О балалайке заслуженный артист России, профессор Красноярской государственной академии музыки и театра Владимир Александрович АВЕРИН, как поётся в песне, готов говорить «хоть до самой зари…». В эти минуты он не похож на почтенного мэтра, а очень смахивает на озорного любознательного мальчугана.
Мифы про балалайку
— Владимир Александрович, я где-то читала, что очень сложно бывает сохранить профессиональную форму, ведь балалаечники играют согнувшись, с зажатой грудью.
— Кто вам такое сказал?! Если балалаечник согнулся в три погибели, надо посмотреть — кто у него педагог и, простите за грубое слово, дать горе-учителю хорошую взбучку. Неправильно учил! Из моего класса вышло много девушек. Все очень стройные, красивые — можете сами убедиться. А вы знаете, с чего я всегда начинаю мастер-класс?
— С чего же?
— Я прошу балалаечника взять инструмент и держать его без рук. Вы не пробовали? Хотите на вас продемонстрирую?
— Хочу! (Я усаживаюсь поудобнее на стул, но балалайка никак не держится на коленях без помощи рук).
— Не выставляйте её как штык, — критикует педагог, — это не автомат! А вот теперь один уголок наклоняем и рёбрышком чуть-чуть касаемся. Всё. Вы сидите, спина прямая, а руки должны быть свободными.
— Один миф про балалайку вы уже развеяли. А какие ещё есть?
— Обывательское представление: дескать, зачем нужен этот инструмент, на нём только сидя на завалинке играть — немодный! Что на балалайке можно исполнить? Даже студенты, бывает, не верят, что на ней можно сыграть не только классику, но и авангард, и джаз, и всё, что душе угодно.
Любой эксперимент — это шаг вперёд, инструмент не стоит на месте. Почему мы должны отставать от того же рояля, от скрипки? Чем балалайка хуже? Инструмент имеет свой звукоряд, хроматику, те же струны, а ещё — руки, голову. Но есть у него тембральная особенность —это всегда нежность, задушевность, лиричность. Мы имеем дело с исконно русским народным инструментом.
— У балалайки всегда только три струны?
— И три, и четыре, и шесть струн бывает.
— Владимир Александрович, некоторые ваши коллеги, профессиональные музыканты, считают, что балалайка — инструмент, сейчас незаслуженно «затёртый», оттеснённый с первых ролей…
— Да не верьте! Специальные конкурсы балалаечников проводятся в России чаще, чем лет десять назад. В Нижегородской государственной консерватории имени Глинки в апреле этого года пройдёт III Международный конкурс исполнителей на балалайке. В прошлом году в Нижнем Новгороде состоялся Международный конкурс балалаечников и ансамблей народных инструментов имени М.Ф. Рожкова. А конкурс «Юные дарования Сибири»? Считайте, что мы развеяли ещё один миф.
ДОСЬЕ
Владимир Александрович Аверин родился в 1941 году в Свердловской области – заслуженный артист России, профессор. Автор монографии «Таланты народные» (работал над ней почти 15 лет). Основал и возглавил кафедру народных инструментов в Красноярском государственном институте искусств, работал проректором по учебной работе. Автор учебного пособия «Курс лекций по истории исполнительства», множества методических, энциклопедических, газетных статей, рецензий, переложений, нотных сборников. Осуществил перевод с немецкого книги М. Гольдштейна «Михаил Игнатьев и балалайка».
Тайна русской души
— Когда вы впервые взяли в руки балалайку?
— Родился я в маленькой уральской деревушке. Папа у меня был скрипач-самоучка, но и полонез Огинского мог сыграть, и что-нибудь из Чайковского (отец был связист, погиб в самом начале войны). Помню, папа играет, а мама ему на гитаре аккомпанирует. Часто он выступал на концертах. Постепенно в доме появились мандолина, труба и трёхгрошовая балалаечка с металлическими струнами (только частушки играть!). Мне лет 8-9 было, когда стал бренчать на ней, и что-то вроде бы стало получаться…
Однажды я был дома, когда из «тарелки» (так мы называли радиоприёмник) полилась музыка неописуемой красоты (это я позже узнал, что звучала вторая часть концерта Евгения Кичанова). Что я мог в то время понимать в музыкальной форме? Но русская песня «Летят утки» пробрала меня до печёнок. Потрясающе было исполнено! И спустя несколько лет именно к этому музыканту — Николаю Рожину — я попал в класс. После этот же концерт играл другой маэстро — Евгений Блинов, у которого я тоже учился. А в 56 году уже стал лауреатом первой премии областного конкурса. Я успел поработать учеником электромонтёра и слесарем (семья бедствовала в послевоенное время). Но душа тянулась к балалайке, и в 1960 году я поступил в музыкальное училище им. Чайковского в Свердловске. Окончил с отличием и прямиком направился в Уральскую консерваторию, по окончании которой работал в Астраханской государственной консерватории. Когда позвали в Красноярск, долго не раздумывал: город практически на одной параллели со Свердловском, подходящий климат.
Приехал и с нуля начал создавать кафедру народных инструментов в Красноярском государственном институте искусств. Здесь я был первым заведующим кафедрой, затем — проректором по научной и учебной работе. Я воспринимал тогда административную организаторскую работу как творческую. В это время я успел объездить очень много городов с сольными концертами (Абакан, Новосибирск, Петропавловск-Камчатский, Магадан и др.). Вспоминаю, как мы с баянистом Ефимом Юристом за 15 дней дали 40 концертов в Норильске! Молодые были, хотелось популяризировать инструмент — мы же закладывали основу для абитуриентов. Сегодня наши выпускники нарасхват — уже с третьего курса они знают, где будут работать… Теперь у меня более 70 учеников по всему свету…
— Шлют весточки?
— Конечно. Моя ученица Наталья Евсюкова вышла замуж за бельгийца и добилась разрешения преподавать технику игры на балалайке в Бельгии. Наташа пишет, что она фактически единственный педагог на всю Бельгию, который учит игре на балалайке, но инструмент с каждым днём завоевывает всё большие симпатии в этой стране.
Другой мой бывший студент Володя Викберг живёт и работает в Германии. У него есть музыкальная группа, которая оформляет и проводит свадьбы. А вы знаете, с чего начинаются немецкие свадьбы? С торжественного полонеза Василия Андреева в исполнении на балалайке! Когда Володя рассказал мне об этом по телефону — я удивился. Тогда он прислал сценарий. Вы не поверите: заказы «на балалайку» расписаны на год вперёд. Такие вот неожиданные сферы применения.
30 ладов и мировая школа
— Как появилась на свет божий самая первая балалайка?
— Вот вам и ещё один мастер-класс, — смеётся Владимир Александрович. — Берёте большое берёзовое полено, от него откалываете шпон толщиной в сантиметр, пропариваете, выгибаете. Затем связываете, засушиваете. Доску из ели или кедра прибиваете и лопатку — сверху. Три жилки, шёлковую нить или капроновую леску натянули, и можно играть. Всего два с половиной часа работы — и балалайка готова!
Вот мне из Белоруссии в подарок прислали сувенир — балалайку из лыка — загляденье! У нас, в академии, время от времени проходят мастер-классы по изготовлению инструмента —приезжают знаменитые мастера из Москвы, Новосибирска и других городов. В европейской России балалайка появилась ещё в 1688 году, а в Сибирь её завезли переселенцы в начале 18 века. Она очень быстро распространилась. Историки, изучающие быт и культуру народов Сибири, с удивлением для себя констатировали, что балалайка — самый распространённый инструмент в 18-19 веках!
— А домра? Она ведь очень похожа на балалайку…
— Домру придумали профессиональные музыканты, чтобы играть медиатором. Скоморохам приходилось выступать на площадях под открытым небом, а для этого нужен был жёсткий пробивной инструмент, и медиатор давал хороший резкий звук.
— Балалайка мягче?
— Конечно, пальцем же играем. Не скрою: это болевой контакт, но другого звучания вы не добьётесь! Ручное касание даёт мягкий, тёплый, задушевный тон. Мне очень нравятся гитарно-балалаечные дуэты. Звучание потрясающее!
— На домре можно и Моцарта сыграть, а на балалайке?
— Всё! В Малом концертном зале филармонии я Шопена играл, Генделя, Баха, не говоря уже про Паганини. Возможности роскошные! Только незнание инструмента порождает неверие в него.
— Как вы боретесь с этим незнанием?
— Воспитываем всё новые поколения балалаечников. Детей специализированной гимназии № 12 начинаем обучать игре на балалайке с пяти-шести лет. Чистый мозг — очень легко работать! Затем курс начальной музыкальной школы, плюс четыре года в колледже, прибавляем ещё пять лет в вузе и два — в аспирантуре. Представляете, какие выходят кадры?! Сильнейшие. Всё сыграют. Они могут сами сочинять, делать переложения любых музыкальных произведений, хорошо умеют дирижировать и преподавать. И конечно, они отлично знают свою историю, свою культуру…
У нас созданы разные составы ансамбля: дуэты балалаек, балалайка и гитара. Есть очень хорошая форма музицирования — секстет балалаек, который включает в себя все виды этого инструмента (прима, секунда, альт, бас и контрабас). Звучание великолепное.
Учебный коллектив играет самый разный репертуар: произведения Баха, Грига, Мендельсона, русские песни.
— Насколько я знаю, вы ещё и гитарную школу в Красноярске создали в 70-е годы.
— Первые гитаристы из моего класса — Наталья Замятина, Костя Миронов — прекрасные музыканты! Но гитара очень трудно входила в систему музыкального образования — её туда не пускали. К инструменту относились, как к галстуку — мол, буржуазный, не наш. Борьба с «пошлым мещанством» велась беспощадная. Достаточно сказать, что выпускники московских училищ — лучшие гитаристы — ехали получать высшее музыкальное образование в Уральскую или Киевскую консерватории.
— Отношение к инструменту и в литературе отразилось, помните, в пьесе Маяковского «Клоп»: «Страдивариус делал скрипки, а это делал Уткин, и называлось это гитарой».
— Инструмент разве виноват? На гитаре можно исполнять прекрасные произведения. Одно время и балалайке досталось. До революции считалось, что это инструмент низшего сословия. Её не признавала и презирала знать и консерваторская профессура. Зато в послереволюционной России балалайку уже никто не принижал, и я спокоен за её будущее.
Но меня сильно волнует общее отношение к музыкальному фону в России. Едешь в автобусе — звучит шлягер, в магазин заходишь — опять… У Шульженко тоже шлягер, но какой! А нас окружает элементарная попса… Окружает и болванит со всех сторон, как будто кто-то специально этим занимается... И вот уже несколько поколений оторвано от родной земли, попса забила уши, мозги и вообще всё.
Я считаю, это очень плохо, потому что русская культура всегда зиждилась на русской песне, на русском костюме, на нашей русской речи. Может быть, балалайке суждено пробудить наше спящее самосознание?
Даёшь балалайку!
Студенты Аверина делятся впечатлениями от своих концертов. Рассказывают, что когда выходят на сцену — на них смотрят круглыми глазами — «подумаешь, балалайка какая-то…». А начинают играть — не отпускают!
— Все мои ребята талантливы, — подтверждает педагог. — Виталий Данилович поступил в академию музыки и театра после общеобразовательной школы, которую окончил с золотой медалью. Он участник трио «Балагур-бенд» (в составе рок-ансамбля — баян, электрогитара и балалайка). Виталий играет на балалайке, да так, что дух захватывает! Это музыкант высочайшего класса, умница. После концерта к нему подбегают мальчишки и спрашивают: где бы им научиться так же играть на балалайке? Виталий предлагает публике иной взгляд на инструмент, современный. На балалайке можно сыграть рок, репертуар «Rolling Stones» или песни группы «Белый день», да и ещё много чего…
Приезжал же в Красноярск Лёша Архиповский и показал, как можно! Один играет, без рояля и оркестра. Зал не шелохнётся. Полтора часа музыки. Это же что-то доказывает…
Композитор и балалаечник, заслуженный артист России Юрий Михайлович Клепалов, вернувшись из Японии, рассказывал, что русскую балалайку и русскую песню в Стране восходящего солнца воспринимают так благодарно и восторженно, как у нас в России и не снилось… Учиться на балалайку японцы приезжают в Ростов или в Москву. А в Америке сколько балалаечников!
Три в одном
— Владимир Александрович, какую роль вы, как педагог, отводите импровизации?
— Это профессиональный бич. Когда ребят учишь музицированию в вузе — они не могут импровизировать. Они должны выучить пьесу и сыграть её на сцене. Мы поставлены в прокрустово ложе профессионализации. Импровизировать — это надо забыть ноты, играть на слух, хорошо знать гриф и свободно владеть инструментом. Некоторые из моих учеников свободно играют джазовые вещи (Виталий Данилович, Марк Шендеров, Миша Кириллов), но я их специально не учил этому. И в вузе не учат. Хотя надо! Жизнь требует.
— Что на сцене самое трудное для балалаечника?
— Есть такое понятие — эстетика сценического поведения: выйти-сыграть-и-уйти. Это психологически сложно. Готовишь месяц-два произведение, а на сцене валяешь ваньку. А играть надо всего-то пять минут. В это время мозг шарахается из стороны в сторону — волнуешься, и от этого не избавиться! Хотя есть методические рекомендации, как успокоиться, какого чайку попить… Но, как говорил корифей, «как не волноваться — без этого музыки не будет». Поэтому меломаны любят непосредственно записи с концерта. Это живой звук. Выйти, сыграть и не потерять всё, что наработал, — невероятный труд!
— Какой концерт самый удачный в вашей жизни?
— Даже и не знаю… Один раз на концерте в самом финале у моей балалайки лопнула тонкая струна. Пришлось завершать выступление на двух жилках. Публика аплодировала как никогда. В другой раз, помню, знаменитый «Чардаш» Монти играю, и свет в зале гаснет. Но пальцы-то знают. Они знают гриф. И ты, «слепой», доигрываешь до конца. И баянист в дуэте с тобой тоже доигрывает. Таких фокусов сколько угодно было, и это неважно.
— А что важно?
— Важно, если что-то у тебя не получилось, не заниматься самобичеванием. Я и ребят никогда не ругаю… даже если они сыграют плохо. Потому что можно руганью убить надежду. Сегодня не сыграл — завтра сыграешь. Обязательно!
— Вы нашли свою самую любимую тему на балалайке?
— Та самая вторая часть концерта Евгения Кичанова, с которой для меня всё и началось, — «Летят утки». Ещё очень люблю песню «Вот мчится тройка почтовая». Будашкин написал просто уникальные концертные вариации на эту тему, когда воедино слились русский композитор, русская песня и русский инструмент. Три в одном — это что-то невероятное!