Культура или потребление?

Надо сказать, что у подавляющего большинства местных архитекторов проект вызвал крайнее изумление. И это ещё мягко сказано. Что же не устроило красноярцев? Если вынести за скобки все перипетии этой многолетней истории, сегодняшнюю ситуацию для простоты можно свести к двум совершенно разным подходам, закреплённым в двух проектных предложениях. В одном во главу угла поставлена коммерческая привлекательность регенерируемой территории, а второе основано на убеждении, что Красноярску всё же стоит сохранить квартал усадебной застройки, каким-то чудом уцелевший в самом центре краевой столицы, который в последние годы всё уплотняется и уплотняется.

В погоне за инвестором

Питерцам и иркутянам принадлежит идея развернуть в квартале крупномасштабный проект, сулящий хорошую прибыль инвесторам. Что в результате получат красноярцы и что при этом они утратят — вопрос десятый. Но для нас-то он стоит под номером один, так что есть смысл подробно его рассмотреть.

Итак, иркутско-питерский вариант предполагает возникновение в границах квартала 50 000 м² коммерческой недвижимости. Именно столько, по мнению специалистов от бизнеса, её должно быть для привлечения солидного инвестора. Много это или мало? Для сравнения — общая площадь торгового комплекса «Квант» составляет 46 000 м². Впечатляет? Справедливости ради надо сказать, что площади эти предполагается частично загнать под землю, частично разместить в псевдоисторическом лубочном новоделе на примыкающей к кварталу территории Центрального парка и частично в сохраняемой исторической застройке. Ну а оставшуюся и, как видно, немалую часть предлагается разместить на восьми этажах офисного здания в непосредственной близости к католическому костёлу и дому ксёндза.

Что касается планов, связанных с Центральным парком, то сразу возникает вопрос: у нас что, переизбыток зелёных насаждений? Или в городе вдруг обнаружилась настолько острая нехватка торговых площадей, что уже не до парков? Удивительно, но в пользу застройки западной границы Центрального парка авторами проекта был выдвинут совершенно невероятный аргумент. Невероятный для профессионалов, от которых в подобных случаях требуется доскональное изучение истории вопроса. Изумлённым красноярцам доложили, что застройка западной границы парка есть всего лишь восстановление исторической справедливости — якобы там когда-то тоже стояли дома. Но дело в том, что дома эти не только когда-то стояли на территории западной границы, но стоят и поныне. А именно между улицами Декабристов и Горького. Ну а граница просто была отодвинута.

Дело в том, что «традиция» отрезать от городского сада кусок за куском (под самыми благовидными предлогами, разумеется) возникла без малого двести лет назад — практически в тот же момент, как этот сад был организован первым красноярским губернатором СТЕПАНОВЫМ. Точнее сказать, когда под него отвели территорию примыкающего к городу соснового леса.

Изначально сад занимал площадь в сто гектаров и был с одной стороны ограничен Енисеем, а с другой Качей. Наибольшие потери он понёс, когда потребовалась площадка для возведения кафедрального собора, впоследствии не устоявшего под натиском воинствующего атеизма. Потом его западную часть (между сегодняшними улицами Горького и Декабристов) нарезали под усадьбы, составляющие ныне этот самый исторический квартал.

Но этим дело не кончилось, а потому сегодня от когда-то огромного зелёного массива, скромно именуемого городским садом, осталось только пятнадцать гектаров. Правда с тридцатых годов прошлого века эти гектары стали гордо называться Центральным парком культуры и отдыха. Может, стоит остановиться, пока ещё осталось местечко для размещения такой многообещающей, но объёмной вывески?

Не меньше вопросов вызывает и идея «ухода в подполье». Обычно бизнес туда зарывается только при мощной надземной составляющей. Вряд ли ею смогут послужить несколько двухэтажных деревянных строений. Да и публика, как правило, не испытывает особой тяги к подземельям. Но если людей всё же получится чем-то соблазнить, каким образом их в эти подземелья доставить? Понятно, что уж никак не через погреба разных там стаек и прочих подсобных помещений, на которые так богаты были сибирские усадьбы. Здесь потребуется нечто более респектабельное и, конечно, значительно более масштабное. Но тогда возникают очень неприятные правовые моменты.

Как известно, в охранных зонах объектов культурного наследия законом дозволяется сооружать только то, что служит сохранению этих самых объектов. Вход в торговый центр, въезд в подземную парковку и прочее такой функцией, понятно, обладать не могут. А значит, для их законного размещения границы охранных зон придётся радикально пересмотреть. Вот только на каком основании? Именно по причине сомнительной законности всего этого дела созданная в октябре прошлого года рабочая группа по реконструкции исторического квартала лишилась значительной части своих членов. Чиновники от архитектуры и несколько специалистов дружно покинули её, посчитав для себя невозможным участие в проекте, нарушающем действующее законодательство.

Конечно, ничто не мешает пофантазировать и предположить, что асы-проектировщики как-то изловчатся и найдут приемлемый для закона способ внедрения немалых толп жаждущих шопинга горожан в подземное пространство квартала, сохранив на его территории не только все охраняемые постройки, но и обозначенные в охранных документах границы. Что называется, и волков в лице крупного инвестора насытят, и не ущемят, уж простите, овец в лице граждан, чьи права на культурное наследие защищены законом. Не ущемят, разумеется, лишь формально. В действительности всё не так однозначно.

Сохранить нельзя заработать

Что представляет собой предназначенный для регенерации квартал и что получит город, желая максимально увеличить его инвестиционную привлекательность для крупного бизнеса? Начнём с того, что сформировавшийся в начале прошлого века квартал на сегодняшний день практически полностью сохранён в своей первозданности. И это принципиально, беря во внимание, что никаких шедевров архитектуры там нет. Несомненная ценность квартала заключена в том, что он являет собой прекрасно сохранившийся образец организации городского пространства, позволяющий окунуться в атмосферу городской сибирской усадьбы. Той самой усадьбы, в которой, так или иначе, коренятся многие наши глубинные ментальные предпочтения (например, широкий двор за высоким забором, деревенская банька… Всё то, о чём тоскуют жители возведенных по европейскому образцу коттеджных посёлков. И что приводит в праведное негодование их застройщиков — поборников европейской эстетики и комфорта). Во многом именно на эти предпочтения делают ставку инвесторы, желающие поучаствовать в благом деле сохранения культурного наследия. Это если говорить о привлечении местной публики.

Если же брать туристов, то для выяснения их предпочтений вообще нет необходимости так глубоко погружаться в коллективное бессознательное — им всегда подавай то, чего у них никогда не было, нет и быть не может. Так что если думать об инвестиционной привлекательности, охране здесь подлежат не столько строения, сколько атмосфера, что ими создаётся. Не будет атмосферы — не будет и привлекательности.

Но что же случится с этой атмосферой, когда в неё вольётся совершенно чуждая ей энергия пятидесяти тысяч квадратов коммерческих площадей? И соответствующая этим площадям, озабоченная исключительно шопингом толпа? Можно с большой долей уверенности предположить, что сохранённые такой ценой старые деревянные дома, лишённые естественного антуража в виде заборов, высоких сибирских ворот и прочих усадебных построек будут выглядеть жалкими и несуразными в этом бездушном мире меркантильной суеты.

Так ли нужны городу эти коммерческие площади? Тем более что и без них инвестиционная привлекательность квартала не пострадает. Конечно, не для крупного бизнеса. Но он здесь и нежелателен — здесь место для бизнеса малого, о поддержке которого так много говорят, но о котором тут же забывают, когда к проекту начинает проявлять интерес его собрат более солидной весовой категории. Видимо, именно это и произошло. Иначе чем объяснить, что проделанная красноярскими проектировщиками огромная работа, в результате которой по каждому отдельному объекту были определены необходимые для проведения аукционов комплекты документов, оказалась невостребованной. И утонула в недрах Управления капитального строительства Красноярского края. Точнее, в его Службе заказчика по реставрации и использованию объектов культурного наследия. Утонула без какого-либо рассмотрения и обсуждения. Ну а торги, понятно, так и не были объявлены.

Тем не менее это не помешало утверждению, что желающих в них поучаствовать просто-напросто нет. Вот и возникла идея «повышения инвестиционной привлекательности». А может для начала следовало бы объявить торги, а уж потом делать выводы? Местный бизнес проявил большой интерес к проекту. Более того, пожелания его представителей были вполне созвучны идее сберечь исторический квартал как квартал именно усадебной застройки. Всё это говорит о том, что интересы горожан и малого бизнеса (а именно о нём шёл разговор, когда было принято решение о реконструкции квартала) полностью совпадают. Похоже, здесь имеет место тот редкий случай, когда можно не ломать голову над тем, где ставить запятую в классического образца фразе «сохранить нельзя заработать». А просто взять да поменять бескомпромиссное «нельзя» на объединяющее «и». Разумно ли упускать такую возможность?

И всё-таки культура

На чём основаны концептуальные предложения красноярских проектировщиков? Во-первых, на обязательности сохранения именно усадебной застройки, а не отдельных объектов, насильственно лишённых охранных зон по самые стены. Начнём с того, что исторический рубеж при обращении к теме реконструкции квартала был зафиксирован на 20-х годах прошлого века. Это были времена НЭПа — наиболее удачные для воссоздания исторической атмосферы города силами сегодняшнего малого бизнеса. В отличие от концепции, предложенной иркутско-питерской командой, в красноярском варианте сохранённые деревянные здания фигурируют ни как досадные довески к масштабному коммерческому проекту, а являются стержнем проекта культурного, цель которого — воссоздание исторической среды Красноярска начала XX века.

Сохранившиеся усадьбы с их флигелями, каменными кладовыми и прочими службами в полной мере могут этому способствовать. Уже в ходе разработки концепции и у проектировщиков, и у заинтересованного бизнеса возникла масса идей их использования. Здесь вполне могут разместиться разные ремёсла, небольшие гостиницы, кафе и рестораны, всевозможные мастерские, художественные галереи, различные досуговые учреждения, маленькие магазинчики, торгующие каким-то необычным товаром. Или же вполне обычным — например, чаем, кофе и прочим, что когда-то продавалось под вывеской «колониальные товары». Таким образом, может возникнуть не музейное, а живое, насыщенное разнообразными событиями пространство, исключительно привлекательное как для горожан, так и для туристов.

Помимо зданий, имеющих статус объектов культурного наследия, ещё больший интерес для бизнеса могут представлять три хорошо сохранившихся двухэтажных дома, территория которых примыкает к участку дома ксендза. Согласно иркутско-питерской концепции, на их месте должен появиться офисный центр в восемь этажей. Но так как эта территория входит в охранную зону дома ксендза, то без изменений её границ такое многоэтажное строительство здесь просто невозможно. В тоже время, эти три дома не числятся охраняемыми законом объектами культурного наследия. А значит, могут перестраиваться и видоизменяться как внутри, так и снаружи. В результате может получиться оригинальный гостиничный комплекс в духе старого сибирского города. Ничто не помешает организовать здесь и подземную парковку — охранной зоны у этих строений нет, а въезд в парковку никоим образом не будет визуально соперничать с костёлом, в отличие от офисного центра.

К тому же возможно увязать эти гостиницы с усадьбой Телегина, где есть всё необходимое для размещения колоритнейшего ресторанного комплекса. На территории усадьбы находятся два флигеля, двухэтажные каменные службы и двухэтажная конюшня. Кстати, на реконструкцию этой усадьбы уже находился инвестор. Правда, долгое ожидание вполне могло убавить его энтузиазм. Да и не только его, если брать во внимание неизвестно почему пересмотренные подходы к регенерации квартала и откровенное стремление оттеснить тех, кто изначально ратовал за его сохранение.

Кстати, когда всё затевалось, участки предполагалось отдавать по минимальной цене. Но только тем, кто предложит наиболее интересный проект использования усадеб и больше других соискателей вложится в их реконструкцию. Было решено сознательно пойти на определённые потери в надежде получить качественное общественное пространство, которое в будущем сможет полностью окупить затраты на своё создание.

В это общественное пространство помимо исторического квартала должен войти и Центральный парк. Надо сказать, что и в предложении иногородних проектировщиков парк и квартал составляют единое целое. Правда, в основание там заложена не культура, а коммерция.

Местный же вариант предполагает исключительно бережное отношение к Центральному парку, предлагая максимальное его восстановление с выносом всего лишнего. В том числе и аттракционов, которые предложено перенести на территорию близ госпиталя (от Бограда к реке). При этом улицу Бограда можно было бы открыть, сделав сквозной. И разместить там обслуживающие гуляющую публику объекты, прикрывающие парк с юга. Конечно, речь не идёт о какой-то мощной застройке. Имеются в виду лишь сооружения парково-павильонного типа, не более.

Сам же парк должен быть ландшафтным и, конечно, перейти в ведение муниципалитета. Как показала практика, бизнесу мало интересен парк как место отдыха. Его больше занимают развлечения. И чем дороже — тем лучше. Кстати, предложения иногородних специалистов способно распространить ситуацию, сложившуюся в парке, и на территорию исторического квартала. К этому ли надо стремиться?

А вот предлагаемый красноярскими архитекторами и реставраторами вариант реконструкции вполне способен подарить Красноярску совершенно уникальное общественное пространство, создать которое больше нигде в нашем городе не получится (в отличие от так называемых торгово-развлекательных центров).

Здесь надо сказать, что красноярский исторический квартал последнее время почему-то принято сравнивать с 130-м кварталом Иркутска, которому и пытаются его уподобить. Но сравнение это совершенно неуместно. Наделавший много шума 130-й квартал в Иркутске по сути является новоделом. Притом новоделом, ничего общего не имеющим с исторической традицией. Его авторов извиняет тот факт, что реставрировать и вообще сохранять там было практически нечего.

У нас же пока всё складывается иначе. Но если и дальше тянуть время, то как бы и нам не оказаться в подобной ситуации. Дома стоят пустые. Кстати, их охрана обходится городу в немалые деньги.

Так что пора уже на чём-то остановиться: или потребление, или, всё-таки, культура.

Галина ДМИТРИЕВА