Представьте себе задачку: определить поколенческие произведения в российском искусстве рубежа 20-21 веков и назвать самое важное, что случилось в последние десятилетия? Пожалуй, это слишком сложный вызов. Ведь в совокупности история современного российского искусства ещё не прописана — есть редкие аналитические статьи да пара книг об отдельных феноменах в этом искусстве.
Но я решила попробовать, преследуя две цели. Во-первых, в принципе широкому кругу людей эта история неизвестна, и есть повод что-то из этой области рассказать; во-вторых, если мой выбор и будет спорным — конфликтная (в хорошем смысле слова) ситуация только полезна. Наконец, всегда интересно, в каких образах наше время останется в истории.
Наверное, правильно было бы начать с искусства семидесятых, где всё вроде бы понятно: везде правит «советский реализм». Хотя относиться к нему предвзято, не замечая его странных эстетических открытий, тоже неверно. Но сейчас не об этом. Начнём с семидесятых, потому что именно в это десятилетие неформальное искусство стало постепенно, а порой довольно скандально, выходить из подполья. А дальше именно из этого андеграундного потока и сформируется искусство, которое назовут современным.
Так, например, 15 сентября 1974 года в Беляево состоялась «бульдозерная выставка», где скромное количество произведений пришли прогонять и вычищать с помощью, понятно, бульдозеров, вертолётов и самосвалов. Событие важное, скорее, как прецедент первого прямого столкновения с неофициальным искусством, так как, по словам очевидцев, особых картин-шедевров на выставке не было (одну хаотичную абстракцию с той выставки мне пришлось встретить в сумасшедшей коллекции ярославской художницы Ариадны СОКОЛОВОЙ).
В этой выставке принимали участие художники Виталий КОМАР и Александр МЕЛАМИД, которые считаются создателями аналога
В. Комар, А. Меламид. «Что делать» из серии
«Ностальгический соцреализм». 1981-1983
американского поп-арта — соц-арта. Произведения этого направления представляли собой российский вариант постмодернистской идеи, которая заключалась в ироничном обращении с любой идеологической системой ради разрушения тоталитарных принципов мышления, а также свободном соединении разноположенных дискурсов. Так, американский поп-арт иронизировал над культурой перепроизводства и потребления, а соц-арт — над советской идеологией.
Помимо В. Комара и А. Меламида соц-арт проявился в творчестве таких художников, как Эрик БУЛАТОВ, Александр КОСОЛАПОВ, Дмитрий ПРИГОВ, Григорий БРУСКИН и др. Итак, поколение художников семидесятых годов в России — это противостояние тоталитарной идеологии. Например, на картине Комара и Меламида «Что делать?» в соцреалистической эстетике изображены задумавшийся над извечным вопросом (судя по книге в руках) юноша и мужчина в военной форме, указывающий ему на красный занавес как на избавление от всех бед.
Но более хрестоматийным произведением соц-арта стала картина Эрика Булатова «Горизонт» (фото ниже), где молодые люди дружно направляются к морю. И до середины — это вполне реалистическое изображение с молодёжными радостями страны Советов (дружба, надежды, море, солнце). А после разделительной полосы абстрактного красно-золотого горизонта есть только градации голубого цвета. Вполне себе икона переходного времени между реалистическим искусством Советского Союза и абстрактным искусством Запада, между различными мировоззренческими подходами.
В восьмидесятых искусство стало более поэтичным. И направленный на политическую ситуацию соц-арт перестал определять его развитие — произведения этого направления стали более популярны на Западе, нежели в России, а некоторые его представители перебрались в США на ПМЖ.
В 1979 году теоретик искусства Борис ГРОЙС ввёл в историю российского искусства новый термин «московский концептуализм», который объединил творчество таких художников, как Илья КАБАКОВ, Павел ПЕППЕРШТЕЙН, арт-групп «Коллективные действия» и ТОТАРТ и многих других. Произведения этих художников связаны с творчеством вне художественной системы, со свободным созданием произведений искусства в городском пространстве или, чаще, на природе, для узкого круга зрителей. Важно обозначить, что в это время живопись, по сути, перестаёт быть ведущим видом искусства, появляются новые виды и жанры — перформансы, акции, тотальная инсталляция и др.
Арт-группа «Коллективные действия» (основные представители — Андрей МОНАСТЫРСКИЙ, Игорь МАКАРЕВИЧ, Елена ЕЛАГИНА, Георгий КМЗЕЛЬВАЛЬТЕР, Андрей АБРАМОВ и др.) совершала «поездки за город» для художественно-поэтических действий. Например, размещала поэтические концептуальные лозунги среди деревьев или проводила загадочные представления на грани театра и имаджинариума (такая игра, где нужно придумывать ассоциации к необычным картинкам). Текст и слово, как и во всём мировом концептуальном искусстве, имели первоочередное значение. Не удивительно, что акции этой арт-группы сегодня представлены в музеях и на аукционах в качестве конвертов или бумажек с надписями.
В качестве примера: в 1983 году состоялась акция под названием «Выход», которая описана на сайте группы следующим образом: «Группа зрителей была встречена двумя организаторами акции на остановке 3 и 23 троллейбусов «Пушкинская улица». Когда все приглашённые собрались на остановке, им было предложено сесть в троллейбус. Проехав одну остановку, организаторы раздали зрителям бумажные карточки с надписью: «НА СЛЕДУЮЩЕЙ ВЫХОДИМ. Коллективные действия». Сойдя на следующей остановке («Козицкий переулок»), зрители получили от ожидавших их там других организаторов акции конверты с надписью: «В Ы Х О Д состоялся 20 марта 1983 г. в 12 час. 24 мин. (заполнялось от руки во время выхода зрителей). Благодарим за участие в его организации». В эти конверты зрителями были вложены врученные им в троллейбусе карточки, для которых конверты явились своего рода рамой или обложкой».
Другой пример московского концептуализма, который невозможно не упомянуть в связи с близостью сибирским реалиям, был совершен арт-группой ТОТАРТ (Наталья АБАЛАКОВА и Анатолий ЖИГАЛОВ). Авторы растянули посреди снежного поля за городом плакат с надписью «На таком холоде искусство немыслимо» (фото ниже). Конечно, в данном случае имелись в виду политические реалии того времени: искусство во время холодной войны, противостояния России и Америки (тем более, что надпись можно было увидеть только с неба — какими-нибудь спутниками). Тем не менее двусмысленность фразы заставляет задуматься о том, почему в Сибири не наблюдается культурного расцвета.
Но, кажется, наиболее значительным произведением искусства восьмидесятых стала инсталляция Ильи Кабакова (впоследствии ставшего одним из самых известных современных российских художников, который, как и полагается, живёт в США) — «Человек, который улетел в космос из своей квартиры» (1981–1986). С одной стороны, инсталляция действительно репрезентирует всю эту советскую эпоху с мечтами о полётах в космос, кумиром Юрием ГАГАРИНЫМ на фоне бедных коммунальных квартир. А с другой стороны — в новом жанре инсталляции создан поэтический романтический образ.
В. Дубоссарский и А. Виноградов. Пленэр.
Картина для школы. 1995
Девяностые годы приобрели устойчивый эпитет «лихие» и, действительно, ассоциируются с жёсткими перестройками в стране. Поколенческие настроения этого времени отражены скорее в кинематографе — раскрепощение нравов, криминализация общества, как в фильме «Брат». Впрочем, в изобразительном искусстве появлялись не менее агрессивные и жёсткие образы. Можно упомянуть в данном контексте Владимира ДУБОССАРСКОГО и Александра ВИНОГРАДОВА, которые эксплуатировали художественный язык социалистического реализма (продолжая в этом случае традицию соц-арта) и создавали образ современности со всей красотой массовой культуры: кинокумирами, певцами, политическими деятелями и т.д. Экспериментируя с форматами живописи, они создали собственный принцип — собирать одну огромную картину, постепенно подставляя к первому холсту всё новые и новые.
Но самым заметным художником девяностых годов, конечно же, является Олег КУЛИК, который работал в нескольких ипостасях: и как современный скульптор (использовал новые материалы для создания своих арт-объектов — например, прозрачный плексиглас), и как куратор; но наибольшую известность приобрёл как перформансист.
В 1993 году он продолжил извечную тему в искусстве — исследование соотношения животного и рационального начал в человеке — и на время проведения собственного перформанса превратился в собаку. Во время действия ассистенты выгуливали художника, научно исследовали его реакцию на различные фильмы и книги и т.д. Произведение-действие было посвящено одной из самых известных историй в мире российской науки — экспериментам И.П. ПАВЛОВА над собаками, а также отсылало к истории человека-собаки из книги М.А. БУЛГАКОВА «Собачье сердце». Со своим перформансом Олег Кулик побывал практически во всех странах и стал известен как «человек-собака» по всему миру, несмотря на то, что помимо собаки имитировал также птиц, корову, читал проповеди рыбам. Таким образом, окончательным высвобождением животной природы в человеке — после двухсотлетия культа разума, начиная с эпохи Просвещения, — запомнятся девяностые.
Олег Кулик. Русское (Красная площадь). 1999
Что касается двухтысячных, то здесь, похоже, даже не надо отвечать на вопрос: а кто ж был самым влиятельным художником в этот период? Арт-группа «Синие носы» уже всех опередила, создав ретроспективную выставку своих работ под названием «Смотри, как мы сделали искусство 2000-х». Эта выставка была представлена и в Красноярске в прошлом году на музейной биеннале «Во глубине». В её фотографиях обобщается всё — опять-таки постмодернистское — творчество «Синих носов». Здесь и «Кухонный супрематизм» (фото ниже) — воспроизведение живописи иконы русского авангарда Каземира МАЛЕВИЧА с помощью наиболее потребляемых продуктов питания — хлеба, колбасы и сыра. И пересмешнические короткие перформансы; и провокационные снимки с самыми неудобными политическими фигурами XX века, и т.д.
Но если говорить об искусстве начала XXI века, нельзя остановиться только на перформативных практиках, акциях и фотографии. В это время основополагающее значение приобретает видеокультура, а кинематограф выступает практически стилеобразующим началом для визуальных искусств. В качестве наиболее впечатляющего произведения видеоискусства начала XXI века можно привести творчество арт-группы АЕС+Ф, которая создает масштабные видеофрески (в идеале видео проецируется с нескольких проекторов, создавая полукруглое пространство, в которое погружается зритель). В этих фресках художники объединяют классическое культурное прошлое и по его мотивам создают на экране новый «непонятный» мир с отчасти апокалиптическими настроениями.
Так, в видео «Пир Трималхиона» (2009) красивые богемные персонажи оказываются затопленными на одиноком острове посреди океана — может быть, в туристическом раю. Другая видеоинсталляция «Allegoria Sacra» (2011) создана по мотивам загадочной картины Джованни БЕЛЛИНИ эпохи Возрождения: перед зрителем разворачиваются странные события пребывания современных типологических персонажей в аэропорту, на который наступают самолёты — китайские драконы, рождается человек нового мира — полускорпион. В конечном счёте, мир опять предстаёт затопленным под водной гладью, по которой безвольно дрейфуют и самолёты, и космические корабли. Этакая визуализация эсхатологических настроений и размышление о синтетической природе человека начала XXI века. Как раз в продолжение к человеку-собаке Олега Кулика: человек будущего, который успешно заимствует у животного мира полезные качества — вплоть до биологической трансформации.
Пожалуй, названных произведений вполне достаточно для обозначения основных трендов последних десятилетий. Единственное, что хотелось бы упомянуть: в начале 2010-х мы возвращаемся к тому, с чего начинали. Если соц-арт семидесятых был реакцией на политическую ситуацию, то сегодня можно наблюдать возрождение политического искусства с призывом изменить окружающую, прежде всего, социальную реальность. Здесь не надо далеко ходить за примерами, практически все из них на слуху. Как минимум — арт-группа «Война».
Александра СЕМЕНОВА