Речь сибиряков соответствует всем нормам литературного произношения. Ведь правда, это здорово? Кроме пресловутого сибирского «чо» — нам не надо избавляться от «выдающего с головой» диалекта, подобного юго-западному «гэканью», северному «оканью» или питерскому «чтоканью». Мы от рождения владеем литературной нормой, то есть — говорим идеально.
По-сибирски говоря
— Но знаете, никаких авторитетных подтверждений того, что в Сибири самый чистый язык, я не нашла, — говорит доцент кафедры русского языка СФУ Алевтина СПЕРАНСКАЯ. — Видимо, это наше личное убеждение. На фоне акающих москвичей (спааасибо), якающих южан («у нас в Рязани хрибы с глазами, их ядять, а они глядять»), цокающих новгородцев (не плаць) — у нас нет заметных отклонений от того языка, который мы слышим у телевизионных дикторов (именно они на сегодня являются носителями относительно образцового произношения). Но эта «чистота» — миф. В Сибири достаточно диалектных черт на уровне лексики (слова покоцанный, переноска), на уровне интонационной конструкции, да и элементарных речевых ошибок (еслиф, заместо, исть).
— А вы могли бы по речи отличить сибиряков?
— Да, я себя поймала на том, что могу, хотя вряд ли объясню – как. Это профессиональный навык. Более того, могу по языку узнать дивногорцев — по какой-то их интонации, что труднее всего описать.
— Часто ли люди задаются вопросом — правильно ли то, что для них привычно? Например, вот это «приехал с района» (с Ачинска, с Дивногорска, со школы) вместо «из» — очень у нас распространено...
— Не часто. Потому что привычное кажется единственно верным. Вот однажды студенты мне задали вопрос: «А чо как правильно писать: через О или через Ё?»
— Какая прелесть.
— И я им ответила, что это для белорусов важно, потому что для них Ч с О означает фонему твёрдого Ч. А мы, русские, не умеем произносить Ч твёрдо, поэтому нам всё равно, как писать «правильно» это неправильное слово.
Газон культуры
— Чистота и блеск речи — это разные понятия. Мне кажется, в провинции не встретишь столичного лоска. Мы в речи мнёмся, спотыкаемся, стесняемся… Очень часто, если человек хорошо говорит, обнаруживается, что у него другие корни. Может, это объясняется чувством своей вторичности? Если развить эту тему, получается, нам просто удобно говорить, как привыкли. Ведь чтобы хорошо говорить, надо совершенствоваться. А нам комфортно жить без напряга, слегка вторым номером. Это своеобразный выбор сибиряков. Претендующие на большее — уже не здесь, они в Москву, в Европу едут. А мы — люди простые…
— В корне не могу согласиться с идеей провинциальности. Считаю, что центр там, где ты. Но верно то, что в Сибири культурный слой маленький и худенький. Думаю, даже в Минусинске он больше, чем в Красноярске. Так сложилось. И это как английский газон, для выращивания которого нужно триста лет.
— Или как фраза ЛУНАЧАРСКОГО про то, что интеллигент — это человек, у которого за спиной три университета: тот, что закончил его дед, его отец и он сам.
— Спасибо за подсказку. Вот у нас мало людей, которые закончили эти три университета. В Москве их объективно больше. И люди, хорошо говорящие, — это точно те, у кого за спиной стоит культура семьи, образования или культура места, в котором они воспитались.
Извините за банальность, но не может не повлиять на ребёнка, когда его ведут в Эрмитаж, если это Санкт-Петербург, либо в Третьяковку. Кстати, у нас такое же благотворное воздействие культуры я испытала, когда водила своих ещё маленьких детей в наш Театр кукол. Это настоящее культурное событие, и я жалела об одном — что дети быстро выросли.
Думаю, трехвековая культура Санкт-Петербурга не может не сказываться на носителях языка. А главное — концентрация интеллигенции. У нас её значительно меньше.
Словесное строительство
— Вернёмся к отличиям в речи сибиряков. Хорошо ли, что местных особенностей нет? Получается — речь безликая?
— Литературное — это не безликое. Литературный язык позволяет человеку варьировать, выбирать, конструировать. А мы как раз его обедняем — модными словами, жаргонными словечками. Так мы одним массово востребованным словом заменяем десяток многих; одной синтаксической конструкцией заменяем массу эмоций. Сколько раз я с этим сталкивалась! Один бурно рассказывает другому что-то, выражая личные переживания или соображения о жизни. А его собеседник заключает всё одной фразой: «Дурдом!». Или такая вульгарно звучащая и очень распространённая фраза, когда один рассказывает о своих тщетных попытках что-то сделать, а его собеседник то ли обрывает его, то ли поддерживает (смысла я не понимаю): «А оно тебе надо?». Это что, богатство речи?
Литературный язык честно поставляет материал для строительства нашей речи. У языка огромный набор. Это мы привыкли брать, что проще. Раньше строили дома из дерева и камня, это долго и трудно, потом — из кирпича, сейчас — из бетонных готовых блоков.
— Перешли на дешёвый материал, хотя тот — экологичней...
— Вот именно. Не чувствует человек, живя в бетонной коробке, что он теряет. Так же и с языком.
— Что быстрее распространяется: норма или сорняк?
— Есть такой известный пример: до Всемирного фестиваля студентов в Москве бОльшая часть населения нашей страны говорила мОлодежь. Такой просторечный вариант. Но вот к фестивалю Лев ОШАНИН написал гимн «Песню дружбы запевает молодёжь», и через 2-4 дня всё население страны знало, как правильно произносить это слово.
Норма распространяется, если слово публично произнесено. Те слова, что часто произносят дикторы, мы и произносим правильно: кредИт, договОр… Хотя и здесь не всё так радужно. Потому что когда корреспондент берёт интервью у носителя языка, тот может употребить слово на своём профессиональном жаргоне (экономисты, например, говорят дОговор), и этот уровень речевой культуры тоже становится достоянием. На одном из наших каналов слово граффИти я услышала во всех трёх вариантах: диктор, который подводил к сюжету, произнёс правильно, корреспондент сказал грАффити, и сам граффитист — вообще граффитИ. И никого это не взволновало, и диктор не отреагировал на такой речевой разнобой. А ведь так просто было сказать: «Вот какое интересное слово!»…
Где мы слышим, как правильно произносить квартал, завидно, газопровод, сироты, когда уместно говорить об инновациях? Образовательных передач у нас нет.
Мне жаль, что в обществе распространено заблуждение: на вопрос «Как правильно произносить?» отвечают: так, как сами политики (бухгалтеры, экономисты, лётчики, медики и т.д.) произносят. И никому в голову не приходит: как в словаре.
— Но и словари иногда противоречат друг другу.
— Как правило, это касается тех слов, нормы которых не устоялись. Например, риэлтор, которое можно было писать и через Е. Должно пройти какое-то время, чтобы лингвисты могли уловить тенденцию. Например, слово блогер. Долго искали: предпочесть два ГГ, как в английском? Но слово блог уже прочно вошло в русский язык, появились его производные, и был предпочтён вариант, когда к корню прибавляется суффикс лица -ер.
— А какой словарь прав? Тот, который вышел последним?
— Я против такой оценки. Я за оценку «Этот словарь издан Институтом русского языка, поэтому он прав». Отдаю приоритет не новизне, а авторитету.
Глупость народная?
— По-моему, сейчас слов, обозначающих роль или качество говорящего, стало значительно меньше. Раньше были краснобай, фразёр, пустомеля, говорун, златоуст, вития, трибун… А сейчас даже болтун и трепач редко встретишь. Означает ли это, что значение речевой характеристики личности стало ничтожно? На первое место выходит статус, имидж, стиль…
— Совершенно верно. Мы не оцениваем людей по этому параметру. Но сейчас круг невостребованных слов — не только о человеке говорящем. У нас, например, исчезли из речи совесть, стыд, милосердие. В характеристике человека стали превалировать другие показатели: сколько зарабатывает, где отдыхает, есть ли машина и т.д. То, что человек говорящий остался без оценки, ещё полбеды. У нас стала немодной и неценной характеристика ума. С некоторых пор внедрилась фраза: «Если ты такой умный, почему не богатый». Кто первый сделал логическую ошибку, соединив эти два понятия? Здесь явное нарушение причинно-следственной связи! Скорее с богатством связано умение зарабатывать, порой — хитрить, обманывать. Почему никто не говорит: «Если ты такой умный, почему не помогаешь бедным?»… Но это лишний раз показывает то, что на самом деле заботит общество потребления.
— Вы занимались изучением пословиц и поговорок. А насколько этот пласт языка задействован в речи?
— Пословицы изысканный, но архаичный материал нашей речи. Если их и используют, то редко и самые простые, типа «Любишь кататься — люби и саночки возить». В разговорной речи мы редко прибегаем к пословицам, это ситуация дидактическая, поучающая.
— Столкнулась с тем, что в учебнике для 3 класса приводится начало пословицы или фразеологизма (например, «водить за…»), а ребёнок должен продолжить. Но для него продолжение не очевидно.
— Пословица — тот пласт культуры, который накапливается со временем. Если ребёнок не слышал выражение от родителей, не извлёк из книг, то откуда он может его знать? Это всё равно, что в 3-м классе попросить продолжить стихи МАНДЕЛЬШТАМА или ЦВЕТАЕВОЙ. Дети их узнают, но чуть позже. Поэтому задания «продолжи пословицу» лучше выполнять с учителем. Я только в студенчестве поняла поговорку «В лютый холод всякий молод». Почему, думала я?! А в этом шутливом ритмичном тексте отражено весьма прагматичное наблюдение: зимой каждый старается поскорее юркнуть в тёплое местечко и бежит быстрее, а быстро бегущий человек напоминает молодого.
Сегодня в речь на смену традиционным пословицам пришли афоризмы — из кинофильмов, книг. Словарь К. ДУШЕНКО включает более 5 тысяч оборотов, появившихся буквально за последние 50 лет.
— Есть такое определение «пословица — это глупость веков». Не согласны?
— Нет, и могу основательно возразить. Хотя понимаю, почему это родилось: нельзя абсолютизировать какую-то мысль. Но мудрость пословиц — как раз в многозначности взглядов. Помните фильм ГАЙДАЯ, когда прораб перечисляет пословицы о труде: «Без труда не выловишь и рыбки из пруда» , «Труд человека кормит, а лень портит»… А потом «От работы кони дохнут... Ой, не то». А я ещё добавлю: «От трудов праведных не наживёшь палат каменных». И некоторые говорят: где же мудрость, если одно противоречит другому? Но в этом и мудрость, что пословицы всё знают: в жизни бывает и так, и по-другому.
Первая ступень
— Можно ли научиться красиво говорить, и учат ли этому в школе?
— Многие ставят знак равенства между языком и речью. У нас учат русскому языку. Я бы даже сказала, что учат ортологии, то есть правописанию и расстановке знаков препинания. А русский язык — это и его история, и объяснение — почему так. Например, что такое одушевлённость, почему так ведёт себя числительное…
— Возможно ли, чтобы в школе это объясняли?
— Думаю, разумные вкрапления, особенно в 80-е годы, когда была популярна педагогика сотрудничества, были в программы внесены. Но сейчас выбирают учебники, которые подвёрстаны под ЕГЭ. А это орфография, элементарные грамматические сведения и умение написать шаблонный текст.
Я спрашиваю знакомых, у которых есть дети: пишут ли сегодня в школах сочинения на свободную тему? И делаю вывод, что это занятие исчезло.
— Разве сочинения могут развить речь?
— Конечно! Когда я сама преподавала в школе, то билась за сочинения — они обязательно должны быть! И я, кстати, была против оценивания в сочинении орфографии и пунктуации. Не хотела, чтобы у детей костенела рука при мысли «А вдруг я это слово с ошибкой напишу!», и они подыскивали более стёртое, известное.
— Но само сочинение — уже контрольный рубеж, оно показывает, что ребёнок умеет, оно не учит…
— Нет, не так. Вам не видна работа хорошего учителя, который знает методики подготовки к сочинению и проводит специальный урок: как можно написать сочинение. Кстати, одна из глупых методик — прочесть образцовое сочинение.
Вот у нас было сочинение про кошек (а кто-то больше любит собак — значит, надо разрешить писать на несколько тем!). Сначала — подготовительная работа. А в результате я получила то, что хотела — индивидуальные тексты, разные жанры! Саша Морозов написал энциклопедическую статью, Люда Пригодич — какую-то сладкую историю про кошечку. Миша Ерохин придумал монолог уличного кота: «О, как аппетитно пахнет! Да это же моя любимая помойка. Кто-то выкинул селёдочные головы!». Дети ухахатывались, а я объясняла, чем каждое из этих сочинений хорошо.
Возвращаясь к вопросу «почему в школе дети не научаются красиво и правильно говорить», — отвечу. 1. Они такую речь мало слышат, поэтому и не впитывают. Предметники чаще всего говорят сухо, неинтересно. Даже историки умудряются неэмоционально рассказывать! 2. У предмета «Русский язык» и нет такой задачи.
— А что важнее: научить писать без ошибок или искусно владеть речью? Зачем знать, как пишется корова, если человек не может двух слов связать?
— Для меня важно и то, и другое. Но дело в том, что грамотно писать мы учимся долго, а умению говорить я бы научила за несколько месяцев.
— Это проще?
— Умение говорить — это в первую очередь мотивировка. Я не научу того, кто не хочет. Но если я заинтересую, то потом даю только один совет: речь должна быть уместной. Говорить ясно и логично — на экзамене, изысканно — в элитном обществе, сердечно и с юмором — в дружеском кругу.
Бороться и искать, найти и не терять…
— Можно ли сказать, что в нашей речи после завершения советского периода стало меньше канцеляризмов, официоза, тяжеловесных книжных оборотов? Или советский строй нанес непоправимый урон русскому языку, это въелось? Ужасен язык науки. До сих пор бывает невозможно слышать чиновников…
— Тогда публично говорили не разговорным, а письменным языком, и на какое-то время это стало нормой. Со сменой строя человек не изменился, так что меньше плохой речи не стало. Но сегодня к этому добавилась слабо контролируемая разговорная речь. Либо официоз, либо пустобрёхство — нет пока у нас золотой середины.
— Вы лично употребляете в своей речи такие слова, как тренд, микс, фьюжн и т.д.?
— У меня нет ситуации, чтобы я употребила слово микс. Мне это не нужно. Я в поток современной жизни включаюсь чем-то другим. Эти модные слова я слышу, понимаю, но — не произношу, с некоторыми даже по разным сторонам улицы расхожусь.
Например, слово «озвучить» — считаю вредным и не нужным. Или слово «формат» — его употребляют, где надо и не надо. «У нас лекция прошла в формате вопрос-ответ». А нельзя просто: лекция была с вопросами и ответами? Или недавно по телевизору «я занимаюсь обучением в формате вузовском…». Слово несёт конкретное значение, и если его в этом значении употреблять — оно уместно. Но говорить «актуальный макияж» — это уже выворачивание слова. Это безвкусица.
— Как воспитать языковой вкус?
— Со вкусом вообще катастрофа. Мы потеряли ощущение, что хорошо, что плохо, сейчас налицо речевая всеядность. Недопустимое недавно — сегодня стало нормой. Говоря это, я имею в виду не только мат, но и проблему общения в семье. Родители стали невыразимо грубы со своими детьми. Если даже на улице их речь вульгарна, зла, то какая она дома? Да, есть необходимость заставить ребёнка. Но зачем же так унизительно, с ущербом для человеческого достоинства? Зачем ежедневно говорить своему ребёнку: «Ты что, идиот (придурок, балбес)?»
А вкус воспитать очень просто. «С кем протекли его боренья? С самим собой, с самим собой…» Запретить себе. Продолжение этой же темы — тон. У человека обязательно должна присутствовать и интонационная самоцензура.
— Если изо дня в день в школе ребёнок слышит сухой язык, на улице и с экрана телевизора — бульварную перебранку, то как ему быть другим?
— Родительские вкрапления, то есть оценки и их собственная речь очень ценны. Это как блюда. Есть основное — каша, например, а есть сладкие, острые, солёные добавки, за которые мы и любим пищу…
— Кашу ничем не перебьёшь…
— И не надо, это основа. Но добавки избавляют нас от однообразия.