Сайт СФУ
Сибирский форум. Интеллектуальный диалог
февраль / 2012

Словарь-2011

Рубрику ведёт доктор филологических наук Т.В. Шмелёва, профессор Новгородского университета им. Ярослава Мудрого

Подводить лингвистические итоги года стало традицией. Журналы «Огонёк» и «Большой город» уже сделали это, собрав множество слов, словечек и выражений, ставших крылатыми, в том числе и благодаря Интернету. Нам же интересно выяснить, что ушедший год оставит в словаре страны как изменение в её языковой жизни.

Первое такое изменение — возвращение полиции в актуальный политический лексикон. Это слово, как и многие другие термины политики, как и само слово политика, — из греческого материала. Оно происходит от слова полис, которое, как известно, означало город-государство, и его исходное значение толкуют как «государственные дела, государственное устройство». Для нас это слово было чужое, то есть называвшее то, чего у нас нет. Но обладавшее богатой культурной памятью.

Первое языковое воспоминание связывает слово полиция с самодержавной Россией, где полиция появилась в петровские времена, как и многие институции, заимствованные из европейских государств. Полицейские стали персонажами классических литературных произведений, из которых каждый школьник знает «Ревизор» ГОГОЛЯ или «Хамелеон» ЧЕХОВА. Именно у Гоголя один из персонажей полицейский Держиморда, и слово это стало называть, как сказано в словаре Ушакова, «человека с грубо-полицейскими наклонностями».

Второе воспоминание о полицейском, точнее о полицаях, — это война и жизнь в оккупации. Это расстрелы партизан и мирных граждан, ненависть советских людей и тех, кто войну знал только по книжкам.

Третье представление сложилось в конце века, когда к нам хлынули американские фильмы. В них полицейский — элегантный профи с безупречной репутацией и безграничным доверием простых американцев. Бывали, конечно, и плохие полицейские, но они всегда проигрывали настоящим по всем статьям.

В современном употреблении есть выражения со словом полицейский: лежачий полицейский на дорогах — совершенно нейтральное и потому возможное, что не имеет в виду никаких реальных людей; и полицейское государство — антоним понятия правовое государство.

И вот этим словом — с его напоминаниями о самодержавии, оккупации и американских копах — велено именовать наши органы правопорядка. Мотивы такого переименования примерно как у Петра: как в западных государствах. И с другой стороны, здесь есть желание (наивное, как кажется) расстаться с пятнами на репутации, сменив имя.

Изменение в слове сигнала «чужой» на «наш» — серьёзная языковая и культурная травма; она проходит, конечно, со временем, но только если мы увидим, что за сменой имени происходят реальные изменения.

А отвергнутое слово милиция — родом из Древнего Рима. Оно буквально значит «вооружённый», и его родня присутствует в политическом словаре — милитаризация, милитаристы (так именовали наших противников в борьбе за мир). Кстати, тогда никто не соотносил их с милицией. Этот термин введён советской властью, которая через три дня после захвата власти (10 ноября, как все помнят по концертам с любимцами публики) учредила рабоче-крестьянскую милицию как вооружённые отряды рабочих и крестьян, вышедших на охрану завоеваний революции. Не надо думать, что большевики были воспитаны на римской истории: слово милиция использовалось в русском языке для обозначения ополченцев; востребованным это слово оказалось в войну с Наполеоном. Из необязательного слова, относящегося скорее к истории, получился политический термин, актуальный более 90 лет. Над положительным образом милиционера трудились МАЯКОВСКИЙ и Сергей МИХАЛКОВ (помните дядю Стёпу?), советский кинематограф. Не будем пока забывать это слово: не удивлюсь, если его вернут в словарь, если полиция не оправдает надежд.

Итак, полиция и милиция поменялись местами на оси своё/чужое, историческое/актуальное. Как язык примет это, что из этого получится — увидим позже. В Интернете же появилось предложение именовать стражей порядка полиционерами — синтез нового и старого, во всяком случае средствами языка.

Второе слово, вброшенное из прошлого в актуальный политический словарь, — фронт. В Волгограде было объявлено о формировании Всероссийского народного фронта для поддержки партии власти. Тут же газетные заголовки запестрели упоминаниями Сталинградского фронта, линии фронта. Другие партии стали формировать ополчения и десанты. В целом это стало началом милитаризации языка политики и самой политики. Остаётся уповать, что это будет война метафор и риторических приёмов. Хотя нельзя не пожалеть, что это произошло в год, когда мы отмечали 70 лет с начала страшной войны, когда вести с фронта слушала вся страна и на фронтах ковалась победа.

Что касается слов, вошедших в наш язык извне, то здесь активизировались фейсбук, твиттер, айфоны и айпады. Как всегда, техника несёт новые вещи и называющие их слова. На этом фоне пытались ввести ё-мобиль, но пока это только слово.

Итак, если подводить лингвистические итоги ушедшего года, то это сплошная «перезагрузка». Кстати, слово это, придуманное Джоном БАЙДЕНОМ, прозвучало в марте 2009 года, а кажется — так давно. Это потому, что жизнь несётся на огромной скорости, и слова, которым не удаётся по-настоящему назвать что-то существенное, отлетают, как шелуха. Потому что хочется настоящих событий и единственных для них слов.