Жить в лучшей версии себя

— Елена, начнём издалека: как вы пришли к своей профессии?

— Мои родители из семей староверов: папа из Средней Азии, мама с Кавказа. Наверное, от них мне передались уважение к истории своего рода и интерес к вопросам веры человека, желание разобраться, в чём правда и где справедливость. Родители были романтиками — приехали на великую стройку, Красноярскую ГЭС, здесь познакомились и поженились. И в Сибири уже я и родилась, в городе гидростроителей, на берегу красавца Енисея. Наша семья много путешествовала, мы ездили в регионы с разной культурой и верой, и это послужило, думаю, основой интереса к вопросам появления и становления разных народов. Тогда же возникло уважение к национальным особенностям, стилю жизни иных этносов. Мне было любопытно: во что люди верят? Как общаются между собой? Как воспитывают детей?

— Родители были верующими людьми?

— Это нельзя назвать религией. Скорее, они разделяли некий устав жизни, понимание, что хорошо и что плохо. Но, понятно, что культура староверов наложила свой отпечаток на моё воспитание. Я живу в постоянном внутреннем поиске ответов на вопросы, которые касаются смысла жизни.

Одним из моих любимых предметов на историческом факультете было религиоведение. Это был действительно интересный предмет. Замечали ли вы когда-нибудь связь между верой и историей страны? А между географией и верой? Почему в Северной Америке так много протестантов? А какие основные черты православная религия несёт, а может быть, всего лишь отражает, в России? Или вот, например: задумывались ли вы когда-нибудь о том, почему на американских деньгах изображены президенты, а на российских — города?

Вместо ковра у нас в доме на стене висела большая карта мира, сначала географическая, затем политическая. Я с любопытством в детстве смотрела на карту, и для меня весь разнообразный большой мир всегда был открыт — это ощущение сохранилось на всю жизнь.

Родители много читали, и моим укромным тайным местом в детстве была библиотека. Прочитано было всё, до чего могла дотянуться моя рука.

А ещё примером для меня с детства была мама. Она 40 лет проработала на скорой помощи и очень любила своё дело. Дивногорск — город маленький, и к ней ходили лечиться в любое время суток все, от бабушек до ребятишек с ранеными бродячими собачками. Я всегда удивлялась тому, как она любила свою работу. Как же так, ты едешь на вызов и можешь встретить там малыша,
у которого непонятно что болит, или жертву пьяной драки, или аварию, где неизвестно сколько покалеченных… Как поставить в таких условиях диагноз? Как принять решение, кого спасать первым? Как остаться человеком среди грязи и смерти? Что в такой работе может нравиться аккуратной хрупкой женщине?

Но мама считала, что каждый выезд на скорой — это вызов её профессионализму, скорости реакции, способности успокоить всех вокруг и принять правильное решение. От того, как я буду работать, зависит жизнь других, говорила она. До конца жизни она читала медицинскую литературу и интересовалась профессией.

В 16 лет я поступила в пединститут, сразу на две специальности: не смогла выбрать между историей и психологией. Занятия у всех студентов заканчивались в два часа, а у меня в пять. Училась я с большим интересом, и это было качественное образование: в Красноярске сильный исторический факультет, а психологию нам читали многие преподаватели питерской школы. Правда, с третьего курса начала подрабатывать, и времени на учёбу оставалось меньше.

После института почти сразу пришла в сферу управления персоналом: то ли профессия нашла меня, то ли я её. Это тот случай, когда, если бы мне не платили денег, я всё равно бы это делала. Параллельно с основной работой преподаю — это даёт мне постоянный тонус. А ещё со студентами очень интересно дискутировать: они задают смелые вопросы, но и я им не даю расслабиться своими практическими кейсами.

— Где вы преподаёте?

— В СФУ, на кафедре управления человеческими ресурсами у Ирины Петровны ВОРОНЦОВОЙ. Преподаю у HR будущих и настоящих, а это для меня люди «одной крови». Я имею возможность наблюдать, как растёт поколение HRов, как оно становится смелее, интереснее, гибче! Рада, что могу в этом участвовать. Ведь я почти каждый месяц езжу на какие-то профессиональные конференции или обучение по России, общаюсь с экспертами в своей области и привожу сюда лучшие практики.

Последние десять лет работала в самых разных компаниях: и российских, и международных, в разных отраслях: продуктовый ритейл, производство, энергетика, банк. Я увлекающийся человек, жадный до новых знаний, быстро учусь — для меня всегда вызов понять, за счёт чего работает компания, кто её клиенты, какие условия надо создать персоналу, чтобы люди работали с радостью. Самое любимое — это обучение и развитие. Вижу большой смысл в том, чтобы помогать человеку становиться лучшей версией себя.

— В чём главные секреты работы с кадрами?

— Я считаю, что хороший эйчар — это ленивый эйчар. Ему достаточно один раз найти подходящих работников. И тогда уже не нужно столько времени вкладывать в их мотивацию, обучение, суды, если что не так… Хотя начинать надо, конечно, с планирования персонала. Эффективный эйчар — тот, кто сначала думает, а потом делает.

Важно ещё понимать, что стратегия работы с людьми в компании обязательно должна быть встроена в общую стратегию развития организации. Что за ситуация сейчас на внешнем рынке? Какие есть вызовы? Какие есть возможности? Куда идёт организация? А какая у неё была история становления? Какими ресурсами обладаем: человеческими, финансовыми, техническими? Важно видеть всё это как систему. Хороший HR — это шахматист, а ещё лучше, если он отлично умеет играть в покер.

К примеру, нельзя сравнивать продажи в рознице и в энергетике. Первое — это клиентский сервис, второе — многомиллионные контракты. Если я подбираю продавца в «Спортмастер», он должен быть строен и приветлив. Если в энергетическую компанию — он должен обладать сильной аналитикой, выстраивать длительные связи, грамотно вести переговоры. При подборе людей надо обращать внимание на очень многие факторы. Плюс, как показали кризисы, важно смотреть, что происходит на внешнем рынке. А то можно выстроить свой идеальный мир, который окажется разрушен вдруг налетевшим циклоном.

— Насколько красноярские работодатели осознают необходимость вдумчивой работы с персоналом, востребованы ли у нас сами эйчары?

— Красноярский рынок слабый в части понимания того, как надо работать с людьми. Есть такая тенденция, что самые сильные HR уезжают в Москву. Головные филиалы компаний, и российских, и международных, расположены не в Красноярске.

Но позиция моя тут какая: ты можешь либо страдать, как у нас всё плохо, либо создавать здесь среду, которая будет способствовать развитию людей. Вот у нас есть клуб эйчаров, клуб тренеров, клуб коучей, кафедра управления человеческими ресурсами в СФУ. Сегодняшние студенты могут получать системное образование, и это отлично. А вот мне в своё время приходилось добывать информацию по крупицам. За нужными книгами и то ездили в Москву…

Сейчас есть масса возможностей повышать свои компетенции, находясь в любом месте: онлайн-курсы, вебинары, чаты в Телеграмме, группы в Фейсбуке.

Сегодня проблема другая: информации много, но какой стоит доверять, на что опираться? Тут уже нужны навыки работы с информацией, аналитическое, критическое мышление. И мне помогает моё историческое образование.

В своё время, изучая историю современной России, мы смотрели программу «Время», а затем на занятиях с преподавателем обсуждали, что правда из того, что мы услышали, как тот или иной сюжет выглядит со стороны других стран и так далее. Обсуждать это важно, ведь у каждого народа своя история и своя картина мира. Но нужно учиться договариваться, чтобы история не повторялась. Моего деда расстреляли как врага народа, это было всего 74 года назад; понятно, что он не был врагом режима, а был сильным руководителем, который имел своё мнение, начальником порта на Иссык-Куле. Руководитель, который не имеет своего мнения и всегда соглашается с вышестоящим руководством — это слабый руководитель. Стив ДЖОБС говорил: нет смысла нанимать толковых людей, а затем указывать им, что делать. Мы нанимаем людей, чтобы они говорили, что делать нам.

— Почему вы перешли к индивидуальным консультациям?

— Это было семь лет назад. Всё чаще меня стали просить помочь в выборе профессии, подготовиться к разговору о повышении. Сначала знакомые, потом знакомые знакомых. Мне близок коучинг по своим идеям и методам, я верю в людей, я часто вижу возможности человека, даже пока он сам их не видит. Моя тема — это выбор своего предназначения, раскрытие в профессии и карьере. Я помогаю человеку найти такое место работы, где он сможет максимально проявить свои способности, открыть свой потенциал.

Многим, думаю, доводилось встречать несчастных людей, которые работают, по их словам, потому, что и ипотека, и двое детей, и другой работы нет… Но последнее — неправда. Хорошая работа всегда есть. Человек просто не хочет заглянуть внутрь себя. Да, я понимаю, что это страшно. Но лучше найти то, ради чего ты родился, и смело идти в этом направлении. Я верю, что именно так можно стать счастливым.

А ещё бывают очень сильные люди, и им страшно менять все те блага, которые они имеют, чтобы найти то дело, которое по душе. Я помогаю простроить им траекторию изменений. Мы составляем план, пишем поддерживающие мероприятия, страховочные, и человек делает шаги. Со страховкой уже не так страшно. Самостоятельные решения затягиваются иногда на годы, выжирая массу энергии на недовольство ситуацией, и это очень грустно наблюдать, как будто видишь привязанного льва или лебедя, который не решается взлететь.

— А коучинг востребован у нас? И кто ваши клиенты?

— В Красноярске эти услуги не продаются. Люди приходят к личности. Наблюдают, присматриваются и потом только начинают работать. У меня совсем нет рекламы, мои клиенты приходят ко мне только по рекомендациям.

Последние два года я занимаюсь ещё и корпоративным коучингом: сопровождаю топов компаний в их изменениях. Провожу стратегическую сессию — это хороший инструмент, который позволяет компании быстрее идти вперёд.

У топ-менеджеров должна быть поддерживающая среда, возможность поговорить. Ведь поднимаясь наверх, ты становишься более одинок. Я сама это проходила: рано стала руководителем, и не потому, что хотела этого, а потому, что сильно стремилась осуществить идеи, в которые верила. И вот стоишь ты на вершине горы, такой якобы сильный, красивый, и права на ошибку у тебя нет. Но ты просто человек, который нуждается иногда в поддержке. Коучинговая поддержка — это не про советы, это про умение хорошо слушать и иногда задавать сильный вопрос, отвечая на который, клиент сам понимает, какое решение ему сейчас нужно и как поступить.

Основной инструмент коуча — умение задавать вопросы. Коуч по малейшим невербальным реакциям человека, тону голоса, скорости речи, по тому, как собеседник сидит, как он дышит, понимает, какой вопрос надо задать.

Хорошо, когда руководитель заботится о своих топ-менеджерах и даёт им возможность раз в месяц поработать с коучем. Обычно этого достаточно, чтобы они могли скорректировать свои действия, посмотреть на свою деятельность под новым углом.

Я, к примеру, училась несколько лет в разных институтах с перерывами и постоянно продолжаю учёбу, прохожу супервизию.

— Все ли поддаются влиянию коуча?

— Нет, не все. Это не та услуга, которая подходит каждому. В компетенции коуча входит понять, твой это клиент или нет. С кем нельзя работать, например? С людьми в пограничных состояниях, в депрессиях, с невротиками, с жалобщиками, у которых всегда всё плохо. Клиенты коуча — только те, кто хочет изменить свою жизнь к лучшему. Я всегда обращаю внимание на силу желания перемен, важно, чтобы человек был настроен что-то менять. Он может ещё не знать, чего он хочет. Но точно знает, что не хочет как прежде. С теми, кто «ну, давайте поработаем», нет смысла встречаться.

У хорошего коуча есть несколько телефонов: психологов, работающих в разных подходах, детских психологов, неврологов, психотерапевтов, тренеров разных специализаций (переговоры, управление, тайм-менеджмент…). У меня даже свой батюшка есть — иногда я понимаю, что этому конкретно человеку надо сходить на исповедь.

Коучинг — не лекарство от всего. И ещё раз повторю: важна личность коуча. Что за человек? С какими ценностями? Что происходит с людьми после того, как они поработали с ним?

— А есть те, кто сами могут задать себе тот самый важный вопрос?

— Я верю, что у человека есть все ресурсы, чтобы справиться со своими проблемами самостоятельно. Вопрос в скорости. В нужное место можно дойти пешком, а можно приехать на автомобиле. Жизнь-то одна. В вашем окружении наверняка есть люди, которые лет 10 мечтают переехать в Крым. И те, кто уже лет пять учат английский, но даже ещё не нашли преподавателя.

Даже у очень сильных и умных людей бывают сомнения и хождение по замкнутому кругу. Я помогаю создать условия, позволяющие быстрее осуществить изменения.

— Когда всё-таки больше нужен коуч: для решения карьерных вопросов либо при проблемах в семье?

— У коучей тоже есть специализация. Чтобы получить помощь в выборе профессии, я бы порекомендовала человека с опытом работы в бизнесе, с представлениями о реальном рынке. А по семейным делам лучше всё же обращаться к психотерапевту или к коучу с психологическим образованием.

Но многие области нашей жизни взаимосвязаны.

Например, приходит к специалисту топ-менеджер крупного банка и рассказывает: всё есть, но я несчастлив, я потерял смысл своей жизни. У человека семья, дети, жена, которая никогда нигде не работала, родственники, которым он помогает, социальный статус, наконец. Ну как можно взять и уволиться с должности зампреда банка? А коуч поможет вспомнить, что раньше было для него смыслом и что важно сейчас, а затем простроить дорогу к новому. Пишется бизнес-план, рисуются декартовы координаты: что произойдёт при том или ином варианте развития событий. Цель смотрится с разных сторон: может ли она его мотивировать, быть достижима. И в конечном счёте клиент приходит к тому, что сможет сделать нужный ему шаг, второй и уже пойти сам.

— Много ли вообще нужно встреч, чтобы помочь человеку справиться с проблемами?

— Это зависит от запроса. Как говорит мой врач: люди нарабатывают хронические заболевания годами. Мы же не приходим в спортзал и не рассчитываем, что за одно занятие мы укрепим мышцы спины.

Часто требуется 3—4 встречи. Иногда требуется поднять самооценку клиента: у нас люди очень склонны обесценивать себя, свои достижения. У меня есть клиенты, с которыми мы встречаемся раз в две недели примерно полгода. Но вообще я не разрешаю «подсаживаться» на себя, учу искать внешние ресурсы.

— Елена, а как вырваться из нынешней суеты, из постоянной гонки, в которую многие вовлечены сегодня?

— Каждому из нас важно уметь не только убыстряться, но и замедляться. Иногда человека замедляют искусственно — Бог ли, другие высшие силы… Важно замечать, когда это происходит. У меня было несколько таких случаев. Три года назад я попала в аварию, хотя 10 лет провела за рулём без единого инцидента: парень под таблетками въехал в мой автомобиль на встречке. Пришлось больше полугода провести в состоянии нехождения, и это оказалось хорошим временем, чтобы замедлиться. Смерть была очень близко, что позволило мне переоценить многие вещи.

Пытаясь вырваться из своего замкнутого круга, надо, во-первых, понять, что вам действительно важно. И, во-вторых, создать среду поддержки.

Попробуйте посмотреть на то, что вгоняет вас в суету, сквозь призму времени. Сохранятся ли для вас те же цели через 5 лет? Через 10? А можно посмотреть с точки зрения места. Если переедешь, например, что изменится для тебя? Какие привычки нужно перенять уже сейчас, чтобы получить преимущества? И таких вопросов я могу задавать много.

— А нужен коуч лично вам?

— Да, и он у меня есть. Профессионал увидит то, чего не видишь ты сам, и он точно увидит это быстрее.

— Можете ли вы дать какие-нибудь универсальные советы о том, как улучшить качество своей внутренней жизни?

— Нужно обязательно находить время для себя, для того, чтобы побыть наедине с собой: без телефона, телевизора, без друзей. Я, например, гуляю по лесу с собакой, мы с ней ведём диалог, и мне кажется, что она отличный собеседник. Можно пойти куда-то и с другом, но с таким, с кем легко не только говорить, но и молчать. Выпить кофе в кафе. Посидеть в тишине и послушать себя.

Честно задайте себе вопрос: так ли вы живёте, как вам хочется? Сейчас — время возможностей. Можно отправиться в любой уголок мира. Моя подруга, которая была троечницей в школе, например, исследует жизнь акул на тропическом острове. Нужно просто понять, чего хочешь, и выстраивать путь в соответствии со своим желанием.

— А если есть желание, но нет возможности?

— Возможности и энергия появляются, если задавать вопрос: «Ради чего бОльшего?». Кем ты будешь, когда будешь делать ЭТО? Делать это ТАК? Или с теми, КТО ТАКИЕ ЖЕ, как ты?

Разрешите себе пробовать разные варианты, хотя бы думать в эту сторону. Разрешите хотя бы поворачиваться в сторону своей мечты, и она окажется ближе, чем вы ожидали.