Сайт СФУ
Сибирский форум. Интеллектуальный диалог
октябрь / 2020 г.

«Впадать в ступор лучше на третьем курсе»

Можно ли завещать квартиру коту? Как противодействовать травле в соцсетях? Реально ли развеять в пух и прах долговые обязательства на миллион рублей? Такие нетривиальные проблемы приходится решать сотрудникам Юридической клиники. Работает она при Юридическом институте СФУ, студенты здесь учатся на реальной правовой практике. А рядовые граждане могут бесплатно воспользоваться их услугами.

О том, как всё это устроено, кто это придумал и с какими жизненными историями сталкиваются сотрудники, рассказывает руководитель Юридической клиники ЮИ СФУ Екатерина Николаевна ПЕТРОВА, кандидат юридических наук, доцент кафедры гражданского права.

— Самый простой вопрос: с чего всё началось?

— С Общественного комитета по правам человека. Он был организован в 1997 году Александром Соломоновичем ГОРЕЛИКОМ — нашим известным правозащитником, профессором, заслуженным юристом России. В комитет входили преподаватели юридического факультета КГУ, они стали привлекать своих студентов к практической правозащитной деятельности. Фамилии всех причастных преподавателей, запускавших работу клиники и оказывающих помощь студентам при составлении консультаций, начиная с конца девяностых, не перечислить. Это были преподаватели всех кафедр. Именно эти люди при безусловном лидерстве А.С. Горелика в конце 90-х решили, что студенты должны получать практический опыт ещё во время учёбы. И поскольку студенты всё-таки не могут принимать участия в уголовных делах, они больше занимаются вопросами гражданского характера.

Если углубляться в историю вопроса, стоит сказать, что первая юридическая клиника в России была создана ещё в середине XIX века профессором Дмитрием Ивановичем МЕЙЕРОМ. Откуда взялось название «клиника»? В XIX веке усмотрели большое сходство между подготовкой медиков и юристов. Чтобы стать хорошим доктором, есть интернатура и другие структуры, где студенты-медики имеют возможность работать с реальными пациентами. Так и в юридической клинике студенты получают доступ к реальным делам. Т.е. на практико-ориентированное обучение была сделана ставка ещё в XIX веке.

Студентка ЮК и куратор клиники С.Я. Сорокина  на днях бесплатной юридической помощи

Студентка ЮК и куратор клиники С.Я. Сорокина на днях бесплатной юридической помощи

Периодически это утихало, потом возрождалось, а в 1990-е юридические клиники стали активно организовываться при российских университетах. И это было большое дело, поскольку осуществлялось в условиях правового вакуума: в законодательстве отсутствовало упоминание о юридических клиниках как субъектах бесплатной юридической помощи.

— Как изменилась работа клиники с 1990-х годов?

— Всё больше преподавателей вовлекались в эту деятельность. Я в клинику пришла в 2001 году и не помню ни одного раза, чтобы какой-то преподаватель отказал в помощи студенту: проконсультировать, посмотреть документы. В тот же год клиника оформилась как структурное подразделение юридического факультета. До 2011 года всё это было на общественных началах, не совсем урегулированных с точки зрения закона, а в 2011 году вышел закон о бесплатной юридической помощи, где было чётко перечислено, кто являются субъектами оказания этой помощи, и там прямо были поименованы юридические клиники. Наша деятельность стала легитимна с точки зрения норм права. И надо сказать, что нас контролируют. Например, мы отчитываемся перед министерством юстиции, потому что на него возложена функция по мониторингу практики реализации указанного закона.

— А сейчас юридические клиники существуют при всех университетах?

— По данным Минюста на 2019 год, при вузах организовано 317 клиник. В том же году СФУ вошёл в топ-25 Национального рейтинга вузов по показателю «Юридические клиники».

Идут занятия студентов с кураторами клиники  М. Любченко и И. Мелещук

Идут занятия студентов с кураторами клиники М. Любченко и И. Мелещук

В Москве есть АНО «Центр развития юридических клиник», который организует ряд мероприятий для студентов. Например, международные олимпиады по профессиональным навыкам. В этом году наш студент стал победителем этой олимпиады по профессиональным навыкам юриста, а в прошлом году наша студентка заняла 2 место. Мы стараемся развиваться. Заключили договор с Управлением соцзащиты Красноярска по консультированию лиц с ограниченными возможностями.

— Где вы ведёте приём граждан?

— Есть три адреса, по которым располагаются наши приёмные. Одна из них полностью принадлежит СФУ, на Маерчака, 3. И мы ещё сотрудничаем с некоторыми некоммерческими организациями, которые предоставляют нам помещения для того, чтобы наши студенты консультировали там граждан.

— Как набираете студентов в клинику?

— На втором курсе студенты проходят дисциплину «Профессиональные навыки и профессиональная этика юриста», где помимо прочего делается акцент на интервьюировании клиента, на выработке позиций по делу, консультировании. И в конце второго курса мы начинаем принимать заявления. Причём это не просто заявление вроде «хочу работать в клинике, запишите меня», а то, что сейчас называется модным выражением «мотивационное письмо». То есть мы смотрим, что студентом движет. Потому что не хотелось бы сталкиваться с тем, что он просто хочет провести время и уйдёт, как только ему надоест.

— Что даёт студенту работа в клинике?

Куратор ЮК А.А. Брестер

Куратор ЮК А.А. Брестер

— Практические навыки. Всегда бывает первый раз, когда надо написать исковое заявление, первый раз, когда нужно выступать в суде. И лучше это сделать на студенческой скамье, когда твоей работой ещё руководит преподаватель, и ты ещё не отвечаешь полностью сам за себя. В нашей клинике девять преподавателей, и мы всегда готовы прийти на помощь. Преподаватель сопровождает студента во всей его работе в клинике.

Алгоритм следующий. Студент открывает приём, предупреждает клиента о том, что он студент и не имеет высшего юридического образования. Поэтому ему нужно больше времени для того, чтобы разобраться с делом. Мы берём где-то неделю на подготовку. Хотя министерство образования рекомендует нам руководствоваться законом об обращении граждан, где на ответ даётся 30 дней.

— Получается, вы не даёте студенту расслабиться.

— Да, мы стараемся реагировать более оперативно. Студенты взаимодействуют с преподавателем, это даёт им навыки правового характера, они могут изучать закон применительно к конкретной ситуации, и это гораздо полезнее, чем просто изучать какие-то положения законов.

Помните, как в школе. Вроде выучил правило и знаешь его наизусть, но когда нужно выполнить конкретное задание, сидишь и думаешь: как же это правило применить? В юриспруденции то же самое. Ты можешь идеально знать закон, но вот конкретная ситуация, и ты голову ломаешь, как этот закон, который ты выучил, применить и учесть все нюансы.

А есть ведь ещё поговорка: два юриста — три мнения. Можно и с одной стороны посмотреть на дело, и с другой. И нужно не только выработать позицию для клиента, но и спрогнозировать аргументы другой стороны.

— Как долго работают у вас студенты?

— Обычно три семестра, некоторые и на четвёртый остаются. В прошлом году в клинике работали 156 студентов, в том числе студенты бакалавриата, которым за полтора-два года важно заработать свидетельство и получить дополнительный балл для поступления в магистратуру. У нас есть определённые этапы аттестации студентов. Мы смотрим, насколько студент вырос: как он в начале своей деятельности составлял документы и какое у него сейчас качество работы. Мы выдаём свидетельство, и это учитывается как личное достижение при зачислении в магистратуру.

СТАТИСТИКА

За 20 лет существования клиники как структурного подразделения университета сюда обратилось за бесплатной юридической помощью 15700 граждан

В работе клиники за это время было задействовано 1250 студентов

Во время пандемии с апреля по июль 2020 г. в телефонном режиме на «Горячей линии» студентами, проходившими практику в Юридической клинике, были даны бесплатные юридические консультации 366 обратившимся

— В дальнейшей карьере работа в клинике тоже помогает?

— Думаю, да. В конце учебного года кто-нибудь из юридических фирм звонят с просьбой: «Посоветуйте нам хорошего студента!». Ближе к выпуску такие звонки с просьбой порекомендовать выпускника нередки.

На самом деле Юридический институт СФУ предоставляет студентам массу возможностей попробовать себя в разных направлениях. Бывают случаи, когда в клинике студент поработал с гражданами, а потом говорит: «Это не моё, я хочу жуликов ловить». Но ведь это и хорошо, потому что ты ещё на студенческой скамье понял, чего хочешь, а не тогда, когда вышел из института с дипломом и начал искать себя в области, к которой, как выяснилось, у тебя душа не лежит.

— И что вы такому студенту отвечаете?

— Отвечаем: замечательно! В институте есть и другие возможности, и мы можем их порекомендовать студенту. Например, поработать общественным помощником следователя или прокурора. Это ещё один проект института. Там студент может посмотреть ближе работу следствия и прокуратуры. Если и там не понравится, есть проект «Живое право», когда студент организует занятия для школьников и пенсионеров; может, его предназначение преподавать?

— Случались ли в работе клиники необычные прецеденты, случаи?

— Хватает всяких. Например, к нам обращался наследник, который неожиданно, уже после принятия наследства, узнал, что у наследодателя долгов примерно на миллион рублей. Долги были перед разными банками и микрофинансовыми организациями. Мы определили стратегию ведения его дела, и в итоге он заплатил всего 10 тысяч рублей.

— Видимо, долги были спорные?

На приёме в юридической клинике

На приёме в юридической клинике

— Да, нам удалось вопросы по девятистам тысячам рублей решить во внесудебном порядке. Где-то с помощью обращения к страховкам: надо было внимательно посмотреть документы, чтобы страховая компания погасила долг. Где-то мы просто написали в микрофинансовые организации, что у них ростовщические проценты и им можно организовать проверку из Центробанка, и они прекратили преследовать клиента. Было два банка, которые подали в суд, но мы и там отстояли 70 тысяч, им отказали во взыскании. Согласитесь, есть разница: клиент должен миллион или 10 тысяч.

— Интересно, вы оказываете помощь бесплатно, но, получается, к вам не только малоимущие ходят, но и люди, оперирующие солидными суммами?

— Конечно. Возьмём моё первое дело. Я, студентка, выиграла квартиру клиентке. Там тоже была история с наследством: две сестры спорили друг с другом из-за квартиры, которая досталась им после матери. И одна из них представила документы, по которым мать перед смертью ей якобы квартиру подарила. Нам удалось доказать, что это неправда, что всё было сделано по доверенности, которая уже утратила силу. Мы вернули квартиру в наследственную массу, и она была поделена между наследниками.

В прошлом году было интересное дело. Кибербуллинг. Девушку преследовали в соцсетях. Тоже пришлось разбираться, как с этим вопросом быть, какой совет дать.

— Вы решили её проблему?

— Да. Были исследованы нормативные документы этой социальной сети. Девушке были даны конкретные рекомендации. Посоветовали, куда можно обратиться для того, чтобы решить проблему, заблокировать определённые действия. На будущее, если это перейдёт какие-то границы, дали конкретные указания, как поступать. И при каких случаях можно уже обратиться в правоохранительные органы.

— А социальные сети имеют механизм противодействия буллингу? Или они не обязаны следить за этим?

— Возложить на соцсети обязанность отслеживать буллинг нереально. Они отслеживают всё, что касается терроризма и призыва к насилию. А в случае буллинга они реагируют на заявления, то есть точечно.

Вспоминаю ещё один интересный случай прошлого года. Пришла женщина — владелец склада. Собственник земельного участка, на котором стоит её склад, другой человек. Плюс в склад ещё заходят железнодорожные пути. А по закону ж/д пути — это объект недвижимости, и у него третий собственник. И вот её интересовало, как нейтрализовать собственника железнодорожных путей, которые заходят в её склад. Это к вопросу о том, что в клинику ходят не только малоимущие и социально незащищённые граждане.

— Получается, наоборот — те, кто просчитывает свои расходы до копейки.

— Да, нередки такие случаи. Как-то делили наследство в 30 миллионов. И это наследство было под банкротством, то есть не «живые» 30 миллионов, а с кредиторами, долгами. Тоже пришлось разбираться в этом наследстве. А ещё был забавный случай, когда женщина спрашивала, можно ли оформить завещание на кошек.

— Я думала, такое только на Западе бывает!

— Ну вот, она, наверное, тоже слышала, что такое на Западе бывает, и пришла к нам проконсультироваться. Конечно, пришлось сказать, что у нас такого нет.

— Как о вас узнают? Сарафанное радио?

— Ну, во-первых, наша информация есть на сайте Юридического института СФУ. Конечно, есть и «сарафанное радио», когда говорят: мы к вам пришли, потому что наш сосед к вам обращался. В распространении информации о нас помогает и Управление социальной защиты города Красноярска.

Мы начинаем работу в сентябре, а в июне заканчиваем. И я совсем недавно рассылала информацию нашим агрегаторам. Этим летом из-за пандемии мы приняли участие в таком интересном проекте, как работа на горячей линии. Её организовывало Агентство молодёжной политики Красноярского края и Краевой центр поддержки общественных инициатив. Ещё у нас есть Красноярское региональное отделение Ассоциации юристов России (КРО АЮР,) они тоже в курсе нашей деятельности. Они раз в месяц устраивают дни бесплатной юридической помощи, и наши студенты тоже принимают в этом участие, если позволяет расписание занятий. В декабре прошлого года коллектив Юридической клиники в составе преподавателей-кураторов Брестера А.А., Гутника С.И., Любченко М.Я., Мелещук И.А., Пушкиной А.В., Скударнова А.С., Сорокиной С.Я. и Фицай Д.А. удостоился почётной грамоты КРО АЮР

— Расскажите ещё о том, как вы сами работали в клинике, будучи студенткой.

— Я проработала в ней три года. Первое исковое заявление мне пришлось составлять на третьем курсе. Помню, как это было: я сажусь и не понимаю, с чего начать. Вроде бы у нас и дисциплины были соответствующие, и зачёты я сдавала, но вот передо мной лист бумаги, и мне нужно что-то написать, но как?! Справилась.

Тогда у нас не было системы кураторства как таковой. Она появилась где-то в 2011 году — тогда группу студентов стали закреплять за отдельным преподавателем. Но нельзя сказать, что это единственный преподаватель, который будет помогать студентам. Это первый человек, к которому они обращаются. Если возникают трудности, мы ищем узкого специалиста, который может проконсультировать дополнительно по какому-то вопросу.

— В случаях, когда теория расходится с практикой?

— Я не могу сказать, что она прямо расходится с практикой. Более того, я иногда студентам говорю: «Нет ничего практичнее хорошей теории». Надо же выработать позицию, как-то её продумать, с чем-то соотнести. Но потом тебе нужно на практике сделать конкретный шаг, выработать алгоритм, текст составить, а ты просто впадаешь в ступор. И лучше в этот ступор впасть на третьем курсе, а не с дипломом на руках.

— Что бы вы посоветовали студенту, который собирается прийти к вам в клинику?

— В первую очередь, не бояться. Потому что студенты, конечно, боятся, допустим, первый раз выйти в суд. Боятся кабинетов, судей. И прямо так и спрашивают: как научиться не бояться? Я отвечаю: совсем не испытывать эмоций не получится, в любом случае вы будете переживать за результат. Другой вопрос, что мы с вами будем решать определённые задачи, и со временем для вас станет куда меньше непонятного в вашей деятельности. Шаг за шагом вы будете приобретать опыт и уверенность.

Во-вторых, нужно пробовать всё, и клиника — такое место, где можно понять, ваше это или не ваше.

Каждый должен заниматься своим делом. И делать его хорошо. А для этого нужно много-много практиковаться.

Елена НИКИТИНСКАЯ