Именно с этого предложения — раздуть скандальчик — в одной из групп на Фейсбуке началась дискуссия по поводу опубликованного в сентябрьском номере нашей газеты интервью с учёным В.Е. Захватаевым «Сильные стороны слабых воздействий». Ни много ни мало – учёного обвинили в лженауке.
Приглашение «раздуть скандальчик» появилось 13 октября, а уже 17-го октября был готов текст в интернет-издании Газета.ру — разгромная публикация, где не только учёному инкриминировали то, чего он не говорил, но и вузу предъявляли претензии: из фейсбучного обсуждения во главу угла вынесена и подчёркнута мысль, что исследования ведутся «на бюджетные деньги!».
Если при обсуждении в группе ещё звучали трезвые голоса (мол, прежде чем выдвигать обвинения в ненаучности, надо бы познакомиться с научными публикациями учёного), то журналистка «Газеты.ру», похоже, не утруждала себя даже тем, чтобы прочесть само интервью. Она вполне доверилась комментаторам Фейсбука, причём по закону «скандальчика» как раз самым радикальным.
Девушку можно понять — ну кто станет слушать разумные и сдержанные мнения, когда есть другие: хлёсткие, жёсткие. Люди, произносящие слова типа «феерическая чушь» и «мракобесие», как правило, относительно молоды, модно одеты и достаточно «раскручены». Большей частью это — довольно талантливые популяризаторы науки и асы блогосферы, так что палец им в рот не клади. Но поскольку среди них есть и учёные, всё-таки грустно, что они, ничтоже сумняшеся, готовы уничтожить репутацию коллеги, даже не вникнув в суть.
Мы не будем сейчас доказывать, что герой нашей публикации — всё-таки учёный, а не «лже». Во-первых, есть список его работ (приводим некоторые из них в досье). Во-вторых, по обсуждаемому направлению в СФУ организуется научный семинар, где все желающие могут и познакомиться с идеями этого научного коллектива, и высказать свои возражения. В-третьих, Владимир Евгеньевич Захватаев на сайте СФУ опубликовал «Открытое письмо в Комиссию РАН по борьбе с лженаукой» (news.sfu-kras.ru/node/16180), где ответил на многие из предъявленных ему обвинений. Наконец, посчитав разумным предложение одного из ведущих отечественных учёных, работающего сейчас за рубежом, — создать комиссию и вынести экспертное заключение по результатам работы лаборатории (такие экспертные оценки — нормальная практика в зарубежных вузах), руководство университета такую комиссию создало, она работает и через некоторое время обнародует своё суждение.
В данном случае мы хотим обратить внимание именно на научную этику. Разве научное знание так очевидно, что «по набору ссылок» вы выносите приговор? (Так, Владимиру Захватаеву ставят в вину, что он апеллирует к академику А.И. Коновалову; но ведь исследования научной группы последнего ещё продолжаются, оценка предварительных полученных результатов широко дискутируется, и никаких «канонических» вердиктов о лженаучности этого академика от РАН нет.)
А разве исследование непознанных явлений не должно приветствоваться? Или разве экспертные советы индексируемых журналов и грантовых фондов, неоднократно поддерживавшие нашего исследователя, включают в себя некомпетентных учёных? А то, что к результату исследователь идёт годы и при этом может получить в итоге опровержение своей гипотезы — разве не свойственно фундаментальной науке?
Наконец, репутация — по сути, это всё, что есть у учёного. Но вы его шельмуете, любые аргументы в его защиту — отметаете, а лабораторию призываете «выжигать». Откуда такая кровожадность, уверенность в своей правоте, нетерпимость к другой мировоззренческой парадигме?
Обсуждатели в сетях обвиняют и редакцию — мол, университетской газете надо бы отличать настоящую науку от псевдо. Признаюсь, когда мы просили Владимира Захватаева об интервью, нас интересовала только злободневная тема — как влияют сотовые телефоны, роутеры, микроволновки и прочая бытовая электроника на наш организм и что на сегодняшний день про это знают учёные. Сейчас, познакомившись с лабораторией ближе, мы видим, что она, находясь в самом начале пути, ставит перед собой невероятно сложные задачи: разработку идеи; математическое моделирование гипотезы и собственно эксперимент. Подобного рода сочетание уникально в масштабах всего мира, хотя лаборатории, посвящённые теме воздействия факторов низкой интенсивности, сейчас растут как грибы во всех странах, а число исследований подскочило по экспоненте.
На наш взгляд, из одного научного любопытства коллеги должны бы поддержать это направление — что если там и правда произойдут научные открытия, способные перевернуть фундаментальные знания? Но, если верить Газете.ру, «научное сообщество возмущено». Закрадывается мысль, что это, возможно, простая зависть — тем более что на первый план вышел тот самый довод — «на бюджетные деньги!»; похоже, людей заботит лишь деление пирога.
Для себя мы считаем дискуссию закрытой.
Валентина ЕФАНОВА, редактор газетыДОСЬЕ
В.Е. Захватаев — кандидат физико-математических наук. Им опубликовано более 20 статей, в том числе четыре статьи, индексируемые в системе Web of Science, девять статей, индексируемых в системе Scopus. Кроме того, ещё одна статья принята в печать в журнале, проиндексированном в обеих системах. В частности,
V.E. Zakhvataev, Possible scenarios of the influence of low-dose ionizing radiation on neural functioning, Medical Hypotheses (2015), doi: http://dx.doi.org/10.1016/j.mehy.2015.10.020 .
Р.Г. Хлебопрос, В.Е. Захватаев, В.П. Слепков, М.И. Кузьмин. О возможности фазовых переходов с образованием пероксидных форм SiO2 в мантии Земли и их влиянии на мантийную конвекцию. Журнал структурной химии (в печати).
В.Е. Заxватаев. Приливные вариации активности радона как возможный фактор синхронизации биологических процессов // Биофизика. 2015. Т. 60. Вып. 1.
В.Е. Захватаев, Р.Г. Хлебопрос. Электрострикционная неустойчивость Куперштоха — Медведева как возможный механизм фазовых переходов, формирования доменов и пор в липидных мембранах и воздействия КВЧ-излучения на клетку // Биофизика. 2012. Т. 57. Вып. 1.
Кстати, статья, опубликованная в журнале «Биофизика» в 2015 г., уже получила две ссылки, которые принадлежат крупному специалисту в обсуждаемом научном вопросе P.W. Barlow (School of Biological Sciences, University of Bristol, UK). Так, в своей статье (Annals of Botany, 2015; 116: 149) Barlow ссылается на работу нашего учёного как на предложение нового синхронизирующего фактора в биологических процессах. Видный специалист в области байстендер эффектов из Institute of Radiation Biology (ISB) запросил текст другой статьи, опубликованной в журнале «Medical Hypotheses» и перекликающейся со статьёй в «Биофизике».
У В.Е. Захватаева имеется значительный опыт в выполнении различных проектов и грантов. В том числе он — исполнитель в грантах Российского фонда фундаментальных исследований; руководитель гранта по конкурсу-экспертизе научных проектов молодых учёных СО РАН 2000 г.; имеет индивидуальный грант «Bridging the gap: from weak perturbation induced membrane excitations to neural network dynamics» Erasmus Mundus ERANET-Mundus project, financed by the European Commission and coordinated by University of Barcelona, grant agreement number 2011-2573/001-001-EMA2 (декабрь 2014 — май 2015); неоднократно получал индивидуальные гранты Красноярского краевого фонда науки.
МНЕНИЕ
Кстати, на заседании «Научного кафе» в СФУ, где Владимир Евгеньевич делал свой доклад и куда ни один его оппонент не пришёл, был задан вопрос: что же такое лженаука?
Основной итог обсуждения: лженаука — это понятие, которое меняется со временем. То, что раньше считали наукой, может сейчас не являться ею, и наоборот. На самом деле наука и лженаука — это процесс. Основным является вопрос об экспериментальной проверке или опровержении каких-то научных гипотез или теорий. Если вы предлагаете эксперимент, даже мысленный, способный опровергнуть или доказать какую-то гипотезу, это должно считаться научным. При этом вы не должны противоречить фундаментальным, базовым законам.
А вот как ответил на этот вопрос профессор Р.Г. ХЛЕБОПРОС, доктор физико-математических наук, присутствующий на кафе: «Бывает, что гипотезы отвергаются. Это не значит, что они — лженаука. Более того, даже те теории, которые сейчас отвергнуты, не являются лженаукой. Многие из них остаются истинными в тех или иных границах применимости. Разве Ньютон отменён теорией относительности? Или Дарвин отменён из-за того, что мы сейчас умеем расшифровывать ген? Напротив, если бы не результаты Дарвина, не было бы последующих открытий.
Сейчас пришло время заняться теорией малых воздействий. Каждый год в мире создаётся около 6 тысяч новых вещей, многие из них токсичны. Их воздействие накапливается — в окружающем мире, в нас, оно может сказаться на наших потомках… Но накопительный эффект как раз более-менее рассмотрен. А ненакопительный — нет. А он может быть существенным, даже, как выяснилось, способен изменить состояние клетки. Так что эта тема очень актуальна.
Действительно, когда речь идёт о слабых воздействиях, возникает проблема понимания. Во-первых — зачем вообще исследовать? А во-вторых, механизмы действительно вынимаются и определяются трудно. Явные воздействия, например яд, определить легко, тем более от них человек может скончаться; а здесь процесс сложный — и в экспериментальном смысле, и в его толковании. Поэтому мы решили организовать в университете ряд методологических семинаров, посвящённых слабым воздействиям».