«Ничто так не способствует созданию будущего, как смелые мечты. Сегодня утопия, завтра — плоть и кровь», — писал Виктор Гюго. Мы беседуем с теми, кто помогает людям мечтать и в реальности формировать своё будущее. Николай РЫЧКОВ, президент Красноярского отделения Профессиональной психотерапевтической лиги, и его жена Марина РЫЧКОВА, практикующий психолог-консультант, кандидат психологических наук — уверены, что каждому из нас по силам изменить своё настоящее и выстроить любое желаемое завтра.
«Хочу — иду — делаю»
— Марина, Николай, как вы считаете, много ли сегодня молодых людей, которые не видят цели, не знают, к чему стремиться? Тяжелее ли взрослеть, искать себя в наше время?
Марина: Я думаю, раньше было проще, но… жёстче. Имелось ограниченное количество вариантов будущего. Были понятны и они, и пути их воплощения. Если уйти совсем уж вглубь веков, то для девушек, например, пару веков назад будущее — это любовь (если повезет), семья и дети. Ни высшего образования, ни профессии. Всё, что требовалось, — получить навыки правильного поведения и ведения домашнего хозяйства. Подобные ограничения обеспечивали отсутствие личностных кризисов. Но с другой стороны, и удовольствий, интереса, свободы было намного меньше.
Николай: Современным детям сложнее хотя бы потому, что вокруг слишком много информационных потоков. Период детства значительно вырос. Выросли требования, но не появилось ощущения свободы выбора, не развилась ответственность. При этом взрослые всё время подталкивают детей к раннему выбору.
Особенно ярко незрелость молодого поколения проявляется, например, в личных отношениях. Те, кому от 18 до 22, совершенно не готовы к семейной жизни, не осознают свои границы и возможности. Серьёзные отношения в этом возрасте избыточны, чреваты неудачами и могут вылиться в душевную травму.
— Но ведь и раньше существовали ранние браки… Гораздо более ранние.
Н.: Раньше детство не было затяжным. В 17 лет мужчины становились генералами, женщины — матерями. В этом смысле сегодняшняя молодёжь испытывает сильное напряжение. Чем дольше ждёшь взросления — тем больше напряжение нарастает.
— А когда можно считать, что детство кончилось?
Н.: Детство заканчивается, когда начинается подлинная самостоятельность, ответственность, свобода выбора. Человек, оставивший детство позади, уже не только пробует, но и реально проживает свою жизнь, видит смыслы во всех своих действиях, соотносит их с последствиями.
М.: Тенденции развития таковы, что граница между полами стирается, и к девочкам сегодня, например, предъявляют те же требования, что и к мальчикам. Но готовности в обществе к этому нет, люди буквально нащупывают верный путь. Однако метод «иду и пробую» очень затратен.
Дорого обходятся и попытки несколько раз получить высшее образование, и неоднократные замужества, которые каждый раз заканчиваются разрушением отношений… Словом, неправильный выбор обходится недёшево. И иногда цена перемен столь высока, что люди обращаются к психологам: «Помогите жить так, как я живу».
— Они правы?
М.: Тут дело в том, что мы можем помочь раньше, ещё до того, как выбор сделан! Можно сделать попытку выбора не в реальной жизни, а в так называемом дополнительном пространстве, например, используя метод психодрамы. Когда актёр играет на сцене — он живёт другой жизнью, и зрители полностью верят ему. Подобным образом можно проиграть и собственную жизнь — ещё до того, как она случилась. И сделать это не по маме, папе, бабушке, тестам, подсказкам —
а по собственным желаниям, наиболее привлекательному своему варианту.
— То есть главное — осознать свои желания?
М.: Верно. Если человек делает то, что он хочет, то получает удовлетворённость, счастье, уверенность. Это его авторство, его ответственность, вознаграждённые усилия, преодоление препятствий, построение себя. Алгоритм простой: «хочу — иду — делаю». Увы, психика, особенно подростковая, устроена так, что человек не до конца умеет отделять своё от чужого. Однако уж если желание действительно «принадлежит МНЕ»…
Фото Нины Литвиновой
— А как понять, где своё, а где — привнесённое извне?
М.: Попробуйте написать 15 «я хочу». Только часть из них будут действительно поднимать эмоции, откликаться в теле. В человеке физическая оболочка неотделима от эмоциональной. Цели, которые ставит перед собой подросток, часто идут «от мозгов», но не от своих. «Я уверен, что мне надо ехать в Кембридж, я 8 лет учился в языковой школе». Да, действительно, все умозаключения свидетельствуют в пользу того, что надо ехать, это логично… Однако тело не откликается на веление мозга, оно словно «оседает», и вся энергия уходит на то, чтобы преодолеть физическое сопротивление организма.
Поэтому во время занятий мы идём не «от головы», а «от тела». Выстраивая различные траектории движения, ждём, когда в человеке проснутся эмоции.
Лечение будущим
— Один из тренингов, которые предлагает ваш центр, так и называется: «Футуропрактика, или работа с будущим». Что это такое в общих чертах?
М.: Футуропрактика — вид тренинга, в котором проигрываются разные пути будущего, рассчитанные на несколько лет вперёд. Для подростков, например, лет на пять: они же уверены, что после 20 наступает старость.
— Каких результатов удаётся достичь тем, кто проходит курс футуропрактики?
М: Обнаруживается много положительных вещей. Родители подростков, побывавших на тренинге, звонят, сообщают, что ребёнок ожил, определился, почувствовал себя. Курсы длятся недолго, но дети за это время успевают заметно измениться. Они начинают дифференцировать людей в своём окружении, становятся менее подвержены влиянию. Вот, например, однажды к нам пришёл подросток, молчаливый, равнодушный, куртка с длинными рукавами, лицо скрыто капюшоном — словом, человек, чьи отношения с будущим явно нарушены. Первое время он молчал и казался безразличным, но через несколько дней начал общаться, проявлять интерес к занятиям. Нельзя сказать, что он полностью разобрался в себе, но очевидно, что стал ближе к этому, понял, что может двигаться вперёд.
— А что дальше?
М.: Дальше — он вернётся в привычную среду, часть которой уже сможет изменить. Но чтобы эффект был устойчивым, подростку надо помогать. Нужно научиться поддерживать его и, чаще всего, родителям нужно научиться меняться самим.
— Почему вообще эти проблемы возникают?
М.: Психологические травмы, случившиеся в детстве, скрадывают внутреннюю энергию. Такие травмы можно сравнить с воронками, засасывающими человека. Или с большим и тяжёлым рюкзаком, который всё время приходится тащить на спине.
— Например, развод родителей?
М.: Как ни странно, иногда хуже совместная жизнь.
Н.: Но состав семьи важен. Ребёнок из полной семьи защищён тремя поколениями любящих людей – братья-сёстры, родители, бабушки-дедушки. Его психика на всю жизнь получает «подушки безопасности». В этом случае психотравмы проходят с меньшими последствиями.
М.: Травмы провоцирует дефицитарная среда, которая не даёт ощущения принятия, любви, формирующего багаж человека, его личный ресурс. Критическим моментом может стать поход в детский сад, школу. Многие родители ориентируются только на внешний успех: похвалы, оценки — и не знают, какой ценой даются они ребёнку. Да, он может отлично выполнять домашние задания, но иметь много проблем в эмоциональном плане. А родители не замечают усталости, утомляемости, проблем со здоровьем, им главное «выше-сильнее-больше». И в итоге к 7 классу они получают «не хочу», «не могу», «не буду». «Отвалите, ребята, я не такой, как вы».
В этом смысле каждому родителю полезно время от времени разглядывать себя в мысленном зеркале: правильно ли я воспитываю своего ребёнка. Нужно посмотреть на себя со стороны, спросить других.
— А когда следует буквально брать ребёнка за руку и вести к психологам?
М.: К футуропрактикам дети готовы по-разному: кто-то и в 11-м классе не созрел, а кто-то уже в шестом проявляет интерес к своему будущему и пытается определиться, начинает чувствовать ответственность, тревогу, которую провоцируют взрослые. Согласитесь, мы часто слышим фразу: «От того, что ты делаешь сейчас, зависит твоя жизнь». Так родители пугают детей, пытаются активизировать желание учиться, которое естественно ослабевает к старшим классам.
— Что лучше — тревожиться или хранить спокойствие?
М.: Конечно, тревога должна быть — её присутствие означает, что есть интерес. Но она должна быть переносимой, ребёнок должен сам справляться с ней.
Футуропрактики позволяют нормализовать тревогу. К нам на занятия ходила девочка, до смерти напуганная ЕГЭ. После тренинга она смогла спокойно взглянуть на этот этап своей жизни, выстроить линейку дальнеших событий — в итоге появились и желание учиться, и мотивация.
Н.: Ребёнок попадает к нам, если у него мыслящие родители, если они хотят, чтобы он менялся, или видят дискомфорт. Когда у подростка страдает эмоциональный уровень, он начинает прибиваться к асоциальным компаниям. И это реальная опасность — одних только религиозных сект в нашем крае больше полусотни. Когда отец или мать осознают, что не могут установить эмоциональный контакт с ребёнком, — они обращаются к психологам. Хочу отметить, что к нам попадает узкий слой детей, обычно это дети педагогов, врачей…
Однозначные, категоричные родители, те, чей стиль жизни и воспитания связан с подавлением, не нуждаются в чужом мнении о своём ребёнке. К нам идут те, кто желает своим детям счастья и понимает, что представления детей о счастье могут отличаться от их собственных.
Главный герой
— А взрослые? Они интересуются футуропрактиками?
Н.: Конечно. Иногда человек приходит и говорит: я прожил свою жизнь вот так, давайте заново проиграем эту ситуацию. В другой раз люди проигрывают не уже прожитую жизнь, а ту, о которой мечтали в молодости, и порой приходят к другим результатам, к осознанию того, что если бы в своё время не останавливали себя, были внимательны к своим желаниям, то построили бы всё иначе…
— И что же им с этим знанием делать? Если жизнь уже прожита иначе?
Н.: Ну, если тебе не 80 лет, возможно всё. У наших слушателей пластичное мышление, они умеют думать, доискиваться до причин, интересно мыслят, пытаются понять себя. Футуропрактики вносят активность, интенсивный темп в их существование, и люди обретают качество жизни 20-30-летних.
— Насколько, по-вашему, для человека — его внутренних установок и внешней успешности — важны позитивные представления о будущем?
М.: У каждого из нас есть некие представления о будущем. Принципиально важно то, что после футуропрактики человек может говорить: это МОЁ будущее. Появляется осознание своих внутренних ресурсов, энергия на достижение поставленных целей. Человек становится ресурсом сам для себя, главным героем своей жизни. Он делает то, что нужно именно ему.
Н.: Часто люди сталкиваются с внутренними конфликтами, которые не дают им двигаться дальше. Требуется проработка, «очищение» — только тогда можно идти вперёд. Позитивные представления о будущем, позитивное мышление — это преодоления, которые помогают человеку развиваться. Негативно мыслящие люди — те, кто живёт своими страхами. Это тупиковый путь.
— Если говорить о взрослых людях, то кому в первую очередь нужны футуропрактики?
Н.: Всем, у кого было детство. А также любому, кто не живёт сиюминутно, кто интересуется тем, что будет завтра, послезавтра и как этого достичь. Люди могут всегда изменить себя изнутри и начать жить иначе. Но не стоит заниматься футуропрактиками тем, кто живёт одним днём, кого устраивает собственная жизнь.
Только если у человека есть вопрос — на него можно получить ответ. А насильно вложить в голову знания нельзя никому. Если человек столкнётся с ними раньше, чем может воспринять, — это чревато негативными последствиями, суицидами, скептицизмом, всякими МММ...
— Много ли тех, у кого есть вопросы, кто интересуется самопознанием?
Н.: К сожалению, у нас в стране по-прежнему преобладает мышление прошлого века, если можно так выразиться. Один из моих учителей, известный психотерапевт Виктор Викторович МАКАРОВ говорил, что должно смениться не менее семи поколений, прежде чем образ мышления станет другим.
— То есть сколько лет должно пройти?
Н.: Лет 120, не меньше. Но ведь ситуация не улучшается, напротив. Государству невыгодно иметь мыслящий народ. По-прежнему нет государственного заказа на то, чтобы люди мыслили свободно. Зарплата интеллектуальной элиты, учёных, специалистов — очень низкая. Или взять воспитателей детских садов. Какое будущее может показать ребёнку человек, который получает 5 тысяч в месяц?
Имеется огромный информационный разрыв, который невозможно компенсировать. Даже если каждый день выступать с экрана телевизора, очень сложно преодолеть заскорузлое мышление врачей и педагогов. Мы живём не просто в информационном вакууме в вопросах психологической помощи, но ещё в условиях её массового извращённого понимания.
— А как же школьные психологи?
Н.: В школах и на предприятиях психологами часто работают переученные учителя, а задачи им ставят административные, носящие статистический характер.
— Каким же вы видите будущее?
Н.: Светлым! Главная ценность жизни — это она сама. Если для человека жизнь означает больше, чем простое накопление интеллектуальных и материальных ресурсов, если он любит и себя, и других, обладает энергией двигаться вперёд — он обеспечивает себе максимальную выживаемость. А те, кто живут, питая свои страхи, не выстраивают себя и пространство вокруг себя, обречены на вырождение.
— Есть ли в современном мире тенденция к росту позитивного мышления?
Н.: По сравнению, например, с 80-ми — да. Сейчас масса перспектив. Жить интересно.
— А нужно ли мечтать? Что предпочтительнее: конкретно поставленная цель — или просто мечта?
Н.: Конечно, нужно мечтать. О чём мечтаешь, того и достигнешь.
М: Если в зону мечты включаются какие-то вещи, полезные для других, то зона развития ребёнка заметно расширяется…
Н.: Когда человек живёт в согласии с собой, ему будет интересно развиваться и дальше, захочется улучшать пространство своего мира. Если в мечте о спасении человечества есть место собственному уютному дому — это одна и та же мечта.