Сайт СФУ
Сибирский форум. Интеллектуальный диалог
декабрь / 2016 г.

Микрорайон в свободном полёте

«Новое качество жизни красноярцев» — так интригующе была обозначена главная тема дискуссии урбанистической конференции, проведённой в нашем городе осенью силами московских гостей. Но почему интригующе? Да просто в ходе дискуссии так и осталось непонятным, какой знак — плюс или минус — к этому новому качеству следует применить. А выбор темы, спору нет, вполне оправдан — качество жизни у нас и вправду новое, ранее нам неведомое, местами без школ, поликлиник и детских садов. То есть всего того, ради чего и была когда-то придумана планировочная концепция застройки городских территорий под названием микрорайон.

Что же происходит с этой концепцией? Каким трансформациям сегодня подвергается микрорайон и почему? Со всем этим поможет разобраться Ирина Валериевна КУКИНА, заведующая кафедрой градостроительства Института архитектуры и дизайна Сибирского федерального университета.

Оазис социальных благ, или Почему летают самолёты

«Как говорят в профессиональной среде, на микрорайон наехал автомобиль, — говорит Ирина Валериевна. — Когда микрорайоны только начинали строиться, у нас на тысячу жителей приходился один автомобиль. А сегодня этот показатель негласно составляет 1,2 машины на семью. Потому наши микрорайоны теперь прорезаны транспортными потоками, как и квартальная застройка. А ведь микрорайон как планировочная концепция задумывался в первой половине прошлого века именно как территория, где ребёнок без родителей может выйти из подъезда и безопасно дойти по зелёным благоустроенным дорожкам не только до школы, но и до детского сада. Микрорайон мыслился как территория, где в пешеходной доступности жители имеют школы, детские сады и магазины, первичное медицинское обслуживание и прочее, чего не может дать квартальная застройка».

Да, задумка была красивая. Её авторами принято считать англичанина Томаса АДАМСА и американца Кларенса Артура ПЕРРИ, который в 1929 году обнародовал идеальную схему городского микрорайона. Будучи идеальной, эта схема, конечно, не могла не вдохновить строителей идеального общества. Обоснование целесообразности возведения микрорайонов, данное в 1946 году архитектором А.А. ГАЛАКТИОНОВЫМ в своей диссертации, звучит как песня: «население микрорайона будет изолировано от развивающегося городского транспорта; население города получит зелень вблизи своего дома и будет изолировано от городской суеты; отдыхающее население и дети получат тихие безопасные пути движения; открытые свободные пространства обеспечат развитие физкультуры, и природа будет окружать человека в городе». Да-да, именно так. Предполагалось, что микрорайон будет включать в себя не только полный перечень объектов обслуживания, но и общий сад, располагающий жителей к активному отдыху, приятному общению или спокойному созерцанию.

Вот такая рисовалась идиллическая картина. И хотя идея высказанная и идея реализованная — это несколько разные вещи, тем не менее такие образцово-показательные микрорайоны, как Новые Черёмушки в Москве и Академгородок в Новосибирске, получились достаточно убедительными.

Реконструкция немецких микрорайонов — бывшие хрущёвки переделаны в городские виллы

Реконструкция немецких микрорайонов — бывшие хрущёвки переделаны в городские виллы

В них было задействовано буквально всё, что на тот момент считалось прогрессивным: и приближенность первичного обслуживания к жилью, и разнообразие площадок для активного и пассивного отдыха среди зелени, и непрерывное пешеходное движение.

Это было воистину новое качество среды. Неудивительно, что идея микрорайона быстро нашла отклик в странах социалистического лагеря, перед которыми, как и перед Советским Союзом, тогда остро стояла задача реконструкции разрушенных войной городов. Идея панельного домостроения, обеспечивающая быстрый рост объёмов вводимого в эксплуатацию жилья, по той же причине тоже оказалась востребованной. (Впрочем, микрорайон укрепил позиции и много западнее.)

Однако во всём есть свои как положительные, так и отрицательные моменты. И речь не только об унылом однообразии полученной среды. Централизованная поточная система индустриализации строительства на пару с принципом «бери, что дают» лишила горожанина возможности хоть как-то влиять на процесс, превратив в пассивного потребителя. И как показало время, надолго. Даже когда брать пришлось за немалые деньги, активности у населения особо не прибавилось.

Деньги… У нас они мерило всего и вся. На уже упомянутой конференции один из городских застройщиков задал аудитории вопрос: «Что поднимает самолёты в воздух?». И пока народ извлекал из памяти подъёмную силу крыла, развеселил присутствующих тем, что сам себе ответил: «Деньги!». Но ничего весёлого в этом ответе нет. Ведь следуя этой логике, на вопрос о том, что заставляет самолёты падать, придётся дать тот же ответ — деньги. И усталость пилота или диспетчера, и усталость металла, и бомба террориста — это всё, конечно, деньги.

Вот и заставленные машинами дворы, отсутствие скверов, школ, детских садов и поликлиник в совсем новеньких, якобы современных микрорайонах — тоже деньги. Так что идея микрорайона у нас полностью дискредитирована разгулом ничем не сдерживаемых накопительских инстинктов одних наших граждан и полным инфантилизмом других. Тех, кто наивно полагает, что вкладывая в квадратные метры, не вникая в качество окружающей их среды, он будет обеспечен до конца своих дней. И здесь очень жаль связанных ипотекой людей, кто, нуждаясь в крыше над головой, просто не имеет выбора.

Но что сегодня с микрорайоном происходит там, где всемогущие деньги всё же знают своё место и не выходят за пределы отведённой им роли?

Работать дома и отдыхать в собственном саду

По словам Ирины Валериевны Кукиной, сегодня за рубежом в градостроительной практике доминируют гибкие подходы и комбинирование самых разных идей. Происходит своеобразная конвергенция когда-то взаимоисключающих друг друга принципов застройки — квартала и микрорайона. И это коснулось не только внешней стороны дела.

Например, микрорайон предполагал вынос труда за пределы жилой единицы. И это было принципиально. А сейчас совершенно нормально воспринимается стимулирование деловой активности непосредственно на территории, занятой жильём. Так, в Дрездене и Берлине построенные в 1960-1980 годах по нормативам ГДР микрорайоны были подвергнуты радикальным изменениям, основанным на принципах многофункционального развития и обновления застройки. В результате за пять лет существования программы по содействию микрорайонному предпринимательству значительно возрос процент занятости населения, работающего на дому.

В настоящее время внедрение трудовой деятельности в пространство микрорайонов происходит повсеместно. Например, в Европе в 1995 году на дому работало менее четырёх миллионов человек. Но уже в 2003-м их число превысило шестьдесят миллионов, что составило более восьми процентов от всех работающих европейцев.

Всё большее развитие получает и так называемая концепция SOHO, обеспеченная достигнутым уровнем информационных технологий. Они дают возможность организовывать коллективную работу, не собираясь под одной крышей, что позволяет не тратить время на перемещения по городу и экономить на аренде офисов. Следствием тенденции совмещения функций жилья и работы стало внесение корректив в развитие устоявшейся концепции микрорайона, спровоцировав в его пределах появление так называемых коворкинг-центров, строительство домов-мастерских и квартир-студий для представителей рынка фриланс-услуг.

Пусть не в такой степени, но подобные изменения в занятости населения произошли и у нас. И это тенденция будет сохраняться. Несмотря на то что наш город промышленный и таковым останется, считает Ирина Валериевна, у нас уже нет и не будет той тотальной занятости в промышленном производстве, как было относительно недавно. А это значит, что трудовая активность будет отвоёвывать себе пространство на жилых территориях. Бизнес уже пришёл на территорию микрорайона. Сегодня практически ни один жилой дом не проектируется с жильём на первом этаже.

Хотя и жителям первых этажей можно предложить нечто интересное, как это делают немцы. И не только в строящихся микрорайонах, но и при реконструкции старых. В Германии существует целая типология первых этажей — от кафе и магазинов до частных садиков с отдельным входом в квартиру. Хотите жить и иметь рабочее место на первом этаже на активной пешеходной улице? Пожалуйста. Хотите иметь свой садик и отдельный вход в квартиру — берите первый этаж вдали от пешеходной улицы.

Говоря о микрорайоне, нельзя не упомянуть и о квартальной застройке, о преимуществах которой сегодня всё чаще вспоминают. В числе важнейших при этом называют стимулирование появления сообществ собственников, активно участвующих в процессах городского развития и управления. Цель же возвращения к кварталу — разделение дворового и уличного пространства, разнообразие фасадов, избавляющее от монотонности застройки, строительство низкоплотного жилья высотой не более девяти этажей.

Правда, не совсем понятно, что мешало разнообразию фасадов и снижению этажности в микрорайонах. И как-то не получается избавиться от опасений, что высотность и в кварталах останется запредельной.

Немного о гуманизме и взрывном деле

Если говорить о преобразовании микрорайонов старой застройки в Красноярске, то в нашем городе образцов не найти. Все преобразования у нас ограничиваются уплотнением в виде точечной застройки, появление которой никак не связано с желанием хоть как-то облагородить городское пространство. А потому, хорошо понимая, что Москва по причине совершенно других возможностей не может служить Красноярску примером, всё же поинтересуемся у нашего эксперта, как преобразуются старые микрорайоны в столице.

«В настоящее время над этой темой там работают известнейшие архитекторы, такие как Сергей ЧОБАН, — делится Ирина Валериевна. — Они, войдя в эти старые советские микрорайоны, делают предельно корректную реконструкцию. Разумеется, с новым строительством. Но ни о какой точечной застройке методом уплотнения речь не идёт. Строятся не многоэтажные башни, а маленькие комплексы домов, конечно, уже с новой архитектурой и другим качеством жилья. Эти новые постройки идеально вписываются в застройку, повышая привлекательность старых микрорайонов. При этом существующее озеленение сохраняется полностью».

Если говорить о зелёных пространствах, то и за рубежом, и в нашей столице зелени всё чаще достаётся больше места, чем застройке. Потребитель там всё более склонен приобретать не квадратные метры, а среду. И вообще, сейчас общей и повсеместной тенденцией в проектировании, строительстве и реконструкции стал разворот в гуманитарную сторону. Там, где изначально негуманную застройку не получается привести в соответствие с современными требованиями, её просто взрывают.

Так, микрорайон Pruitt-Igoe в Сент-Луисе, не простояв и двадцати лет, был объявлен зоной бедствия и взорван. Микрорайон Red Roud в Глазго, который после пожара 1977 года с трагическими последствиями стали стремительно покидать жители, окончательно снесли в прошлом году, взорвав последние 32-этажные башни. И этот список можно продолжить.

Возможно, подобное предстоит увидеть и нам. Многое из того, что сегодня в нашем городе выдаётся за современное жильё, в лучшем случае вызывает недоумение, так как приобретает признаки будущего гетто ещё до сдачи в эксплуатацию. Эти признаки обнаруживаются не только в большом (отсутствие школ, поликлиник и детских садов), но и в малом.

Например, на улице академика Киренского, вблизи её пересечения с улицей Михаила Годенко, у новых жилых высоток детская площадка только что не нависает над проезжей частью. Конечно, во избежание несчастных случаев она огорожена главным украшением нашего города — сплошным серым металлическим забором. Но чем там дышат дети? Однако по этому поводу можно не волноваться. Деток там по понятной причине мамочки предпочитают не выгуливать.

Фото С. Филинина

Фото С. Филинина

Удивительно, но люди, проектирующие и строящие якобы современные микрорайоны, и те, кто разрешает их строить, большей частью выросли в хрущёвках, которые с самого начала подвергались нещадной критике и осмеянию. И это в то время, когда у безликих пятиэтажек было серьёзное оправдание — значительная часть населения после войны десятилетиями жила в бараках и даже вагончиках. Какое равноценное этому оправдание найдёт своим действиям сегодняшнее поколение? Соизмерим ли наш так называемый кризис с бедствиями жестокой разрушительной войны?

«Подъёмная сила» в ожидании правильных «крыльев»

Современное проектирование и реконструкция застройки жилых территорий требует от проектировщиков умения смотреть на них «глазами обитателей». Для этого в мировой практике существуют и успешно применяются действенные методы вовлечения населения в решение градостроительных задач, закреплённые законом.

Законодательная база, определяющая механизмы регулирования жилой среды, за рубежом была сформирована лет сорок назад, а тема самоорганизации городских сообществ давно стала постоянной для всевозможных научно-практических конференций, проводимых на самом высоком уровне, включая ООН. И результат не заставил себя ждать.

«Согласно немецким программам реабилитации микрорайонов, которыми, кстати, застроена вся Восточная Германия, эти самые микрорайоны по инициативе живущих там сообществ смело разбираются, увеличиваются, объединяются — что с ними только не делается! — продолжает разговор Ирина Валериевна Кукина. — И люди стали возвращаться в эту среду. Лет пятнадцать назад она им не нравилась, и они из неё бежали. А теперь она им очень нравится, и они с удовольствием вступают в кооперативы. И всё потому, что на территории микрорайона уже не проектировщики диктуют, не бизнес, не власти, а вот хорошее такое содружество заинтересованных лиц. И прежде всего кооператив владельцев жилья.

При этом немецкий кооператив — это совсем не наш жилищный кооператив, который владеет домами поквартирно. Немцы владеют своими домами и принадлежащей им территорией попроцентно. Это как бы маленькое предприятие, которое по своему усмотрению реконструирует, ремонтирует, переделывает свои дома и благоустраивает территорию. Понятно, что благоустраивает в полном соответствии с принципом пешеходности, не допуская образования транспортных потоков и столпотворения автомобилей во дворах. А какие там сады! Да там просто блеск ландшафтной архитектуры. И это в обычных очень экономичных домах с самыми обычными по размерам дворами.

Вообще, если зайти в квартиру среднестатистического восточного немца, то обнаружится, что они живут очень скромно. Вполне сравнимо с красноярцами по метрам и по предоставляемым услугам. Но сама среда там радикально другая».

Почему же деньги, соизмеримые с нашими, каким-то чудом поднимают немецкий «самолёт» на высоту, о которой мы пока можем только мечтать? Видимо, «крыло» у нас не совсем правильное, некрасивое. А как говаривал конструктор АНТОНОВ, некрасивый самолёт не полетит.

Так сложилось, что в России Градостроительный кодекс хоть и предполагает участие жителей в организации проектного процесса общественных территорий, но сам механизм, обеспечивающий это участие, действует через общественные слушания, которые далеко не всегда эффективны. К тому же отечественный опыт сконцентрирован в первую очередь на зданиях, а не на территории микрорайона.

Да и какой-никакой экономической базы для проявления «активности» у наших микрорайонных сообществ попросту нет. В Германии же совершенно другая картина. Там существует система замкнутого экономического оборота, при котором налоги с малого и среднего бизнеса частично направляются в «казну» микрорайона, что позволяет проживающему там сообществу благоустраивать придомовые территории и развивать социальную инфраструктуру по своему усмотрению. Стоит ли удивляться результатам, когда пространство микрорайона формируют не только проектировщики, придумывающие свою идеальную среду, не только строители, заинтересованные в продаже квадратных метров, но и сами жители, которые и представляют собой самую главную действующую силу.

Редакция и автор благодарят Ирину Геннадьевну ФЕДЧЕНКО, старшего преподавателя кафедры градостроительства Института архитектуры и дизайна СФУ, за возможность использовать данные из её кандидатской диссертации «Формирование жилых планировочных единиц в середине XX — начале XXI века», успешная защита которой недавно состоялась в Московском архитектурном институте.
Галина ДМИТРИЕВА