Почему каждому из нас нужен откровенный разговор о самом себе

— Вы из тех, кто может легко разговориться с попутчиком в автобусе, подружиться с трудным подростком, найти подход к суровому рабочему. Как удаётся выходить с незнакомым человеком на такой уровень доверия, что он вдруг рассказывает о самом важном?

— Порой профессия журналиста сродни работе хирурга: ты приезжаешь, видишь человека впервые, и тебе нужно за короткий разговор задеть какой-то нерв и вытащить его наружу. Должно быть очень точное попадание! И это, действительно, не просто. Например, в командировке: с утра едем на поле, потом мчимся в школу, ещё нужно успеть заехать на местное производство. Всё расписано по часам! И запланировано интервью с комбайнёром. Представьте себе, я сейчас упаду, как звезда с неба, этому комбайнёру на голову и он мне почему-то должен сказать самое заветное: как он любит свою работу, что ценного в ней видит. А ему вообще не до этого. Он не знал, что я приеду. Не выспался, много дел. В таких случаях я всегда стараюсь узнать что-то о своём герое заранее: расспросить сопровождающих, что они о нём знают, кто его родители, есть ли семья? И заранее начинаю любить человека, с которым скоро буду беседовать, еду к нему с большим интересом. Людям важно и приятно неравнодушное отношение, а во мне всегда живёт уверенность, что каждый встреченный мною человек — жемчужина, которую я должна принести в эфир.

Случается, что герой сам рассказывает от души, как будто сидел и ждал меня всю жизнь. Тогда я включаю микрофон, слушаю. Такие истории получаются очень проникновенными, так что слушателю кажется, будто человек рассказывает именно ему. Нет журналиста, нет приёмника, только искренний голос рядом.

А бывают, наоборот, немногословные люди, за интервью могут сказать всего 2-3 фразы, но и это можно обыграть! Я начинаю рассказывать о человеке сама, как говорится, плету свои кружева: пошёл по стопам родителей, или сам выбился из нищеты, создал крепкую семью. У каждого своя судьба.

— После удачных интервью чувствуешь вдохновение, эмоциональный подъём, почти счастье?..

— Да, были люди, которые по-настоящему обогатили мою жизнь. Например, Галина Максимовна ШЛЁНСКАЯ — удивительный человек! (Г.М. Шлёнская — известный в Красноярском крае литературовед, профессор, одна из основателей филологического факультета в Красноярском госуниверситете. Она ушла из жизни 7 лет назад. — прим. авт.) Очень хорошо помню своё состояние после первого с ней интервью — возвышенности, просветительского интереса, стремления к знаниям. Настолько свежее, современное прочтение литературы!

Важно и то, когда человек не только умён, но и добр, порядочен. В этом плане показателен писатель Валентин РАСПУТИН. Мне приходилось брать у него интервью. Он был популярен, любим. Честный цельный человек: очень много и бескорыстно помогал людям, отличался силой воли, принципиальностью, никогда не сотрудничал со спонсорами. Я очень люблю читать произведения Распутина, я ему верю.

— Беседовать с самим Распутиным, наверное, волнительно. Как вы готовились к интервью?

— Я заметила, что самые интересные беседы — те, которые были записаны спонтанно, вообще без подготовки. Так, в 70-е годы я случайно записала Виктора АСТАФЬЕВА. В Красноярском драматическом театре был слёт выпускников ПТУ, на сцене выступал какой-то мужчина, в то время визуально я ещё не представляла себе Астафьева, а говорил он примерно следующее: «Я желаю, чтобы вы работали трезво, ехали не за запахом тайги, а за реальной работой!». В советское время довольно сильные слова! Я спросила — кто это? Мне ответили, что писатель Астафьев. Я, в силу своей молодости, подскочила к нему, как только он спустился с трибуны: «Ой, извините, можно вас на 5 минут?». Выдернула его, записала хорошее интервью. Приехала в редакцию, говорю: записала Астафьева. «Как Астафьева?» — спрашивают. «Вот так!». Все стали слушать, интервью прошло на «ура», его даже запросили газеты, «Красноярский рабочий» опубликовал.

Иногда импровизация — лучше всего. Но, конечно, нужно иметь представление хотя бы в общем, что именно спросить у писателя, инженера или повара. Это приходит с опытом.

— Вы работаете на краевом радио больше 40 лет. За это время поменялось само отношение к личности. Раньше было важно, какой ты работник, что сделал для производства, для общества. А теперь на первый план всё чаще выходят человеческие ценности. Вы замечаете эти перемены?

— Мне на этот счёт вспоминаются слова актрисы Красноярского ТЮЗа Ларисы МАЛЕВАННОЙ. На вопрос «Храните ли вы афиши прошлых лет?» она ответила: «Нет, вообще не возвращаюсь к прошлому. Я как река — теку вперёд». Думаю, эта фраза очень применима к журналистам и ко мне в частности. Мы течём и развиваемся вместе с обществом. Встречаются новые берега, новые рассветы, повороты, новая жизнь. Но какие бы ни были времена, в них живут и умирают. Как бы ни менялся политический строй, всё равно в центре внимания остаётся человек. Благодаря ему выживает страна. Люди пашут землю, выращивают урожай, стоят у станков. И мне всегда было интересно: а что ими движет? в чём их радость? Личная история, жизненные рассказы, настоящие чувства и эмоции будут ценны всегда.

Однажды на слёте ударников производства Саяно-Шушенской ГЭС я записала Лену ГОРБАЧЕВСКУЮ. Люди размеренно рассказывали о себе, как они приехали на стройку, как работали. И вдруг — Лена. Эта девушка рассказывала взахлёб: «У нас такая красота! Такие горы! Да вы что! Наши Черёмушки, какой красивый там Енисей! А какие хорошие люди!». Она минут 10 не могла остановиться, ошарашила меня своей искренностью. Я сдала материал и уехала в командировку, вечером включаю радио, чтобы услышать интервью с Леной в эфире, а его нет! Я так расстроилась, думаю, наверное, нельзя вот так восторженно говорить о серьёзной ГЭС, надо более сдержанно... Потом выяснилось, что материал, наоборот, очень понравился, решили поставить его в праздничную программу.

Сегодня многие считают, что общество стало более циничным, но человеческие ценности, действительно, выходят на первый план. Много внимания уделяется теме детей, тёплых человеческих отношений, материнской теме.

— Вы, кстати, часто записываете матерей. Что их волнует?

— Последнее время я много пишу приёмных родителей. Это отдельная когорта людей, у них другое видение мира.

Например, мама из Минусинска: своих трое, а ещё у дальних родственников родился ребёнок, родители спились, встал вопрос о приюте. Мальчику тогда было меньше месяца: весь в язвах, с кучей диагнозов. Появилась мысль взять малыша к себе, и женщину поддержала свекровь со словами «Если умрёт, то пусть хоть в семье». Новорождённого усыновили, выходили, сейчас ему 17 лет. Отличный парень, учится в колледже культуры. И приёмная мама светится изнутри. Бог наградил таких людей особенной широтой души. Они избранные.

На ту же тему было интервью в Енисейском районе. Семья взяла чужого мальчика. Я пришла к ним домой, увидела ребёнка, который с выражением читает стихи. Сказала маме: «Какой он у вас хороший!». А в процессе разговора выяснилось, что было время, когда этот ребёнок прятался от родной матери в собачьей будке, там спал. Первое время в приёмной семье он вскакивал посреди ночи и тоже прятался под кровать. На момент нашей беседы мальчик жил с ними уже 5 лет, и я считаю, что его спасла родительская любовь.

Очень приятно, что приёмными родителями становятся люди, обеспеченные материально. Они не замкнулись на своих интересах, а делают что-то для других. Это важно, ведь, если задуматься, деньги имеют ценность, только если их вкладываешь в то, от чего мир становится светлее.

— А как вы думаете, почему в семьях, где все вроде бы родные люди, часто пропадает тепло, доверие, любовь?

— Существует серьёзная проблема человеческого отчуждения. Когда люди не могут поделиться чем-то, ничего не рассказывают о себе своей семье, вообще не разговаривают. Один знакомый спросил меня: «Что ты замуж не выходишь?». Я говорю: «Мне важно, чтобы человек был по душе, близок». — «А что близок-то?» — «Чтобы было о чём поговорить». А товарищ мой, положительный со всех сторон мужчина, продолжает: «А что, что говорить-то? Я вот приезжаю с работы, жену спрашиваю: малину собрала? Собрала! Вот и весь разговор».

Может быть, когда у людей за плечами 40 лет, то они понимают друг друга без слов, и важно само присутствие, просто быть рядом друг с другом. Но, с другой стороны, вот эта нехватка человеческого общения сказывается. Я прихожу к людям и ощущаю это. Они становятся откровенными, может быть, потому, что впервые за несколько лет чувствуют неподдельный интерес к себе.

— Как можно решить проблему человеческого отчуждения?

— Не знаю, но начинается всё с детства. Если в семье нет отношений между отцом и матерью, я уж не говорю любви, но хотя бы уважения, доверия, если их нет, дети закрываются. У меня есть несколько примеров внешне благополучных семей, где муж и жена на самом деле чужие друг другу, и их дети неуспешны. Такая семейная обстановка комплексует, ломает жизнь, ведь отсутствуют верные стереотипы — как строить добрые отношения, как отдавать тепло другому человеку, как быть счастливым.

Тема отчуждения уходит корнями и в социальное неравенство. Финансовое положение каждой семьи имеет значение, дети приходят в школу и замечают, кто лучше одевается, у кого новее телефон. Так начинается отчуждение между сверстниками. И опять же большую роль играет семья. Если ребёнок получает поддержку, знает, что его любят, что он интересен, то растёт уверенным и самодостаточным, вопрос материальной обеспеченности уходит на второй план.

— Понятно, что семья — определяющее в жизни человека. Но ведь мы все хотим одного и того же: счастья, поддержки, устроенности, радости. Почему же получается не у всех?

— Думаю, всё зависит от любви матери. Когда я бываю в оздоровительных лагерях, много лет слышу жалобы от поваров, что завтрак уходит впустую: дети не едят каши! То есть в их семьях не варятся утром каши. Понимаете, когда мы всё сводим к бутербродам, пропадает необходимая для счастливой семейной жизни ритуальность. Семья собирается утром за одним столом, всех ждёт горячая каша — вкусный, здоровый завтрак. В такие моменты рождаются любовь, тепло, семейный очаг. А дети у нас сейчас на перекусах, на бутербродах. Едят в машинах.

Даже богатые семьи страдают от отсутствия душевности. Казалось бы, холодильник ломится от продуктов, а традиции семейных ужинов не сложилось. Тем более традиции добрых семейных разговоров.

— Люди в потоке дел часто теряют себя, живут по накатанной «дом-работа-дом», и ничего у них не происходит: скучно, серо. И спрашиваешь себя: «А удалась ли жизнь?». Вы бы смогли записать интервью с таким человеком и помочь ему увидеть ценность в себе самом?

— Каждый человек интересен. Может, он мечтал о другой профессии, но так сложились обстоятельства — стал тем, кем стал. А может, так лучше? Да, не все выдающиеся таланты. Есть исполнители: слесарь, кладовщик, секретарь, продавец, медсестра, хорошая нянечка. Пусть даже эта нянечка не любит всех своих больных, ну и что? Больные бывают вон какие вредные! Но пациент чист, накормлен, принял лекарства. Она делает свою работу качественно, и такие люди очень нужны!

Может быть, уставшие от вереницы «дом-работа-дом» не находят времени поговорить с близкими людьми, а может, думают, что их не поймут. Мы ведь очень разговорчивы в поездах: случайным попутчикам рассказываем то, о чём с близкими молчим годами. Потому что чужой примет всё, а близкий далеко нет.

Одно время по соседству со мной жили мама и дочь, и мама обратилась ко мне с просьбой поговорить с её девочкой, потому что та часами сидела перед зеркалом и плакала из-за, как ей казалось, уродливого носа. Знаете, подростки могут накрутить себе проблему! У неё прекрасный нос, она вообще красавица! Я приходила к ним домой, говорила с Ирой, так звали девочку, и, несмотря на значительную разницу в возрасте, мы подружились. У неё был свой мир: переживания, влюблённости, неудачи, мальчики... Иногда Ира рассказывала такие вещи, что я задумывалась: если бы услышала подобное от своей дочери, наверное, упала бы в обморок! Одно дело чужой ребёнок, а другое — свой. Ира многому меня научила. Когда у моей старшей дочери начались подростковые проблемы, я понимала, что сначала надо их воспринять. Выслушать! Не пускаться в обвинения: «Какие мальчики! Думай об учёбе!». Что бы ни сказал ребёнок, даже самое горькое, нужно иметь мужество это принять, подумать, а уже потом строить свою воспитательную политику.

— Думаю, вы стали для Иры важным человеком, своеобразным наставником. А у вас в судьбе были такие люди?

— Я росла в Якутии, в небольшом городе Алдан. Мама медсестра, папа водитель-дальнобойщик. Мама не вела со мной задушевных бесед, но у нас всегда был готов обед, меня любили, никогда особо не ругали. Мне верили. Помню, могла спокойно пойти в гости и сказать, что вернусь поздно, потому что мы с подругами будем готовиться к сложному сочинению. А родители другой девочки в аналогичной ситуации звонили в квартиру, где мы собрались, переспрашивали 4 раза, когда их дочь думает вернуться... Всё-таки доверие — это очень важно.

Я хорошо училась, была юнкором в «Алданском рабочем», и однажды наш директор школы, талантливый и очень увлечённый учитель литературы, спросила меня: «А ты не хочешь стать журналистом?». «Журналистом? — подумала я, — это как народной артисткой. Почти недосягаемо». Но вслух сказала: может, и хочу. Тогда директор пообещала познакомить меня с Людмилой БАТЫНСКОЙ. Она на тот момент училась в Иркутске на факультете журналистики. (Людмила Батынская — общественный деятель, журналист, редактор газеты «Красноярский комсомолец», член Верховного Совета СССР, собственный корреспондент газеты «Известия». Отстаивала принципы гласности и независимости СМИ, внесла большой вклад в подготовку Закона о печати. Скончалась в 1990-м году. — прим. ред.). На каникулы Люда приехала домой, мы встретились и подружились сразу! Переписывались. Для меня каждое письмо — событие, подумать только: студентка — и находит время писать мне!

Люда сыграла большую роль в моей жизни. Она вселила уверенность, что всё возможно, что я справлюсь. Я поступила в Иркутске в университет, там вышла замуж. Мы жили у родителей мужа, жильё нам не светило, а Люда уже работала в газете «Красноярский комсомолец», и она предложила нам переехать в Красноярск, чтобы муж пошёл в газету «Красноярский рабочий» и получил бы квартиру. Так и случилось. Мы думали, что получим квартиру и поменяем её на жильё в Иркутске, но когда приехали из своей тихой заводи в Красноярск!.. Здесь стройки, всё развивается, жизнь бурлит! Остались. И с Людой дружили до последнего дня её жизни. Я считаю, мне очень повезло — мне встретилась Батынская.

— В своих интервью вы всегда лидер: задаёте необычные вопросы, можете направить собеседника на нужную тему или даже отругать его за то, что говорит общими фразами.

— Я не люблю, когда говорят как по инструкции: всё нужное, без запинки, только человеческого в этом нет! В таком случае стараюсь сбить героя, забираю заготовленные справки, которые он взял с собой и пытается читать в эфире. Во мне говорит уже профессиональная злость: во что бы ни стало надо прекратить эту скукоту! Например, следователь приходит и читает закон, в каких случаях он обязан то-то и то-то. А мне-то интересно, что он сделал, кому и когда помог, что преодолел! Увожу разговор от казённого к личному. Бывает, прошу очень строго: «Вы мне, пожалуйста, общих слов не говорите! «Искусство принадлежит народу» — вот этого не надо! Давайте о вас». И люди прислушиваются, им самим становится легче, эфир оживает.

Известных людей спрашиваю о счастье, о любви, об их детстве. Чтобы ореол популярности спал. Стараюсь политика спросить не только о том, как будет развиваться страна и общество, а что он любит читать, кто его любимый герой? Стараюсь, чтобы мой собеседник предстал в эфире именно человеком. Да, он добился многого, умён, обеспечен. Но он всё-таки такой же человек, как вы, я, слушатель, который включил радио и после программы должен подумать: «Надо же! Ведь и мне близки те же мысли!».

— Что для вас профессиональная удача?

— Когда программа вышла в эфир, тебе звонят слушатели и говорят: «Как здорово! Спасибо». Конечно, радио стали слушать меньше, но всё равно многие звонят, пишут.

Я очень благодарна судьбе за свою работу, за поездки. Один из моих коллег на вопрос «что вы можете сказать о Любови Кочневой?» ответил: «Она может заехать в любой посёлок края, и ей найдётся место для ночлега. В каждом посёлке её знают».

Мои герои научили меня, пожалуй, самому главному — жить при любых обстоятельствах. Мне приходилось писать людей с очень трудными судьбами: ветеранов войны, инвалидов, оставленных жён, детей-сирот, малоимущих. И они находят в себе силы, дальше живут, радуются, стремятся. Надо жить! Завтра встретится что-то хорошее.

Александра МАРКЕВИЧ