Определимся с приоритетами

Отец

— Мы приехали в Красноярск в 1957 году, до этого достаточно долго колесили по стране; я, например, родилась в Белоруссии. Отец был потомственный шиферник. Есть такой тип заводов, которые выпускают шифер, асбестоцементные трубы. Мой дед был шиферником, директором крупнейшего киевского завода. И отец любил это, хорошо знал и никакой другой жизни себе не представлял. До этого мы жили в Серебряках под Волгоградом, в Воскресенске, в Баку. Отец восстанавливал разрушенные войной города.

В Красноярск мы приехали временно, из Волгограда. И смешно получилось. Отец очень любил арбузы, и железнодорожный контейнер, помимо вещей и какой-то мебели, загрузили арбузами. Приехали — а здесь уже практически зима, и все наши арбузы, как мячи, выкатились мороженные.

Нам дали временное жильё в Торгашино. Там недалеко был и комбинат асбестоцементных изделий. Никогда не забуду, как вышла первый раз на улицу, увидела катушку, не поняла, что это за горка такая, и в первый же день разбила нос, когда попыталась с неё съехать. У меня всегда был недевичий характер, как родители говорили, всё надо было попробовать.

Папа и мама работали, никого у нас здесь больше не было, и во дворе на Транзитной, где мы потом жили, заселённом шиферниками и цементниками, собственно, я и выросла — гуляла, играла, как все дети.

— Как получилось, что семья осела всё же здесь, если приехали временно?

— Отец был хорошим специалистом, его не хотели отпускать. Потом — он очень коммуникативный человек. Его любимая поговорка всегда была — «не имей сто рублей, а имей сто друзей». И как-то он оказался необходим этому городу. Плюс в 1960-е годы произошло изменение в госуправлении, когда от централизованной системы отошли и появились Совнархозы, которые курировали региональную промышленность; это, видимо, тоже сыграло свою роль. Хотя завод оставался заводом союзного подчинения, отец возглавлял коллегию директоров этих заводов, которых было 54 по всей России. Часто бывал в Москве, его многократно приглашали на другие должности, но он уже привык, полюбил Сибирь, много друзей появилось.

— Красноярск тогда тоже активно строился; наверное, отца дома не видели…

— Во всяком случае я с детства слышала фамилии ПЛИСОВ, КОКОРЕВ, ФЕДИРКО. А моя дочь Алёнка в четыре года на вопрос, чем занимается дед, давала чёткий ответ: вагонами. Потому что каждое утро в 6 утра он звонил ЛАПУНОВУ, который руководил станцией Злобино, именно с этой ветки шли на завод вагоны на вывоз шифера. У отца были какие-то совершенно невероятные показатели выпуска продукции, завод много кварталов подряд держал передовое Красное Знамя. Отец почти 40 лет руководил заводом (теперь это «Волна»), в заводском музее до сих пор есть большой раздел, который посвящён отцу.

А почему вагоны — потому что их вечно не хватало для вывоза продукции. И всё, что завод выполнял сверх плана, а делал он много, вывозили машинами. Но зато это шло уже в край — по плану-то нам доставалось мало, и то, что сверх плана, было самое главное, потому что могло остаться здесь.

Отец очень любил город, был рад, когда построили стадион на острове Отдыха — он сам играл в футбол и любил футбол. Много раз становился депутатом Кировского райсовета. И, безусловно, считал не то что своим долгом, а естественным состоянием — заботиться о людях, которые у него работали. В районе улицы Тимошенкова до сих пор стоят дома, которые строил отец. Социальную функцию завод выполнял — давали людям квартиры.

Выкована в Цветмете

— Вы закончили Красноярский политехнический институт, а потом 35 лет работали в Институте цветных металлов. Сейчас считаете себя человеком сферы образования или всё-таки управления, власти?

— Я действительно закончила Политехнический, механический факультет, специальность полупроводниковое электровакуумное машиностроение. Поступила в аспирантуру Цветмета. Диссертацию писала в основном в Норильске. После защиты научно-педагогическую работу продолжила. Но когда начался довольно сложный период для вуза, мы много думали над новыми формами, новыми смыслами применения образования.

Вообще, очень многое зависит от людей, которые встречаются на жизненном пути. У меня был совершенно потрясающий шеф, руководитель научной работы — Валерий Валентинович МЕЧЕВ, он, слава Богу, жив. Великий металлург, у него было множество аспирантов, и когда я к нему поступила — единственная женщина среди мужчин, — он научил нас не только профессии, но и жизни. Он одно время был ректором Института цветных металлов.

Ещё один потрясающий человек, тоже ректор, тоже с производства — Игорь Иванович СМИРНОВ. Наверное, сыграло свою роль то, что я всегда видела людей очень деятельных, созидателей.

Я тогда работала на кафедре металлургических печей. Люди, которые с тех пор остались моими друзьями, вспоминают, как я всегда ходила с засученными рукавами и беспрерывно ремонтировала свой вакуумный насос. Я же не гидрометаллург, я пирометаллург. И для меня естественная среда — огромный конверторный цех, температура 1200 градусов в конверторе, вечная роба, войлочная шапка, искры летят, рабочие в Норильске продувают 54 сопла конвертора ломом. «На ломок» это называлось — когда рабочий пробивает сопло и по тому, какую видит окалину на ломе, с точностью до 10 градусов может определить температуру расплава, а это имеет большое значение.

Хочу сказать, меня всегда окружали люди, которым важен был обозримый результат своей работы. А поскольку моей сферой было образование — я думала о результате в этой сфере.

Мы раньше всех в России (и тогда законодательство это позволяло) решили, что наши выпускники, которые уезжают на угольные разрезы, на обогатительные фабрики, должны получать дополнительное образование. Они попадали в моногорода или монопосёлки, довольно быстро делали карьеру и в скором времени нуждались в управленческих, экономических знаниях. И мы решили, что можем давать им второе высшее образование. С Игорем Ивановичем Смирновым мы стали развивать систему дополнительного образования, у нас был Межотраслевой центр повышения квалификации и переподготовки кадров, я его возглавляла. А с Николаем Николаевичем ДОВЖЕНКО писали учебные планы для подготовки суперинженеров, эти планы тоже были насыщены управленческими дисциплинами. Мы открывали первый корпоративный университет с КрАЗом, когда директором этого предприятия был Данкан ХЕДИЧ. Мы учили металлургов с профессором Петром Васильевичем ПОЛЯКОВЫМ. И, конечно, Цветмет для меня — родной дом.

— Трудное было решение — уйти из вуза?

— Очень трудное. Но я человек командный и тогда так видела свою задачу. Считала, что надо задать другой вектор развития городу. Правда, это была иллюзия, быстро ничего не получается.

Третий созыв

— Вы 10 лет в горсовете. Было время, когда работалось как по маслу?

— Бюджет, социальные функции были всегда. Но, может быть, при Пимашкове в меньшей степени горсовету приходилось вмешиваться в градостроительную и транспортную политику.

Прошлый созыв был многопартийный — единственный в России совет из пяти партий. В этом году всё повторилось, и дело даже не в политических пристрастиях. Как правило, другие партии используют для собственного пиара всё-таки в основном повестку, не имеющую отношения к городу, а скорее федеральную (например, пенсионную реформу). А «Единая Россия» как занималась решением реальных проблем, так и занимается. Может, это пафосно звучит, но наша повестка — исключительно красноярские нужды: комфортная городская среда, общественные пространства, благоустройство дворов… То, что понятно людям.

— Как оцениваете — будет ли работа с нынешним составом горсовета конфликтной или найти общий язык удастся?

— У меня есть несколько жизненных принципов, которым я всегда следовала. Главное — получить результат. Этот результат нужно обеспечить людьми. И я склонна в любом человеке найти то, что можно поставить на службу делу. Понятно, что идеальных людей нет, но важно обратить человека в свою веру в том конкретном направлении, в котором требуется двигаться.

— Давайте проведём небольшой политический ликбез. Как строятся отношения горсовета и исполнительной власти?

— Администрация города выносит на рассмотрение горсовета определённые нормативные акты. Горсовет имеет возможность внести в эти документы свои коррективы и дополнения. Например, принять бюджет города — каким он будет, из чего складываться, на что расходоваться. Бюджет формируется на основе муниципальных программ или направлений деятельности. Депутаты обсуждают эти программы, в которых прописаны индикаторы эффективности развития отраслей — в культуре, образовании, молодёжной политике, в развитии комфортной среды, в развитии дорог и т.д. В этих 14 муниципальных программах зашиты определённые мероприятия, которые надо провести, чтобы департаменты добились тех результатов, которые декларируют. Условно: 20% людей будут заниматься спортом…

— Но программы повторяются из года в год…

— Показатели меняются. И меняются акценты. Например, было время, когда мы больше занимались нуждами детей дошкольного возраста, теперь внимание сместилось в сторону детей школьного возраста. Сегодня главная проблема — дефицит школ.

— Садиков уже достаточно?

— нет, но острота проблемы снята, а к концу 2019 года будет построено ещё 8 садов с ясельными группами, что существенно поднимет обеспеченность детскими садами — при условии, что будет сохранена схема частно-государственного партнёрства по уходу и присмотру за детьми. Вот эту схему, кстати, придумывали мы. Откуда появились частные детские сады? Сначала это была инициатива партии «Единая России», потом стало федеральной программой, но начиналось всё с нашего города. В Красноярске на момент прошлой пятилетки была патовая ситуация — нам надо было обеспечить дополнительными местами в детсадах 12,5 тысяч детей. И Красноярск придумал закупку этой услуги на бюджетные средства у малого и среднего бизнеса. Нам удалось это сделать правильно: разработали комплект документов, что гарантировало и юридически верное прохождение средств, и ответственность тех людей, которые получали средства, и развитие детей, которые ходят в частные сады. Причём мы ведь постоянно берём дополнительные обязательства — например, выплачиваем пособие мамам, добровольно отказывающимся от места в детском саду, на которое ребёнок уже имеет право. Кроме федерального материнского капитала выплачивается около 100 тысяч краевого материнского капитала. Это существенная статья расходов Красноярского края. Конечно, мы всегда долго думаем, что делать с социальными гарантиями, не всегда они зависят от нас, мы обращаемся к депутатам Законодательного Собрания, они нас слышат, тем более что многие из них избираются по городу Красноярску…

— Мы говорили о том, что горсовет рекомендует принятие тех или иных документов городской администрации. Например, проектов планировки города по районам. А если не рекомендует?

— Как правило, глава города такой документ не подписывает. Но большинство документов, выходящих из горсовета, носит не рекомендательный, а обязательный характер. В том числе корректировки бюджета. И если решения горсовета об этом нет, департамент финансов не имеет права отправить деньги куда-либо.

Также обязательно нужно согласовывать приоритеты. Мы же не можем каждый год направлять средства в разные стороны. Если мы говорим, что надо заниматься изменением облика города — это история не на один год. Нам надо строить школы, а одна школа стоит примерно 1 млрд рублей, и за год её не построишь. И нельзя один год на это выделить деньги, а в следующем нет, потому что, видите ли, приоритеты изменились. Так толку не будет. Поэтому первая задача — согласовать приоритеты: что делать и как. У администрации свой взгляд, у депутатов — свой, надо найти консенсус.

Если мы сносим ветхое жильё — давайте сносить. И тогда мы ищем все возможности, чтобы это делать. Например, есть федеральные средства, мы составляем программу, проводим экспертизу домов. И до 1 января 2012 года те дома, что попали под программу, мы снесли. Но с 2012 года ещё дома обветшали, и если мы будем пользоваться только федеральными средствами на эти цели, процесс будет бесконечным, и проблема не решится никогда.

Город Красноярск начал реализацию проекта РЗТ — «Развитие застроенных территорий» — больше пяти лет назад. Суть вот в чём. Есть ветхие дома. Как правило, они находятся в исторических пределах города. И строителям предлагается: хотите в центре города осуществить застройку? В соответствии с Генпланом, естественно, это не значит, что в парке кто-то будет строить. Они, конечно, хотят: там есть коммуникации, это достаточно престижные районы и т.д. При этом у нас тут 10 аварийных домов, а деньги есть на два. Вы берётесь их расселять за свой счёт? Вопрос ведь не в сносе — бульдозер подогнал, это не так дорого. Проблема купить квартиры для расселения, как это было с Волочаевской.

Самым ярким примером реализации проекта РЗТ является улица Вавилова, и я этому очень рада, потому что я всё-таки депутат от Кировского района, а Цветмет — моё родное место. Когда я шла на выборы прошлого созыва, я обещала привести в порядок площадку на Вузовском (старые общежития СФУ), и мы это сделали. Следующая задача была — снести ларьки перед лабораторным корпусом СФУ на пр. им. газеты «Красноярский рабочий», и мы снесли. Сейчас нужно сделать фасад лицея № 11 — это одна из самых старых школ города. В прошлом году сделали часть, в этом продолжаем.

— Получается, у вас есть личные обязательства?

— Да, личные. Сквер возле ДК Кировский — работы уже начались. А ещё — сквер на улице Тимошенкова, где живут шиферники. К сожалению, он не попал в ту программу, которая была сформирована горожанами на это лето. Но обязательно сделаем в следующем году, потому что там стоят, как я называю, отцовские дома, там много людей, которые его помнят, и я хочу это сделать для них.

— Какие задачи города на повестке горсовета в первую очередь?

— Круг задач очерчен федеральным законодательством — 131-й Федеральный закон. Это бюджетная политика, градостроительная, вопросы ЖКХ, социальная политика и др. Ближайшая перспектива — принятие бюджета, определение приоритетов бюджетной политики на 2019 год.

Есть и частные задачи, их много. Например, считаю, мы должны приступить к приведению в порядок методики расчёта, которая касается тарифов по оплате жилищной услуги. Появляется очень проблемная часть, которая связана с вывозом мусора. У нас определились региональные операторы, занимающиеся этим, и вот как жилищные компании будут с ними работать — сложно сказать.

— А мусороперерабатывающий завод планируется в Красноярске? Причём хорошо бы сразу делать его таким же образцом искусства и современных технологий, как в Японии или Германии.

— Это надо планировать. Но выбор региональных операторов осуществлялся так, что закладывалась инвестиционная составляющая в тариф — чтобы на эти деньги уже можно было построить мусоросортировку и мусоропереработку. Мы этим будем заниматься, особенно с учётом того, что должны ещё поступить федеральные средства на эти цели. Президент же не случайно дважды за последнее время встречался с губернатором края и впервые так масштабно обсуждал экологические проблемы именно в Красноярске. Раньше, похоже, не было возможности решать эти проблемы. А сейчас наконец все крупные финансово-промышленные группы, работающие на территории края, сели за стол переговоров с губернатором и начали обсуждать реальные инструменты изменения ситуации. Ждём подписания федеральных программ, направленных на решение экологических проблем и Норильска, и Ачинска, и Красноярска.

— Вы упомянули скверы, за создание которых этим летом проголосовали сами жители города. Эта практика будет продолжена?

— Безусловно, мы будем спрашивать у людей. На этот раз, во время выборов в горсовет, собирались подписи за проекты инициативного бюджетирования.

— Что это значит?

— В прошлом году мы впервые применили такую формулировку, выделив 20 млн рублей на проекты, которые горожане хотели бы осуществить при условии обеспечения софинансирования — хотя бы 5%. Тогда поступило 8 проектов.

— От ТСЖ, наверное.

— Да. Честно, я думала, что будут не только проекты по благоустройству, но и по поддержке культурных инициатив, фестивалей, детских коллективов, которые, может, хотят поехать на гастроли, но нет средств. Но заявились только проекты по благоустройству. Очевидно, проблема настолько серьёзна, что люди заточены только на это. И четыре проекта победили. В этом году уже было 65 проектов представлено, 14 победителей, а общую сумму финансирования мы увеличили до 70 миллионов. Потому что это реальное вовлечение людей в развитие города. Но проекты опять были исключительно по благоустройству. Только один — «Белая ярмарка» (зимнее месячное празднование Нового года в Центральном районе) — скорее культурно-массовый проект.

— Какой закон вы бы лоббировали для Красноярска?

— Я считаю, нам достаточно быстро нужно понять, что делать с транспортной схемой города. Мы подвели серьёзное основание для решения этой проблемы — сделали большое количество дорог, по которым можно ехать. Теперь надо определиться, как мы поедем.

Далее — правила благоустройства и содержания города. Всё, что мы сейчас сделаем, потребует совершенно других средств на содержание. А кроме того, нужно общую культуру жизни в городе задавать и поддерживать. Уж если косить траву, то косить. И если жилищные компании этого не делают, то надо штрафовать. Тротуары, площадки для выгула собаки, места для парковок — всё это муниципальные темы, порой выливающиеся в проблемы. Думаю, мы сможем приблизиться к их решению.

Валентина ЕФАНОВА