионалом!». Другие живут по принципу: попробовать всё — конечно, не теряя головы. Видимо, мой друг действует так же. Может быть, это и правильно. Всё-таки, чтобы найти себя, нужно как минимум поискать, а не идти по одной дороге, даже если она ведёт высоко в гору. Да и, в конце концов, не всем нам предначертано становиться звёздами и героями, быть лучшими из лучших, «самыми-самыми». Ведь как самые знаменитые кузнецы не могут сковать две одинаковые вещи, так в мире не может быть двух абсолютно одинаковых людей. Каждый из нас — неформат.

Елена НИКОЛАЕВА