Ресурсы Енисейской Сибири. Интеллектуальные

Этап национальных задач

— Максим Валерьевич, вы чуть больше полугода в должности ректора Сибирского федерального университета. Ваша новая команда заявила программу серьёзного переформатирования вуза…

— Я бы не назвал это переформатированием, скорее, следующим этапом развития. Из того, что было сделано Евгением Александровичем ВАГАНОВЫМ, который больше десяти лет возглавлял СФУ, нам ничего не приходится кардинально менять.

— Тем не менее в предыдущие годы университет работал по двум основным проектам: Программа развития и 5-100. Сейчас обязательств, которые берёт на себя СФУ, гораздо больше. Это и создание научно-образовательного центра (НОЦ) мирового уровня, и участие в создающемся технопарке, и Институт города. Хватит ресурсов?

— Будем говорить в залоге, что нынешний этап — это новый этап развития научно-образовательного комплекса Красноярского края и шире: Енисейской Сибири. Губернатор Александр Викторович УСС давно говорил о новых задачах развития региона и хотел, чтобы университет стал драйвером этих изменений. Это начинает внедряться. На самом деле мы проектируем мегавуз с 2011 года (тогда прошли первые заседания СНОК), а практические воплощения начинаются сейчас, в том числе потому, что основания для этого появились после соответствующих политических решений.

Нынешний этап — не переформатирование, а новая по отдельным вопросам компоновка, докручивание, додумывание процессов, которые уже запущены.

Я согласен с мнением, что большие университеты не могут появиться за 5 лет. Нельзя за такой короткий срок перейти из топ-1000 в топ-100. Искусственно это сделать можно, но когда мы говорим о чём-то устойчивом, надо закладывать больший срок. Научные агломерации формируются годами.

Был этап, когда пять вузов, вошедших в состав СФУ, между собой сцепливались, выстраивалась внутренняя организация, корпоративные культуры выравнивались в единую, причём с высокой планкой федерального университета. За 13 лет университет изменился не только внешне, но и внутренне, ментально. Мы, конечно, встречаем элементы старой системы в коммуникации, люди за прошлое держатся, но не оно ими движет. Сравнивают прошлое с настоящим, находят плюсы и минусы. Но это был тектонический сдвиг, как сейчас говорят, и его нужно было прожить.

Сегодня мы мыслим категориями федерального университета. Все без исключения. Я могу это точно сказать, потому что встречался с коллективами институтов: каждый думает в формате федерального вуза. И испытывает дефициты: что ещё мог бы сделать как федеральный, но пока не делает. То есть понимает уровень ответственности особого статуса университета.

Нынешний этап — это настраивание вуза на задачи, которые обозначены Президентом РФ в нацпроектах и не только. До сих пор мы вроде на эти вызовы отвечали, но больше были заняты налаживанием внутренних взаимосвязей. Мы их выстроили, и пора заявить о себе миру более чётко.

Считайте СФУ флагманом

— Похоже, СФУ вырос до уровня, чтобы добровольно стать во главе титульных проектов Енисейской Сибири.

— Да, университет затягивает на себя ряд инфраструктурных проектов. Это НОЦ, где мы хотим быть первыми; СНОК, где мы хотим быть первыми. Не то что хотим — по-другому не будет складываться эта инфраструктура. НОЦ не заработает, если СФУ как университетский центр не станет лидером. Потому что все компетенции и весь потенциал, к сожалению или к счастью, но сосредоточены в СФУ, это факт. Если говорить о задачах субъекта — по-другому это не поедет.

— А академические институты Федерального исследовательского центра КНЦ СО РАН (ФИЦ) могли бы это возглавить?

— У ФИЦ более узкие задачи. У них нет, например, инфраструктуры, связанной с приглашением учёных. Они не должны разрабатывать прорывные образовательные программы, следить за новыми технологиями обучения – они исследователи. Если говорить про опорный вуз, то процесс формирования там единой платформы ещё не завершён, слишком мало времени прошло с момента объединения двух разных университетов. СФУ этот этап уже пережил, значит, можно использовать наш опыт.

То же касается СНОК: не может быть иного места, откуда ведётся управление образовательным комплексом. Это не значит, что мы будем диктовать. Только совместная работа возможна, но организовать её должен СФУ. Мы знаем, как это делать; давайте попробуем.

Или технопарк. Зачем он, если там не будет исследований? Смысл же не в строительстве зданий. Нужно содержание, и инициировать его может только федеральный университет. Конечно, вместе с академическими институтами и другими сильными университетами, и мы уже начали это делать.

Да, много проектов. И реализация возможна, только когда выстроены отношения со всеми участниками и есть поддержка субъекта. И тогда, если вернуться к вашему вопросу, проблема ресурсов и их недостатка снимается. Потому что власть знает, для чего ей это нужно, и помогает с ресурсами. Это ей нужно, чтобы запустить инвестиционные процессы в регионах. Чтобы индустриальные предприятия не только свои текущие задачи выполняли, но думали о будущем, о той экономике, которая образуется, когда возникают новые знания. Ведь НОЦ нужны не для отладки текущих процессов. Тем более, речь идёт о центрах мирового уровня. Фактически 15 силиконовых долин будет создано в стране, где клубится инноватика и возникают другие интеллектуальные продукты. НОЦ нужен для прорыва. По логике президента, такие центры смогут перестроить экономику на новый уклад.

Консорциумы, сетевые проекты, кластеры всегда затевают для прорыва. Кластерная история, которая была популярна на Западе в конце ХХ века, имела цель получить новое качество продукта и новую экономику. Действующие производства себя исчерпали, и экономике требовалась встряска. Есть хорошие кейсы, где кластеры просто сделали регионы другими — из деградирующих в процветающие за 10-15 лет. Партнёрство, взаимодействие, объединение ресурсов — это обязательное условие нового этапа развития. Но вести диалог сложно. Поэтому ключевой элемент любого консорциума — коммуникация.

— Она началась?

— Она началась. Мы сели за стол переговоров. И именно сейчас происходит, на мой взгляд, очень важное: приходит понимание форматов взаимодействия. Одна платформа — для совместных образовательных программ, другая — для сетевых научных исследований. Формат НОЦ — ещё одна платформа, но уже для технологического прорыва.

Кейсы на перспективу

— Как вы понимаете идею мегавуза, о которой губернатор А.В. Усс заявил в связи с проектом «Енисейская Сибирь»? Что подразумевается: постепенное фактическое слияние, виртуальное объединение либо просто консолидированные действия?

— Вряд ли это означает, что к СФУ должны присоединиться все вузы в юридическом смысле. Речь идёт о выстраивании оргсвязей настолько, чтобы интеллектуальные силы региона воспринимались как единое целое. И когда возникнет задача, в рамках мегавуза мы сможем её решить. Например, тематика, связанная с лесом, которая была достаточно острой прошлым летом. Однозначно нужна выстроенная политика в отношении лесного комплекса при участии органов исполнительной власти и мегавуза. В СФУ представлена та часть, что связана с экологией, дендрохронологией, геномикой. В опорном университете — всё, что связано с лесохимией, с лесной промышленностью. Это дополняющие вещи. Безусловно, учёные работают вместе, но вряд ли отвечают на вызовы края. И край до сих пор, когда ставит задачу, пишет через запятую: Румянцев, Акбулатов (ректор опорного Сибирского государственного университета науки и технологий. — ред.). А должна стоять одна фамилия, чья именно — зависит от специфики. Но это бы означало, что работать над решением задачи будут все.

Пока университет не готов в полной мере отвечать на запросы руководителя региона. А это очень важный момент — встроенность в федеральную систему. Я имею в виду то, что мы должны в первую очередь решать государственные задачи. Всё должно быть направлено на решение стратегических задач страны и края, глобальных вопросов. И на решение системное. Как с Институтом города — это система, выстроенная под задачи государственного рода. Мы этим занимаемся.

— То есть сейчас по каждой группе задач происходят настройки взаимодействия, выработка системы. А сделан по какому-то направлению прорыв? Это как раз Институт города?

— То, что Институт города базируется в первую очередь на вузовском экспертном сообществе — это хороший знак, хотя не совсем логичный. Такие структуры должны существовать при администрациях: институт при мэре. Есть такой кейс, когда подобный институт за несколько лет исправил в Мехико ситуацию с общественным транспортом. Там уже жили 20 млн человек, при этом отсутствовала система движения, расписание маршрутов, всё работало хаотично. И одна из задач, которую нужно было решить новому прогрессивному мэру Мехико Мигелю Анхелю Мансере, — это создание сети автобусных маршрутов. В марте 2013 года он создал «Городскую лабораторию», экспериментальный аналитический центр и одновременно дискуссионную площадку в структуре городской администрации. Две недели команда и волонтёры, которыми стали сами горожане, ездили по городу, наносили маршруты на карту, потом появилась цифровая карта. Казалось бы, это столица государства, там вообще не должно быть проблем. Тем не менее этот кейс: трущобы, которые перестали ими быть — недавняя история, и это сделало гражданское общество.

— А что за задачи у нашего Института города?

— Обозначено три блока задач: градостроительный план, острова и развитие агломерации. Вот вокруг этого Институт города и создаётся. Он нужен как экспертный орган, который правильно выстроит работу. Потому что в текущем процессе вопросы решаются по-другому. Кто-то подаёт заявку, её удовлетворяют, потом оказывается, что это вне логики общего развития. Допустим, инвестор что-то захотел построить, узаконил это, построил, у него есть право. Или кто-то решает, что фасад будет такой, потому что он собственник. И никто этим не управляет. Институт города должен выстроить логику — логику развития городской среды.

Принцип одного окна

— Если вернуться к вопросу взаимодействия вузов — не трудно догадаться, чем это хорошо для условно «небольших» вузов: они могут получить от объединения усилий ощутимый ресурс. А что это даёт СФУ как флагману? Ведь на головной вуз, как правило, ложатся основные организационные и финансовые затраты.

— Понятно, что это не гуманитарная миссия. Это нужно, чтобы система получила конкурентное преимущество. По факту между вузами есть связи: так или иначе наши преподаватели сотрудничают с опорным университетом, 20% учёных Федерального исследовательского центра работают совместителями у нас, и наоборот. Мы выигрывали гранты на создание совместных лабораторий и т.д. Но пока не систематизирована совместная деятельность, где мы могли бы, например, создавать лучшие образовательные программы в партнёрстве. Бессмысленной считаю и борьбу за бюджетные места, за бюджетный ресурс в рамках одного субъекта. Это должна быть выстроенная политика.

То же касается исследований. Например, заказывает РУСАЛ исследование СФУ и какому-нибудь академическому институту. А потом этот институт привлекает к проекту наших исследователей. В условиях мегавуза этого просто не могло произойти. К тому же я описал ситуацию с нашими постоянными партнёрами; что уж говорить о компаниях, с которыми мы только начинаем выходить на совместные проекты. Они просто не представляют возможностей научно-исследовательско-образовательной инфраструктуры региона. Да и мы не можем всё показать: у нас нет пока оформленного пакета для партнёров. Нам нужна инвентаризация наших предложений, чтобы их предъявить миру.

По отдельности каждый что-то делает, но никто не брал и не сравнивал. Вот представьте, приходит на предприятие ректор какого-нибудь красноярского вуза и говорит: у меня интересное исследование. И я прихожу: у нас такое же исследование. А так и будет! Возьмём IТ — здесь все мониторят повестку и все будут говорить о цифровых двойниках, например.

А ещё есть дорогие исследования, например геномные, их просто нереально проводить в одиночку. Почему мега-science появляются? Потому что концентрация науки нужна в одном месте.

Игроки Енисейской лиги

— Мы говорим о том, для чего вузам, учёным надо выступать единым фронтом. Но давайте скажем, что для этого уже сделано. Помнится, на КЭФ-2018 вы ещё в статусе заместителя министра образования края проводили «разведку боем» — выясняли намерения и готовность других вузов Енисейской Сибири к научному и кадровому сопровождению инвестиционных проектов. Что из этого вышло?

— Мы подписали соглашение, разработали комплексную программу. Но некоторые вещи нельзя формализовать. И хотя мне сложно оценивать эти действия, поскольку они связаны с моими личными усилиями, но я понимаю, что даже собраться за одним столом и проговорить какие-то вещи — уже достижение. Я считаю, что создание Совета по науке и высшему образованию при губернаторе имеет очень большое значение, поскольку появилась площадка для диалога, после которого обязательно будет практический результат. Ничего не заработает, если об этом хотя бы не поговорить. А в диалог вступают люди, которые имеют позицию, и она отличается от нашей. Например, в академической среде не сразу приняли концепцию НОЦ. Мы поэтапно преодолевали недоверие к нашим идеям. Да даже проект «Большой лекторий», когда СФУ привозит серьёзных отечественных учёных и на их лекции приглашает коллег из всех вузов и научных институтов, — это тоже шаг к сближению.

— А платформа е-Сибирь, где каждый вуз предлагает онлайн-курсы, из этой области? Платформа создана при Сибирском региональном центре компетенций в области онлайн-обучения. Она работает?

— Платформа работает и развивается. Мы планируем шире входить в дополнительное образование. Это тоже сложный путь. При наших компетенциях мы, так сказать, вооружены, но безопасны. А у нас столько возможностей, чтобы сделать жизнь качественнее! Мы не работаем на дошкольное образование, а ведь можно делать педагогические практики, модели, создавать продукты для этого уровня. Серьёзнее надо двигать школу, поствузовское образование и т.д.

— А что ещё может стать базой для расширения межвузовского сотрудничества? Пока мы понимаем Енисейскую лигу вузов в пределах Красноярского края, Тувы и Хакасии. А есть вероятность, например, присоединения сюда Иркутска? Ангара ведь тоже впадает в Енисей)) СФУ заинтересован в таком расширении?

— В стратегии пространственного развития России наша территория называется Ангаро-Енисейским регионом, и Иркутская область сюда включена. В рамках комплексного инвестиционного проекта «Енисейская Сибирь» были собраны предложения иркутян, и портфель проекта пополнился интересными перспективами. Сложно сказать, как это будет в образовании, но имеет смысл этим заниматься.

— Ваша собственная специализация — информационные технологии в креативных и культурных индустриях. Какие проекты в этой сфере могут стать объединительными для вузовского сообщества?

— Мы проведём в сентябре в Красноярске Дни Digital Humanities, в рамках которых состоится конференция Европейской ассоциации цифровых гуманитарных наук. Приедут учёные, которые соответствующие исследования ведут в Европе. Для нас это вызов, но я уверен: всё сделаем, как привыкли, хорошо. Думаю, это будет интересно и для всех вузов, где есть гуманитарии и специалисты в области информационных технологий. Приглашаем.

Валентина ЕФАНОВА 