Сайт СФУ
Сибирский форум. Интеллектуальный диалог
май / 2014 г.

Об одной вспышке в театральном мире

В небольшом подвальчике — четыре на шесть метров, не больше — яблоку некуда упасть. Люди сидят на стульях, на полу, на сумках, друг на друге, разве что не свешиваются гроздьями с многочисленных труб и вытяжек, которыми укутаны потолок и стены. Примерно четверть помещения отведена под импровизированную сцену; её границы обозначены белой черточкой изоленты, от которой организаторы просят хоть немного отодвинуться: «Мы тут прыгать будем и наверняка на кого-нибудь наступим».

Двигаться некуда, поэтому действительно наступят — но нарочно и, конечно, без последствий для чужого здоровья. Сегодняшний спектакль называется «Очень бешеным зомби простреливают мозг» — пьесу местного драматурга ребята превращают в лихое фанк-шоу, слегка бессмысленное, но очень весёлое. Дурашливая аккуратность — фирменная черта этого необычного, совершенно неформатного творческого коллектива под названием «Вспышка», в кратчайшие сроки ставшего самым популярным непрофессиональным театром в Красноярске.
Вероятно, современной драматургии во все времена суждено оставаться слегка вне формата: обыватели с опаской относятся к новым способам презентации смыслов, недружелюбно воспринимают игры со сценической рецептурой и не понимают, зачем им злободневность содержания, когда с подобным они имеют возможность столкнуться и за пределами зрительного зала.

Драматургам двадцать первого века в этом смысле приходится ещё труднее: они выпустили из подвалов на сцену маргиналов и агностиков всех мастей, чем изрядно шокировали благовоспитанную публику. Они легитимизировали непечатную лексику, чем изрядно возмутили даже тех, кто этой лексикой пользуется семь раз на дню. Они ухватились за актуальные политические сюжеты и подружились с медиатехнологиями, а это уже ни в какие ворота не лезет. «Даёшь традиционный театр, даёшь Гамлета со шпагой и в лосинах!», — возопило человечество, и современные драматурги вместе со своими немногочисленными адептами ушли в окопы театрального процесса. Будущее, конечно же, за ними, но пока что они — неформат, и ничего тут не попишешь.

Отношения у больших и важных театров с современной драматургией сложные и неоднозначные. Красноярск в этом смысле город прогрессивный, плацдарм для современной драматургии здесь расчистила тяжёлая артиллерия. Фестиваль «Драма. Новый код» (ДНК) — экспериментальная площадка для молодых режиссёров, дискуссионный клуб для ведущих российских критиков, пиршество для театралов — уже семь лет как проводится в театре им. Пушкина при поддержке фонда Михаила Прохорова. За это время форум сумел воспитать небольшую общность театральных эрудитов, которые не приходят в ужас от знакомства с новым театральным языком и способны воспринимать отражённую в современных текстах действительность без неприязни и благоговейного ужаса, свойственного старшему поколению.

Главное достижение фестиваля, однако, в том, что он пробудил интерес к новым текстам. Выяснилось, что они невероятно разнообразны как по стилю, так и по содержанию, в целом востребованы публикой и могут быть презентованы, в том числе, в формате «бедного театра» — то есть там, где фантазия постановщиков с лихвой компенсирует отсутствие сложных декораций.

Сначала в дело вступили коллеги из правобережного ТЮЗа, которые с приходом молодого и прогрессивного Романа ФЕОДОРИ увлеклись разного рода экспериментами с документальным театром и своим «Подростком с правого берега» прогремели на всю страну. А потом возник феномен куда более самобытный: из подполья вышла небольшая группа энтузиастов, которая в скором времени назвалась театром «Вспышка». От квартирников, посвящённых авторскому кино, поэзии и драматургии, ребята перешли непосредственно к театральной деятельности.

Пьеса про зомби — это, как говорится, фан ради фана, которым иногда грешат «вспышкинцы». К числу подобных текстов из условного репертуара театра можно отнести, например, «Травоядных» — весёлую и не слишком цензурную юмореску украинского гения Максима КУРОЧКИНА. Коротко о сюжете: монголоиды из соседней квартиры стащили у главного героя Золотой Запас Азии. За сокровищами отправляется сексапильная восточная принцесса, которая на протяжении множества действий просто бежит вниз через лестничные клетки. В пьесе присутствуют Лоуренс Аравийский, бескрылый дракон, человек с гипсокартоном и прочие странные персонажи. Главного героя играют сразу два актёра, поскольку тот страдает от раздвоения личности. Как написал один из зрителей, постановка «напомнила мне сон, где ты стараешься убегать изо всех сил, а тело вообще не слушается, и тебе остаётся только наблюдать за происходящим бредом». Хохот слышен даже в соседнем квартале.

Завистники немедленно окрестили новый коллектив причудой для хипстеров и «театром, в котором афиш больше, чем спектаклей». Однажды довелось услышать, как пресс-секретарь одного из городских театров попросил при нём «Вспышку» театром не именовать вовсе. Однако быстро обнаружилась интересная и важная тенденция — какой бы объём ребята ни выбирали для очередного своего проекта, будь то зальчик небольшой кофейни, угрюмый холодный подвал в недрах Каменки или камерная фотостудия — он забивался зрителями до отказа.
Два года спустя после старта «вспышкинцы» прочно вписаны в культурный ландшафт Красноярска, участвуют во множестве творческих проектов, а Культурно-исторический центр выделил под их нужды полноценную площадку с гримёркой — тот самый подвал, по которому в дебютной для новой сцены постановке разгуливали зомби с простреленными головами. Правда, помещение изначально находилось в состоянии, близком к нынешнему состоянию театра им. Пушкина; вложив в него массу собственных средств и сил, на выходе получили нечто, вызывающее отчётливые ассоциации со столичным Театром.DOC — культовым «подвальным» театром нашей страны.

Ведут «Вспышку» за собой Дмитрий ОБУХОВСКИЙ и Анна КОВТУН; первый — драматург, участник ДНК-2010 и «Любимовки-2011», вторая — дипломированный кинорежиссёр. Они играющие тренеры — сразу и режиссёры, и артисты, и сценографы, и бутафоры, и ещё бог знает кто. Будучи заняты на основных работах, умудряются жертвовать своему детищу львиную долю свободного времени.

Правда, «Вспышка» — создание многоголовое: есть ещё директор проекта Дмитрий ЧАЙКИН, помощник режиссёра Никита ЕЛЕНКИН и многие другие. Эти люди отбирают некий драматургический материал, а потом сочиняют для него форму и средства воплощения. Более того, они аккумулируют вокруг себя таких же людей — молодых, красивых, деятельных, улыбчивых, одухотворённых какой-то идеей, которую хочется реализовать на сцене. А когда колода действующих лиц является наборной, творческий застой просто не может случиться. Поскольку свежие идеи постоянно будут притекать откуда-то извне.

«Порнография» по пьесе Юрия МУРАВИЦКОГО — пока что самый скандальный из полуспектаклей «вспышкинцев». Небрежно зарифмованный набор типовых сюжетов — провокационные интервью с порнозвёздами, зарисовки ссор между супругами, чья интимная жизнь разладилась из-за пристрастия к вуайеризму, сцены со съёмок фильма для взрослых, какие-то монологи случайных прохожих в зрительном зале — проиллюстрирован тщательно и со вкусом. Здесь по сцене прогуливаются полуобнажённые тела, рассыпают пощёчины и пикантные откровения, а заодно тыкают зрителя в болевые точки, понуждая того признаваться самому себе в постыдном. Порнография — не как явление поп-индустрии, а как метафора, как диагноз современному обществу — как вам такое?

Основная проблема проектного театра заключается в том, что все артисты здесь — непрофессионалы, поэтому единственным топливом для них является эмоциональная составляющая от участия в выступлении, от появления на публике, от первых отзывов зрителей. Каждый следующий показ предполагает новые репетиции в старых ландшафтах, заряжать на которые любителей очень и очень трудно. Добавим к этому ещё и то, что для персонажей надо подбирать в первую очередь типажных личностей, а уже потом заботиться об их дикции и артистичности (даже научить человека правильно читать текст — огромное дело!) — и поймём, с какими трудностями обречены сталкиваться организаторы самопальных театральных студий, питающих хоть малейшие амбиции.

У «Вспышки» амбиций — хоть ложкой ешь, и они с честью решают названные проблемы. Каждая новая постановка пробуждает в ком-то из зрителей желание поучаствовать в деятельности коллектива. С другой стороны, большинство таких порывов иссякает после нескольких ударов пальцами по клавиатуре. Но театр, тем не менее, живёт и процветает.

«Изначально «Вспышка» была для нас всех просто развлечением, первые мероприятия мы проводили не столько для зрителей, сколько для себя, — рассказывает Анна. — Но в какой-то момент стало ясно, что нам этого мало, хочется, чтобы театр был нашей основной деятельностью, и мы сейчас движемся в этом направлении. Сезон 2013-2014 гг. мы открыли спектаклем, это был большой шаг для нас, несмотря на то, что мы очень любим читки. В следующем сезоне хотелось бы делать больше именно спектаклей. Но мы не хотим менять формат наших мероприятий, поход во «Вспышку» — это не просто поход в театр, «Вспышка» — это тусовка. Люди приходят за 30-40 минут до начала, чтобы пообщаться, посетить фотоуголок, а после обсудить увиденное. Мне кажется, что мы, может быть, медленно, но верно движемся вперёд. Если в самом начале мы делали одноразовые проекты и повторяли читки максимум один раз, то в этом сезоне мы делаем по 4-5 повторов, и всё больше людей приходит к нам».

Пьесу «Количество» написала британский драматург Кэрил ЧЕРЧИЛЛ, получившая известность благодаря воистину изуверским экспериментам со сценической речью. «Вспышка» не могла пройти мимо психологического триллера о биотехнологиях и нравственных проблемах клонирования. В результате получился маленький шедевр, которому впору перебираться на камерную сцену какого-нибудь «солидного» театра: сумрачная семейная драма в исполнении четырёх персонажей, троих из которых играет один и тот же артист, проработанная до мелочей декорация, пробирающая до дрожи мелодия из «Пер Гюнта». Говорят, что две трети зрителей с трудом понимают, что же такое они увидели, но увиденное, тем не менее, нравится всем без исключения.

Главное достоинство «Вспышки» и, вероятно, ключ к её популярности — это оригинальный для нашего города формат взаимодействия с аудиторией. Мы знаем, что в классическом театре публику ожидает спектакль большой формы либо камерный. Как правило, зрители будут сторонними наблюдателями, пусть и не обязательно отгороженными «четвёртой стеной». На театральных фестивалях можно встретиться также с эскизами и так называемыми читками, когда артисты держат в руках листки с текстом. То, что делают «вспышкинцы», напоминает сразу и эскиз полноценного театрального спектакля, и формально организованную читку новой пьесы, и уютную встречу старых друзей, и безбашенный, не признающий комплексов и авторитетов перфоманс. Зрителей (тех, кто не припозднился) встречают чаем и дружеской болтовнёй, потом размещают в некоем сценическом объёме и предлагают им талантливо срежиссированное театральное действо; не воспрещено смеяться, возмущаться или как-то иначе выражать свои эмоции — тем паче, что вовлечённость в происходящее очень велика, поскольку артисты располагаются на расстоянии вытянутой руки от публики.

По окончании показа актёры и режиссёр обсуждают с публикой увиденное; те делятся впечатлениями, критикуют или хвалят исполнителей, просто толкают долгие и, наверное, для кого-то небезынтересные монологи о личной жизни. Удивительное дело наблюдать, как люди засиживаются допоздна, чтобы поговорить об искусстве в его недавнем воплощении; вероятно, это именно то, чего не могут (и не хотят) дать «серьёзные» театры, отгораживающиеся от зрительской реакции тяжёлым занавесом и многослойными кулисами. Так, не желая и не имея возможности конкурировать с профессиональными театрами в плане ресурсов (финансовых и актёрских), «Вспышка» берёт задором и качественной неформальностью происходящего.

Задором — и буйной энергией современных текстов, конечно. Современная драматургия в безвоздушном зрительском пространстве опирается на целое стадо китов, но три из них наиболее примечательны. Имена этим китам — нарочитая провокация, остросоциальная актуальность и залихватская ироничность (её принято обозначать словечком «стёб»). «Вспышкинцы» не постеснялись затеять с публикой разговор о религиозных войнах в отдельно взятой семье, о тихом рабстве любящих женщин, о порнографии и оболванивающей массовой культуре, о войне и любви — завершив минувший год полновесным спектаклем по пьесам культового британца Марка РАВЕНХИЛЛА. Да, после очередного ДНК одна из пьес, как правило, оседает в драматургическом репертуаре в качестве спектакля, но это — капля в море. Наши соотечественники, вопреки сложившемуся мифу, читают очень мало, тем паче произведений не публицистических, а литературно-драматургических. А в этом мире происходит очень много важного и злободневного.

Самая сложная работа, которую когда-либо презентовали «вспышкинцы» публике, называется «Love me tender» — трёхчастный спектакль, лаконичный и аскетичный. Это триптих по произведениям Марка Равенхилла, некогда изваявшего из мотивов войны, насилия и человеческой жестокости цикл «Shoot/Get Treasure/Repeat» — фактически образца современной драматургии. Красноярцы выбрали из цикла пьесы прежде всего о любви в разных её проявлениях: романтической, материнской, патологической. В одном из действий британский солдат пытает уроженку восточной страны, куда он и его товарищи принесли мир и демократию; в другом — женщина дежурит у постели раненого любовника; в третьем — безутешная мать пытается сбить с толку субъектов в штатском, которые принесли ей «похоронку», чтобы не услышать роковых слов. Спектакль показывают в тёмном и холодном подвале, в промежутках между пьесами поднимая зрителей наверх, к мелким пересудам, свету и тёплому кофе. Вероятно, в связи с последними событиями эту постановку стоило бы «воскресить», хоть это и не в правилах «вспышкинцев».

Прогнозировать судьбу этого самобытного коллектива не хочется. Очевидно, что для популяризации театра среди аудитории, которая в театры не ходит и даже слегка их побаивается, «Вспышка» сделала очень многое; что дальнейшее развитие должно быть как интенсивным, так и экстенсивным; что именно в неформатности заключается козырь этого театра, который побивает многие карты профессиональных коллег с их не всегда гибким репертуаром, планами, необходимостью соответствовать культурной политике и законодательным веяниям — и отсутствием прямой связи с аудиторией.

Ещё раз — слово руководителям театра.

Анна Ковтун: «На следующий сезон очень много планов — это и читки, и спектакли. Планируем открыть свою школу актёрского мастерства, думаем сделать проект в технике документального театра и, наконец, взяться за классику. Мы бы хотели, чтобы наш театр был открыт весь день, чтобы люди могли прий­ти утром и уйти оттуда вечером. «Вспышка» — это не просто независимый театр, это творческое объединение. И нам бы хотелось объединить как можно больше людей».

Дмитрий Обуховский: «Самое главное, что мы не собираемся останавливаться. За два года нам удалось раскрутить всю эту машину, и это очень большое достижение; мы пробуем разные вещи, учимся. Лично для себя я знаю, куда иду и к чему. Некоторые проекты «Вспышки» могут не совпадать с моими личными предпочтениями, но векторы у нас в любом случае однонаправлены. Я всё время чему-то учусь здесь, и для меня это важнее всего. И пока меня никто здесь не ограничивает: хочешь делать «Дневники Майдана» — делай, хочешь делать «Количество», этакий арт-хаус для двух с половиной человек — делай. Насколько поменялись взгляды? У меня никак не поменялись, наверное. Я движусь в сторону донесения до красноярской публики текстов, которых почему-то нет в Красноярске. А мне очень хочется, чтобы они были.

Попутно я ещё и развлекаюсь. Кроме того, я по-прежнему воспринимаю «Вспышку» как проектный театр; по-прежнему делаю в ней то, что кажется важным мне, и с удовольствием участвую в других проектах. Мне кажется, всё идёт как надо. Только бы другие работы, на которых приходится зарабатывать на хлеб, не сильно мешали главному, но безденежному моему делу — «Вспышке». И всё было бы славно!».

Евгений МЕЛЬНИКОВ