Давим на газ, но тяжёлая отечественная машина только пробуксовывает и вязнет ещё глубже. Подсовываем подручные средства, но они ломаются, как спички, не выдержав этой махины. Шофёр вспотел, бегая вокруг. Надо вызывать буксир, но кто потянет?.. А пассажиры между тем тихо «заводятся», но заняты своими делами. Все, кому невтерпёж, уже сошли. Остальные — кто вяжет, кто читает книжку, кто рубится в карты или разложил полотенце и подкрепляется помидорчиком с собственного огорода. Можем, вышли бы все да —«Эх, ухнем!» — на руках выкатили своё авто. Но — не спешат.
Вот так, похоже, и наша страна газует на месте, не в силах выбраться из образовавшейся ямы. Реформы ничего не меняют, модернизация глохнет. Шофёр, правда, пока предельно вежливо взывает к сознательности пассажиров… Но мысль уже высказана: где же вы, граждане? Когда население станет здоровым обществом? И начнёт жить по правилам общежития; не такого, где стёкла повыбиты, а из-под дверей тянет табачным дымом, перегаром и трёхэтажной лексикой. Хочется, так сказать, общежития нового типа.
Сегодня мы говорим о гражданском обществе и гражданском сознании, в недостаточной развитости которых многие видят корни российской неустроенности. Но только ли в человеке причина этой неразвитости (опять нам народ не тот попался)? Что именно мы понимаем под гражданским обществом? Когда оно заявит о себе? Обсуждаем, размышляем, делаем выводы.
Ростки надо поливать
Алексей Бабий, председатель красноярского историко-просветительского
и правозащитного общества «Мемориал»
Не думаю, что у нас есть сейчас гражданское общество. Прежде всего потому, что ни у власти, ни у граждан нет понимания государства как сервисной функции. Как в риторике представителей власти, так и в мировоззрении обывателя, общество и государство — это какие-то отдельные сущности, причём государство «сверху», а общество «снизу». Поэтому гражданская активность проявляется, как правило, в двух видах: либо у государства чего-то просят (много раз видел, как обсуждение достаточно местных проблем заканчивалось написанием писем президенту РФ), либо с ним воюют (а на войне как на войне, с обеих сторон). В моём понимании гражданское общество есть тогда, когда оно разговаривает с государством на равных. До этого ещё очень далеко.
Хотя ростки гражданского общества появляются. Как ни странно, это не столько общественные организации (хотя многие из них работают очень успешно), сколько спонтанные сообщества людей, отстаивающие общие интересы. Самый яркий пример — сообщество автомобилистов. Где-то они проиграли (пошлины на иномарки), где-то выиграли (дело Олега Щербинского), но главное — то, что это сила, к которой власть вынуждена прислушиваться. Это сила, которая действует очень слаженно и грамотно, хотя и не образует никакую структуру. Смысл акций автомобилистов — не традиционное «государство, дай недоданное», а — «государство, играй по правилам». Мне кажется, что это очень важная тенденция.
Но в целом картина всё-таки печальная. Особенно печальной она станет в ближайшем будущем: в постиндустриальном мире, построенном на «горизонталях», на инициативе множества сообществ, — страны, организованные «вертикально», будут вынуждены уйти на задворки истории. Что, собственно, с нашей страной уже и происходит.
Объект исследования ускользает
Виталий ЛЕЙБИН, главный редактор журнала «Русский репортёр» специально для СФ
Сам вопрос о существовании гражданского общества в России говорит о некотором беспокойстве. Не нужно беспокоиться.
Если смотреть на любую страну издалека, то кажется – там полно гражданского общества, а если близко — сразу увидятся не самоорганизация граждан, а организации с поддержкой государств и корпораций, а всё, что не поддержано — очень слабо и маломощно.
В современных теориях гражданского общества не только у нас, но и в мире, много путаницы и сомнений, объект исследования всё время ускользает. Профессор Йельского университета Борис Капустин в одной из своих работ сравнил гражданское общество с улыбкой Чеширского кота — вещь приятная во всех отношениях, но столь же неуловимая. В США на протяжении всего послевоенного периода время от времени политики поднимают панику о деградации гражданского общества и требуют от сената их поддержки. А с другой стороны, если нужно государству поддерживать, то какое же это гражданское общество?
Для практических целей полезно оставить философскую полемику философам, перестать заниматься самобичеванием, сравнивая себя с развитыми странами, а обратить лицо к непосредственным социальным фактам, инициативам и проблемам. Очевидно, что денежные объёмы благотворительности всех форм, объёмы волонтёрской (неоплаченной) занятости в нашей стране на порядки меньше, чем в странах Запада. Однако следует иметь в виду, что благотворительность там на корпоративном и государственном уровне организационно обеспечена, поддержана высокими доходами населения и прибылями корпораций. Волонтёрство развивается в условиях «комфортной безработицы» и обеспеченности населения, как в случае бесплатной занятости студентов в социальной работе и на альтернативной военной службе в Германии. У нас же волонтёрство чаще сравнимо с героизмом и требует реальных тяжёлых усилий. Тем интереснее за этим наблюдать. Например, действия волонтёров во время летних пожаров — это чистое гражданское общество, без примеси корпоративности или госучастия.
Многие важные социальные инициативы рождаются именно так, без создания организаций, официальной бухгалтерии и файндрайзинга. Например, летние школы, такие как ЛЭШ или «Исследователь». Некоторые инициативы потом перерастают в продвинутые организационные формы и становятся собственно некоммерческим сектором. Так, «Комитет против пыток», родившийся в Нижнем из чистой инициативности, сейчас уже настоящая и влиятельная организация. Ровно как в советское время «Мемориал» и Московская Хельсинская группа были волонтёрскими организациями в СССР, сейчас — большие некоммерческие организации, имеющие стабильные грантовые доходы. Я думаю, что собственно НКО не могут быть независимыми от государственных или корпоративных денег, и нечего тут стесняться, наоборот, надо стимулировать наше государство и корпорации на решение социальных проблем через НКО (Евросоюз две трети своих фондов помощи распределяет через такие организации).
Свобода — это самое главное определение гражданского общества
Фёдор СИДОРЕНКО, депутат Законодательного Собрания Красноярского края
Для меня гражданское общество — это общество, в котором ты чувствуешь себя свободным человеком. Свобода — это самое главное определение гражданского общества. Поэтому сейчас мы должны говорить не о том, что у нас что-то есть или чего-то нет, а о том, чувствуешь ли ты себя свободным в России. Те, кто ответят на этот вопрос положительно, наверняка, уверены, что живут в гражданском обществе.
Некорректно рассматривать этот вопрос в преломлении какого-то «народа» или любого скопления людей. Если мы поинтересуемся у обычных прохожих, нужно ли им гражданское общество, я уверен, что большая их часть спросит, что это такое и зачем это надо. Главное, чтобы зарплату вовремя платили. В гражданском обществе нуждается свободная личность, пытающаяся понять своё место на этой земле. Если человеку это не интересно, он даже не задаётся вопросом о том, в каком обществе он живёт.
Лично для меня всё изменилось с приходом к власти Михаила Горбачёва. У нас многое перевернулось с ног на голову, но при этом та перестройка, гласность заставили людей по-другому оценить себя и всю нашу жизнь, убить в себе раба и найти новые возможности для проявления свободолюбия. Мне кажется, что, начиная с 1986 года, мы маленькими шагами шли к гражданскому обществу. Теперь, спустя 25 лет, можно с уверенностью сказать, что страна изменилась исключительно в лучшую сторону. Объективно это проявилось в том, что нам стало доступно свободное передвижение по стране и по миру, мы получили возможность свободно говорить. Появилось много людей, которые ничего не боятся, находясь и живя в России.
И это только подтверждает, что гражданское общество, пусть и не идеальное, не до конца достроенное, но всё же существует в нашей стране.
Что такое хорошо
Андрей БАРДИН, органист
Есть ли у нас гражданское общество? На мой взгляд, скорее нет, чем да. Что мешает его становлению? Мне думается, падение общественной морали. К несчастью, мы изрядно подзабыли, что такое хорошо и что такое плохо, нравственные ориентиры в нашем сознании зачастую поставлены с ног на голову. Нам кажется, что этические законы выдуманы мудрецами для того, чтобы отнять у нас радость жизни, а между тем предназначение морали — не дать нации умереть.
Мы полагаем, что гражданское общество существует где-то за рубежом, но не отдаём себе отчёта в том, что «там, где нас нет», у людей хватало решимости отстаивать свои гражданские права. Когда Иоанн Павел Второй вступил на римскую кафедру, он произнёс знаменательную фразу: «Не бойтесь!». Этих слов хватило для того, чтобы распался социалистический лагерь, а затем и Советский Союз. Невозможно переоценить силу евангельских истин. Без них наша нация будет обречена на вырождение, а государство — на исчезновение с мировой арены.
Говорить власти правду — если не каждый день, то хотя бы регулярно
Валерий ВАСИЛЬЕВ, председатель совета Гражданской ассамблеи Красноярского края
Я хотел бы избежать категоричных оценок в ответе на вопрос, есть ли у нас в России гражданское общество. На мой взгляд, оно присуще любому государственному образованию, где наряду с институтами государственными присутствуют и общественные институты (реальные или декларативные). Гражданское общество было и в Советском Союзе, и в царской России. Что такое, например, община, земство, суд присяжных? Это институты гражданского общества времён Российской империи, хотя тогда они понимались иначе. В советскую эпоху мы имели женсоветы, советы ветеранов, товарищеские суды, добровольные народные дружины и так далее.
Вопрос в том, насколько эти институты отражают интересы граждан и не являются ангажированными властью. Предполагается, что институты гражданского общества — это независимые объединения граждан, которые имеют возможность высказывать свою точку зрения и реально влиять на принятие решений. Более того, они должны выступать в качестве оппонентов существующей власти. И если в советское время такой возможности у общественных объединений фактически не было, так как они полностью контролировались государством, в новой России ситуация понемногу меняется.
Гражданская ассамблея Красноярского края — это пример развития гражданского общества в нашей стране. Кстати, она объединяет на краевом уровне более 200 общественных организаций и не имеет аналогов в России. Мы ставим перед властью серьёзные вопросы, связанные с проблемами образования, модернизацией, участием общественности в формировании региональной политики.
Недавно правительством края был принят подготовленный ассамблеей документ, который предполагает создание общественных советов при ведомствах. Советы, в которые войдут как эксперты, так и обычные граждане, будут участвовать не только в развитии социально-экономической политики региона, но также помогут повысить качество работы самого ведомства или отрасли. На федеральном уровне такие институты уже давно получили развитие (Общественные советы при министерствах). Следующий этап — краевой уровень. Сейчас мы работаем над развитием местных общественных палат в муниципальных районах и городских округах.
Почему мы видим такой интерес в построении гражданского общества со стороны власти? Когда общественность не консолидирована, возникают проблемы в управлении. Гораздо эффективней конструктивно работать на переговорной площадке, объединяющей разные организации, чем с 50-ю разрозненными субъектами. Сегодня в Красноярском крае существует более десяти общественных палат, например, в Норильске, Канске, Емельяновском районе. Власть понимает, что общественность является очень важным ресурсом в разработке стратегии развития района и реализации этих идей, в вопросах имиджа. Не случайно сегодня мы слышим очень пафосное, но справедливое выражение: «Сильная Россия — это сильное государство и сильное гражданское общество».