Назад к природе, или…

Эти полярные позиции существуют в истории культуры довольно давно, и их не раз даже научно изучали. Приведём, к примеру, результаты исследования психологии провинциальных и столичных художников, которые представляет С.С. РАППОПОРТ в статье «Синдром провинциальности творческой интеллигенции». Автор исследует плюсы и минусы жизни в столице и провинции и в итоге приходит к выводу, что жизнь в мегаполисе полезна и необходима молодым художникам, находящимся в процессе становления и развития. А вот позднее проживающие в столице художники становятся «снобами», что мешает им выйти за рамки мыслительных схем, принятых в узком художественном кругу; считают себя «помазанниками» — якобы, принадлежа к большому миру, и сами они становятся чем-то большим.

Минус провинциальной жизни — одиночество художника, развитие без динамично развивающегося художественного контекста; заниженная самооценка. Отношение к повседневности (откуда черпается источник вдохновения) — как к второсортной; ощущение незначительности собственной деятельности. Но все эти минусы компенсируются тем, что художник в провинции может позволить себе экстравагантность (окружающие люди будут прощать ему все странности, так как он особенный — художник!); может сконцентрироваться действительно на работе (а не шататься по светским вечеринкам, погружаясь в творческий кризис), обрести спокойствие и умиротворённо заниматься творчеством. Исследователи отмечают, что только человек с цельным и сформировавшимся внутренним миром может работать в провинциальной глуши. Итак, остановимся последовательно на том и другом варианте творческой судьбы.

Апология уединения

Позиция побега от социума всегда присутствовала в истории художественной жизни: его совершали и ради тяги к независимому творчеству, и ради поиска новых оригинальных сюжетов. Из «истории великих» сразу вспоминается пример Поля ГОГЕНА, который бросил свою успешную карьеру в качестве биржевого брокера, жену и пятерых детей и отправился на Таити в поисках чистого и непосредственного отношения к жизни. Результат хорошо известен.

Есть и другие случаи, когда авторы долгое время создают собственные оригинальные произведения, не имея ни художественного образования, ни контактов с художественной средой. Но однажды они оказываются в центре внимания публики и искусствоведов, и к ним приходит слава. Понятно, что речь идёт о так называемых художниках-примитивистах. Нико ПИРОСМАНИ, который хотя и жил в Тбилисси, но был никому неизвестен до 50 лет, рисуя вывески к магазинам и картины на скатертях. Или более близкий по времени пример — Владимир ЛЮБАРОВ, который оставил должность главного художника престижного столичного издательства в 1990-е годы и переехал в деревню Перемилово, где начал рисовать сначала будни жителей деревни, а после — то, как деревенские жители реагируют на события в стране: выборы президента, флешмобы, Олимпиаду в Сочи и многое другие. Правда, очень скоро о его картинах узнали, и они стали очень популярны не только в России, но и на Западе — за одновременную дикость изображения жизни российской глубинки и лиричность. Теперь художник вновь живёт в столице, правда с осени по весну всё-таки проводит время в деревне Перемилово, из будней которой продолжает черпать сюжеты для своих произведений.

Не менее современна невероятная история семьи художника Владимира СИРИКА, который переехал вместе со всей семьёй из Житомира, оставив благоустроенную квартиру и мастерскую, в деревенскую глушь — село Стрибиж, куда к нему постоянно наведываются журналисты, прежде всего, в связи с отшельническим и специфическим образом жизни художников — вегетарианцы, которые практически ничего не едят, купаются в проруби и ходят в летних одеяниях даже холодной зимой. Правда, картины семьи Сириков ещё пока не получили мировой известности и в большей степени представляют собой либо традиционные сюжеты (натюрморты, пейзажи), либо графические серии, в которых будни семейства сопоставляются с чистотой и простотой жизни первых людей на Земле.

В Сибири (хоть Сибирь уже сама по себе — место, далёкое от центра) также есть примеры ухода художников от городской активной жизни в сельскую идиллию. Наш герой — Арсений Петрович МИЛОВАНОВ. Родился в 1964 году в Новосибирске, в 1988 окончил Красноярское художественное училище им. В.И. Сурикова, но ни в Красноярске, ни в Новосибирске жить не остался, а уехал в село Казачинское Красноярского края, где через некоторое время стал директором детской школы искусств.

Благо, что в современном мире совершенно неважно, где географически ты находишься, благодаря Интернету и социальным сетям всегда можно оставаться в информационном поле, поэтому мы благополучно связались с Арсением через Facebook и попросили рассказать о причинах его творческого дауншифтинга.

— Я родился и вырос в городе-миллионнике — Новосибирске. Недалеко от дома, где я жил, был прекрасный сосновый бор, и я с отцом и мамой с детства любил кататься там на лыжах. Летом жил на даче у реки Обь с дедом и бабушкой. Это была полная вольница, я целыми днями плавал в лодке по протоке, ходил на рыбалку, за грибами, ездил на велосипеде в ближайшую деревню за молоком и, конечно же, пропадал на реке. Потом, когда кончалось лето, я возвращался на пассажирском теплоходе в город. Помню, он появлялся в сизой дымке, как на картине Клода МОНЕ «Впечатление». Мои впечатления были такими: теснота, суета, озлобленность, бесполезность, тоска.

Потом я учился в Красноярском художественном училище, общался с Андреем Геннадьевичем ПОЗДЕЕВЫМ, Владимиром Феофановичем КАПЕЛЬКО, Антоном Аркадьевичем ДОВНАРОМ, Геннадием ГОРЕНСКИМ и другими. Они все страстные последовательные пленэристы. Хотя Поздеев со временем и отошёл от работы на пленэре, но продолжал работать с натуры в мастерской и всегда повторял, что он реалист. Я же, ещё с юности, со своих первых хакасских пейзажей акварелью, страстно полюбил работу на пленэре, полюбил писать под впечатлением от натуры. Тут я последовательный продолжатель импрессионизма. А какие впечатления получаешь в городе? Красноярск — индустриальный мегаполис, ещё более тесный и задымлённый, чем Новосибирск. Я решил, что пейзажист должен жить ближе к природе, чтобы постоянно находиться под впечатлением от неё. И осуществил это. Вот уже более двадцати лет я живу в деревне, могу в любое время выйти и писать, благо деревенские мотивы, река, протока и лес — всё рядом.

Добился ли я успеха, доволен ли я результатом? Успех для меня определяется не внешними факторами: известность, материальное благополучие. Я, конечно, не против этого. Известность даёт возможность проявить себя ещё более мощно, а материальные средства позволяют полностью посвятить себя творчеству, без отвлечения на побочные заработки. Но если расставить по порядку шкалу моих ценностей, то на первое место я бы поставил внутреннее ощущение гармонии, свободы и полноты жизни. В деревне я это получаю в полной мере. А потом уже — известность и материальное благополучие.

Но тут кроется и проблема. В деревне слабая культурная прослойка, не хватает общения со своими коллегами. Здесь сложнее стать материально независимым исключительно за счёт своего творчества. Могу признаться, что в этом я потерпел полное поражение. Приходится работать на двух работах, чтобы заработать на жизнь, а на творчество времени остаётся совсем мало. Хотя, говорят, и в городе не у всех получается быть независимым и зарабатывать творчеством.

И насчёт известности. Чтобы меня видели, знали как художника, мне приходится прилагать неимоверные усилия и большие затраты. Нужно везти работы на выставку в другой город, несколько дней где-то жить, потом ехать забирать работы и т.д. Всё это для городских художников много проще.

Но хорошо, что вы поднимаете такие вопросы. Я уверен, такой выбор — жить в центре или на периферии — делают многие. Нужно отдавать себе отчёт, что жить в городе сложно, но ещё сложнее жить в деревне, хотя и много приятнее.

Скажем несколько слов о творчестве самого художника — оно разнообразно и не ограничивается традиционными жанрами и сюжетами. Конечно, основная часть произведений Арсения Милованова — это пастели и картины маслом, на которых изображены будничные и праздничные дни жителей села; идиллическая гармония жизни человека и природы; умиротворённое одиночество... Однако помимо этого встречаются и иные манеры письма — например, в серии работ про деревню Жержуль активно применяется приближающаяся к абстракции постимпрессионистическая техника в духе Ван Гога. Есть и минималистская остроумная и оригинальная серия картин из изношенных временем гвоздей, которые превращаются в сцены войны, придворной жизни, родительского воспитания или предстают в качестве ремейка «Чёрного квадрата» К. МАЛЕВИЧА.

И даже жанр уличной инсталляции — объект под названием «Геосфера» — присутствует в творчестве Арсения Милованова. Вот что он сам рассказывает об этой конструкции: «Геосфера — это павильон в нашем музейном парке для проведения интересных мероприятий и творческих акций для молодёжи. Вдохновителем стал новосибирский фотограф-фрилансер Иван ДЫРКИН. Он построил себе дом в виде такой геосферы. Мы пригласили его к себе, и он прочёл нам несколько интересных лекций, провёл мастер-классы по фотографии и фризлайту. Одна из лекций «Как быть миллионером, оставаясь нищим», другая была посвящена геосфере. Мы вдохновились и осуществили этот проект прошлым летом. А нынешним летом мы доведём геосферу до завершённого вида и будем рады видеть у нас любые молодёжные инициативы. Хорошо бы студенты вашего университета провели у нас какую-нибудь акцию для местной молодёжи».

Помимо занятий изобразительным искусством Арсений Петрович пишет стихи, посвящённые, в частности, эпизодам и настроениям из жизни деревни. Но хотелось бы привести здесь одно, где озвучены противоположные идеи.

Я хочу умереть в Париже
На мансарде, где ближе Бог,
Где своей бородою рыжей
На заре рисовал Ван Гог!

Я хочу умереть в Париже
В нищете, на виду у всех,
Чтоб за гробом моим бесстыже
По Монмартру прошёл успех.

Я хочу умереть в Париже
У окна, не закончив пастель,
И, вспугнув голубей на крыше,
В мою честь загудит бордель.

Я хочу умереть в Париже,
Хоть я в этом не одинок.
И собака на Сене полижет,
Заскулив, чей-то алый висок.

Я бы на баррикадах патроны
Лез под пулями воровать…
Я бы точно умер в Париже,
Мне бы только там побывать!

И когда я его увижу,
То, порвав Марсельезой рот,
Я пойду умирать в Париже
К Нотр-Даму на эшафот.

Апология города

Художников-апологетов жизни в культурном центре искать надо, конечно же, только в Москве, потому что художественная жизнь в любом даже крупном российском городе всё-таки провинциальна.

Причины тяги к жизни в больших городах — разные. Одни художники просто-таки не могут обойтись без городских фактур в своём творчестве: эпическая мощь людских масс и толп, впечатляющая технологичность или будничная геометрия городской застройки, единение оригинальных и принципиально разных человеческих индивидуальностей, красочные горы мусора и графические трещины на асфальте — всё это вполне может быть неотъемлемым источником вдохновения для художника.

Но предпочесть жизнь в большом городе можно не только из любви к его фактуре.

Во-первых, здесь активнее течёт художественная жизнь: больше культурных институций, каждый день можно ходить на открытия выставок, ещё и выбирать, куда пойдёшь, а куда нет. Во-вторых, в большом городе шире возможности влиться в интересную тусовку и не просто довольствоваться тем, кто есть, а выбрать группу по интересам. Об этом феномене весьма подробно и с душой пишет художница и писатель Светлана МАРТЫНЧИК (более известная под псевдонимом «Макс Фрай») в своём эссе «Никомуненужность».

Кроме тусовки, прелесть большого города в том, что там лучше развита арт-критика. В целом, люди не стесняются высказывать своё мнение по поводу многих вещей довольно резко, категорично и аргументированно. Это то, чего в провинциях крайне не хватает — здесь более развита стеснительность, боязнь обидеть человека, опасение показаться глупым и странным. В результате люди в провинции предпочитают держать своё мнение при себе, присоединяясь к оценке большинства. Страдают все: и зрители, и отсутствующий художественный дискурс, и художники, которых ничто не стимулирует к развитию, а комплиментарное к ним отношение лишь консервируют привычные идеи и техники.

Поэтому молодым художникам, конечно, требуется и рекомендуется этап жизни в большом городе, где можно закалить характер и, претерпев жёсткую критику, всё-таки иметь возможность превратиться в большого мастера. Помимо всего упомянутого — переезд в большой город может быть крайне полезен и для преодоления комплекса провинциальности, для приобретения навыков оценивать истинное значение вещей с позиции «большого мира».

В качестве примера подобного освобождения от проблем провинциальной жизни можно вспомнить историю художника Олега ПОНОМАРЁВА, который родился в Красноярском крае — в посёлке Мотыгино. В 1988 году окончил Красноярское художественное училище. Долгое время жил и работал в Красноярске. И, к сожалению, воспринимался в нашем городе как эпатажный художник, провокатор — во многом благодаря особенному вниманию СМИ к его нетривиальным техникам письма или скандалам, связанным с его видеоперформансами.

При этом художник старался создавать концептуальные произведения, опираясь на лучшие мировые традиции авангардного искусства — Ива КЛЯЙНА, Джозефа КОШУТА Марины АБРАМОВИЧ и т.д. Но если в «большом мире» его практики никого бы уже не удивили, то красноярская публика действительно реагировала даже на сам факт существования подобного художника как на оскорб­ление морали и нравственности. В результате Пономарёв переехал в Москву, о чём отзывается сугубо положительно — в духе того, что потерял много времени своей жизни, пытаясь что-то изменить и сделать в Красноярске, который в принципе к таким переменам не готов. В столице же художник отнюдь не воспринимается как чудак, так как там всё-таки выше процент публики, способной оценить не только внешнюю экстравагантность, но и философские и интеллектуальные конструкты, лежащие в её основе. Итак, один из основных плюсов жизни в большом (по-настоящему большом) городе — художника перестают воспринимать как сумасбродного чудака и начинают серьёзно исследовать его творчество.

Некоторые авторы, даже живя в большом городе, сохраняют тягу к уединённой и самодостаточной жизни, полагая, что город необходим лишь на определённом этапе. Так, екатеринбургский художник Владимир СЕЛЕЗНЁВ, номинированный в этом году на престижную премию в области современного искусства «Инновация», подумывает оставить городскую жизнь и переехать в деревню. В своём творчестве Селезнёв разработал технику противопоставления освещённого и погружённого во тьму произведения. В контексте темы вспоминается его произведение «Метрополис», где из кучи мусора в экспозиционном «кубе» при выключенном свете возникает сверкающий огнями город с небоскрёбами и магистралями (см. ниже).

Сам Владимир однозначно не отдаёт предпочтения ни городу, ни глубинке: «Недавно вот встречался с другом детства, и он мне напомнил, что я в 10 классе ему сказал, что стану художником и буду жить не в городе, а как раз в деревне. Художником я стал только через десяток лет после этих слов, так что, возможно, в итоге и в деревню уеду. Разница между жизнью в городе и деревне есть только, когда ты молод.

Тебе нужно находиться там, где происходит бурление. Большие города требуют свежей крови, и если ты достаточно активен, развиваешься и совершенствуешься, то тебя в итоге замечают. Ты должен видеть, что делают твои друзья, коллеги, соотносить это с тем, чем сам занимаешься. Живя в деревне, ты лишаешь себя этой возможности. Конечно, есть Интернет, но гораздо важнее вживую видеть искусство».

Александра СЕМЁНОВА

СПРОСИ СЕБЯ

А как вы считаете?
>> Глубинка губит талант.
>> Сохранить себя можно только в уединении.