Сайт СФУ
Сибирский форум. Интеллектуальный диалог
сентябрь / 2012

Возвращение домой

Звёзды, которые висят над собственным домом, — совсем не такие, как над многоэтажной свечкой. Они тоже немножко собственные. Все мы когда-то жили в маленьких домах на земле и, как бы ни складывался наш роман с городом, помним о личных звёздах и через сотни лет. И кто-то уже решил, что пора возвращаться домой.

С Владимиром АФАНАСЬЕВЫМ, заместителем директора Инженерно-строительного института СФУ, мы поговорили о том, как в Красноярске люди реализуют свою мечту о собственном доме. Пока речь идёт именно о мечте: слишком много препятствий встаёт на пути тех, кто решает покончить с городской жизнью. Но есть надежда, что загородные дома с каждым годом будут становиться всё ближе для тех, кто этого ждёт.

— Владимир Емельянович, загородные посёлки растут в окрестностях Красноярска прямо на глазах. С чем, по-вашему, связан бум на малоэтажное строительство, почему оно вдруг стало таким популярным?

— Я бы не сказал, что оно очень уж популярно. Тенденция во всём мире такова, что люди выбираются за город, хотят жить на земле, строить свой дом, передавать его потомкам… Это нормально. Но это лишь желания, «хотелки». Есть ли возможности? На этот вопрос ответить намного труднее.

Почему у нас, в Красноярске, так интенсивно рекламируют малоэтажные посёлки? Шамони, другие буквально не сходят с экранов. Причина простая. Людям предлагают купить дома за городом, но это очень дорогая недвижимость. Вложившись и построив посёлки, достаточно трудно продать дома, потому застройщики и тратят большие деньги на рекламу.

Кроме того, компании, массово рекламируя загородные дома, пытаются зазвать новые категории клиентов. Очень немногие могут сегодня позволить себе жить за городом постоянно. До недавнего времени этот сегмент преимущественно состоял из людей, которые покупали себе загородный дом как второе жильё, имея квартиру в Красноярске. Но людей с такими средствами не так уж много, и в этом направлении рынок кончился. Идёт поиск новых покупателей. Причём встречное движение есть, посмотрите, многие пенсионеры живут в утеплённых дачных домиках, оставляя квартиры детям. В некоторых дачных посёлках даже магазины круглогодично работают.

— Выходит, что структура спроса начинает меняться. А меняются ли в последнее время технологии строительства загородного жилья?

— В окрестностях Красноярска сейчас возводятся десятки посёлков — и по самым разным технологиям. Я не вижу в этом ничего страшного, все они имеют право на жизнь. В крае представлен весь спектр строительных решений, от возведения домов из клеёного бруса, который выпускают на заводе КЛМ, до кирпичных и домов из USB-панелей. В основном происходит некий трансферт технологий — к сожалению, не всегда с должной адаптацией к сибирским условиям. Тот же КЛМ, который работает по канадскому образцу, выпускает 18-сантиметровый брус, очень качественный и красивый, но сибирских холодов он не выдерживает.

Мы поднимали вопрос по большепролётным клеёным конструкциям, предлагали создать кластер по производству стройматериалов из древесины. Но столкнулись с парадоксальной ситуацией: предприятию легче перетащить сюда технологию из-за океана, нежели здесь, на базе собственного сырья, разрабатывать и создавать что-то нужное и интересное. КЛМ необходимо увеличивать толщину бруса, но пока технологически они к этому не готовы.

— Люди хорошо разбираются в том, из какого материала должен быть построен их «дом на земле»?

— Не сказал бы. Компаниям-застройщикам посёлков приходится учитывать менталитет населения. Например, у нас бытует мнение, что деревянные дома — это прошлый век, что они пожароопасны, и люди предпочитают покупать за городом кирпичные постройки: «не сгорит». Но я не припомню ни одного случая, чтобы в каменном доме продолжали жить после пожара. К тому же сегодня широко представлены технологии пропитки деревянных конструкций экологически чистыми материалами, которые делают дерево устойчивым к возгоранию.

— Что всё-таки больше всего мешает красноярцам строить свой дом?

— Главный фактор «против» — системный. Вот очень многие сейчас ссылаются на опыт Белгородской области. Там малоэтажное строительство идёт в массовом порядке. Все регионы с завистью смотрят в их сторону, плохо понимая, почему у них не получается так же.

Но объяснение простое. Руководству Белгородской области в своё время хватило политической воли и стратегического мышления, чтобы не продавать земли вокруг областного центра.

Там была принята программа: землю отвели под малоэтажное строительство, произвели межевание, ко всем посёлкам подвели дороги, электричество, водоснабжение и газ — которого в советское время, к большому сожалению, Косыгин лишил Сибирь. Белгородцам землю раздают бесплатно, с одним-единственным условием: в течение 3 лет построить дом. Если же по каким-то причинам построить дом не удалось, вопрос решают в индивидуальном порядке: землю либо забирают согласно условиям договора, либо требуют выкупить по коммерческой цене.

А где строят дома у нас? Да где договорятся и кто с кем договорится. В радиусе 50 км от Красноярска земли, свободной для строительства, практически нет. В 90-е годы она стала объектом спекуляции, и у всех участков сегодня есть свои хозяева.

При продаже надела речь идёт о сотнях тысяч рублей за одну сотку. Это раз. Нет ни коммуникаций, ни дорог, транспортная доступность очень плохая. Это два. Огромная проблема — водоснабжение, поскольку в крае большинство источников подземной воды имеют превышения концентрации железа, марганца; требуются специальные системы очистки, особенно в Чулымском бассейне. Плюс электроэнергия. ЛЭП тянуть очень дорого, подключать — ещё дороже. Но это не только у нас в крае. Иногда доходит до смешного: коллеги из Новосибирска рассказывали, что за подключение к электроэнергии одного из новых посёлков энергетики заломили такую цену, что после подсчётов выяснилось: дешевле поставить свою мини-электростанцию, что в итоге и сделали, а через какое-то время её эксплуатации вышли на чистую прибыль. Все эти затраты (земля, коммуникации) ложатся на стоимость дома.

— Но ведь и в Белгородской области поначалу потребовались гигантские вложения во всю эту инфраструктуру?

— Да. Но при комплексном подходе это решаемая проблема. Почему бы не подумать заранее о том, куда город может развиваться в плане малоэтажного строительства? Понятно, что перспективы застройки на правом берегу, по направлению к горам, сомнительны, в сторону Берёзовки — тоже, там плохая обстановка по розе ветров, все городские выбросы попадают туда. Строиться в сторону Песчанки тоже нельзя: наоборот, всех надо переселять оттуда. Остаётся не так много направлений, и самое благоприятное — на запад, в сторону Элиты. Если сосредоточить усилия краевого и городского бюджетов на одном этом районе — вывести земли из сельскохозяйственного оборота, провести межевание, расширить дорогу и разбить внутри-квартальные проезды, построить подстанцию помощнее, водопровод провести — малоэтажка разовьётся у нас не хуже, чем в Белгородской области. Но, к сожалению, единого видения проблемы в крае нет.

— И понимания, что нужно что-то делать в этом направлении, тоже нет?

— Понимание есть. Более того, в краевом правительстве наметились подвижки в решении таких вопросов. По заданию губернатора сейчас создаётся региональная технологическая платформа по строительству, в том числе и малоэтажному, под названием «Строительство как инструмент формирования комфортной среды». Пытаемся понять, что строить, как, где, по каким технологиям. Инженерно-строительный институт СФУ выступил с инициативой создания на территории края кластера деревянного домостроения.

На первом этапе мы организовали экспертно-дискуссионный клуб (подключив проектные организации, Союз строителей и производственников), вырабатываем модель идеального для Сибири дома: из чего его нужно строить, на чём можно сэкономить, как организовать альтернативное водо-, тепло- и электроснабжение.

То, что мы сегодня предлагаем, — это каркасные деревянные дома. Есть запатентованные конструкции. Каркас изготавливается на заводе, устраивается очень простой сейсмостойкий фундамент, который легко укладывается на землю, подъезжает фура с блок-секцией, которая устанавливается одним движением с помощью подъёмного крана. В итоге получается модуль размерами 6 на 12 м. Таких модулей рядом можно установить сколько угодно, выстраивая стены из любых материалов, на какие денег хватит. В чём привлекательность этой идеи? Дом можно легко приспособить под свои потребности и изменять его конструкцию, например, по мере увеличения семьи.

— На сколько это удешевляет строительство?

— В два раза. Сейчас мы пытаемся сделать экспертный проект такого дома, проводим всесторонние исследования, и теплотехнические, и прочностные. Уже испытали вдвое уменьшенную модель и получили достаточно неплохие результаты.

— Вообще построить дом дороже, чем купить квартиру?

— Есть множество вариантов. И колоссальный спектр материалов. На чём мы можем сэкономить при строительстве дома? Как уже сказано, на получении земли в крае пока никак не сэкономишь. Далее — фундамент, тут есть более дешёвые варианты: из сейсмостойких плит. Третье — проект. Можно заказать индивидуальный за огромные деньги, а можно типовой, тысячи вариантов. Четвёртое — стройматериалы. Например, выбрать то, что производится в крае, а не кормить производство в Канаде.

Затем — экономия на эксплуатации. В малоэтажном домостроении приходится учитывать не только капитальные затраты на строительство — не меньшее значение имеют последующие эксплуатационные расходы. В Белоруссии, например, строят из керамзитобетона — при его производстве вместо гравия в бетон добавляют керамзит. Подходящие для него глины есть у нас в районе Козульки. Здание из керамзита получается лёгким и тёплым — это пористая структура. При толщине стены свыше полутора метров получается дом-термос, который до минус 5-10 градусов вообще не требует внутреннего обогрева. Да, этот материал стоит недёшево, но получается, что один раз вложил средства — и значительно экономишь потом.

Чтобы сократить расходы на отопление, можно также грамотно выстроить систему теплозащиты. Имеет значение даже то, как дом сориентирован по сторонам света. У нас в городе господствующие ветра — северо-западные, и если поставить дом так, что в этой стороне не будет окон, то удастся экономить до 20% энергии. Или взять вентиляцию: существуют современные бытовые системы отопления, которые позволяют запускать в помещение уличный воздух с предварительным теплообменом; экономия при этом составляет до 25%. Есть и различные энергосберегающие технологии, система «умный дом», ветряки, солнечные батареи, тепловые насосы и другие, в том числе и экзотические способы. Да, всё это дорого, но эксплуатация дома потом копеечная. А можно делать наоборот: построить жильё из дешёвых материалов и огромные средства тратить потом на отопление. Вообще разработок очень много, но применяются они пока слабо.

— А какой должна быть инфраструктура идеальных сибирских посёлков?

— Есть образцы, на которые можно ориентироваться. Возьмём любой американский миллионник. В нём есть деловой центр — «даунтаун», а вокруг — жилые районы огромной площади. Их пересекают хайвеи, которые сходятся в даунтауне. Каждый из жилых районов построен компактно, в нём много внутриквартальных проездов — достаточно выехать на хайвей, чтобы попасть куда угодно. Город находится в 15-минутной транспортной доступности для любого пригорода. Можно жить за городом и работать в центре.

У нас такое практически невозможно. Город задыхается в пробках, и я знаю, например, людей, которые, живя в Сосновоборске, встают в 4 утра, чтобы попасть на работу.

Необходимо подойти к этому вопросу комплексно. Сейчас у каждого краевого министерства — своя зона ответственности. Как воздух необходим системный подход к градостроительной политике.

— Какой из возводимых под Красноярском посёлков кажется вам наиболее удачным?

— Я не берусь оценивать. По каким критериям удачный? Для кого-то это воздух, для других ландшафт, материал, комфортное расположение, безопасность… Потом, ещё рано говорить, какой из посёлков лучше, какой хуже. Везде идёт строительство. Правда, уже очевидны некоторые ошибки: есть посёлки, которые стоят мёртвые, из десятков домов заселены три-четыре. Что-то, значит, играет против них: место, экологическая обстановка. Плюс, конечно, уже упомянутая доступность.

В Элиту или Видное общественный транспорт ходит пару раз в сутки. Если пустить на Овинный автобус с интервалом движения в 15 минут, участки здесь сразу же взлетят в цене. Когда к губернатору Хлопонину на приём попала девочка из Минино, и в посёлок по её просьбе протянули центральное водоснабжение, участки здесь мгновенно стали дороже.

— Сейчас на карте окрестностей Красноярска посёлков около сорока. А в перспективе их будет ещё больше?

— Вы всё время хотите от меня однозначных ответов. Давайте поднимемся на этаж выше. Развитие малоэтажного строительства определяется уровнем достатка населения, тем, сколько денег человек может позволить себе потратить на жильё, наличием среднего класса, который может взять ипотеку. Этаж над этим — экономика России, над ним — мировая экономика, цены на нефть на мировом рынке. Чем благоприятней будет экономическая ситуация в стране, тем больше людей смогут купить себе дом. Но когда и как, загадывать трудно. И многое, повторюсь, зависит от системных усилий властей, краевых и городских. А пока строители индивидуальных посёлков — ледоколы, первопроходцы.

Ещё я бы сравнил их с медведем, который забрёл на хутор. На нём собаки виснут, медведь по одной их отдирает… Так и застройщики: законодательная база практически отсутствует, нормативы проработаны слабо, всё это допускает двусмысленное толкование, которое чиновник — стопроцентно! — всегда обращает в свою пользу. Есть трудности с инфраструктурой, с инженерными коммуникациями. Те, кто строит посёлки, набивают такие шишки, что остаётся только посочувствовать.

Прибыль, конечно, есть, но она несравнима, например, с прибылью, которую получают компании, строящие многоэтажные дома. Бизнес идёт в малоэтажку, поскольку в Красноярске на рынок высотного строительства войти новому игроку очень сложно.

— Готовят ли в Инженерно-строительном институте специалистов по малоэтажному строительству?

— У нас есть курс по деревянным конструкциям. Но специалистов пока не готовят. Кто наши работодатели? Опять же застройщики посёлков, которые не могут обеспечить постоянный спрос. Вот если возникнет краевая программа по малоэтажке, будут вложены деньги в производственную базу, например, в изготовление тех же клеёных конструкций, из которых можно строить не только дома, но и очень красивые деревянные мосты, и общественные здания, и даже бассейны… Если начнётся в полную силу сооружение дороги Курагино — Кызыл, которую надо будет обустраивать, создавая вахтовые посёлки, если наши естественные монополии заинтересуются такими проектами, возникнет нужда в строительстве посёлков на Севере, в Арктике, — мы со своей стороны всегда готовы наладить выпуск специалистов.

Я абсолютно уверен, что будущее за малоэтажным строительством. Психологически люди делятся на урбанистов и почвенников. Есть те, кто ни за какие коврижки не переедет на землю, им нужна городская инфраструктура, квартира, соседи. Но другая часть не менее радикально настроена жить на своей земле. И их, мне кажется, больше. К сожалению, власть пока только декларирует им поддержку. Но лично у меня есть мечта — жить в своём доме. И я её когда-нибудь осуществлю.

Татьяна АЛЁШИНА