Простая жизнь успешного фотографа

— Татьяна, очень приятно было узнать, что красноярский фотограф стал первым в европейском конкурсе, поздравляю вас. Расскажите подробнее о конкурсе EISA и как у вас получилось принять в нём участие.

— EISA — это ассоциация, в которую входят 50 специализированных журналов о фото и музыке. 50 журналов из 22 стран Европы. Российский представитель — это журнал «Фото и видео». Я узнала о конкурсе из специальных ресурсов в социальных сетях, где публикуют списки разных конкурсов для фотографов. Из списка выбрала те, в которых было бесплатное участие и хорошие призы. Это был один из таких конкурсов, и я отправила то, что у меня есть. Тема мне подошла — «Семья». Почему бы не отправить, если у меня, в общем-то, проект о семье. Попала в точку, можно сказать.

— Как узнали о победе? И что за награда ожидает победителя?

— Узнала о победе раньше всех — мне написал об этом главный редактор журнала «Фото и видео» первого июля. Награда — денежная премия (не очень большая, но приятно), трофей (не знаю, что это будет — награждение ещё не проходило) и поездка в Берлин. Но в Берлин, увы, я не поеду, потому что есть определённые сложности в связи с курсом доллара. Ассоциация оплачивает поездку на двоих для победителя, но там нужно предварительно всё купить за свой счёт, а после они возвращают деньги по чекам. Расходы выйдут гораздо большими, да и курс доллара сейчас не стабилен… Я решила, что лучше буду отсюда наблюдать за награждением.

— Вы одержали победу с серией «Родная кровь», в чём её основная идея?

— Это проект, который был начат в 2010 году на мастер-классе Томаса ВЕРНЕРА (прим. Томас Вернер — преподаватель нью-йоркской школы дизайна и фотографии Parsons school, который с 2009 года путешествует по России с рядом образовательных мастер-классов). Тогда этот проект ещё не назывался «Родная кровь» и вообще не был проектом. Томас давал задание участникам мастер-класса создать фотографию на тему «Портрет в окружении». То есть нужно было любого человека за день снять где угодно, чтобы это был не просто портрет на белом фоне, а на фоне улицы, природы, дома — какое угодно окружение могло быть. И я решила сделать что-нибудь необычное. Сняла портрет своего мужа с его дедушкой в дедушкиной комнате в старом дедушкином спортивном костюме. Ещё с советских времен такой интересный костюм, синий… Сняла их в этой одежде вместе, они сидели напротив друг друга на кроватях. Тогда даже не предполагала, что это перерастёт в проект. Просто поэкспериментировала. А в процессе обсуждения Томас — это, кстати, он меня натолкнул на мысль — сказал, что видит на фотографии какое-то противостояние между молодым мужчиной и пожилым. Пожилой мужчина был напряжён, а молодой такой нежный, расслабленный. Тогда мне в голову пришла эта мысль, что можно попробовать показать противостояние поколений таким образом. Сделала фотографию себя с бабушкой, друзей с их родителями и потом стала привлекать уже других людей.

— Проект продолжается или он уже закончен?

— Нет, я хочу продолжить. Сделать 20-25 фотографий, чтобы была полноценная выставка.

— Я знаю, что это далеко не первое ваше достижение и награда. Где вы учились фотографии?

— По большей части я, наверное, самоучка. Начала заниматься фотографией в 2006-ом году, когда ушла с работы, которая мне не очень нравилась — я работала в милиции. Не милиционером, сидела в приёмной у начальника отдела охраны. Мне не нравилась эта работа, потому что не было перспектив в продвижении, зарплата очень маленькая. Я уволилась. Это привело к глубокой депрессии, потому что когда в профессиональной сфере что-то не ладится, это накладывает отпечаток на все остальные сферы жизни. Я не знала, как быть дальше. Параллельно я тогда училась на заочном отделении, поэтому устроиться куда-либо было для меня проблематично. И муж просто дал мне камеру в руки: «Возьми, просто поснимай, расслабься… Голову прочисти, мозги включи». Он тогда был фотолюбителем, и у него была большая подборка журналов «Фотомастерская». Я стала их просматривать и наткнулась на работы Кати БЕЛКИНОЙ — это известный российский фотограф, сейчас живёт в Германии (посмотреть её работы можно на сайте www.belkina.ru, — авт.).

Я увидела её работы и поняла, чем хочу заниматься. Взяла в руки камеру, и у меня началось продвижение. Практически сразу я записалась в фотошколу СНЕТКОВА, там познакомилась с Александром КУПЦОВЫМ, который способствовал моим первоначальным успехам. Когда в фотошколе была защита, видимо, ему понравились мои работы — серия автопортретов в сильной обработке, которой я тогда увлекалась. После защиты он подошёл ко мне, дал визитку. Мы стали общаться, он познакомил меня со швейцарским фотографом Пьером АНРИ, которому я также показала свои работы. С тех пор Пьер является моим другом — наверное, самым большим в фотографическом мире. Пьер помог организовать мою выставку в Швейцарии. Это был первый успех: через полтора года с того момента, когда я начала заниматься фотографией, у меня уже была выставка за границей и очень успешная: там много всего продалось, её продляли, показывали по телевизору. Я сама туда ездила. Все было очень здорово.

— Что принес успех и первый выставочный опыт? Как-то помог в творческом продвижении?

— Не совсем. Наверное, нельзя, чтобы у художника успех был так сразу, потому что он сильно расслабляет… То есть я, в общем-то, ещё ничего не сделала, а мне уже сказали, что я очень талантливая, даже гениальная. Считаю, это не очень правильно. Конечно, я съездила в Европу, себя показала, посмотрела, как люди живут, заработала денег — это всё замечательно. Но в плане творческого развития можно было ещё подождать, потому что у меня сложилось представление, что — всё! Я гений. Я уже и так всё умею… В Швейцарии я познакомилась с художницей, которая помогла мне организовать выставку в Англии. Туда я не ездила, просто работы отправила. Реакция на них была тоже очень хорошая. И вот у меня после такого успеха случился небольшой творческий застой. Вроде я что-то делала, но это было повторением первых работ, уже неинтересно. И только в 2010 году, когда познакомилась с Томасом Вернером, он помог мне перестроиться на другой лад.

— В образовательном плане была ещё Московская школа фотографии и мультимедиа имени Родченко.

— В 2011 году это было. Предшествовало этому портфолио-ревю, которое организовал Фонд «Айрис» и куда я прошла конкурсный отбор. Фонд привёз в Москву значительное количество известных кураторов, галеристов и преподавателей из Европы и Америки. Это было портфолио-ревю для российских, украинских и белорусских фотографов. Там у меня успеха особого не было, мне кажется, хотя всем всё нравилось. Но то, как я там себя преподнесла, было неправильно. Я себя вела, как Золушка, попавшая на бал. Всё время спрашивала советов, а надо было уверенно говорить: «Вот у меня такой проект. Да, он пока не закончен, но я его доделаю. Пожалуйста, возьмите, выставите. Я готова с вами сотрудничать». Я также говорила, что хочу учиться, а надо было говорить, что уже училась. В Европе, Америке фотографическое сообщество очень уважительно относится к тем, кто получил фотографическое образование. У нас такого нет. Мы можем начинать не с учёбы, а сразу с выставок, с публикаций. Мы перескакиваем, потом возвращаемся.

После портфолио-ревю я решила, что не поеду обратно в Красноярск, попробую поступить в Школу Родченко. У меня это получилось с первого раза. Когда я пришла туда, на собеседовании они на меня посмотрели и сказали: «А зачем вам вообще наша школа? У вас уже есть определённый стиль». Проучилась я там всего лишь один триместр из двух лет, не прижилась в личностном плане. Потому что московское общество искусства и фотографии — немножко не то общество, в котором я чувствую себя комфортно. Там обязательно нужно иметь однозначную политическую позицию, быть революционером. Я была там как раз во время протестных демонстраций. Большинство моих сокурсников принимали в них участие. Некоторые занятия переносились на места оппозиционных «гуляний». Студенты получали рассылки с приглашениями участвовать в выборах в качестве наблюдателей, с призывами прийти на митинги, делали портреты людей, которые в них участвуют. Мне это вообще не интересно. А там изначально всё под это заточено. Жалею только о том, что пришлось покинуть курс Валерия НИСТРАТОВА. У него за три месяца я научилась из кучи фотографий собирать фотосерии — теперь для меня это не представляет особого труда. Он ненавязчиво вкладывает знания и в голову, и в сердце, и в душу; учит размышлять, наблюдать и видеть. Фотограф и преподаватель от Бога.

— А не жалко было оставлять насыщенную культурную московскую жизнь?

— В Москве гораздо интереснее — да. Много возможностей для образования, много интересных людей и встреч. У меня дома не раз собирались «революционерки», хорошие девчонки, с ними было интересно общаться. Но я была уже в таком возрасте, когда женщина задумывается о семье в том числе. В Москве я вообще не представляю, как можно жить семейной жизнью. Москва — город сложный и тяжёлый. Не знаю, что нужно, чтобы там продержаться. Здесь я могу заниматься ребёнком, домом и при этом заниматься фотографией. Там я не знаю, как могла бы всё это совмещать. И я не стала мужа уговаривать на Москву.

— Какие темы вам интересны? Мы уже разобрались, что это не политика. По вашим ранним автопортретам, серии «Родная кровь» кажется, что для вас фотография является инструментом исследования своего внутреннего мира, способом разобраться с самой собой…

— Я никогда не скрывала, что фотография для меня — это своеобразная арт-терапия. У меня очень много внутренних противоречий, я вообще тяжёлый человек в плане общения и жизни, хотя, на первый взгляд, могу показаться такой весёлой и общительной. На самом деле у меня много страхов и комплексов, а фотография мне помогает с ними разбираться. Все мои фотографии — это один большой автопортрет. Всех людей я снимаю со своей точки зрения. Он может быть совсем другим человеком, не таким, каким получается на моей фотографии. Я снимаю именно так, как вижу жизнь.

Фотография мне очень помогает. Я прихожу к человеку, бывает, незнакомому, и для меня это страшно, но камера — она является определённой границей между мной и человеком. Без камеры я бы в жизни, наверное, не пошла к кому-нибудь незнакомому в гости. А так у меня есть какая-то защита. Она мне помогает преодолеть страх общаться с людьми. Потому что на самом деле мне очень интересны другие люди, и мне нравится общение с глазу на глаз с одним-двумя людьми. Я прихожу к человеку и каждый раз открываю если не новую вселенную, то новый континент точно. Каждый человек очень интересен. Даже простая женщина — не звезда, не выдающаяся, но настолько интересно выслушивать рассказы о её жизни, её мысли…

— Вы пытались заниматься коммерческой фотографией?

— Да, в самом начале. У меня были заказы на портреты. Тогда это было очень ново, в частности сама обработка фото, и всем девчонкам очень хотелось. И я снимала, но потом пропал интерес. Это для меня очень энергозатратно, потому что я по природе художник-донор. Всегда отдаю свою энергию. Я после съёмки выжата как лимон, и деньги, которые я могу взять за эту съемку, это не окупят. Никто столько не заплатит, сколько сил я на это потрачу. Так что не знаю, насколько целесообразно заниматься сейчас коммерческой фотографией.

Сегодня есть множество студий, где тебе за 2000 рублей снимут такую красоту, что я никогда не дотяну до этого уровня. А людям же надо, чтобы было просто красиво: себя видеть в красивом интерьере, в красивой одежде, с отретушированным лицом. А мне нравится приходить домой к человеку, смотреть, как он живёт, снимать какую-то правду, может, лишь немножко приукрашенную, бытовые моменты. Бытовая фотография мне нравится, но не знаю, как такое воспринимается простыми людьми: «Ну вот я дома сижу… Ну что это за портрет? Не буду я за такое платить». Поэтому на заказ я сейчас не знаю, как работать.

— Какие творческие планы? Есть ли замысел новых серий?

— Нет, пока хочу доделать серию «Родная кровь». Я просто долго это уже откладывала, теперь необходимо её завершить. Уже есть люди, которые готовы поучаствовать. Сайт хочу сделать вместо старого, убрать оттуда всё лишнее, что было до 2011 года. Выложу новые снимки. Во время беременности и пока сижу с ребёнком я много снимала о своей жизни. Уже готовы несколько небольших серий, их я выложу на сайт.

— Как-то изменились ваши фотографии после появления ребёнка?

— Содержание сильно не изменилось, а вот форма подачи изменилась сильно. Если раньше я жила какой-то выдуманной жизнью, делала фотографии, довольно сложные для понимания — много обработки, много надуманных смыслов, — то сейчас всё очень просто, просто о жизни. Я недавно прочитала в интервью Сергея Максимишина гениальную фразу: «Сначала фотограф снимает просто и плохо. Потом сложно и плохо. Потом хорошо и сложно. И только потом хорошо и просто». Может, я сильно высокого мнения о своей фотографии, но мне кажется, что сейчас я уже нахожусь на последнем этапе. По крайней мере, это точно уже очень просто. И мне это нравится.

Александра СИТНИКОВА