Сайт СФУ
Сибирский форум. Интеллектуальный диалог
декабрь / 2016 г.

Мир, в котором комфортно

Трагические истории с подростками в последнее время случаются всё чаще. Но если бы эти дети, кроме уроков, ходили в центры творчества или молодёжные объединения, если бы рядом с ними были понимающие взрослые, то, может, Струги Красные или школа на Пашенном не стали бы точками горя на наших картах?

О том, почему детям необходимо собираться вместе, кто может и должен их слышать, как они меняются, обучаясь в Центре детского творчества, и чего не хватает современной школе, мы поговорили с Евгением ЧАЩИНОВЫМ, педагогом дополнительного образования из Перми, кандидатом филологических наук, победителем муниципального и регионального этапов всероссийского конкурса «Учитель года – 2016» и множества других творческих соревнований.

В Красноярск он тоже приезжал на состязание — Всероссийский конкурс профессионального мастерства работников сферы дополнительного образования «Сердце отдаю детям» и занял второе место в своей номинации.

— Евгений Николаевич, почему именно сейчас о дополнительном образовании заговорили всерьёз? Что лично вы привезли на конкурс?

— Я работаю в Центре детского творчества «Ритм» Перми и руковожу молодёжным творческим объединением «Ровесник», в этом году ему исполнилось 55 лет. Понятно, что «Ровесник» вырос из пионерского и комсомольского штабов района. Но за свою долгую историю он всегда пытался соответствовать времени.

Конечно, я убеждён в необходимости дополнительного образования. Школа, к сожалению, не может по-настоящему творчески организовать свободное время детей. В учреждениях допобразования с учётом личных интересов детей в них формируются задатки будущей профессии, происходит самоопределение, выбор будущего пути.

Кроме того, ребёнку нужно понимать, что он значим, что он имеет права наравне со взрослыми. Здесь он может почувствовать себя взрослым, творить свою судьбу, выбирать социальный, образовательный, профессиональный маршрут.

Конечно, сейчас в практике введения стандартов ФГОС школу нагружают и воспитательными, и досуговыми функциями, но в допобразовании свободы больше. Мы не действуем по канонам, а позволяем выбирать.

Наш Центр работает с подростками 14—18 лет, и для нас очень важно, чтобы каждый смог найти в себе ту уникальность, с которой он хочет жить дальше, может преуспеть, достичь каких-то высот.
Именно разделяя эту позицию, я приехал на конкурс, представляя опыт нашего региона и «Ровесника». Кстати, хочу отметить очень хорошую организацию конкурса. Красноярцы — приветливые хозяева. Скажу за всех: мы воодушевлены, вдохновлены Красноярском. Нас возили к Царь-рыбе, это колоссально, очень красиво, захватывает дух. Я вообще люблю города, где чувствуется история.

— Возвращаясь к теме: есть ощущение, что в последние десять лет дети были слегка заброшены?

— Слава богу, к ним повернулись. Взрослые поняли: для ребёнка важен социальный опыт. И это происходит не в классе, образованном случайным образом, а в группе по выбору, где мы с помощью практик моделирования организуем различные ситуации. Здесь дети пока могут играть и через игру готовиться к взрослой жизни.

Наши воспитанники, лидеры команды, заняты в организации форумов, встреч, конференций...

— Каких, например?

— Да любых! Например, подросткам нравится сочинять и исполнять рэп — в итоге они сами организовали выступления на маленькой площадке, нашли участников, спонсоров. Из этой инициативы родился фестиваль. Воспитанники «Ровесника» могут участвовать, например, в показах молодёжной моды, в квест-играх. Стать организатором маленькой части большого дела.

— Получается, к вам приходят дети с лидерскими склонностями?

— Нет, не только лидеры и те, кто хочет стать вожатым или театральным постановщиком. У нас учатся школьники, которые нуждается в общении. Часто бывает больше тех, кто по разным причинам не может найти себя в классе, у кого не получается реализовать себя в школе. У нас за счёт атмосферы, микроклимата, программы он обретает мир, в котором ему комфортно.

— Как вы считаете, в эпоху информатизации одиночество среди подростков усугубляется или наоборот?

— Я думаю, что подростковое одиночество — это одна из вечных тем. Вопрос — как мы к этому подходим. Конечно, у нас появляются дети, погруженные в мир Интернета, живущие в нём, те, для кого общаться через соцсети гораздо проще, чем вживую. Но эта ситуация переламывается.
Такие подростки приходят сначала наблюдать, их сложно вызвать на разговор, на живое общение. Но постепенно наш микросоциум вытаскивает их из этого состояния…

— А как формируется этот микроклимат? С вашей помощью или стихийно?

— Конечно, с нашим участием. Но у нас за годы сложилась по сути самоуправляемая структура. В каждой группе есть определённые ступени. Проходит посвящение; достиг какой-то высоты — получи красно-зелёный галстук; затем можешь стать штабистом, причём за этим следят сами дети. Педагоги почти не вмешиваются.

Любой новый человек в «Ровеснике» априори становится своим, частью коллектива. И это подкупает. Представьте: вы приходите, и вам уже рады. Когда тебе 14 или 16 лет, это особенно важно. У нашей системы большой социальный потенциал.

— То есть к вам может прийти любой подросток со своей идеей. Представители субкультур тоже?

— В последнее время как-то не случалось, чтобы к нам приходили такие ребята. Мне кажется, что молодёжные субкультуры вообще подразмылись, перешли в пространство социальных сетей… Но если придут, думаю, тоже станут частью нашего коллектива. В их увлечениях нет ничего плохого.

Допобразование и направлено на то, чтобы развивать самостоятельность, самопостижение, самоактуализацию. «Кто я», «что я могу», «какое слово мне удастся сказать», «какой опыт я могу предложить другому». Дети учатся друг у друга, и наши усилия консолидируются, выстраивается общее пространство.

— Как часто проходят занятия вашего объединения?

— Каждый день. У нашей программы четыре направления, и занятия в течение недели идут по каждому из них. Направления такие: «Вектор» — основы работы вожатого и самоуправление, «Пульс» — организация и проведение мероприятий, «Лидер» — развитие лидерских качеств, работа в команде и «Театруля» — создание игровых театрализованных представлений. Всё остальное наслаивается на эти основные блоки: ораторское мастерство, дискуссионные клубы, мужской и женский клуб и так далее.

Кроме того, наши воспитанники были и волонтёрами различных форумов: нас знают, к нам обращаются за помощью. Мы участвовали в Санкт-Петербургском международном культурном форуме (Международный гуманитарный форум «Русский язык между Европой и Азией», проходил он в Перми), куда приехали прямые потомки Пушкина. Согласитесь, у подростков нечасто бывает возможность увидеть множество людей со всего света, говорящих о русской литературе… Плюс тренинги, мероприятия Центра творчества, районные и краевые конференции. Спектр очень велик.

— Есть ли в Перми другие центры вроде вашего?

— Свой центр дополнительного образования есть в каждом районе. Направленность разная: естественно-научная, творческая… Если говорить про нашу тематику — молодёжные движения в Пермском крае представлены достаточно ярко. Но мы не конкуренты, между нами налажено сотрудничество, диалог. Кто-то при этом акцентирует внимание на журналистике, другие — на волонтёрстве. Кстати, именно наш центр и наше объединение стали федеральной пилотной площадкой российского движения школьников, и мой коллега и друг, руководитель «Ровесника» Антон ПРОКОФЬЕВ избран председателем отделения в Пермском крае.

— Что представляет собой это движение?

— Оно рассчитано на детей от 8 до 18 лет, это добровольное сообщество, которое неравнодушно к проблемам, готово меняться и менять мир начиная с себя, со своего двора, класса, школы. Хочется надеяться, что оно не станет формальным, а это зависит от людей, которые будут руководить им.

— Сколько лет вы занимаетесь дополнительным образованием и как выбрали эту профессию?

— Я работаю в Центре с 2011 года. По специальности я учитель русского языка и литературы, и как-то друзья, которые на тот момент руководили молодёжным объединением, пригласили меня поработать в лагере. Я понял, что мне интересна такая деятельность, и не жалею о своём решении.

— Можно ли вообще воспитать лидерские качества? Вы наблюдаете, как дети становятся лидерами?

— Есть тренинговые системы, упражнения. Всё индивидуально и зависит от типа личности, характера, интересов, увлечённости. Было бы желание — от этого зависит очень многое. Но результат нашего обучения всегда виден — порой на короткой дистанции, иногда на отложенной. И очень интересно наблюдать за воспитанниками, как они меняются, буквально с каждым днём, какой становится их социальная ориентация, как они начинают позиционировать себя.

— Какие из направлений вашего обучения самые популярные?

— Сложно сказать, они все преподаются одновременно. За год ученику нужно пройти всю программу курса. В первый год он ещё зритель, наблюдатель. На второй год становится активным участником, на третий — уже организатором, а на четвёртый — тьютором, который организует всю команду. Так у нас получается горизонталь длиною в год и вертикальная лестница интересов. В этом уникальность программы.

— Отсеиваются ли дети в процессе обучения?

— Дети иногда уходят, это ведь живая система. У нас были примеры, когда девочка, участница проектной программы, поняла, что хочет заниматься кикбоксингом. Она написала индивидуальный проект с помощью наших педагогов, запланировав стать мастером спорта, ушла в секцию и сейчас уже сдала нормативы на кандидата в мастера спорта. Наша задача заключалась в том, чтобы помочь ей найти свой путь.

— В Красноярске вы увидели похожие практики?

— У вас удивительный Дворец пионеров, я считаю, так действительно должен выглядеть дворец дополнительного образования. Это, по сути, страна детства. И я познакомился здесь с очень интересными социально-педагогическими практиками. Несколько идей мы вынесли для себя.

— Приглашаете ли вы экспертов на свои занятия в «Ровеснике»?

— Конечно. Например, на фестивале видеотворчества детям рассказывали о правилах съёмки. В проектной деятельности с подростками работают эксперты, которые знают, как довести идею до результата. Обычная практика у нас — диалоги с властью, когда ученики могут встречаться с представителями администрации края и города, задавать им вопросы, рассказать о проблемах. Это полезно и власти, и детям.

— Есть ли у вас ощущение, что дети стали другими, быстрее взрослеют?

— Дети всегда меняются. Но даже взрослея, они сохраняют детские качества: непосредственность, фантазию, творческую активность. Компьютеры, конечно, тоже оказывают на них влияние, но я бы не стал говорить, что это плохо: мы живём в век технологий, надо подстраиваться под это. Нужно любую ситуацию обернуть в успех, создать среду, которая не мешала бы, а помогала. Важно, чтобы дети, поглощённые компьютерами, не удалялись от живого общения, реального восприятия мира. Наверное, это одна из задач современного педагога.

— Как вы считаете, чего не хватает школе по-настоящему?

— Я считаю, что ей «перехватает». Она перенасыщена знаниевым компонентом. Школу пытаются сделать микрокосмом, а нужно выходить за её границы. К сожалению, дети сейчас проводят в школе по 8–9 часов, это неправильно. Вокруг них должны меняться стены и глаза, мир не должен ограничиваться школьным классом. А вот практического обучения в школе недостаточно.

— Есть ли у вас впечатление, что школа враждебна детям?

— Школа не может быть враждебна! Когда учился я, мне всегда было интересно. Должна, я считаю, быть выстроена система мотивации к обучению, чтобы дети увлекались процессом получения знаний. Нужно нацелить их не на сдачу экзаменов, а на познание. Причём школа может учить и жизни, учить поиску информации, её применению. Наверное, сейчас мы как раз стоим на пороге нового представления о школе.

— У детей с мотивацией как раз проблемы. Что делать родителям, как замотивировать ребёнка на учёбу?

— Честно скажу: не знаю. Когда мы общаемся с детьми, выявляются проблемные зоны. Многое сводится к догмату, навязыванию. Мне кажется, родители не должны навязывать ребёнку свой путь, а дать ему возможность попробовать многое самостоятельно. Кстати, в нашем Центре, как и во всём Пермском крае, существует очень удачная инновационная практика краткосрочных курсов по выбору. Это программы продолжительностью от 8 до 32 образовательных часов. Ты можешь прийти в кружок, познакомиться с его деятельностью, понять, интересна ли она тебе. И на обучение не приходится тратить целый год. Конечно, в 4–7 лет ребёнок ещё не понимает, чего хочет. Но подросток уже может с этим разобраться.

— И в заключение: как вы считаете, дополнительное образование — это российская традиция?

— Ну, все знают, что пионерская организация родилась из движения скаутов… Проектная деятельность, добровольчество тоже пришли к нам извне. Но вот система кружков, творческого развития — она скорее наша и имеет богатые традиции. Я считаю, дополнительное образование должно иметь национальную основу, опираться на мифологию места. Ощущение жизни в каждом регионе своё.

Татьяна АЛЁШИНА