Учитесь любить правильно

Советы психолога родителям

– Валерий Анатольевич, Вы заведуете кафедрами психологии в двух разных вузах, означает ли это, что Вы можете дать ответы на вопросы психологии как в медицине, так и в педагогике? Кто Вы изначально по образованию – врач, педагог, психолог?

– По образованию я врач, закончил Омский мединститут и распределился в Красноярск в аспирантуру. Моим руководителем был Юрий Иванович Савченков. Я защитил кандидатскую диссертацию по физиологии высшей нервной деятельности, а потом увлёкся психологией. Прошёл стажировки в Ленинграде и в Москве, защитил докторскую диссертацию по медицинской психологии «Развитие личности больного ребёнка».

– Имеются в виду дети с психическими отклонениями?

– Нет. Речь идёт о детях, часто болеющих обычными соматическими заболеваниями: ОРВИ, хроническими бронхитами и гастритами. В общем, легко болеющие дети, без патологии обменных процессов и врождённых заболеваний.

– Считается, что психологические проблемы возникают только у серьёзно болеющих детей.

– Есть такой замкнутый круг: состояние здоровья влияет на психику, а изменённая психика влияет на состояние здоровья. Это открытие было сделано в конце девятнадцатого века Федором Бастиным. Мы сравнили статистику показателей здоровья детей, которые заканчивают детский сад и школу. По состоянию на 2006 год дошкольные учреждения заканчивают 60 процентов здоровых детей, а школу только 20-30 процентов. Чем же болеют дети в обычных школах? Это ОРВИ, хронические бронхиты и гастриты.

– Неужели эти заболевания приводят к изменениям в развитии психики ребёнка?

– Не всегда. Из биографий выдающихся людей мы узнаём, что в детстве они либо часто болели, либо у их матерей были токсикозы беременности, они родились недоношенными и т.д. И, тем не менее, добились в жизни замечательных результатов. Какой фактор здесь сыграл самую важную роль? Позиция родителей. Если они понимают ребёнка, могут встать на его место, дают ему возможность проявить себя, не навязывают свою волю во всех ситуациях, у часто болеющего ребёнка формируется самостоятельность, и в итоге он начинает развиваться даже успешнее, чем здоровые сверстники. Умение преодолевать трудности он переносит и на учебный процесс, и на общение с другими детьми.

Проблемы возникают, если позиция родителей привязывающе-подавляющая (они пытаются оберегать, диктуют, что надо делать), тогда ребёнок начинает занимать позицию иждивенца, и в итоге это приводит к развитию инфантилизма. Мы изучали психические новообразования трёх групп младших школьников: часто и редко болеющих, а также здоровых. Оказалось, часто болеющие, но с редкими обострениями дети, при оптимальной родительской позиции, начинают по своему психическому статусу опережать здоровых сверстников. Главный фактор у дошкольников – родительское отношение. А у младших школьников добавляется ещё фактор учителя. Если учитель авторитарный, вероятность, что у детей самостоятельность как таковая разовьётся, минимальна.

В подростковом возрасте добавляется ещё один фактор – общение со сверстниками. Если подростка научить общаться, самоутверждаться и самореализовываться, его развитие идёт гораздо интенсивнее.

– Действительно, на раннем этапе многое зависит от родителей. А где им самим научиться правильно вести себя с ребёнком? Что может дать наука психология, кроме изучения процессов, которые привели к проблемам?

– Мы с вами находимся на кафедре психологии детства, где у каждого преподавателя есть по несколько экспериментальных базовых площадок. В соответствии с запросами различных учреждений мы разрабатываем свои практико-ориентированные программы для того, чтобы реально провести коррекцию конкретному ребёнку. Например, я сотрудничаю с несколькими детскими садами: № 139 в Октябрьском районе для детей с нарушением осанки и № 194 в Свердловском районе для детей с нарушением слуха.

В городском и краевом медико-психолого-педагогических центрах мы на консилиумах рассматриваем детей с трудными диагнозами. Это и аутичные дети, и гиперактивные, и дети со школьными трудностями. При этом всегда, кроме изучения исходного состояния, разрабатываются программы и для ребёнка, и для его сопровождения родителями. Могу привести опыт детского сада № 23 в городе Зеленогорске, где дети с ДЦП находятся в группах вместе со здоровыми. Этот центр существует восемь лет. В детский сад принимают детей с трёх лет, но с больными ДЦП начинают работать на первом году жизни через их мам и бабушек. Там есть хорошо оборудованная сенсорная комната: маты с подогревом, сенсорно насыщенные потолок и стены. Когда ребёнка туда помещают, маму или бабушку обучают, как делать массаж, гимнастику с этим малышом.

Больной ДЦП может находиться в этом садике до восьми лет. В результате специальных занятий он активно овладевает навыками самообслуживания, и у него нет западаний со стороны психики. То есть остаётся только двигательная дисфункция, а в остальном они – обычные дети. Работа с больными детьми (могу подобное сказать и о сколиозных, и о слабослышащих) эффективна, если только в детском саду работает специально обученный воспитатель или какой-то иной специалист. Обязательно подключаем родителей, проводим с ними занятия, учим их не делать задание за ребёнка, а эмоционально помогать и адекватно оценивать результаты. Добиваемся уменьшения уничижительной жалости к ребёнку с видимыми дефектами. Отношение должно быть как к равному, но особенному. Точно такое же должно быть отношение и к здоровому ребёнку.

– Кажется, здоровых сейчас становится всё меньше. Почему с каждым годом больше стало рождаться детей с родовыми травмами, растёт число ДЦП, всё чаще диагностируются психические заболевания? Экология стала хуже?

– Действительно, дети стали больше болеть. По статистике, в 2002 году 95% детей, рождённых в крае, имели разной выраженности перинатальные повреждения. И причина не только в экологии или в том, что родители стали физически хуже развиты и психологически не готовы к рождению ребёнка. Всё это есть. Но главное, наверное, то, что качество родовспоможения выросло, и стали выхаживать тех детей, которые раньше погибали. В силу этого увеличилось число трудных детей, которых врачам необходимо сопровождать вплоть до их включения в самостоятельную жизнь.

Мне кажутся немаловажными также возросшие возможности искусственного оплодотворения. Всё-таки если женщина не беременеет или мужчина не может стать отцом, в этом есть какой-то биологический смысл. Значит, организм столь слаб, что природа предохраняет его от деторождения. Ещё один важный фактор – увеличилось число рождения первых детей у матерей в возрасте старше тридцати, а иногда и сорока лет. С большой вероятностью можно сказать, что у таких новорождённых будут какие-то нарушения.

Все дети с перинатальным повреждением должны не только наблюдаться у невролога, а лечиться, как минимум, до школы. Должен быть диспансерный учёт, а его нет. Чаше всего на первом году врач назначает лечение, родители «химию» решают не применять, считают, что «израстётся». Не «израстается»... Аутичных и гиперактивных детей становится всё больше. Например, в 1991-1998 гг. в крае количество пограничных психических расстройств детей выросло на 60 процентов, и открылся спектр тех патологий, которые раньше были большой редкостью.

– Проблемы позднего, да и вообще современного материнства тесно связаны с проблемой отцовства, вернее, частым отсутствием отцов как таковых. Существует ли психологическая помощь для матерей-одиночек?

– Увы, проблема отцов очень серьёзная. Количество женщин, проживающих в крае, явно больше, чем мужчин. Причём чем старше женщина, тем больше нехватка мужчин. И вот наглядный показатель: в целом по России многодетных семей 6,4%, в нашем крае всего 3,2%. В 2008 году 35% детей были рождены вне брака. В 80% случаев отец оставляет семью, если ребёнок глубоко болен. Мужчины убегают от проблем, связанных с детьми. Категория «ответственного отцовства», о котором много говорят и пишут на Западе, в российской публицистике практически отсутствует. Но сейчас появляются интересные формы работы с семьями. Я сотрудничаю с Краевым центром семьи, который в течение пяти лет развивает движение «Семейные клубы Красноярья». Туда могут прийти как полные, так и неполные семьи.

– Насколько эффективны психологи в школах?

– Грамотные и квалифицированные, те, которые совершенствуют своё профессиональное мастерство, занимаются саморазвитием, очень эффективны. Если вы спросите об их количестве, то это единицы. Чаще всего психологи в образовательных учреждениях выступают в роли диагноста, коррекционными методиками мало кто владеет и использует их. Но в школе иногда уже поздно что-то исправлять. Психологи установили, что картина мира формируется у ребёнка в первые три года жизни. Мы с вами не помним, что было с нами в этом возрасте, но эти события накладывают отпечаток на подсознание. До пяти-семи лет ещё что-то можно поменять. Мы в детском саду пытаемся это делать, через родительские тренинги учим взаимодействовать родителей с детьми. К сожалению, пока нет отлаженной службы психологического сопровождения родителей школьников и подростков. Это беда.

– А в чём состоит суть взаимодействия родителей с детьми?

– Существует два главных правила воспитания ребёнка. Первое: надо любить дитя. Это значит видеть его индивидуальность, выстраивать с ним равноправный диалог. Второе: уметь устанавливать дистанцию.

Для развития самостоятельности родитель должен постепенно отдалять его от себя, но при этом любя его и не отвергая. По сути всего два простых правила, но спросите любого, даже меня, кто до конца реализует их?..

– Всё чаще говорится о ненужности брака и кризисе семьи. Как Вы считаете, сохранится ли в будущем семья и брак?

– Я отношусь к числу оптимистов, которые считают, что семья сохранится. В ситуации незарегистрированного брака главное страдающее лицо – ребёнок. Я всегда привожу слова философа В.В. Розанова: «Семья – ближайшее и самое дорогое для нас Отечество; это место самых горячих связей, благодати и бескорыстия». То, что происходит в семье, неизбежно скажется на развитии общества. Причину кризиса в браке нужно искать не только в людях, но и в политике государства.