Сайт СФУ
Сибирский форум. Интеллектуальный диалог
октябрь / 2015 г.

Новая старая профессия «архитектор»

Мир меняется, и потребности человека, разумеется, тоже. Хотя по глубинной сути своей потребности наши остаются всё те же. А потому традиционные профессии, за редким исключением, никуда не исчезают, а лишь трансформируются, приспосабливаясь к новым проявлениям старых как мир желаний всё более требовательного и капризного человечества.

Возьмём, к примеру, профессию «архитектор». Её начало теряется в сумраке времён, когда наши исключительно неприхотливые, но любопытные и мобильные предки расселялись по всей планете, с успехом приспосабливаясь к её климатическому, геологическому и прочему разнообразию. И по ходу дела размышляли над совершенствованием сооружаемых ими из подручных материалов конструкций, укрывающих от непогоды и спасающих от хищников.

По большому счёту наша потребность в жилище и сегодня держится именно на этих двух моментах, если отбросить частности, накопившиеся в ходе развития цивилизации. Ведь планета всё так же испытывает нас на прочность, заливая дождями, иссушая солнцем, ветром и запредельными для жизни то низкими, то высокими температурами. Да и хищники, как известно, никуда не делись. А потому трудно ожидать, что профессия архитектора когда-нибудь растворится и затеряется среди новомодных претендентов на внимание молодых людей, выбирающих, чем бы заняться в этой жизни.

Какие же перспективы видят сами молодые архитекторы в выбранной ими профессии? В каких направлениях, на их взгляд, она будет развиваться, исходя из вызовов времени и современных технологических возможностей? По оптимистичному мнению недавнего выпускника Института архитектуры и дизайна Сибирского федерального университета Александра СМИРНОВА, направлений этих более чем достаточно — хватит на всех. Его же самого сейчас более всего привлекает направление, объединённое под термином «адаптивная архитектура». Привлекает чисто теоретически. Потому что практически нам пока о такой архитектуре особо говорить не приходится.

Но что же такое адаптивная архитектура? От традиционной она отличается тем, что её объекты способны изменяться вслед за изменениями условий эксплуатации (зачастую без вмешательства человека), ну или просто по прихоти владельца уже в «ручном режиме». Важно отметить, что такие изменения заложены в самом проекте этих зданий (в отличие от зданий традиционных, способных изменяться исключительно под воздействием насилия, называемого реконструкцией).

Немного истории и день сегодняшний

Термин «адаптивная архитектура» возник ещё в конце шестидесятых годов прошлого века. Но, как замечает досконально изучивший всю эту историю Александр, в отличие от термина сама адаптивная архитектура, точнее её элементы, появилась значительно раньше. Достаточно вспомнить такие сооружения, как юрта, чум, цирки-шапито и всевозможные оранжереи с их замысловатыми раздвижными-задвижными кровлями. Из капитальных сооружений примером могут служить амфитеатры римлян. В частности, кровля Колизея, защищавшая зрителей от солнца и дождя, была выполнена в виде трансформируемой натяжной тентовой конструкции, называемой веларием.

Традиционные японские дома с их перегородками и раздвижными стенами (правда, далеко не такие капитальные, как Колизей) тоже можно назвать адаптивной архитектурой. Да и наши ставни на окнах, как и изобретённые англичанином Джоном ВЕБСТЕРОМ в XVIII веке жалюзи, без преувеличения можно назвать адаптивными поверхностями.

Неудивительно, что в переживаемую нами эпоху создания новых, никогда ранее не виданных материалов и устройств потребность в подобных конструкциях удовлетворяется значительно более решительно и радикально, чем в старые добрые времена. Например, у спроектированного архитектурной мастерской Нормана ФОСТЕРА Центрального рынка в Абу-Даби кровля атриума, состоящая из квадратных прозрачных ячеек, защищена от солнца специальной системой жалюзи. Она представляет собой конструкцию из двигающихся параллельно друг другу пластин. За поступление солнечного света в атриум и регулирование температуры в помещении отвечает компьютер.

Дом с поворачивающимися комнатами; фирма Next Office, Тегеран

Дом с поворачивающимися комнатами; фирма Next Office, Тегеран

Вообще, адаптивные поверхности сегодня стали исключительно модной темой. Так Заха ХАДИД спроектировала для не менее жаркого Мадрида здание гражданского суда в градостроительном ансамбле «Кампус правосудия», тоже применив такую поверхность. Фасад сооружения представляет собой двойную самовентилируемую оболочку, внешний слой которой состоит из подвижных металлических панелей, способных открываться и закрываться в зависимости от погоды.

Но адаптивными поверхностями дело, конечно, не ограничивается — в современной архитектуре изменениям во времени подвергаются и пространственные характеристики зданий. Ярким примером может послужить Медиатека в японском городе Сендай, спроектированная Тойо ИТО и оснащённая передвижными перегородками во всю высоту отдельных этажей в полном соответствии с традициями японского жилища. Подобные конструкции есть и в Центре Жоржа Помпиду в Париже архитекторов Ренцо ПЬЯНО и Ричарда РОДЖЕРСА.

Помимо сугубо функциональных моментов адаптивная архитектура, как и подобает настоящей архитектуре, не последнее место отводит и эстетической составляющей. Ярчайший пример — музей искусств Милуоки на берегу озера Мичиган в штате Висконсин. Основная его деталь — солнцезащитная конструкция, состоящая из стальных рёбер. Она представляет собой крылья, размах которых превосходит легендарный «Джамбо Джет» — Боинг-747. Поднимаясь и опускаясь, конструкция контролирует освещённость и температуру внутри здания. И настолько впечатляет туристов, что полностью компенсирует им разочарование от более чем скромной экспозиции самого музея. По словам Сантьяго КАЛАТРАВЫ, создавшего этот шедевр, он стремился наделить здание своеобразным чувством «озёрной культуры» — яхт, парусов и постоянно меняющегося ландшафта. И благодаря изменяющейся конструкции это ему вполне удалось.

Фасады, кровли, перегородки — все эти адаптивные элементы, использующие различные механизмы, давно и успешно развиваются. Но идёт работа и в направлении применения так называемых умных материалов, чьи свойства изменяются по мере изменений, происходящих в окружающей среде. Примером может служить павильон, построенный в 2013 году для выставки «ArchiLab» в Орлеане по проекту Ахима МЕНГЕСА из Института цифрового проектирования в Штутгарте. Деревянные ограждающие конструкции этого объекта имеют отверстия с закреплёнными по краям лепестками из специального материала. Во влажную погоду они могут выпрямляться и закрывать эти отверстия, а в сухую наоборот.

Адаптивная архитектура уже обозначила себя и в проектировании жилья. Так, архитектор Тристан СТЕРК работает с созданной Бакмистером ФУЛЛУРОМ системой растянуто-сжатых элементов, в которую встроены механизмы, позволяющие изменять твёрдость конструкции подобно мышечной ткани. На основе разработок мастерской Стерка создаются индивидуальные жилые дома с изменяемой высотой перекрытия.

Существуют даже такие жилые дома, где отдельные комнаты могут поворачиваться, располагаясь под требуемым углом по отношению к фасаду здания. А то и вовсе по желанию своих обитателей имеют возможность обиженно отвернуться от улицы, закрывшись от неё глухой стеной. Такой дом, спроектированный иранской фирмой Next Office, стоит в Тегеране.

Музей в Милуоки

Музей в Милуоки

У нас тоже есть некоторые наработки в области адаптивной архитектуры. Правда, в основном только теоретические. Но зато исключительно актуальные. Так, диссертационная работа Льва АНИСИМОВА своей целью ставит «применение гибких объёмно-пространственных жилых структур, адаптируемых во времени, а также разработку приёмов и средств, предоставляющих возможность обитателю обустраивать собственное жилище, поэтапно расширять и трансформировать его в зависимости от изменений в образе жизни, составе семьи или внесении новых функций в жилое пространство». К этому длинному списку на полном основании можно добавить и такую деликатную деталь, как изменение финансового положения. Оно, как известно, далеко не всегда изменяется в лучшую сторону. А потому намного безопаснее ввязываться в строительство просторного жилища, когда знаешь, что всегда сможешь приостановить его финансирование на этапе, вполне пригодном для достаточно комфортного проживания всего твоего семейства.

Автор этой диссертационной работы совершенно справедливо отмечает, что «современные требования динамики жизни диктуют архитектору условия, в которых он должен выступать в роли режиссёра, определяющего не только начальные условия формообразования, но и весь процесс, в котором работа с объектом развёртывается во времени».

Очень привлекательная для молодых перспектива, не правда ли? Вот только чтобы стать таким «режиссёром», надо владеть соответствующими методами проектирования. Да и ещё много чем.

Необходимы связи, подобные связям нейронов

«Статичные здания понемногу исчерпывают себя», — со свойственной молодости смелостью заявляет архитектор Александр Смирнов. И если с этим ещё найдутся желающие поспорить, то как поспоришь с утверждением, что архитектура — это язык, которым человечество во все времена рассказывало о своих достижениях. А потому вполне логично, что эти самые достижения, которые с каждым днём всё стремительнее накапливаются, неминуемо проявят себя в сооружениях, предлагаемых нами будущим поколениям. И, скорее всего, часть этих сооружений, исходя из наших не менее стремительно изменяющихся потребностей, обязательно будет иметь отношение к адаптивной архитектуре. Вот только какая часть?

«Очень и очень существенная, — считает Александр. — А это значит, что архитекторам потребуются новые знания, новые навыки и представления. Они должны будут научиться работать в тесном сотрудничестве с инженерами, биологами, физиками и другими, самыми разными, специалистами. А потому им придётся овладеть их языком для того, чтобы хоть немного представлять себе базовые понятия, на которых они выстраивают свои рассуждения. И вообще, архитекторам надо прекратить замыкаться на самих себе, а начать общаться с миром. Нужны связи, подобные связям нейронов в мозгу. Только тогда мы сможем соответствовать вызовам времени».

И вызовам вполне конкретных профессионалов, которые, давно присматриваясь не только к смежным, но и весьма удалённым отраслям, ещё вчера шагнули в область, обозначаемую нами как «будущее». Например, программное обеспечение, используемое в своей фирме Фрэнком Оуэном ГЕРИ, во Франции служило для конструирования самолётов. Правда, самолёты, как видно, более просты, чем создания архитектора Гери — программу он применяет лишь для технической доводки проектов и создания обязательных для строительства комплектов рабочих чертежей. Беря во внимание архитектуру, которую являет миру мастерская этого архитектора, использование в проектировании зданий программ для создания летательных аппаратов совсем не удивляет.

Павильон-облако для ЭКСПО–2002, Швейцария

Павильон-облако для ЭКСПО–2002, Швейцария

К сожалению, отмечает молодой архитектор Александр Смирнов, успехи в установлении этих самых междисциплинарных связей пока обнаруживаются лишь за рубежом. Например, в Германии, в Институте цифрового проектирования города Штутгарта. Благодаря междисциплинарному подходу (а туда привлекают великое множество различных специалистов, включая самых неожиданных) в этом институте разрабатывается архитектура, которую невозможно просто нарисовать — её можно создать только путём глубокого понимания. И для этого понимания в ход идёт рассмотрение и изучение самых неожиданных объектов. Например… панциря паука.

Этому направлению исследований большое внимание уделяют и в Массачусетском университете. В частности, там для построения различных пространств использовался оцифрованный процесс создания кокона гусеницей тутового шелкопряда.

«Надо сказать, архитектура часто оглядывается на природу, — продолжает Александр. — Но природный объект не просто копируется, а копируется сама его суть. На этой основе в Штутгартском институте разрабатываются совершенно авангардные проекты. Например, с использованием биметаллов имитируется работа мускулов. Или создаётся живая клетка, которая при определённых стимулах способна, размножаясь, строить заданную структуру, окаменевая впоследствии, подобно кораллу».

Из всего сказанного можно заключить, что архитектору совсем недалёкого будущего для успешной профессиональной деятельности потребуются самые универсальные знания. Впрочем, и сегодня высот профессии и мировое признание достигает тот архитектор, кто сочетает в себе художника и инженера совсем не потому, что имеет диплом, официально подтверждающий это сочетание.

И оно тем более необходимо, когда речь идёт о сооружениях, относящихся к адаптивной архитектуре — здесь без хорошо развитого инженерного мышления просто не обойтись. Ведь в определённом смысле объекты адаптивной архитектуры — это машины. А значит, можно предположить, что архитектору совсем не помешает знание основ таких базовых для инженеров-механиков дисциплин, как детали машин и теория машин и механизмов. Конечно, ему не придётся самостоятельно рассчитывать тот или иной узел, обеспечивающий задуманные им перемещения конструкций. Это работа конструктора. Но всё же лучше архитектору самому знать, какие узлы уже существуют, а какие в принципе могут существовать в реальности исходя из законов физики. Нафантазировать-то можно много.

Реальные перспективы в виртуальном пространстве

Архитектурное проектирование во все времена требовало широчайшего кругозора и способности к системному мышлению. Но если относительно недавно единожды полученные знания можно было с успехом эксплуатировать десятилетиями, то сегодня все желающие получить эту престижную и исключительно интересную творческую профессию должны обладать способностью быстро осваивать новое. И в первую очередь то, что касается информационных технологий.

Конечно, традиционную архитектуру никто не отменял. Но и она сегодня не может обойтись без использования различных программных продуктов. Если же говорить об архитектуре, применяющей самые современные новаторские разработки, то простого владения той или иной программой может быть совершенно недостаточно.

Стремительное развитие информационных технологий с каждым годом всё сильнее влияет не только на архитектуру, но и на процесс архитектурного проектирования. Сегодня мало быть просто архитектором, владеющим компьютерными программами — необходимо самому знать основы программирования. Как считает архитектор Хани Рашид: «Компьютер — прежде всего удивительная мастерская, вмещающая множество инструментов. Это пространственная лаборатория с бесконечными возможностями создания новых пространств, форм и смыслов». Очевидно, что входить в эту мастерскую сегодня имеет смысл лишь в том случае, если есть желание воспользоваться этими инструментами. Хотим мы или не хотим, но за ними будущее.

По большому счёту настоящее тоже за ними. Так называемая дигитальная, или цифровая, архитектура как понятие появилась лет двадцать назад, когда вдохновлённые достижениями науки архитекторы занялись поиском новых выразительных средств и новых образов. Эти поиски привели их к отрицанию прямолинейности, симметрии и статичности, убедив обратиться к природе, которая, как известно, не очень жалует прямые линии и прямые углы.

Но природа, созданная по известной версии за несколько дней, неожиданно оказалась не так проста. Для отображения и воплощения далеко не самых сложных природных объектов необходимо обрабатывать совершенно невозможное для человека количество данных. К счастью, эта проблема уже решена, и цифровые технологии, давно и надёжно обосновавшиеся в высокотехнологичных областях, поспешили занять место и в архитектуре.

В результате этого вторжения мы получили удивительные образцы современных зданий, принципиально отличные от традиционных. Примером может послужить спроектированный мастерской Нормана Фостера и построенный еще в 2004 году центр музыкального образования Сейдж Гейтсхед в Великобритании и ещё целый ряд замечательных объектов. Их список ежегодно пополняется, подтверждая, что если прежде архитектурные сооружения, следуя примеру египетских пирамид, были в своей неизменности устремлены в вечность, то теперь жёсткая целостность здания до определённой степени стала условностью.

Конечно, на первоначальном этапе фантастические замыслы воплощались исключительно в павильонах для выставок и фестивалей. Например, для ЭКСПО-2002, проходившей в Швейцарии, Элизабет ДИЛЛЕР и Рикардо СКОФИДИО был спроектирован павильон, создающий впечатление неподвижно висящего над озером облака. Павильон вызвал у публики полнейший восторг и оказался самым впечатляющим среди своих товарищей по выставке.

Все эти произведения архитектуры, как бы сложны они ни были, всё же вполне осязаемы, так как существуют в реальности. Но помимо реальных зданий, созданных благодаря цифровым технологиям и воплощённых в материале, уже появились и исправно функционируют объекты, существующие исключительно в виртуальном мире. В их числе дополнительный «цифровой этаж» Нью-Йоркской биржи, ставший приложением к реальному торговому залу, и виртуальный музей Гуггенхайма, созданный для хранения произведений искусства, возникших с помощью цифровых технологий. Музей удачно дополнил своих разбросанных по миру реальных собратьев, которые или уже функционируют или строятся, или только ещё проектируются. В отличие от них его способность трансформироваться ограничена не финансовыми возможностями, не законами физики и наличием материалов и технологий, а лишь фантазией архитекторов.

Подобные этим объекты, размещаясь в виртуальной среде, в полной мере могут продемонстрировать такие не свойственные традиционной архитектуре возможности, как текучесть, изменчивость и интерактивность. Вот такая получается не застывшая «застывшая музыка». И вот такие неожиданные перспективы открываются для тех, кто сегодня только начинает свой путь в архитектуре.

Галина ДМИТРИЕВА