Сайт СФУ
Сибирский форум. Интеллектуальный диалог
апрель / 2010

Татьяна Яценко: «Красноярские школы превращаются в камеры хранения для детей мигрантов»

В последние годы в школы Красноярска всё чаще стали поступать дети мигрантов из ближнего зарубежья — киргизы, таджики, азербайджанцы. Порой они, в силу возраста, идут учиться в первый класс, где с малых лет знакомятся с русским языком и местным укладом жизни. Но чаще всего их привозят уже более или менее взрослыми, чтобы они получили здесь российское образование и смогли закрепиться на русской земле. Без помощи друзей и родных, не зная языка и местных обычаев, живущие подчас в самых скверных условиях, они с трудом встраиваются в учебный процесс и приспосабливаются к нормальной жизни в России. О проблемах многонациональной школы и детях-иностранцах рассказывает директор средней школы № 47 Татьяна Ивановна ЯЦЕНКО.

— Как давно в вашей школе учатся дети мигрантов и сколько их?

— Дети-иностранцы, как мы их называем, поступают в нашу школу в течение последних десяти лет. Сегодня они составляют 26% от общего числа школьников. В основном, это ребята из Киргизии, Таджикистана, Азербайджана и других стран ближнего зарубежья. Они приезжают вместе с родителями, которые пытаются организовать в России свой бизнес. Взрослые целыми днями пропадают на рынке, а детей, словно багаж, сдают в школу, чтобы там за ними присматривали. Часто родители уезжают на родину за товаром, оставляя своих чад одних либо под присмотром каких-нибудь дальних родственников. Мы сталкивались с ситуацией, когда ребёнка оставили одного с пакетом макарон и бутылкой масла. В другом случае ребёнок без родительского контроля начинал пить и пропускать занятия. В таких случаях нам приходится депортировать детей или отдавать их во временные приюты.

— Но это далеко не все проблемы в работе с детьми мигрантов?

— Главная проблема — это обучение. В каждом классе у нас есть пять-шесть детей, которые либо совсем не понимают русский, либо знают его очень плохо. Педагогу приходится строить двойную программу — одну для русских ребят, другую, более простую, для иностранцев. К примеру, если наши школьники пишут творческое эссе, то киргизу или таджику предлагается написать диктант. При этом нередко дети-иностранцы переводят друг другу непонятные моменты.

Сложность состоит в том, что на сегодняшний день не существует никаких государственных или региональных программ по работе с иноязычными детьми. Нет специализированных учебников, нет методик. Мы постоянно обращаемся за помощью в диаспоры, но те лишь качают головами. Всё, что мы можем, это выделять время в рамках учебного плана и посвящать его дополнительным индивидуальным занятиям. Например, при школе № 16, где иностранцы составляют половину всех учащихся, был открыт Центр обучения русскому языку. Кроме того, мы создали в Ленинском районе сетевое методическое объединение, где учителя русского языка, истории, начальных классов обсуждают подходы в обучении детей мигрантов и делятся друг с другом своим опытом.

С другой трудностью в обучении столкнулись учителя физической культуры. Оказалось, что у детей ближнего зарубежья (особенно киргизов) слабо развит вестибулярный аппарат. Их укачивает в автобусе, им трудно устоять на месте после кувырка, поэтому их не найдёшь на секциях по игровым видам спорта. Зато они более выносливы и с удовольствием посещают различные единоборства.

— Учитываете ли вы национальные традиции детей мигрантов?

— Поначалу школа испытывала некоторое давление со стороны русской части родителей. Многим не нравилось, что дети разных национальностей учатся вместе. Поэтому мы создали в школе Клуб межнациональной дружбы, где помогали ребятам учиться жить сообща. Несколько лет подряд у нас проходили Дни национальных культур – отмечали российские и киргизские праздники, приглашали родителей в народных костюмах, которые угощали детей блюдами национальной кухни. Наши ребята ежегодно участвуют в городском фестивале национальных культур с хореографическими и вокальными номерами. Мы также идём навстречу в религиозных вопросах: выделяем время для совершения молитв или проведения традиционных культов взросления, например, таких, как обрезание.

— Как сейчас складываются отношения между детьми?

— Если раньше мы постоянно пресекали межнациональные розни, то теперь ребята отлично находят общий язык: в основном, просто дружат, хотя никаких международных пар у нас не образуется. Зато в последние годы намечается совсем иная тенденция — дети мигрантов начали воевать между собой. Многие родители не хотят отдавать своих детей в многонациональную школу именно потому, что там учатся их соотечественники. Нередко возникают ситуации, когда родители одного ребёнка предоставляют работу родителям другого, что очень сильно сказывается на отношениях между детьми.

— Насколько выпускники-иностранцы по качеству подготовки отличаются от русских детей?

— Большинство детей мигрантов выпускаются после девятого класса, так как в старшей школе им учиться тяжело. В десятый класс идут те, кто учился у нас с семи лет. Некоторые из таких детей нередко становятся отличниками и даже участвуют в крупных конкурсах. Например, в прошлом году из старших классов на олимпиаду по русскому языку пошли исключительно иностранцы. Выпускница Гульноза Усмонова в минувший год заняла второе место на Всероссийской олимпиаде по литературе, а Салтанат Жороева, тоже ученица 11-го класса, взяла второе место на Всероссийском конкурсе краеведческих презентаций «Великое в малом». Эти девочки уже не чувствуют себя чужими в России, свободно общаются и дружат с русскими сверстницами, собираются связать своё будущее с нашей страной.

— Получаете ли Вы поддержку со стороны мигрантов-родителей?

— С каждым годом родители всё меньше уделяют внимания школе и её заботам. Если раньше они часто оказывали помощь, особенно в период акции «Помоги пойти учиться» (например, родители из Таджикистана постоянно приносили детскую обувь и канцелярию), то теперь они только и делают, что отстаивают свои права, требуют льгот и поблажек. Зачастую родители в силу незнания языка неспособны помочь даже в оформлении документов или разрешении какого-либо конфликта. В этих случаях переводчиками становятся сами дети, которые знают русский гораздо лучше своих родственников. Временами из-за простого недопонимания даже возникают разные курьёзные ситуации.

Многие родители не особо заботятся об образовании детей. Зачастую им не важно, в каком классе будет их ребёнок. Главное, чтобы он был при школе, пока они заняты. Вы не найдёте практически ни одного ребёнка-иностранца на секциях дополнительного образования — их не интересует спорт, творческие мастерские, рукоделие. Лишь несколько девочек ходят на танцы, да пару талантливых киргизских ребят педагог чуть ли не силой затащила в вокальную студию — остальные после школы предоставлены сами себе. Некоторые дети не только на дополнительные занятия не ходят, но и вообще школу могут пропускать в силу того, что вынуждены сидеть с маленькими братьями и сёстрами, которых их родители явили на свет ради получения российского гражданства.

Часто в первый класс к нам приводят ребят с отклонениями в развитии. Логопед не может с ними работать, так как у человека, владеющего двумя языками, трудно определить, где дефект речи, а где национальная особенность произношения. Таких детей сложно устроить в коррекционную школу, ведь родители просто не понимают, чего от них хотят. Так, один папа целый год оформлял своего ребёнка в специализированное учреждение, так как запутался в оформлении документов.

— В каких социальных условиях находятся дети мигрантов?

— Регулярно в нашем районе проходит учительский всеобуч, когда педагоги нашей школы обходят дома на участке в поисках детей, нуждающихся в получении общего образования. Мы находим множество ребят, которые должны ходить в школу, но не могут, так как их привезли в Россию, чтобы они помогали на рынке, и у них нет необходимых документов. Кроме того, мы видим, что дети живут в антисанитарных условиях, ютятся в маленьких комнатах по 10-12 человек, многие из них подхватывают чесотку или страдают инфекционными заболеваниями. Возникают проблемы с употреблением и распространением психоактивных веществ, таких, например, как насвай (смесь табака и куриного помёта). Дети-иностранцы, для которых эта табачная смесь давно стала привычной реалией их той жизни, привозят её в Россию и активно привлекают к ней наших подростков и даже учеников начальной школы. Всё больше дети-иностранцы становятся участниками и других правонарушений...

Ребята-иностранцы часто неопрятно одеты, у них отсутствует общая культура поведения, из-за чего им трудно прижиться в коллективе. Мы часто наблюдаем те же проблемы и у родителей: однажды нам пришлось делать замечание папе и маме, которые щёлкали семечки прямо в помещении. В другой раз была курьёзная история с мальчиком из начальной школы. Отец одел его в лыжный костюм, а так как в кабинете было очень жарко, мальчик разделся и остался сидеть за партой в футболке и трусах. Учительница не сразу пришла в себя.

— Если через несколько лет в ситуации многонационального обучения окажутся большинство школ Красноярска – какие главные советы Вы дали бы коллегам?

— Действительно, сегодня это серьёзный вопрос для городского школьного образования. Если мы возьмём карту города и отметим там школы, где учатся дети мигрантов, то увидим, что ситуация совершенно иная, нежели десять лет назад. Теперь не только Ленинский район, где располагаются крупные торговые рынки, стал прибежищем для мигрантов и их детей. Ребята-иностранцы обучаются в школах, гимназиях, лицеях практически всего города. Правда, пока не в таком количестве, как у нас.

Думаю, мы должны учиться жить в многонациональном мире и развивать принципы терпения и понимания. При этом сохранять требовательность — ведь у нас тоже есть свой устав и свои традиции, которые надо уважать.

Кирилл АРСЕНЬЕВ