Причины, цели да и, собственно, итоги этой войны полностью не осознаны. Кажется, мы не переболели ею, но остался некий культурный осадок, «афганский синдром», намертво застрявший в советском сознании. Свою толику добавили кавказские события 90-х, укрепившие «восточный» невроз российского общества – это явление актуально и по сей день.
Дневники войны
История исследования современных войн в Красноярском музейном центре началась в 1991 году выставкой «Боль моя — Афганистан», впоследствии дополненной и получившей название «Дневники войны». Она была создана на основе документов, фото, наград, собранных красноярскими «афганцами». Подлинные вещи – осколки недавно закончившихся боевых действий, были взяты в качестве материала творческим коллективом молодого музея, идущего в авангарде современной культуры и не боящегося экспериментировать с подачей интересного, но всё же привычно-музейного предмета. Созданную выставку позже оценили как творческий прорыв: было создано единое пространство, где вещи уже являли не только материальные свидетельства войны, но и моделировали её психологию, точнее, военный психоз с его фобиями и аффектами.
Искусство памяти
Афганские ветераны вспоминают постоянное давящее ощущение тревоги, отсутствие чувства защищённой спины. Над однообразными равнинами цвета пыльного картона постоянно царил неуловимый, но пристальный враждебный взгляд, направленный в затылки и спины. У посетителей афганской экспозиции музейного центра узнаваемо-пронзительное ощущение материализовалось в фотографии молодого пуштуна, смотрящего с витражей, расположенных над витринами с документами. Но ещё более страшное чувство узнавания вызывала «Стена памяти», выстроенная из фотографий не вернувшихся домой солдат. Ряды лиц, фамилий, дат. Всего 268 ячеек стены — мёртвый батальон. Перед каждым – символическая свеча-гильза. Здесь неважен индивидуальный героизм или особенности характера, статус или военное звание — основной идеей стало посмертное равенство, одинаковая скорбь о каждом. Авторы проекта были удивлены, обнаружив, что экспозиция воспринялась родственниками и друзьями погибших как мемориальный памятник: перед «стеной» периодически появлялись цветы, сюда приходили проведать родных людей, как на могилы. Эта традиция продолжается до сих пор.
Рождение образа
В 2009-м — году двадцатилетия вывода советских войск из Афганистана в поле зрения художника Виктора Сачивко и куратора Сергея Ковалевского попал технический коридор, находящийся за экспозицией «Дневников войны» в сложно организованном музейном пространстве. Сталкерская арматурно-бетонная фактура вдохновила художника на создание масштабного произведения искусства. 7 апреля 2010 года, после работы длиной в несколько месяцев, красноярцам был представлен проект «А капелла» — размышления автора о сущности Афганской войны. О сущности всех «азиатских» войн. О сущности войн вообще.
На зрителя, входящего в «придел храма памяти», опускается груз ощущений: темнота, нашинкованная ультрафиолетовыми следами условных трассирующих пуль; одновременно бесконечное и суженно-давящее пространство внутри стен с разноцветьем фресок. Памятный всем воевавшим в Афганистане скрип гравия под ногами периодически заглушается звуками пулемётных очередей и обрывками призывов муэдзина. «А капелла» удивляет не только комплексом воздействий на органы чувств, но и спектром культурологических связей и перекличек на уровне архитектуры, композиционных решений, художественных образов: романтические работы Эжена Делакруа на «восточную» тематику и иконопись, Сикстинская капелла и подземные храмы первых христиан.
Чужак входит в дивный сад
Многочисленные светящиеся сюжеты на стенах и потолке укутывают посетителя ковром. Они напоминают и волшебные цветы, расцветшие на скудной бетонной почве, и разросшуюся плесень. «Стекающие» со стен фрагменты спутанной картины мира русского солдата, ставшего поневоле и затравленным врагом, и новым исследователем неизвестной страны: воспоминания о заснеженном доме, о маме, азиатская Русь и русская азиатчина, условные душманы, распивающие чаи с персонажем а-ля Афанасий Никитин, монументальные брежневские очертания и осколки бытовой жизни советского человека.
После завершения работы над основным проектом Виктор Сачивко создал ещё серию постэскизов, развивающих его образы и сюжеты. В результате появилась выставка «Афганские материалы», её можно увидеть в Красноярском музейном центре до начала мая.
«А капелла», которая будет теперь работать в музее постоянно, стала своего рода вступлением к грандиозному проекту Красноярского музейного центра «Послебеды», приуроченному к 65-летию окончания Великой Отечественной войны. Выставка откроется 8 мая очередной Музейной ночью.
— Виктор, символично, что выставка об Афганской войне открывается в преддверии проекта, посвящённого Великой Отечественной. Можно ли сравнить две эти войны?
— Афганская война имеет колоссальное значение в жизни нашего государства, диаметрально противоположное Второй мировой войне. Силы больше у того, у кого больше правды. Когда в нашу страну пришёл агрессор, он был неправ. Гитлеровцам нечего было делать здесь, они получили то, что заслужили. Когда мы пошли заниматься интернациональной помощью в Афганистане, то поступили не намного лучше.
И проиграли, несмотря на масштабы страны и развитую военную индустрию. А ценой вопроса были молодые люди, которых убивали. Одно дело, когда человека убивают, но за этим есть правда. Здесь её не было, и все это знали. Я не имею понятия, каковы были причины войны.
Но эта война черпала живые ресурсы из народа, поэтому каковы бы ни были мотивы, они должны были быть известны всем.
— Произведение рассказывает о бессмысленном вторжении западного человека на Восток?
— Это произведение больше относится к искусству, чем к политике или истории. В процессе работы у меня родился художественный образ: ситуация пребывания северного человека в южном краю, который кажется ему удивительным и неделимым. И при этой неделимости — абсолютное неприятие между двумя мирами. Трагические сюжеты о встрече Востока и Запада имеют богатое прошлое не только в мировой истории, но и в истории искусства. В определённых эпизодах звериные качества человека проявляются особенно ярко как раз по причине «инности», абсолютно разного подхода. Люди становятся функцией ненависти, абсурда, психической болезни. Возникает стена глухого абсолютного непонимания между «теми» и «этими». По сравнению с такой ситуацией даже смерть кажется вторичной.
— Чем уникальна «А капелла» как проект?
— Некоторые критики отмечали, что выставкой «Дневники войны» мы приблизились к такому большому художнику, как Кристиан Болтански. Но всё же это была выставка, художественный вопрос там не был задан полноценно — для этого необходим художественный замысел, решение образной задачи, работа не столько с памятью, сколько с воображением. В этом случае воображение должно покрывать память.
Важно ещё учитывать, что «А капелла» — это практически первое серьёзное художественное произведение об Афганской войне.
— Чем это можно объяснить?
— Советские СМИ интерпретировали войну как праведную и героическую, а она была не такова. Правда о ней, соответственно, была двоякой из-за запретов, умолчания. Искусство просто не могло нащупать нервные точки происходящего. Кроме того, советский человек научился жить без искусства. Его устраивало то, что было: репортажи с места событий, эмпирические выставки. Иногда они были очень хорошими, но это первый уровень осмысления реальности.
— От «Дневников войны» до «А капеллы» был пройден долгий путь…
— Да, в процессе работы над афганским проектом произошли очень большие изменения. Из эстетической корректности и акцента на «искусство памяти» был сделан сильный шаг в сторону эстетического формулирования темы и её художественного разрешения. Нам не пришлось менять основную экспозицию, мы просто повернули уже имеющийся кристалл другой гранью – как художественный образ, эстетическое переживание.
— Что Вы хотели донести до зрителя своим произведением?
— Прежде всего, в нём исключительно важна одна глобальная вещь — то, что я называю словом «полнота». Если вы, приходя в музей и видя произведение, чувствуете полноту, красоту жизни, а также твёрдую память, то произведение можно оценить достаточно высоко. Мне кажется, «А капелла» отвечает этим свойствам.
После этого уже можно говорить о прикладных вещах. «А капелла» погружена в темноту. Если вы постараетесь представить себе, что происходит в данный момент в вас, одно из действий, которое вы обязательно сделаете – закроете глаза. Это очень чёткий посыл. А под ногами скрипит гравий, похожий на песчано-горные дороги Афганистана. Третий элемент композиции – «Стихи о зимней кампании 1980-го года» Бродского. Это глубокое стихотворение, в нём много боли, страсти. Но ещё это уникальный документ – интерпретация Афганской войны, сделанная большим художником по горячим следам событий. Здесь —и вся советская жизнь до самых её потрохов, и глухой край, непроницаемая стена, полная неизвестность с простеньким названием «Афганистан». Любое место этого стихотворения самодостаточно и может многое объяснить.
Екатерина БЛОХИНА