Помните обаятельных мошенников Жакоба и Маргадона из горинско-захаровской «Формулы любви»? Тех самых, которые жалостливо пели «Уно, уно, уно, уно моменто» в кишащей клопами гостинице под Смоленском? И весело, и немного грустно наблюдать, как пришлые люди — иностранцы из свиты Калиостро — тщетно пытаются понять, что за страна такая Россия, где «ключи раздают, а замков нет», что за диковинные люди населяют её.
И ладно бы иностранцы, сами россияне насчёт национального характера своего по сей день в недоумении: то к западным странам потянутся, учёности и манер набираться, и тут же отшатнутся — не наши они, «немые» немцы, душевности им не хватает. То на Восток обернутся — и запутаются в утончённых арабесках, брезгливо сморщатся при виде грязи и нищеты, ужаснутся воинствующей религиозности. А то и вовсе «особый путь России» искать начнут.
Что есть русский менталитет с точки зрения психологии, какие модели поведения свойственны нашим согражданам за границей, о чём свидетельствуют иностранные мифы о России и наши собственные «автомифы»? Разобраться в этих сложных вопросах нам помогла кандидат психологических наук, заведующая кафедрой психического здоровья СФУ Елена Юрьевна ФЕДОРЕНКО.
— Елена Юрьевна, извините за сумбур и обилие вопросов, но очень уж хочется понять: кто мы, откуда и куда идём. Спецификой русского менталитета СМИ объясняют все более-менее значимые события в стране: от внешнеполитических отношений до предвыборной кампании. Что за менталитет такой? Как он формировался?
— Само понятие «менталитет» основано на том, какие у национальной группы специфические, отличающие её от прочих групп особенности: переживания, способы восприятия тех или иных событий, установки, модели решения проблем. Менталитет зависит от условий, в которых та или иная национальная группа исторически складывалась и жила. Он формируется столетиями, передаётся через поколения.
Самая первая и очевидная детерминанта, лежащая в основе менталитета, — природные условия, в которых жила национальная группа. Например, у инуитских народов, ведущих кочевой образ жизни, есть ритуал: когда человек достигает старческого возраста, становится слаб и немощен, мальчики-подростки, принадлежащие к этому же племени (и, как правило, состоящие в родстве с пожилым человеком), проходя обряд посвящения, убивают своего старого родственника. Это — важная часть инициации мальчиков, их посвящение во взрослую жизнь. Наконец, это целесообразно с точки зрения благополучия племени: старик не может выполнять свои социальные функции, как раньше, он становится обузой для родичей и прекрасно это понимает. К этому ритуалу готовятся как пожилые люди, так и молодые. Но, согласитесь, такие обряды в нашей культуре неприемлемы, более того, рассматриваются буквально как совершение убийства.
— Каковы были детерминанты, повлиявшие на сложение русского менталитета?
— Давайте вспомним нашу историю от колыбели. Ну, допустим, от Киевской Руси. Долгое время Русь была аграрной державой: особое значение имел сельскохозяйственный цикл подготовки земли, посева культур, выращивания и сбора урожая. Что это нам даёт в плане ментальности? Сезонность. Русский человек на архетипическом уровне усвоил — сезон (весна-осень) нужно вкалывать, сезон (осень-зима) — отдыхать.
— Подчинённость природным биоритмам?
— Точно. У русского человека есть способность мобилизоваться и быть активным долгое время, вне зависимости от времени суток и времени года, работать с максимальным напряжением и отдачей. Это, кстати, одна из тех черт, которая рассматривается как достоинство русского характера — способность к мобилизации и эффективной работе в ситуации высокого напряжения.
Более того, наш человек может быть максимально эффективным в ситуации высокой неопределённости, что в настоящее время является наиболее востребованным качеством в условиях нестабильности и быстро меняющегося мира. В то же время потом может наступать период затишья, переживания отсутствия тонуса, усталости.
Сезонность сформировала в русском человеке привычку затягивать с решением проблемы до последнего! Нет внутренней установки «успеть в срок», есть коронный вопрос: «на сколько можно опоздать?». Русскому человеку свойственно вначале создавать себе проблемы, а потом мужественно их решать. С точки зрения психологии это показатель потребности в ярких острых формах самочувствия, потребности постоянно пробовать себя, проверять на прочность: могу — не могу, создавать ситуацию развития.
Опять же такая организация решения проблемы часто нисколько не умаляет качества решения, что лишний раз говорит о способности русского человека к креативному, нестандартному подходу. Мобилизоваться в короткий срок, в последний момент в ситуации максимального напряжения выдавать эффективные, нестандартные решения и получать при этом яркое самочувствие, а потом позитивное переживание от собственного «могу», — это про нас.
У русских людей вообще очень высокий «уровень креатива», ничем не ограниченные пространства сформировали в нас так называемое «свободомыслие». Люди не ограничивают себя правилами и могут находить совершенно неожиданные решения, создавать уникальные технологии. И этим наши специалисты представляют ценность для других государств, где русских людей работает достаточно большое количество.
— Но ведь если мы всё откладываем на последний момент, то начинаем и хронически опаздывать, не выполнять работу в срок и…
— ... ищем виноватого, конечно же. Оправдываемся обстоятельствами, некомпетентностью начальства, происками врагов — чем угодно. Снимаем с себя ответственность.
— Традиционное противопоставление народа и власти оттуда же?
— Нет. Вся история России — это история борьбы за территорию, хотя это и парадоксально — земель очень много. Географическая протяжённость, огромность нашей страны провоцирует широкомасштабность всех мероприятий. Далее: славянские племена были разрознены и определяли себя через противопоставление друг другу. Это способ познания себя через иное. И это иное, поскольку находилось далеко и было мало изучено, заведомо воспринималось как чужое, а значит враждебное. Отсюда черта менталитета — поиск врагов или тех, кто во всём виноват. На такого врага можно безболезненно перенести все неудачи: «нам не дают стать успешными», «не дают развивать экономику и завоёвывать мировой рынок» и т.д.
— Откуда взялось выражение «эта страна» применительно к России?
— В настоящее время у наших сограждан сильна тенденция отчуждения себя от национальной группы «русские». Что побуждает людей идентифицировать себя? Желание принадлежать к определённой группе, общности. В Советском Союзе идентификационные процессы были определены существующими структурами: пионерия, комсомол, коммунистическая партия. Кроме этого: национальная группа, семья, спортивная команда, рабочий коллектив, колхоз и т.д. Общность «советский народ» строилась по принципу «мы разные, но равные», сильна была центростремительная, объединяющая тенденция. Да, были внутренние противоречия в республиках, однако декларировались позитивные ценности: единство, дружба, взаимовыручка, гордость за советскую Родину.
— А ещё идентифицировали себя как особый социум советских людей через противопоставление Западу.
— Ну да. Идеологи создали образ врага, «империалиста» и «угнетателя», объявили, что «простому человеку» там жить невозможно, и мы поверили. Железный занавес не позволял верифицировать эти утверждения, они стали догмами для нескольких поколений советских людей. Люди верили, что наша страна самая лучшая, что здесь самое лучшее образование и медицина.
Сегодня обнаруживаются дефициты, которые в силу открытости информации становятся очевидны российским людям, более того, есть возможность смотреть и сравнивать. Как мне кажется, в настоящее время народом переживается кризис идентификации, что является вполне естественным в ситуации перестроек.
— Мы стали «выездными» и обнаружили, что западный мир не так плох… В материальном плане? Колбаса-кола-жвачка?
— Ну почему только колбаса и жвачка? Человек, как любое живое существо, ищет место, где ему сытнее, теплее, безопаснее. Почему россияне предпочитают японские и немецкие автомобили изделиям отечественной автопромышленности?
— Потому что они более качественные и комфортные.
— Причём на телесном, физическом уровне — в автомобиле удобно, бесшумно, руль и сиденья регулируются, стёкла не дребезжат, салон «обнимает». Можно быть патриотом своей страны и при этом понимать и осознавать, что отечественный автопром пока уступает западным, да и восточным технологиям. Во многих «западных» государствах есть преимущества по сравнению с Россией в социальных программах и практиках. Социальная политика там строится по принципу «всё для человека».
— Мне во время туристических и образовательных поездок приходилось наблюдать, как русские «подтягиваются» друг к другу, будто намагниченные, сбиваются в импровизированные кратковременные «колонии», мотивируя это объединение неприятием со стороны коренных жителей. Нам там комфортно с точки зрения материальных ценностей — но некомфортно в душевном плане?
— Это субъективное ощущение. Человеку вообще свойственно чувствовать себя неуверенно в новой среде. В таких ситуациях он либо расширяет границы, преодолевая неопределённость и стараясь мимикрировать, проявляя любопытство и осваивая новую культуру. Либо происходит сепарация, отделение и в силу собственных дефицитов —поиск оправдания собственного дискомфорта.
Некоторым нашим согражданам удобно считать европейцев и американцев снобами, которые по какой-то загадочной причине «не любят наших». На самом деле мы интересны им ничуть не более представителей других стран. Да и все люди обычно сконцентрированы на себе и проблемах своего государства, и это естественно.
Я часто бываю за рубежом, сотрудничаю с европейскими коллегами и горжусь тем, что я — русская. Образованные люди вполне понимают, что все мы разные, и категория «русские» охватывает очень большую и разную по своему внутреннему составу группу. Другое дело, что бытовое представление о «русских» во многом сложилось в период девяностых годов, когда за рубеж хлынула волна так называемых «новых русских», часто не очень образованных, с криминальным прошлым и соответствующим типом поведения. В менталитете европейцев не заложен поиск врага, они ко всему иному, что их окружает… вежливо приспосабливаются, не совершая особых усилий над собой.
— Мы только что пережили президентские выборы, которые вызвали неожиданно много эмоций в обществе. Как думаете, отождествление фигуры российского президента с фигурой «царя» — тоже проделки менталитета?
— Разумеется. Русский человек исторически не принимал самостоятельных решений, был зависим от внешних обстоятельств. Отсюда ощущение, что дело можно не доводить до конца, что следует жить сегодняшним днём. Русский просто не знает, где он будет завтра. Планирование и организация всегда были отданы на откуп окружающей среде: природе, представителям власти. Не имея навыков самоорганизации, русский человек нуждается в фигуре, которая обладает властью, может повелевать и принимать решения, «строить» непокорных и одновременно символизировать собой порядок.
Ещё одна интересная черта наших сограждан проявляется в отношении «своё-чужое». Многовековое крепостное право сформировало схему работы «на чужого дядю»: некачественно, без энтузиазма — всё равно результат труда отберут. Такое отношение к делу, к бизнесу очень сложно переформатировать. Строительство рыночной экономики буксует потому, что россияне не умеют работать «на себя» грамотно и честно, а тех, кто умеет, — активно недолюбливают. Разработаны программы поддержки малого и среднего бизнеса, совершенствуется система налогообложения, но… Увидеть проблему, поставить себе соответствующие задачи для её разрешения — нам сложно.
— Неужели ничего не меняется в нашем менталитете? Уже выросло поколение двадцатилетних, тех, кто не помнит не только холодной войны, но и перестройки, кто вырос исключительно на ценностях предприимчивости и рыночной экономики…
— Знаете сентенцию про английский газон, который нужно выращивать 200 лет? Я продолжу аналогию: чтобы девочка выросла принцессой, нужно чтобы бабушка её была королевой. Перемены происходят, но не так быстро, как хотелось бы. Сегодняшние двадцатилетние так или иначе воспитаны на установках и образах прошлого, которое транслируется родителями. Сменится два-три поколения — можно будет говорить об изменении менталитета.
— С какими структурами сейчас идентифицируют себя молодые люди?
— Это национальные группы, коллективы, спортивные команды и др. Наиболее устойчивая идентификация с семьёй. Люди интересуются семейными традициями, семейными «корнями». Отсюда интерес к семейным историям, к геральдике, к сайтам, где можно найти дальних родственников. Семья вне зависимости от политической обстановки, экономики и других факторов остаётся одним из сильных факторов идентификации, особенно важным в периоды политической и социальной неопределённости.
— А такое популярное понятие в последнее время, как карьерная лестница, имеет шансы стать ценностью для русского менталитета?
— Русский человек чувствителен к карьере и почестям, поскольку карьерный рост всегда в России был связан с большими привилегиями, возможностями и свободами, не говоря уже о финансовой стороне вопроса. Такая взаимосвязь и, соответственно, тенденция существует далеко не во всех странах. В некоторых западных и в большинстве восточных стран люди стремятся просто делать что-то созидательное: строить свой небольшой бизнес, развивать своё ремесло, быть хорошими парикмахерами или виноделами. В своём районе, городке, области. Повар может страшно гордиться своей выпечкой — почему нет, если на его круассаны слетаются туристы и горожане со всего квартала? Люди стараются заниматься тем, что в первую очередь доставляет им самим и другим удовольствие.
В качестве примера: один мой коллега из города Дадли (Великобритания) работал директором общеобразовательной школы. При наших встречах часто говорил, что хочет поделать что-то руками и ему очень нравится кузнечное дело. При этом у него хорошо получалось быть директором. Школа была одной из лучших в районе. Я его спрашиваю: «Ты многого добился, не жалко бросать?». Он: «В образовании я всё уже изучил, много чего сделал, хочу теперь работать собственными руками, делать красивые вещи». И ведь стал кузнецом. Это показатель некоторой внутренней свободы в их менталитете. И отсутствия в культуре сильных различий в привилегиях и свободах.
Татьяна МОРДВИНОВА