Такого наплыва молодых людей, идущих на публичную лекцию неизвестного нам на тот момент актёра, наша редакция никогда не видела. В СФУ выступали телеведущий Владимир Соловьёв и писатель Евгений Гришковец, политолог Сергей Кургинян и филолог Максим Кронгауз… Аудитории были полны — но всё же не так, чтобы зрители сидели в проходах, на сцене и даже стояли за дверью.
Оказавшийся безумно популярным у молодёжи Вадим ДЕМЧОГ (именно его голос озвучивал «Фрэнки-шоу» на радио «Серебряный дождь», а позже — «Мистера Фримена» в анимационном интернет-проекте) сорвал в полном смысле аншлаг со своей лекцией «Игра как высшая мировоззренческая категория современности». Все мы, взрослые, периодически задаёмся вопросом: что интересно этим молодым? Приезд в Красноярск актёров «Школы игры» Демчога, на наш взгляд, отчасти подсказывает ответ.
А невошедшие в зал смотрели трансляцию в коридоре
Запрос назрел
Тема игрового элемента в культуре абсолютно не нова. Сам Демчог это прекрасно понимает. «Я не придумал ничего нового. Я — острие огромного процесса исследования феномена игры. Один из наших актёров делает целый 30-минутный экскурс по исследованию феномена игры. Там и Гессе фигурирует, и Хёйзинга, и Фрейд, и Гёте, и Шиллер, которые сказали, что человек является истинным, только когда играет».
Но нынешний момент имеет свои отличия. Если изучение «Игры в бисер» Гессе и «Человека играющего» Хёйзинга было занятием для элиты, то деятельность Демчога (и аналогичных ему гуру) ориентирована уже на массы. Не только смыслы пересказываются доступно — предлагается технология, товар. Спрос и предложение совпали. А спрос сегодня, в том числе, на передачу данных другими способами.
Демчог: «В феномене артистического пребывания на сцене (это я распаковываю формулу прямой передачи энергии) скрывается колоссальный потенциал. Когда зритель-актёр-роль соединяются в единство, мы оказываемся в уникальном состоянии «сейчас». В этимологии очень многих языков слово «сейчас» равно счастью. «Не-сейчас» равно несчастью».
Поэтому так популярна в разных сферах жизни сегодня стала геймификация — игровые технологии в бизнесе, образовании, управлении позволяют распаковывать удивительный потенциал. Это самые эффективные и скоростные методы в современном мире.
Но говорить об игре, по мнению докладчика, — профанация. В неё надо играть.
Демчог: «Об игре можно говорить на примере исторического процесса: как формировалась культура, социум, наука, медицина… Потому что всё это игра. Не фиглярство, не ложь, не обман. Игра — это фундаментальный феномен, которому нас никогда не учили. Мы обучены каким-то игровым моделям через язык, через эмоциональные структуры, через политические. Но сам игровой элемент — он как десяточка, в которую надо попасть. То, что дано природой изначально. Все космические драматургии в своей основе имеют игровой момент.
Игра стала ответом на очень многие социальные противоречия, общественные, этические, эстетические. Особенно после того напряжения, которое возникло благодаря постмодернистской атаке. Постмодернизм все предыдущие способы объяснения реальности опрокинул, осмеял, подверг определённому циничному взгляду. И молодое поколение уже висит в воздухе, потому что нет никаких опор.
Современный мир нуждается в важном обобщении. Иначе вырастет поколение, озлобленное на это отсутствие опор и моральных критериев. Вот здесь одной из самых важных мировоззренческих категорий и является игра.
Именно поэтому геймификация так запрашиваема. Есть курсы, с которыми ездит очень много групп. Геймификацию (игровой подход в неигровых приложениях) предлагают в самых разных контекстах: в сфере бизнеса, спорта, военных действий, политических структур. В Санкт-Петербурге создан целый центр, который фокусирует и транслирует эти знания.
Геймификация означает, что человек может и должен проживать свою жизнь вдохновенно. Если я живу скучно — в мой театр никто не ходит. Я одинокий артист.
Возникает вопрос: а почему в театр твоей жизни никто не ходит? Почему зрительный зал не набивается, почему не слышны аплодисменты, почему нет глубинного впечатления?
При всём бытовом избытке, комфортных условиях жизни, достатке определённом — сейчас ощущается выхолощенность глубинного внутреннего воодушевления или радости, восторга перед процессом жизни. Вопрос становится всё более насущным — и игра даёт на него ответ.
Потому что мы никогда не будем счастливы в играх, созданных другими. Только в тех, которые создали сами.
В которые вложили кровь и пот своего воодушевления, которые размазали по пути своего сердца. И тогда у нас появляется драйв и эта сила радости, восторга, когда мы начинаем играть свою игру. Пробуждается ответственность, бойцовские качества и т.д.
Эти метафоры можно перенести и на сцену жизни. Почему там визжат — а у меня нет? Значит — нужно пробудить, распаковать… Или почему человек выбирает только неэффективные роли? Почему не выбирает другие? Ведь можно подключиться к этим энергиям, воткнуть розетку в потенциал окружающего пространства.
Или когда власть в той или иной фирме (или стране) центрирует ситуацию и берёт ответственность на себя. Она распределяет указатели во всех направлениях — а периферия потихоньку спивается. Потому что нет ответственности.
Будущее мира всё больше сводится к вопросу создания силовых полей. Нужны лидеры, которые умеют создавать силовые поля, где возникают очаги воодушевления. Эти схемы становятся всё более эффективными и перетягивают на себя. Потому что воодушевлённый человек способен на многое. Здесь даже не возведение в корень, это умножающая модель. Воодушевленный человек вкладывает энергию на порядки выше».
Как это работает
На самом обыденном уровне технология выглядит совсем просто. Демчог: «Если перед любым словом — лекция, интервью, выступление, любовь, смерть, творчество — поставить сочетание «игра в…», то с этих слов, обросших накипью, заскорузлых, заковывающих ограничениями, начнёт осыпаться труха. Слова начнут обретать плазменную природу, в них вой-дёт творческий элемент. А вы сами поймёте, что вы внутри явления, вы неотделимы от «игры в любовь», от «игры в поиск смысла»… И всё зависит от вашей пробуждённой творческой энергии. Поэтому не ждите любовь — творите её. Не ищите смысл — творите его. Другие формулировки диктуют другие подходы, активные».
Конечно, это только звучит легко. Попав в ситуацию, где требуется не привычная реакция, а креатив, люди часто теряются. Демчог: «Обнаружение непонятных глубин и распахнутости перед собственным потенциалом, изучение этой бездны, обретение этого бесстрашия — этот шаг надо совершать каждый раз. И тогда у людей происходит — чпок! — отстёгивание крышки черепа. Захлёстывает лавина, очень радостная и мощная волна. Когда волна на тебя находит, она утягивает в океан, и нужно ещё сделать усилие, чтобы остаться в ней.
В «Школе игры» мы входим в такие упражнения, и тогда у людей горят щёки, текут слёзы, они говорят: я не знаю, откуда рождается это… Один молодой человек за три дня тренинга сделал наброски книги, которую мечтал написать два года. И говорит: «Я назову эту книгу «Любой может стать любым». А я говорю: «Я напишу вступление к твоей книге».
…У меня недавно было приключение во время путешествия по Индии. Я был в храме, который высечен в скалах. И попросил монаха провести меня в зоны для уединения. Это в глубине скал, на 200 метров в глубину. Он долго меня вёл со светильником и сказал, что вернётся через два часа. Я остался там. И я пережил… не то что мне хотелось биться головой о стену, но было очень жутко. Тотальная депривация от всех впечатлений внешнего мира, тотальная тишина. И изнутри полезли всевозможные страхи. Мы сами их выдумываем. Я защищён горой — но изнутри идёт эта работа.
К своему счастью, я справился с этим. Бесстрашие возникло. Как сияние внутри. Подключение к тому удивительному потенциалу, когда ты абсолютно спокоен. Первый час борьбы с глубинными страхами был очень трудным. Но когда ты обнаруживаешь это бесстрашие, из него естественным образом пробуждается радость: ты неуничтожим. Ты начинаешь знакомиться со своей пустотой и полнотой, ты понимаешь, что ты и есть открытое, ясное, безграничное пространство. И из этого бесстрашия естественным образом пробуждается творческая радость. Ты подключился к энергии, и она не может не принимать некие формы. Там нет проблем с креативностью.
Как только мы познаём бесстрашие, из бесстрашия возникает радость, а радость мы не можем скрыть от других, она разбрызгивается на всех, появляется любовь — из бесстрашия».
Да, выломаться из привычных обстоятельств неимоверно трудно. Как и исполнять ту или иную роль так, как нам хочется. Но трудность компенсируется тем, что внутри человека есть что-то, что глубинно наслаждается его творчеством, его участием в процессе. Одна из актрис «Школы игры» Анна, присутствовавшая на встрече в СФУ, на очень простом примере взаимоотношения мужчины и женщины показала, как мы можем искренне страдать — и одновременно наслаждаться этим.
Анна: «Все девушки знают этот момент, когда мы ссоримся с молодым человеком. Он кричит на тебя, ты кричишь на него. У тебя слёзы градом, он уходит, хлопает дверью. Ты рыдаешь. И в какой-то момент любая женщина ловит себя на том, что он где-то там, в другой комнате, и слышит мои рыдания. Я искренне рыдаю, но кто-то внутри меня думает: сейчас ещё рыдать или, может, стать агрессивной? Актриса внутри выбирает — эта или нет роль? В каком он там состоянии? И вдруг думает: нет, сейчас буду плакать невинно, как девочка. Потому что мы оба были злыми, а сейчас я буду такая вся нежная, несчастная. Он войдет, почувствует себя героем, начнёт меня успокаивать. И начнётся другая роль.
Мы это делаем, девочки, неосознанно. Но кто-то внутри нас наслаждается (возглас из зала: да!) — и если где-то есть зеркало, я же обязательно в него посмотрю. И подумаю: тушь как удачно размазалась. А если неудачно — я подправлю. И волосы растрепались, и одна тапочка спала. Я наслаждаюсь. Более того — и он, заходя и видя меня, удовлетворён: он победил и может быть великодушным. Наслаждение всегда общее.
То же самое на сцене. Играют не комедию, трагедию. Актёру плохо, роли плохо, зритель весь сидит в слезах, соплях… Но внутри все наслаждаются. Актёр — потому что все к нему подключены. Зритель: блин, как меня захватило! И тот, кто над всем этим».
Потребители и манипуляторы
Здесь возникает вполне закономерный вопрос: есть ли разница между игрой и манипулированием человеком? И аудитория этот вопрос задаёт.
Демчог: «Манипулирование всегда для каких-то целей. Игра — не манипулятивна, она наслаждается сама собой. Игра скреплена с каким-то глубинным сострадательным контекстом.
Сейчас требуются модели, где приветствуется действие. Но чтобы действовать, надо заблуждаться. Нужно входить в игру. Когда вы приходите в театр, видите — актёр идёт по сцене, сейчас зайдёт туда, там его хряпнут кочергой… Не ходи туда! Но он пошёл, его ударили. Вы это знали! Но актёр специально проиграл это, чтобы возбудить в вас сострадание.
И зритель говорит: спасибо тебе большое, что ты мной так искусно проманипулировал. Актёр совершает эти действия, чтобы реализовывать потенциал смотрящего пространства. Смотрящее пространство аплодирует. И выходит на уровень неконцептуального принятия решения.
Внешний мир хочет поиграть с нами. И если мы не распознаём игру, в которую нас хочет вплести мир, то мы становимся манипулируемыми.
Популярный персонаж В. Демчога мистер Фримен
Отсутствие видения, в какую игру хочет поиграть с тобой внешний мир, лишает творческой силы. И поэтому очень распространены до сих пор эти модели в социуме, когда есть начальник, который тупо отдаёт указания, и человек, который лениво, без воодушевления их выполняет. А дома пьёт водку, потому что не реализован его потенциал. Ему навязали одну роль — винтика, и он всю жизнь вращается, страдая от этой ролевой функции. Человек вписывается в сценарий, даже не замечая того, что его мысли — это не его мысли. Его поступки — не его поступки, он по шаблонам развивается.
Есть такой гений СКОРЕНЕВСКИЙ, он создал компьютерное приложение «Сказбука». Она учит трёхлетних детей буквам. Но очень важный момент: она даёт детям возможность изобрести азбуку. Так выбивается стул из-под задницы потребительской культуры. Ребёнок становится соавтором, сотворцом культуры, а не потребителем.
Вот мы два тысячелетия назад уже изобрели алфавит — до тебя, файл загружен в сознание, ты стал потребителем этой модели. И тебе не нужны творческие усилия в осознании реальности.
От этой потребительской культуры сейчас стонут все. Но она уже с азов, с языка, с внедрения в сознание детей того, что они не со-авторы культуры. А они обязаны вырастать в понимании, что могут привнести новые элементы. Что им не навязывается накопленное.
В «Сказбуке» человек сочиняет буквы. Скореневский очень красиво всё это структурировал — ребёнок понимает, что он вносит в культуру свой элемент. Это переизобретение велосипеда включает творческие силы в познание.
Момент обнаружения в себе природной игровой мощи — это и есть что-то, чему ещё не дано названия.
Сегодня просто «на зрелище» люди перестают ходить. Оно должно приобретать новые формы, становиться полезным. Тогда человек ловится, когда раскусывает, что это ему полезно, его развивает. Мы Сибирь растрясём, и она начнёт переливаться красками игровой потенции…»
И тебе будет аплодировать мир
Внедрение игрового элемента помогает преодолевать самые серьёзные препятствия. Любая критическая ситуация в этом контексте – это улыбка, которая провоцирует: а как ты справишься с этим? Внешний мир испытывает нас.
Демчог: «Ты въезжаешь в зад гаишнику на гололёде, выходит монстр, готовый тебя раздавить, ты скукоживаешься… Но вдруг проглядывает улыбка твоего учителя — тебя самого. У меня была такая ситуация. И я вышел навстречу менту, улыбаясь, как солнечный зайчик, обнял его, похлопал по плечу, и у него спал пар. Я должен был сжаться и ждать грозовой тучи, а тут на него опрокинулось любящее солнце. Мы осмотрели нанесённый ущерб, обнаружили, что помялся лишь номер, и расстались дружески… Эти ситуации хотят играть с нами».
Воспринимая препятствия как предложение мира поиграть, надо не противостоять (способ «бодаться с дубом» далеко не всем подходит), а попытаться обыграть.
Свою замечательную историю, иллюстрирующую такой подход, рассказывает Анна: «Мой друг едет в метро ночью, полпервого. Напротив сидит большой мужик, щёлкает семечки и плюёт кожуру под ноги. Мой интеллигентный субтильный друг очень сильно переживает из-за этого, ему неприятно, он не знает, как реагировать. Сначала в голову приходят шаблонные варианты (типа сделать замечание), но он понимает, что в результате он получит. И он находит ход! Вырывает из журнала, который читает, листочек, делает кулёк и с улыбкой вежливо предлагает этот кулёк чуваку напротив. И тот… взял. И искренне поблагодарил: действительно, очень удобно… Это малюсенький пример того, как не давать волю эмоциям, а включить осознание, что это лишь игра. И тогда можно выкрутиться из многих ситуаций».
Вадим Демчог считает, что сейчас все эти проблемы особенно сфокусировались и набрякли. Мы разделены, разобщены, и каждый умирает в своем комфортном мирке. И только игра интуитивно чувствует выход.
Демчог: «При этом артисты — самые бесполезные существа, развлекатели, шуты. Но они единственные, кто может научить мир играть. Я не знаю ничего больше, чем мастерство артиста. Это пространство не личностное. Это океан, и любой зал можно расширить до объёма всего человечества.
Я иногда выхожу перед спектаклем и говорю: «Александр Сергеевич, здравствуйте! О, Николай Васильевич, приветствую! Мольер здесь — приветствую. Эйнштейн – ну, он всегда». Весь исторический процесс присутствует здесь. И если такими персонажами забит зрительный зал, что должно быть на сцене?
Это технологии мотивации, воодушевления. Актёры понимают, что они играют не просто перед обыденными людьми, которые любят развлекалово… Пришли все гении человечества, они здесь. Мне нравится эта игра, и в молодом поколении — в частности, в своём сыне — я вижу квинтэссенцию исторического процесса.
Вот только откуда дети впитывают эти знания? Сыну было 5 лет. Я прихожу за ним в садик. Его друг Джастин (негритёнок, удивительный пацан) в раже забирается на высоту, составленную из кубиков, теряет баланс, падает и больно ударяется. Начинает зверски выть. И к нему подскакивает мой маленький Вильям и кричит: «Сыграй это!».
То есть переведи болевое ощущение в игровую плоскость — и даже боль засветится красками твоей творческой потенции. Это очень тонкий момент. И никто вокруг ничего не понял. Папа понял. Папа виноват в программах, которые прут через сына.
И вот этот человечек для меня — наконечник всего исторического процесса. В нём все персонажи и религии. И он все их будет в итоге распаковывать».
СФ