«Сибирь — это бренд, и на нём должны зарабатывать мы сами, а не кто-то другой!». Вот так довольно жёстко сформулировал тезис Константин ПОНОМАРЁВ — преподаватель факультета журналистики Новосибирского госуниверситета, участник конференции «Сибирское медиапространство 2020», которую в марте провёл Институт филологии и языковой коммуникации СФУ. Тема внешнего представления самих себя всегда привлекательна, и мы решили продолжить её, обсудив, как развитие бренда Сибири может помочь в изменении нашей жизни. Константин Анатольевич для этого как раз подходящий собеседник — и сибиряк, и новосибирец — представитель в определённой степени города-конкурента.
— Сибирь — действительно бренд, и достаточно устойчивый. Но ведь жизнь меняется и в Сибири. Как вы считаете, что наиболее сильно в последнее время изменило жизнь сибиряков?
— Конечно, Интернет. Сибирь всегда была территорией, оторванной от коммуникаций, её транзитные возможности, к сожалению, не реализовались в полной мере. То, что над нами летают самолёты в Юго-Восточную Азию, не играет для нас почти никакой роли. А что потенциал Транссибирской железной дороги не используется — это притча во языцех. В этом смысле Сибирь до сих пор остаётся «медвежьим углом», потому что, как верно отмечают наши коллеги из Европы, чтобы попасть в Сибирь — нужно ехать целенаправленно в Сибирь. А ведь есть много мест на планете, куда можно попасть проездом, транзитно: следуя в Англию, оказаться в Берлине; или, отправляясь в Японию, оказаться в Москве. А вот чтобы человек попал в Сибирь, чтобы он получил своё представление о том, как здесь живут люди, надо сюда специально ехать.
И только наличие Интернета, включённости в новостные, глобальные, информационные процессы уменьшило или практически ликвидировало эту нашу оторванность от реалий сегодняшнего мира.
— Означает ли это, что и наше самосознание изменилось?
— Не думаю, что уже изменилось сознание, но для начала изменилась наша повседневность, наше поведение. Сейчас мы находимся в одном информационном поле со всей планетой и можем комментировать, писать, выкладывать фотографии, создавать свои новостные поводы… И таким образом делать наш регион интересным другим.
— А есть здесь риски, что, влившись в мировые события и узнав, как живут в других странах, мы начинаем видеть — и тоже ежедневно — насколько сами живём бедно, несобытийно?.. Не повлияла ли именно эта открытость на то, что молодёжь из сибирских городов вдруг вся помчалась для начала в Москву, а там и дальше — в Европу?
— Любая открытость, любой быстрый обмен информацией ставит под вопрос привязанность человека к месту его пребывания. Я периодически смотрю англоязычные сайты и ищу там новости про Сибирь. На днях была новость про то, что продвинулся проект создания скоростной железнодорожной магистрали с Дальнего Востока на Аляску. И к этой новости журналисты подверстали статистику (конечно, её надо проверять): якобы 50% жителей Сибири за всю жизнь никуда не выезжали. Если это правда, то это показывает низкую мобильность нашего населения, притом что современный мир требует другого.
Сегодня поговорка «Где родился, там и пригодился» утрачивает своё значение. С моей точки зрения, вот это состояние «я живу здесь, в этом конкретном месте» — современным человеком утрачено. Массу сибиряков я встречаю в Праге, в Берлине, в Питере. И при этом они не оторваны от своего дома информационно, они знают новости своего города, они приезжают погостить, их родители здесь остаются…
Заметным изменением последнего времени я бы назвал и возникшее понимание того, что мы сами развиваем этот регион и в состоянии сами принимать определённые решения. Вы говорите о людях, которые уезжают, но можно ведь говорить и о тех, кто приезжает из других городов, чтобы здесь жить. И они хотят менять структуру своего нового места жительства: строить велодорожки, придумывать перфомансы, хэппенинги, ставить полки буккроссинга, организовывать фестивали субкультур и т.д. Уверяю вас, если бы им не хотелось жить в этом регионе, они бы этого и не делали, а сидели бы и раздумывали, как отсюда поскорее уехать.
Кстати, Сибирь находится примерно в таком же отношении к более развитым территориям мира, как районы Красноярского края — к Красноярску. Ведь это тоже проблема, когда человек из Новосёлова или Ермаковского приезжает учиться в Красноярск — попробуй замани его обратно в райцентр. Но если в райцентре провели Интернет, газ, сделали хорошие дороги, поддерживают интересную жизнь… Например, в Новосёловском районе зимой по льду Енисея проводятся гонки… К таким событиям хочется возвращаться.
А ведь молодое поколение, которое уже съездило посмотреть мир, рано или поздно встанет перед необходимостью выбирать место, где жить. И любой регион Сибири может оказаться весьма привлекательным местом для этого, потому что многие молодые семьи сейчас хотят жить в своих домах, на земле, а не в тесных квартирах.
Этот образ семейного гнезда — с лужайкой, с местом для парковки автомобиля — привнесён извне, но у нас в Сибири он ложится на благодатную почву. Сибирский дом всегда был такой: крепкий сруб из лиственницы, хозяйство, собственная земля. Сейчас, правда, нужен ещё хороший город неподалёку, куда можно съездить за покупками или развлечься. Люди, у которых это будет, не поедут на Лазурный берег — там и дорого, и они там чужие. А здесь — всё своё. Вот этот ресурс надо использовать.
— Заманчивая картина. А вообще образ будущего для Сибири — насколько он чёток или размыт? Какого мы хотим будущего?
— Мы хотим качества городской инфраструктуры. Основная часть населения Сибири живёт в городах, причём в крупных городах. То есть наша территория — это сильно урбанизированные агломерации и практически пустое пространство между ними.
Сейчас, благодаря возросшей мобильности, есть возможность создать такую схему проживания, когда в городе у вас квартира, а дом в деревне недалеко от города. Конечно, не за 900 км и не по плохой дороге… Город всегда будет давать импульс и сельскому хозяйству, и сельскому образу жизни на определённом расстоянии вокруг него, потому что город — это и рынок сбыта продукции, и рынок труда, образовательных, транспортных услуг, развлечений, и драйвер для развития территории.
Если мы сделаем наши города удобными для жизни, мы сможем удержать население в регионе. И потом люди начнут искать возможность реализовать свою мечту. А мечта эта — иметь дом на земле, где можно создать большую семью.
Позитивные изменения в наших городах уже есть, надо увидеть их. Например, рынок телекоммуникаций — он уже сделал наши города удобными. Бесплатный Интернет, Wi-Fi, сети 3G, 4G. Это уже выгодным образом отличает нас от многих городов Европы. Если вы приедете в Берлин и заселитесь в гостиницу — далеко не факт, что у вас будет бесплатный Wi-Fi. В России с этим всё нормально, и это нужно продолжать развивать, потому что за этим будущее. Сейчас появятся новые формы дополненной реальности, новые телекоммуникационные технологии, они все будут наслаиваться на уже готовую инфраструктуру беспроводных сетей.
К ней надо добавить другую, видимую инфраструктуру — это хорошие пешеходные зоны, велосипедные дорожки, парковки, детские сады, школы… Это задача регионов. Качество городской жизни — это первое.
Второй момент — мы должны образ Сибири формировать и сами, и с помощью федеральных властей, и через взаимодействие регионов. Не надо воспринимать Сибирь как нечто самостоятельное. Сибирь — часть России, а иногда даже в большей степени Россия, чем европейская часть. Мы должны вместе придумать новую идею для развития Сибири.
Посмотрите, что происходит с Дальним Востоком. Сейчас разрабатывается новая концепция его развития. Она во многом сырьевая, там много крупных интересных проектов. Но хотят ли люди во Владивостоке иметь исключительно сырьевой регион? С ними кто-нибудь обсуждал экономическую стратегию развития Дальнего Востока? Или эту стратегию написали за тысячи километров от берегов Тихого океана? Это проблема, и мы не должны повторять те же ошибки.
Кстати, когда нынешнего губернатора Красноярского края Виктора ТОЛОКОНСКОГО в 2010 году назначили полпредом президента в Сибирском федеральном округе, Виктор Александрович сказал на брифинге, что одна из его задач на этой должности — создать такие условия жизни в Сибири, чтобы отсюда население не стремилось уезжать. Не думаю, что, став губернатором Красноярского края, он забудет об этой задаче. Скорее, он сконцентрируется на её решении в рамках конкретного региона.
— Давайте поговорим о бренде. Как то или иное его наполнение может помочь Сибири развиваться?
— Когда мы приглашаем инвестора в Сибирь, будь то инвестор из России (какая-нибудь финансово-промышленная компания) или извне, нам часто приходится преодолевать образ неуспешного, дикого края, с плохой инфраструктурой, нехваткой кадров и населения. При этом будущему предприятию нужны хорошие коммуникации, качественная рабочая сила и возможность сбыта своей продукции. В реальности всё это в Сибири есть, нужно только рассказать об этом. Инвестиционная привлекательность — это важно.
Второй момент — если вы производите товары, связанные с Сибирью, они уже сегодня несут определённый флёр, атмосферность… Что представляет из себя товар, на котором написано: «Сделано в Сибири»?
— Экологически чистый, из натуральных материалов…
— Да. Или, например, мы знаем, что здесь много чистой питьевой воды… На планете очень мало мест, где можно сесть в машину, отъехать 200 км от города и в лесу пить воду прямо из ручья… Это наше богатство, нужно об этом рассказывать.
Для многих Сибирь — это нетронутая природа, новая. Или это зима — как что-то, чем можно наслаждаться. Мне это очень нравится в скандинавских странах. Они наслаждаются зимой…
— Действительно, есть страны, где и снега вдоволь, и мягкий климат. Но это же не про нас…
— Я так не думаю. Несколько недель, когда стоят сильные морозы, — это не проблема, а тоже ресурс. Можно встретиться с друзьями, посидеть под тёплым пледом с книжкой. Но зимой гораздо больше дней, когда вы имеете возможность приехать в Бобровый лог, увидеть огромное количество позитивно настроенных людей и получить все удовольствия от зимнего отдыха.
— Вы были в нашем Бобровом логу?
— Многократно, и считаю, что это один из лучших горнолыжных курортов в России. Да, он небольшой, но расположен близко к крупному городу, и это очень хорошо для массового катания. Ещё в Кемеровской области есть шикарный курорт Шерегеш. Недавно он получил мировую известность после одного маленького видео, которое записали 16 апреля 2011 года, когда парни проехали по заснеженному склону с девушками, одетыми в бикини. Они сделали ролик под песню Шакиры: снег, солнце, молодые, красивые, счастливые люди в купальниках едут на сноубордах и лыжах. В Сибири! Итог — более 8 миллионов просмотров в Интернете! Это ведь размер аудитории федерального телеканала. Теперь в Шерегеше ежегодно проводится заезд в купальниках и смешных костюмах. Собираются тысячи людей. Это и есть наслаждение зимой, наслаждение Сибирью.
— А как насчёт собственно использования бренда «Сибирь»?..
— Я считаю, мы должны это регулировать. Например, есть косметика «Натура Сиберика», которая производится в Московской области. Извините, если у вас сыр пармезан, то он должен быть либо сделан соответствующими итальянскими производителями в регионе Пармы или Эмилии-Романьи, либо вы должны платить за то, что используете этот бренд. Почему вы производите сибирские пельмени там, где вам хочется? Либо заключайте договор с одним из сибирских регионов и платите за использование слова «Сибирь», либо пусть у вас будут уральские, башкирские, ростовские пельмени…
— Так бренд есть?
— Мы его ещё не выпестовали. Это пока протобренд. У человека при слове «Сибирь» уже возникают определённые ассоциации. Но отсутствует зарегистрированная торговая марка, система защиты происхождения товара, как есть, например, в Италии. Может, как раз для этого и надо бы объединиться сибирским регионам, учредить на паях какое-нибудь агентство развития Сибири, и это агентство зарегистрирует бренд на себя и будет выплачивать роялти всем нашим регионам.
— Но ведь каждый регион — и Иркутск, и Томск, и Новосибирск, и Красноярск — может сказать: «Сибирь — это я» и будет прав. Зачем им объединяться?
— Красноярск не просто скажет «я — Сибирь», он скажет, «а вот Новосибирск — не Сибирь». А Алтай вообще скажет: «я не Сибирь, я — Алтай». Объединяться же нам надо, чтоб развиваться вместе.
Да, нужно конкурировать, но есть моменты, где конкуренция бессмысленна. Потому что турист, которому интересно посмотреть красноярские Столбы, никак не окажется в Томской области. А того, кто хочет увидеть Байкал, не переманит к себе Новосибирск. При этом, заметьте, мы сегодня переживаем всплеск туристической активности в мире. Есть страны, которые выбрасывают на мировой рынок огромное количество туристов, например Китай. И многие из них хотели бы поставить себе эту галочку: «Я был в Сибири». Потому что если вы скажете человеку, например, «Патагония» или «Трансвааль», то в сравнении со словом «Сибирь», мне кажется, эти два региона менее известны и проигрывают в привлекательности.
— В Новосибирской области есть туристические маршруты мирового уровня?
— У нас пытаются разрабатывать такие маршруты, но сама по себе область — регион с небольшой историей. Кроме Салаирского кряжа да пары мест, связанных с историческими событиями (например, место последней битвы русских казаков с ханом Кучумом, которое, правда, находится сейчас под водой Обского водохранилища), там мало что есть.
Новосибирск, если говорить о специализации внутри Сибири, это отличный город для конгресс-туризма. Туда можно приехать, провести мероприятие, конференцию — для этого всё есть, а потом сесть вместе с коллегами и бизнес-партнёрами в автобус и поехать отдыхать на Алтай. Это удобно. В Новосибирске очень удобный аэропорт Толмачёво, самый большой по пассажиропотоку в регионах России после аэропорта Кольцово (Екатеринбург).
— Давайте продолжим про специализацию регионов…
— Её должны вырабатывать маркетологи. Но я бы сказал, что Иркутск — это всё, что связано с Байкалом, с декабристами, с Колчаком, отчасти с буддизмом (над этим, возможно, есть смысл работать совместно с Бурятией). Кругобайкальская железная дорога очень красива. Но над всем этим ещё нужно кропотливо трудиться, потому что если в экологически чистом месте вместо ветряка или солнечных батарей вы впихиваете дизель-генератор, и он всю ночь тарахтит у туристов под ухом, или отдыхающие на машинах слушают шансон на предельной громкости до 5 утра, это мало симпатично…
Красноярский край — тоже конгресс-туризм. Раз есть Красноярский экономический форум, это направление надо развивать. Второе — природа. Столбы как самый близлежащий объект, Ергаки, Плато Путорана, летний отдых со сплавами по рекам. Горнолыжные трассы. Конечно, сюда не полетят те, кто привык кататься в Альпах, но с определённой территории Красноярск может собирать себе туристов, только нужна хорошая инфраструктура.
Одна из недооценённых тем в Красноярском крае, на мой взгляд, — этнокультурный туризм. В частности, связанный с глубокой историей края, историей русских поселенцев, сибирского казачества. Это нужно делать с помощью энтузиастов, ведь никто не сможет профинансировать создание типового поселения сибирских казаков, куда бы люди приезжали, где могли бы провести несколько дней, познакомиться с бытом, культурой… Для этого вы не сможете нанять 200 актёров, чтобы они там работали, требуется реально так жить. Как в Скандинавии, где люди берут отпуска, чтобы месяц прожить в поселении по образцу древних викингов. А у нас это могла бы быть тема казачества, освоения Сибири.
Вторая важная тема — сибирские кочевники, от енисейских кыргызов до ещё более древнего пласта — скифов. Скифы Сибири, скифы Алтая, Тывы — это великая кочевая культура, суперинтересная, оставившая после себя красивейшие вещи, особый, легко узнаваемый скифо-сибирский звериный стиль в изобразительном искусстве.
— Что может нас объединять, кроме общего бренда, если, как выяснилось, даже общего медиапространства в Сибири так и не сложилось?
— Нас многое может разъединить, а объединяет общее желание жить в России и жить лучше. Нас должно объединить то, что мы делаем вклад в развитие России в целом. В Сибири мы должны не просто создать качественную жизнь, а создать профицит. Дать возможность менее успешным регионам получать от нас поддержку, подпитываться нашей энергией. Это возможность чувствовать связь в рамках одной страны.
— Как вы считаете, почему именно люди из Новосибирска чаще говорят об этих идеях общего развития? Несколько лет назад к нам приезжал Владимир СУПРУН и представлял здесь свою книгу «Имидж Сибири». Ваш учёный Николай РОЗОВ говорил, что выбраться из колеи можно, в том числе создав ещё одну столицу в Сибири или на Алтае… Почему новосибирцы в этом смысле активнее? Может, вы хотите возглавить движение?...
— Если возникает вопрос, где разместить штаб-квартиру организации, которая будет заниматься развитием Сибири, — пусть она разместится в Красноярске, я не против. Главное — делать общее дело и формировать общий позитивный образ региона. У меня, наоборот, есть ощущение, что как раз красноярцы имеют особую философию жизни и больше думают о том, куда нам развиваться. Я впервые оказался в Красноярском крае на Школе кадрового резерва Петра ЩЕДРОВИЦКОГО и попал в этот конгломерат методологов… Было ощущение, что именно здесь люди долгими зимними вечерами сидят и думают о том, какую выбрать стратегию развития.
Новосибирск просто чуть больше связывает себя с близлежащими городами, особенно западносибирского куста: Барнаул, Кемерово, Новокузнецк, Томск, Омск… Они нам чуть ближе, чем Красноярск. Хотя ночные поезда, которые связывают два наших города, приводят к тому, что вы можете приехать на уик-энд в Новосибирск, а мы к вам. Это должно быть как связь между Петербургом и Москвой. Книжная ярмарка в Красноярске, фестиваль «Саянское кольцо», КЭФ... А в Новосибирске можно пройтись с абсурдным плакатом на Монстрации, посетить Сибирское шоу масштабных моделей NovoSlet, написать «Тотальный диктант» на его родине, приехать на этнофестиваль «Живая вода» и т.д.
Мобильность, Интернет и желание жить лучше — вот то, что может нас объединить.
— Как вы относитесь к мысли, что мир не очень-то хочет менять привычный образ Сибири, им нравится знать, что есть какой-то дикий край с тайгой и медведями… А территорией университетов и высоких технологий их не удивишь.
— Если вы пригласите человека в Красноярск и попытаетесь тупо его напоить, попарить в бане и больше ничего — он хорошее отсюда вывезет вряд ли что.
Менять образ нужно и можно, цепляясь за что-то знакомое, но при этом выводя на новое. Допустим, так: «Ты знаешь американскую рок-оперу «Иисус Христос — суперзвезда»? А в Советском Союзе была своя суперпопулярная рок-опера — «Юнона и Авось» Это про командора Резанова. А Резанов — это Красноярск»... И т.д. Вот на таких цепочках можно рассказывать миру о себе.
— Но может всё-таки нам европейцев не разочаровывать? Организовать танцующих медведей и катание на санях и хасках…
— Вопрос — кем мы хотим быть. Культурной периферией или современным регионом, который наряду с другими будут иметь в виду как место, где можно провести отпуск, получить образование или разместить производство, начать бизнес.
Бренд Сибири нужно модернизировать. Есть же такой анекдот:
«— Говорят, в Сибири по дорогам ходят медведи…
— Какая чушь! В Сибири нет дорог…»
Мне кажется, пора уже относиться к этим предрассудкам с иронией, высмеивать их и выходить на новый уровень.
Дмитрий ФИЛЬКО