Учёба проходила в нелёгких погодных условиях, в довольно сжатые сроки, и как люди ни старались, катастрофы случались. Падали и фронтовые лётчики, и курсанты, и перегонщики. Информация об их безымянных могилах теперь собрана благодаря замечательному человеку, подполковнику авиации в запасе Вячеславу Викторовичу ФИЛИППОВУ. Много лет он ведёт расследования по погибшим на территории Красноярского края военным лётчикам. И ему есть что рассказать.
Мальчишки учатся летать
— С чего все началось, Вячеслав Викторович?
— У меня всё началось со школы, с 5 класса. Тогда была такая традиция – называть пионерский отряд именем какого-то героя. А у нас была учительница креативная такая, и она сказала: «Ну что, у нас сто отрядов имени Лёни Голикова или Зины Портновой, давайте выберем себе героя, которого никто не знает». А тогда, надо сказать, очень много печатали открыток, плакатов на тему войны, с портретами и биографиями. И ситуация получилась смешная – мы выбрали человека по внешности. Это был лётчик, который не имел отношения ни к Красноярску, ни к Красноярскому краю. Он был просто красавец и в наборе открыток — лучший. Анатолий Иванович Коваленко, как сейчас помню. А в семидесятые годы многие фронтовики ещё были живы, и этот Анатолий Иванович жил на юге нашей страны, о чём на обратной стороне открытки и было указано. Мы ему написали, и он, конечно, в шоке был. Как его нашли, ведь он никогда в Красноярске не был! Его именем мы назвали отряд, и он потом нам присылал и письма, и фотографии. И вот с этого всё и началось. Потом уже организовали музей боевой славы — нас трое мальчишек было, организаторов. И уже к концу школы у нас была масса материалов, в основном, про авиацию, конечно. Целая комната в квартире, где я жил с родителями, была забита бумагами и фотографиями.
— А о катастрофах когда Вы в первый раз услышали?
— Мы уже учились в 10-м классе, собирались поступать в военные училища, и вот как-то к нам в 92-ю школу пришла пожилая женщина и говорит: «У меня дача на станции Крючково, и рядом валяются разбитые обломки американского самолёта. Прямо за огородами». Мы тогда, в 1980 году, ничего не знали ни о перегоне, который работал у нас в Красноярске, ни о ленд-лизе, ничего… Мы удивились, думали, бабушка сочиняет, но всё равно поехали вместе с учителем. На месте увидели кучу обломков с надписями на английском языке. Начали, естественно, разбираться: а кто это, а что это?.. Время шло, двое из нас троих уехали и поступили в военные училища, а один остался, стал студентом Цветмета и продолжал заниматься со школьниками — Сергей Шкитов. Начали они писать запросы в архивы, в военкоматы, и ещё тогда вычислили, кто погиб на том месте, на Крючково. Оказалось, что там разбился экипаж фронтовых лётчиков, которые перегоняли самолёты из Красноярска дальше, на запад. Четыре человека, а командиром был наш уроженец, из Сухобузимского района, по фамилии Степанов. И на тот момент были живы его родственники — дочки, племянницы… Их нашли, и они поставили на месте гибели экипажа памятник. Правда, на памятнике только имя командира и указали. Да… А потом Сергей трагически погиб, и поиски были свёрнуты.
— В училище авиации Вы, видимо, поступили, как раз из-за увлечения лётной темой?
— Конечно. Я учился в Иркутском военном инженерном авиационном училище, но всё равно обо всём этом помнил, о наших поисках. Мне, кстати, попадалась газета, военная уже, в Иркутске, о том, что опять обнаружили в Якутии американский самолёт с экипажем. Меня это «зацепило». Потом попал служить на Север, а там, как вы знаете, вообще война шла по полной. Я служил в Североморске Мурманской области. Обломки и наших, и немецких самолётов сам лично видел на сопках. Служба не давала времени на поиски, а вот когда в 1995 году я вернулся сюда, в Красноярск, то последние пять лет служил в Кировском военкомате. Такая служба — это и контакты с ветеранами, и личные дела участников войны. Начал общаться с теми ветеранами, которые ещё были живы, которых я знал со школы. А потом получилось так, что я наткнулся на статью в «Красноярском рабочем» про «Авиадом». Автор её, Ольга Леонидовна Подборская – руководитель музея в 11-м лицее, она со школьниками тоже эту лётную тему разрабатывала.
— А что такое «Авиадом»?
— В 30-е годы для лётчиков строились многоэтажки. А в «Авиадом» селили лётчиков полярной авиации. В статье упоминалось о перегоне Аляска-Сибирь, и я понял: «О, единомышленник!», и решил поехать с ней знакомиться, тем более у Ольги Леонидовны была база – школьный музей, школьники всегда рядом вертелись, помогали… И вот мы снова начали работать с этой катастрофой на Крючково. И с братской могилой на Троицком кладбище в Покровке – она тоже стояла безымянная. Сразу за мемориалом, где лётчиков хоронят, стоял большой памятник, а на нём надпись: «Воинам-лётчикам 1941-45 гг». И непонятно кому — или всем лётчикам, или конкретным лицам. Мы решили выяснить, кто там похоронен. Начали искать какие-то концы, делать запросы в Подольский архив, и выяснилось, что там погибли лётчики-перегонщики, которые перегоняли самолёты по Алсибу, то есть по трассе Аляска-Сибирь, от Аляски до Красноярска.
— А почему именно до Красноярска?
— Здесь был универсальный аэродром, который принимал любой тип техники. Красноярск был конечной точкой. Фронтовики получали здесь самолёты и гнали на фронт... Так вот, о могиле в Покровке. В конечном итоге выяснилось, что в этой могиле лежат 20 лётчиков плюс гражданские, о которых мы уже никогда ничего не узнаем, потому что их не было ни в каких списках. По словам очевидцев, всего было человек 30. Были члены семей, жёны, дети и так далее. Самолёт должен был вылетать обратно из Красноярска на восток, везти перегонщиков, которые пригнали самолёты, в Киренск. Он взлетел и сразу после взлёта попал в обледенение, практически вошёл в штопор и в черте аэродрома упал с полными баками топлива. Сгорел. Это было на месте сегодняшней Взлётки. Все сгорели, остался только пепел, вот этот пепел там и захоронили. Тогда было не до фамилий, да и люди все были не местные, похоронили просто так. А за памятником ухаживала компания «Красэйр».
ЧП локального масштаба
— Но я так понимаю, в окрестностях города это была не единственная катастрофа?
— Конечно. Когда мы выступили на радио, когда статьи в газетах появились, народ начал отзываться на эту тему. Появилась масса свидетельств о том, что и там разбился самолёт американский военный, и там… И получилось так, что большая часть свидетельств указывает буквально на один район, — Снежница, Бугач, Крючково, Зеледеево. Люди находили обломки в лесу. Мне захотелось разобраться — что такое? Только вроде на запад взлетели с аэродрома, тут же падают, как будто диверсия какая. Я начал по собственной инициативе ездить в Центральный архив Подольска. В итоге после двух лет работы вырисовалась такая картина: с 1942 по 1945 г. в Красноярском крае произошло 42 катастрофы, 98 человек погибших. За эти данные я отвечаю, но не уверен, что это всё.
>> Порядка 8 700 самолётов прошло через Красноярск из всех ленд-лизовских 14 000.
>> Благодаря тому, что Красноярск являлся тылом, катастрофы были только по причине метеоусловий и отказов техники. Менее 1%. Это очень высокий уровень «выживаемости».
>> При перегоне Мазуруковской дивизией из 8 700 самолётов на трассе разбился 81 самолёт.
— И почему всё-таки они падали?
— Этот район был зоной учебных полётов нашего Красноярского 45-го запасного авиаполка, и люди гибли при обучении. Где-то от необученности, где-то от неисправности самой техники — она отказывала, и лётчик не мог справиться, ведь это была американская техника, отличий от нашей много было. Плюс здесь ещё было военное училище авиации, Харьковская школа штурманов, также при обучении бились курсанты. В Черногорске всю войну в эвакуации была школа пилотов, аналогично при обучении люди погибали. И были катастрофы при перегоне через Красноярск. Метеоусловия часто были жесточайшие. Летом грозы, зимой — снегопады, отсутствие нормальной радиосвязи по трассе. Метеопрогнозы ошибочные. Отказы техники. В 90 процентах случаев нет вины лётчика. А с 41 года перегон шёл ещё и из Комсомольска-на-Амуре, с авиазавода бомбардировщики гоняли. И из Иркутска, там тоже авиазавод был.
Передача самолёта лётчикам 21-го Гвардейского истребительного полка. Май 1943 г. (из архива В. Филиппова)
Вот у нас была непонятная такая катастрофа в Зеленогорске в 1942 году. Она вся обросла легендами, говорили, что это чуть ли не диверсия была. Мы о ней писали в местной прессе, и в прошлом году у меня было счастье великое, когда я нашёл следы этой катастрофы. Погиб экипаж фронтового полка, который гнал с Иркутского завода бомбардировщик Пе-2. Нашли могилы, фамилии, теперь вот должны торжественно останки перезахоронить. Это кладбище заброшенной деревни, всё уже заваленное. Зеленогорская администрация вроде бы приняла решение о захоронении на центральной аллее городского кладбища и установке памятника. Известно, кто погиб, и что люди это были достойные, с них все эти надуманные басни сняты. И это большое дело, я считаю. Мы туда ездили с Ольгой Леонидовной и местными поисковиками.
— У Вас информации уже на целую книгу набралось. Не будете издавать?
— Собираюсь, в следующем году выйдет книга. Там будет история красноярских полков, весь перечень катастроф, фотографии. Из 20 лётчиков, лежащих в братской могиле в Покровке, фотографии 16 человек у меня уже есть, я их нашёл. И биографии будут всех. Я хочу, чтобы люди их увидели. И чтобы они на нас посмотрели оттуда… В большинстве своём ведь это были молодые парни, ни жён, ни детей завести не успели. А умерли их мать с отцом – и всё, память кончилась. В тайге нет могил, человек сгорал вместе с самолётом. Мы сегодня всех баламутим, кого можем, в нашем красноярском руководстве. Пытаемся добиться установки общего памятника, хотя бы одного, на Мемориале. Пока не очень получается. Но единомышленников себе нашли и будем этим летом устанавливать памятные антивандальные знаки на местах катастроф. Там, где мы точно знаем место гибели. Как в Зеленогорске.
От Аляски до Волги…
Без американской техники нам пришлось бы тяжело, потому что в начале войны много самолётов было уничтожено на аэродромах при бомбёжках. Авиазаводы тоже большей частью располагались в западной части СССР, и их пришлось эвакуировать. Этот процесс был долгий: сначала на восток шло оборудование, потом, на местах, нужно было практически с нуля поднимать производство. И в это время была запущена программа ленд-лиза. (Она была многоплановой, поставлялись не только боеприпасы, но и продукты, одежда и пр.).
Вариантов поставки самолётов было три — на кораблях с Северным конвоем, южным маршрутом через Иран – очень длительный и проблемный, и, наконец, Алсиб, долгий, но сравнительно безопасный путь над мирными территориями. Несмотря на то, что все три пути во время войны были задействованы, подавляющая часть самолётов прошла именно через Алсиб благодаря безопасности этой трассы. Расстояние от Фэрбенкса (Аляска) до Красноярска составляло около 6 500 км, дальность полёта истребителя — максимум 900 км (до 1500 км с подвесными баками), поэтому трассу разбили на этапы. Этапные аэродромы построили в кратчайшие сроки – в январе 42-го начали строительство, а в октябре этого же года пошёл первый перегон.
Все самолёты сразу же пошли под Сталинград. Именно в небе Сталинграда и Кубани американские самолёты помогли нам в конце 42-го завоевать господство в воздухе.
Штаб перегоночной дивизии находился в Якутске. Несколько полков, которые входили в дивизию, имели каждый свой аэропорт. Воздушный мост начинался в Аляске, в Фэрбенксе, затем самолёты летели на Камчатку, в аэропорт Уэлькаль, там стоял второй полк. Второй полк принимал самолёты, а первый возвращался обратно на Аляску, он обслуживал только участок через Берингов пролив. В свою очередь второй полк перегонял самолёты в Сеймчан, на Колыму, где стоял третий полк, и также возвращался домой. Сеймчанский полк гнал технику в Якутск. Четвёртый полк, который стоял в Якутске, перегонял самолёты в Киренск Иркутской области. Там стоял последний, пятый полк, и вот уже он перегонял последний этап — из Киренска в Красноярск. В Красноярске иркутяне передавали самолёты в комендатуры военной приёмки. Это была первая перегоночная авиационная дивизия, в составе которой было пять полков, она относилась к ГВФ. Командовал ею генерал Мазурук, бывший полярный лётчик.
Ну, а из Красноярска самолёты шли на фронт. Всю войну в нашем городе стоял 45 запасной авиационный полк. После военной приёмки он забирал эти американские самолёты, обслуживал и ремонтировал их. В этот полк с фронта своим ходом, на эшелонах приезжали лётчики – переучиваться, получать технику и улетать на фронт. Учёба, или, вернее, переучивание продолжалось 2,5-3 месяца и включало в себя знакомство с техникой и учебные полёты со стрельбами. Как только лётчики были готовы летать, а техники обслуживать американскую технику, давалась команда перелёта на фронт. То же этапами по гражданским аэропортам. Маршрут был таков: Новосибирск – Омск – Свердловск (Екатеринбург) – Казань – Москва. И уже из Москвы лётчики разлетались по всем фронтам.
Елена НИКИТИНСКАЯ