Современное искусство уходит всё дальше от того, что мы все называем «традиционными формами», обращается к объектам, инсталляциям, перформансам — но от этого не становится понятнее. Зато стрит-арт, находясь где-то на периферии, удерживает позицию силы: он бесплатный, принадлежит всем и является частью социальной повседневности. Художники стрит-арта фактически не могут «писать в стол». Мы попытались понять, кто более ответственен: художник, пишущий на стенах, или зритель — в общем-то, главный обладатель его произведения.
Российский стрит-арт шагнул за пределы улицы и на сегодняшний день оказался даже в музеях. И это не просто отдельные выставки (например, «Транзитная зона» в Перми, выставка работ Паши 183, в том числе в Красноярске), но и специальные музеи (Музей уличного искусства, Санкт-Петербург) или галереи («Свитер» в Екатеринбурге). Но важнее здесь именно то, что остаётся на улицах, взаимодействует с городом и позволяет людям находить произведения искусства там, где их не ждут. В уличном искусстве больше, чем где бы то ни было, чувствуется вынесенность художника за скобки — важна анонимность, чтобы сделать значимым произведение. И хотя ниже пойдёт разговор о более-менее известных художниках, все они, так или иначе, склоняются к этой анонимности. Тут не важно, сделаны ли работы на заказ (фестиваля, государства) или же созданы по собственному желанию художника — все они порой могут быть рассмотрены как вандализм или как открытое противостояние власти.
Художник и зритель: зоны ответственности
В основе некоторых работ изначально заложена социальная ответственность. Так, «Уличная грязь» екатеринбургских художников Славы PTRK и Владимира АБИХА представляет собой портреты бездомных, сделанные буквально прохожими из грязи под ногами. Художники разрисовали щиты белой акриловой краской, заклеили их скотчем и затем вырезали контур изображения так, чтобы на щите появилась липкая матовая поверхность, на которую легко оседают пыль и грязь. Заготовки оставляли на улицах Екатеринбурга и других городов (в том числе Красноярска в рамках прошлой биеннале «Любовь пространства»), и портреты появились естественным образом, словно сам город их создал: ногами прохожих, брызгами грязи, летящими из-под колес машин. Это прямая работа со стереотипами, в данном случае речь о бездомных, которые становятся этой самой уличной грязью, незаметной, недопустимой. Одной из целей проекта было изменение отношения к этим людям: вместе с «грязными» портретами на выставке показывали фотографии, можно было прочитать истории бездомных. Работа затем взяла Гран-при на международной выставке Portrait Now в Дании, обогнав 1346 работ со всего мира.
Слава PTRK, Уличная грязь
По мнению художников, люди сами создают условия для социальных проблем, и искусство намерено их решать. Другой проект Славы PTRK посвящён лестницам. Так, на набережной в Красноярске по ступенькам лестницы падают спасательные круги, красные и яркие, превращаясь в мрачные чёрные покрышки, которые уже никого не смогут спасти. Эти «новые роли», по замыслу художника, — повод задуматься о роли вещей: «Падающие со ступеней спасательные круги, яркие и позитивные, постепенно превращаются в мрачные чёрные покрышки. То, что вчера спасало жизни, сегодня стало мусором. Нужное стало бесполезным. Или не совсем бесполезным? Или же покрышки тоже могут от кого-то или от чего-то спасти?».
Сильнее всего социальные проблемы затрагивает одна из последних работ художника «Полоса препятствий» во Владивостоке, который он назвал «городом лестниц, лестниц старых, разбитых, неудобных и опасных, без пандусов и должного контроля со стороны властей». Ответом на длинные опасные лестницы стала серия рисунков инвалидных кресел, загипсованных ног, одиноких колясок, расположенных прямо на ступенях или катящихся вниз. Художник при этом понимает, что не нужно смотреть на действия муниципалитета с оптимизмом, но это попытка обратить чьё-то внимание, намекнуть и напомнить о существующей проблеме.
Другой уральский художник, Тимофей РАДЯ, призывает к ответственности напрямую, заранее зная своего зрителя. В его работах есть городская романтика — «возвращайся», «благодарю», «помню», «с любовью», «я бы обнял тебя, но я просто текст» и другие слова на покатых крышах, обращённые к каждому. «Ты просто космос» на набережной Красноярска подразумевает космос как таковой и космос внутри каждого, большой, как синие буквы, и маленький, как точка на спутниковой карте.
У Тимофея есть глубокое ощущение улиц (изображение подпорок моста в виде фишек домино), есть сложные поиски внутренней механики города. Но большинство его работ — призыв к ответу. Одна из таких — «Записка для президента», которую художник оставил на рекламном щите возле здания полпредства президента РФ в Уральском федеральном округе 3 марта 2014 года, выступая против военных действий между Россией и Украиной.
Тимофей Радя
Попытка привлечь внимание прохожего и ощущение себя причастным к проблеме неотделимы в его искусстве. Проект «Красная площадь» был сделан как ответ на снос здания–памятника архитектуры. «Памятник архитектуры незаконно снесли во время строительства небоскреба. Прокуратура не нашла связи между этими событиями. Утром мы закрасили место, где был дом, красным. Было темно, и в свете фонарей этот цвет выглядел оранжевым, но как только встало солнце, стало страшно — это выглядело, как кровь. Новый стеклянный дом-на-крови старого. Давно понятно, что никто ничего не собирается восстанавливать, но мы не должны забывать об этом. Это такая игра — чиновники боятся общественного внимания. Подобные истории будут повторяться не раз, и чем быстрее и эффективнее мы будем действовать, тем больше шанс на успех», — рассказывает на своем сайте художник.
Или вот ещё его работа, посвящённая Олимпиаде — достаточно спорная, как всё политизированное. Для того чтобы изобразить «Деньги на ветер», художнику пришлось сделать железную конструкцию в виде олимпийских колец и вложить туда 300 килограммов «денег» — их развеяли над белым заснеженным полем, символизирующим всё русское. Это сделали сразу после Олимпиады в Сочи. Работа попала в шорт-лист премии Кандинского-2014.
Один из аспектов создания работ на улице — бесконечное число зрителей. У художника появляется возможность транслировать свои идеи огромному числу людей, даже тем, кто далёк от современного искусства и понятия не имеет о сложностях интерпретации визуального. После бума, возникшего на фоне увеличения количества уличных художников, появления положительных статей в СМИ, создалось общее позитивное отношение, выражающееся даже в банальном распространении фотографии каких-нибудь граффити — и это становится достоянием города. Так случилось с красноярской стеной МТБЦ «Пилот», авторы фрески «Композиция-движение» Юрий АВЕРИН и Вадим ФОМИН.
Аверин-Фомин, композиция «Движение»
Возможности распространения привели к тому, что стали появляться идеологические группы, подчиняемые уже государственным или коммерческим условностям. Теперь на улицах городов можно увидеть и так называемые ура-патриотические произведения, или же местные департаменты, дирекции массовых мероприятий помогают в организации фестивалей, конкурсов стрит-арта. Художники получают огромные стены… но зрители их критикуют за отсутствие критического подхода. То есть взывают к ответственности, ждут её.
Сказанное на улице должно быть субъективно. По мнению Тимофея Ради, настоящий художник с улицы — это тот, кто не даёт интервью, ничего не получает, а просто выходит на улицу и пишет. Он даже посвятил свою работу «Эй ты люби меня» такому неизвестному художнику, подсмотрев его текст в подворотне и выведя на всеобщее обозрение.
В определённый момент в Москве появилось множество граффити на тему присоединения Крыма и достижений России. Разница между искусством и простым оформительством, ещё и на продавленную кем-то тему, ощущается как тотальная. Уличные художники становятся выразителями чужой точки зрения, которая не может быть обойдена, если занимает стену высотой в 13 этажей. Что это — большие стены ради больших стен, или действительно глобальная сопричастность чему-то большому?
Вандализм с обеих сторон
Грань между допустимым и недопустимым, проще говоря — тем, что считается бессмысленно-жестокой порчей городской среды или эстетическим объектом, определяется конкретными зрителями. Например, сами художники рассказывают, что первыми зрителями работ часто становятся полицейские, и почти во всех случаях после объяснения смысла работы она перестает казаться им чем-то немыслимым.
Первое, о чём вспоминается при мысли об уличном искусстве,— тэггинг (нанесение подписи автора в публичных местах), и чаще всего именно этот вид граффити приравнивают к вандализму: он грязный, замусоривает среду, к тому же никто из последующих граффитистов не считается с предыдущими тэгами. Получается многослойность, которая тяжело интерпретируется, хотя это не повод списывать её со счетов.
Казалось бы, совсем другую позицию занимают художники, которые создают свои произведения по заказу. Здесь имеются в виду не конкретные стены каких-то организаций, а, скажем, прямой заказ биеннале, например, уже упомянутые большие синие буквы от Тимофея Ради, расположенные под ногами прохожих на красноярской набережной, которые вызвали длинные дискуссии о возможности уродовать общественные пространства. Причина — не только плохое исполнение (писали, что буквы кривые). И смысл оказался не так прозрачен, как думали организаторы. И это несмотря на то, что и место, и работа были заранее согласованы с городом.
Искусство, оставленное на улицах, прежде всего работает с городским пространством. Фестивали приглашают художников, чтобы почувствовать всю многомерность пространства, сделать окружающую среду более человечной, неповторимой и близкой. Делать искусство на улице — значит признать свою ответственность за город, считают некоторые художники.
Художник Кирилл Кто, один из авторов группы «Зачем», своими работами борется с бессмысленными надписями, пытается переделать уродливую серость улиц, заполненность автомобилями: «Город — это этически выстроенное пространство». При этом некоторые его работы — на грани вандализма. Например, он использует машины как пространство для граффити и считает, что вандализм — это не когда расписали поезд, а когда убили машиниста. По мнению художника, огромное количество машин в городе — признак распада общества, атомизации, поэтому их нужно если не уничтожать, то хотя бы использовать вместо стен. Чаще всего произведения Кирилла Кто — это надписи, слова и предложения, как будто художник пытается говорить с городом напрямую.
Кирилл КТО
Очевидно социальный проект из этой сферы — «Торчит». Он появился у Кирилла после случая с его товарищем, которому пробило голову низко повешенным лайтбоксом. Художник пририсовал на нём трафарет с ножницами — место, которое надо спилить. В итоге лайтбокс действительно подняли выше на полметра. Художник подписывает рядом с торчащими объектами слово «торчит», напоминая и указывая городским службам на какие-то недоделки. Есть ещё и серия «Капает», созданная про кондиционеры, которые не только торчат. «Само по себе явление кондиционеров — это неуважение к исходному облику исторических зданий», — говорит художник.
Известно много бессмысленных случаев уничтожения уличного искусства ответственными горожанами. В Красноярске в 2011 году, когда ремонтировали фасады домов на проспекте имени газеты «Красноярский рабочий», закрасили два художественных панно, созданных почётным членом Российской академии художеств Тойво РЯННЕЛЕМ в начале 70-х годов прошлого века; процесс приостановили после поднятого шума, жители собирали подписи и так далее. Оставшиеся фрески частично уничтожены. Иронично, что в этом же году проходил юбилей художника, и в Красноярске показывали выставку его работ.
В Перми были закрашены «две городские достопримечательности» — портреты Василия ТАТИЩЕВА и Бориса ПАСТЕРНАКА из серии «Исторические RE:Марки» художника Виктора ЕРШОВА, сделанные в рамках фестиваля уличного искусства «Экология пространства» на двух электрошкафах «Горэлектротранса». Это были реальные почтовые марки, перенесенные на уличные поверхности (среди работ этой серии можно встретить, например, увеличенную в Тульской области болгарскую марку с гравюрой Альбрехта ДЮРЕРА 1515 года, на которой изображен носорог; портрет МАЯКОВСКОГО в Москве и так далее). Василий Татищев — официальный основатель Перми, марка с Пастернаком обосновалась напротив дома, описанного в «Докторе Живаго» как дом с лепниной. В 2012 году работы появились после зрительского голосования во время фестиваля — по словам художника, «это показало жизнеспособность идеи и востребованность этих работ для города и его жителей». Произведение было создано не вследствие каких-то противопоставлений, а как закономерное продолжение вызова будущих зрителей — о них потом рассказывали на экскурсиях гостям города.
Одна из сохранившихся фресок Тойво Ряннеля
Зимой 2013-2014 портреты «пережили массовое закрашивание фестивальных объектов перед проносом Олимпийского огня», затем — боковые поверхности объектов закрасили в серый цвет коммунальщики, почему-то оставив сами портреты нетронутыми. Весной 2015 года городские службы всё-таки закрасили краской изображения, и теперь они выглядят как два серых шкафа, на которых уже появляются тэги, объявления и наклейки. После этого и администрация города, и собственник объектов «Горэлектротранс» всё-таки признали, что объекты нужно восстановить. Правда, денег на это не дали — сейчас художник собирает средства для восстановления портретов, надеясь на помощь жителей Перми, ведь именно для них он создаёт свои работы.
Произведения теряют признаки вандализма, когда становятся частью общественного пространства; но легко становятся объектами для вандализма уже со стороны каких-то служб или… других художников, которые закрашивают работы друг друга: в стрит-арт это не считается чем-то непозволительным.
Есть разные точки зрения на уличное искусство — в том числе среди художников, которые думают, что город принадлежит им. Становится ли их собственная работа актом городского вандализма, или они проявляют так ответственность, считая, что больше проявить её некому? Возможно, только работы, оставленные на улицах, могут повлиять на то, что на улице происходит. Они не продаются, чаще всего не зависят от каких-то точек зрения и лишь мерцают в пригодном для них пространстве, не только украшая и эстетически воздействуя, но и напрямую обращаясь ко всем.
Олеся ПОЗДНЯКОВА