Разум, Добро … Именно это в первую очередь мы традиционно вкладываем в понятие «книга». И только немного поразмыслив, вспоминаем, какой разрушительной силой она порой обладает и как пагубно может влиять на неокрепшие умы. Да и на умы, вроде бы вполне окрепшие, тоже.
Каким-то удивительным образом книга способна вызывать из тёмных глубин прошлого или из тягостно-неустроенного настоящего самые чудовищные химеры. Вызывать и без особого труда внедрять их в сознание миллионов, отравляя ложными надеждами, нетерпимостью, а то и откровенной ненавистью и патологической жестокостью. И вот уже человеческая жизнь не стоит ровным счётом ничего. И не только чья-то чужая жизнь, но и своя собственная. Даже инстинкт самосохранения, которому подчинено всё живое, порой не в состоянии сопротивляться командам сознания, заражённого человеконенавистническими идеями.
Как был посеян ветер и выращена буря
Какой силой обладает печатное слово, хорошо известно тем, кому по роду занятий приходится не только постоянно иметь с ним дело, но и наблюдать, во что со временем оно способно обращаться. Недавно вернувшийся в Красноярск после окончания аспирантуры МГУ историк Дмитрий ШУМОВ примеров тому может привести предостаточно. Особенно по актуальной сегодня украинской тематике. Ещё будучи студентом Красноярского педагогического университета он решил провести анализ украинской истории за последние сто лет, взяв для своей дипломной работы тему формирования национальной украинской идентичности.
Выбор темы был не случаен — корни у молодого историка украинские, киевские. Бабушка переехала в российский Белгород совсем недавно, так что Киев он посещал довольно часто. И ещё учась в школе, стал собирать коллекцию украинских учебников истории времён «незалежности», так как уже тогда решил связать свою жизнь с этой непредсказуемой наукой. Надо сказать, усилия по сбору коллекции достаточно высоко оценивались его красноярскими друзьями – ребята собирались, читали вслух и хохотали до упаду, удивляясь, что такую ерунду изучают в школе.
Самый первый экспонат, попавший в руки будущего студента-историка, увидел свет в 1994 году. Затем последовали другие, ещё более «весёлые». Настолько весёлые, что заставили серьёзно задуматься уже состоявшегося студента.
Окончательно Дмитрий определился с темой дипломной работы в 2008 году, когда, в очередной раз приехав в Киев, узнал от своих приятелей совершенно невероятные вещи. Оказывается Сталин, любя русских, решил их спасти, пожертвовав украинцами. На Украине выгребалось всё подчистую, даже арбузы и черешня вагонами шли на Алтай и дальше в Сибирь к великой радости русских. (Странно, что черешня и арбузы моей бабушкой, коренной сибирячкой, в рассказах о годах коллективизации никогда не упоминались. В отличие от лебеды, которой она с детьми и спасалась.)
По словам Дмитрия, сказки о злобных москалях на Украине благосклонно воспринимаются не только взращённым в годы незалежности молодняком, но и старшим поколением. Один ветеран Великой Отечественной войны, ушедший на фронт в шестнадцать лет, даже поведал ему о том, как Красная Армия оккупировала Украину! Вот, оказывается, как это было: гитлеровская Германия захватила Украину и стала ущемлять права украинцев. Потом пришла Красная Армия, и (очевидно, не без помощи шестнадцатилетнего героя) немецкую оккупацию сменила советская. И до самого 1991 года Украина находилась под оккупацией кровавого советского режима. Именно так! О том, что за годы этой самой «оккупации» на Украине были построены мощнейшие промышленные предприятия и созданы крупные научные центры, говорить там сейчас как-то не принято. Тем более не принято вспоминать о легкомысленно щедром подарке 1954 года.
Нельзя сказать, что Дмитрия этот рассказ тогда сильно удивил. Он и раньше прекрасно знал, что далеко не с перестройкой всё это началось. Из рассказов своего деда, бывшего в начале пятидесятых курсантом Киевской военной академии, ему было хорошо известно отношение к «москалям».
Да и как будущий историк Дмитрий уже имел представление о том, откуда взялось и это самое отношение, и так называемое «украинство», истоки которого теряются где-то в XIV–XVI веках, когда литовско-польская элита обеспокоилась намерением русских князей заняться собиранием русских земель. Это беспокойство нашло своё выражение в польской концепции московского государства как территории, заселённой некими «московитами», а вовсе не русскими. Уже в начале XVI века эту концепцию «научно» обосновывает Матвей МЕХОВСКИЙ в своём «Трактате о двух Сарматиях».
В последующие годы и века недостатка в «учёных» книгах не наблюдалось. Их длинную вереницу возглавляют сочинения, подрывающие главную духовную ценность тогдашней Руси — православную веру. Затем следуют «научные труды», изымающие из обращения понятия «Русь» и «русский» и внедряющие новый топоним «Украина», ранее обозначавший окраинные русские земли.
И наконец, повинуясь печально известной логике, появляются книги, утверждающие превосходство поляков и украинцев над зверско-азиатскими московитами-москалями, никакого отношения к подлинному славянству якобы не имеющими.
Уже к концу XVIII века в рукописном виде появляется анонимный русофобский труд «История русов», состоящий из фальсифицированных исторических фактов и нелепых версий. Тем не менее интерес к нему не угас и к середине следующего века. В 1846 году «История русов» была опубликована и нашла отклик в сердцах части русской интеллигенции.
В 1795 году польский писатель Ян ПОТОЦКИЙ выпустил откровенно пропагандистскую книгу «Историко-географические фрагменты о Скифии, Сарматии и славянах», в которой высказал идею о совершенно самостоятельном происхождении украинцев.
Идею эту подхватил польский историк Тадеуш ЧАЦКИЙ в своей книге 1801 года «О названии «Украина» и зарождении казачества». В ней он уже без лишних сомнений и смущений заявил, что украинцы происходят от неких древних укров, переселившихся в VII веке из-за Волги.
И пошло-поехало. Возникла целая школа писателей и историков, с энтузиазмом взявшихся возводить идейный фундамент так называемого украинства.
Приходило ли в голову этим деятелям, какой кровью в середине XX века и начале века XXI отольются их историко-этнографические фантазии? Скорее всего, нет. Да и не могли их труды напрямую повлиять на умы тысяч, а тем более миллионов без хорошо спланированного продвижения. Чтение даже таких псевдонаучных книг — удел избранных. Другое дело учебники, на скорую руку состряпанные на их основе по случаю как снег на голову свалившейся независимости. Уж эти-то книги не только прочтёт, но и изучит каждый, кто озаботится получением документа о среднем и высшем образовании.
Так стоит ли удивляться, когда высокопоставленные чиновники отрекшегося от своей подлинной истории государства несут несусветную чушь? На самом деле они говорят только то, что их народ давно готов признать правдой.
По словам Дмитрия Шумова, уже в первом учебнике из его коллекции Великая Отечественная война была заменена на германо-советскую в рамках Второй мировой. При этом во всех подробностях были описаны ужасы «советской оккупации».
Метания из крайности в крайность, или Безуспешные попытки вырваться за идеологические рамки
Модное сегодня переписывание истории вообще и истории Великой Отечественной войны в частности началось далеко не вчера. Более того, и само «написание» истории никогда не шло гладко и осуществлялось как бы параллельно, а то и вовсе разнонаправленно.
Впрочем, такое случается даже в точных науках, где объективность, казалось бы, обусловлена неизменностью законов природы. Чего же ждать от истории, объектом изучения которой являются действия неисчислимого множества не повторяющих друг друга субъектов? Тем более когда и само изучение загнано в жёсткие идеологические рамки. И, как показало время, загнано совершенно независимо от того, в тоталитарной ли среде приходится действовать исследователю, или в самой что ни на есть «либерально-демократической».
Не секрет, что далеко не все источники были доступны нашим историкам в советское время. Возможно, именно эта недоступность после снятия ограничений и повлияла на сложившуюся сегодня ситуацию, создав условия для противопоказанных науке эмоциональных метаний из одной крайности в другую. Выбранная аспирантом Дмитрием Шумовым тема диссертации, посвящённая подготовке среднего командного состава Красной Армии в предвоенное десятилетие, позволила ему ознакомиться с этими крайностями в полной мере.
Кстати, выбор темы и в этот раз оказался не случаен. Любовь к военной истории ему была с самого детства привита отцом, который давно увлечён военно-исторической реконструкцией. Вот только тема отца - наполеоновские войны, а сыну интересен XX век. Впервые отец взял сына на реконструкцию Бородинской битвы в 2001 году, когда ему было двенадцать лет. «Я был совершенно поражён, всё это увидев — вспоминает Дмитрий. — Тысячи людей, пушечные залпы… Когда вернулся, конечно, тут же собрал друзей и всё им показал. На следующий год и они поехали с нами. И в том же году мы организовали свой клуб реконструкции Второй мировой войны, который действует и сегодня».
Если учесть, что историческая реконструкция подразумевает не только воссоздание предметной составляющей той или иной эпохи, но и имеет целью глубокое её изучение, то трудно назвать более подходящее хобби для историка.
Возвращаясь к выбранной им теме, следует сказать, что в советские годы этот период изучался очень поверхностно. Архивы были закрыты, а из мемуаров многие годы оставались доступными только воспоминания маршалов ЖУКОВА, РОКОССОВСКОГО и ТИМОШЕНКО. Не удивительно, что, как только появилась возможность познакомиться с трудами их оппонентов, представление о той эпохе резко изменилось. Среди изданных тогда книг особенно знаменитой стал «Ледокол» Виктора СУВОРОВА, бывшего сотрудника КГБ, благополучно сбежавшего на Запад незадолго до начала перестройки. В ней автор доказывает, что Германия в июне 1941 нанесла превентивный удар по Советскому Союзу, так как он сам в июле планировал напасть на Германию.
Реконструкция
По замечанию Дмитрия Шумова писать об этом периоде отечественной истории вдруг стало очень модно. При этом авторы (возможно, исходя из сугубо практических соображений) предпочитают держаться поближе к полюсам. Одни утверждают, что армия к тому времени была разгромлена, страна разорена и только что не загублена бездарным руководством кровожадных тиранов. Другие отстаивают иную крайность — благодаря разумной внутренней политике страна совершила невиданный рывок вперёд, а наша армия стала самой лучшей в мире. Ну а поражения начала войны объясняются исключительно внезапностью нападения.
«Я попытался, опираясь на разные источники, разобраться, что же происходило на самом деле, — делится Дмитрий. — Литературы очень много. В книгах советского периода, как правило, написанных в пропагандистском ключе, многое умалчивалось или, наоборот, превозносилось. Были попытки и критического осмысления. В основном их делали военные авторы, которые пытались разобраться в неудачах как профессионалы».
Однако критические направления тогда не приветствовались. В советское время ни одна книга о войне не могла пройти мимо Института военной истории. Всё, что не соответствовало «генеральной линии», беспощадно вырубалось. Но был и некий позитивный момент — не могли увидеть свет книги, написанные всевозможными графоманами и откровенными проходимцами, наполнявшими свои сочинения глупейшими несоответствиями.
К сожалению, удержаться от крайностей после воцарения свободы слова у нас не получилось. «То, что мы видим сейчас, просто немыслимо, — признается Дмитрий. — На полках магазинов лежат книги, очерняющие не только Красную Армию, но и советский народ. Например, вдруг стало модным рассказывать о том, какими плохими солдатами были представители некоторых национальностей. И вообще, утверждать, что только русские воевали, а остальные прятались по подвалам, дезертировали да партизанили в лесах «против всех». Да, на войне много чего было, но когда открываешь списки награждённых, то находишь там героев всех национальностей. Между тем книг, в которых говорится, что победили русские, а остальные только мешали, путаясь под ногами, довольно много. Считаю, что они вообще не должны появляться на прилавках. У нас страна многонациональная, и незачем народ провоцировать».
Увы, этому неприглядному занятию предаются и те, кто претендует на звание беспристрастного учёного. И тому есть причины. Что делать, если тема вдоль и поперёк исследована? Как привлечь к себе внимание? Лучше всего — придумать какую-нибудь альтернативную теорию и творчески подойти к работе с документами. Вырезать из одного часть, поместить её в другой документ и немного пофантазировать, совмещая факты, которые в действительности друг с другом и рядом не стояли. Вот и вырисовывается своя, вполне стройная теория. Читаешь и думаешь: а почему бы и нет? «Таких книг полно на полках в любом магазине, — говорит Дмитрий. — Авторы известные, малоизвестные, совсем неизвестные. И все они друг другу противоречат».
Как же быть в такой ситуации бедному читателю? За что ухватиться, плывя в этом мутном потоке?
Объективный взгляд с субъективных позиций, или Многотрудные поиски правды в условиях свободы
Конечно, в отличие от простого обывателя специалист при отсутствии ангажированности и личной предвзятости вполне в состоянии разобраться — что, почему и зачем. Историков этому учат ни один год. Ведь даже когда приходишь в архив и работаешь с подлинными документами, нельзя быть уверенным, что в них заключена одна только правда. Исследователь должен учитывать, в какое время и в каких обстоятельствах документ был создан и кем создан. Следует держать в голове биографию этого человека, его политические взгляды и т.д.
Ещё более это актуально для книг, куда первичная информация попадает уже подогнанной под концепцию автора. И уж тем более актуально для мемуаров. Субъективность — главная особенность этого литературного жанра. И главная его ценность. Какая-то часть мемуаров вообще написана авторами исключительно из желания оправдать себя перед самим собой на склоне дней, когда уже ничего изменить нельзя. По-человечески вполне понятное желание. И очень полезное в смысле достижения душевного покоя. Так что цели автора и читателя здесь могут совершенно не совпадать.
Вообще, мемуары читают не для того, чтобы узнать, как в действительности всё происходило, а для понимания, как эту действительность воспринимали очевидцы. Здесь именно субъективность авторов помогает понять, почему произошло именно то, что произошло. Ведь такие же, как автор, субъекты и творили эту самую действительность, объективный взгляд на которую мы так стремимся заполучить. Или делаем вид, что стремимся — не так-то просто смотреть объективно с субъективных позиций.
В этом смысле читателю исторической литературы ничего не остаётся, как стать приверженцем той теории, которая ему самому нравится. Но вместе с тем не следует верить всему безоглядно и бросаться в опасные крайности. Мыслящему человеку свойственно сомневаться. Иначе в погоне за правдой можно незаметно для себя оказаться в окружении самых невероятных вымыслов.
«Недавно читал мемуары одного ветерана 14-ой танковой дивизии вермахта, — рассказывает Дмитрий. — Она прошла и по Европе, и по СССР, много чего у нас натворив. Книга написана автором после возвращения из плена и опубликована в 1957 году. Читая её, вдруг ловишь себя на том, что это не мы выиграли войну, и даже не англичане с американцами, а это 14-я дивизия всех победила. Бодро промаршировала до Сталинграда, отбила его у Красной Армии и с победой вернулась в Германию. И на самом деле, если говорить только о победах и аккуратно опускать поражения, то приблизительно так всё и будет выглядеть».
Получается, одни пишут только то, что считают нужным, а другие, читая, видят только то, что хотят видеть. При таком раскладе очень трудно понять прошлое, а значит, и разглядеть в нём зёрна будущего. Особенно когда это будущее выглядит совсем не радужным, а потому не вызывает желания себя разглядывать.
В своё время дипломник Дмитрий Шумов на защите заявил, что Украина с теми противоречиями, какие в ней есть, как государство развалится в ближайшие годы. И получил от одного входящего в комиссию политолога жёсткое заключение, что его исследования — полная ерунда. Было сказано, что Украина — европейская держава и существует вот уже двадцать лет… Удивительное замечание. Двадцать лет для государства — это даже не младенческий возраст, если проводить аналогию с человеческой жизнью. Это мгновения, когда услышав первый крик новорожденного, свидетели свершившегося облегченно вздыхают: «Ну, вроде жив». И это «вроде» далеко не сразу обращается в уверенность.
Справедливости ради следует отметить, что нашлись люди, которые отнеслись к дипломному исследованию Дмитрия с интересом и пониманием. И посоветовали продолжить образование в аспирантуре. Более того, познакомили с представителями украинской диаспоры, которые полностью согласились со сделанными в дипломной работе выводами. Так что и простые люди порой видят дальше политологов.
Для этого при общении с книгой, помимо прочего, очень полезно уметь читать между строк. Быть внимательным и избегать как предубеждений, так и соблазнов увериться в желаемом. И не забывать Декарта, который советовал в поисках истины всё подвергать сомнению. Только тогда общение с любой, даже самой зловредной книгой не причинит вреда.
Галина ДМИТРИЕВА