Году литературы посвящено множество мероприятий по всей стране и даже такое не литературное событие, как Красноярский международный фестиваль экранных и медиаискусств. Тема пятого по счёту фестиваля — «Пространство текста», а включал он фотовыставку, лекции, презентации, фильм, перформанс и видеопрограмму.
Традиционно фестиваль провёл конкурс в номинациях «экспериментальный фильм», «видеоинсталляция», «компьютерная анимация», «компьютерная графика», «короткометражный художественный фильм», «фотопроект», «видеоарт». Мало того, что работы в этих жанрах должны были как-то взаимодействовать с литературой, в этом году к ним добавились ещё две номинации — «буктрейлер» и «видеопоэзия».
Сочетаются ли медиа и слово? Способно ли изображение не просто объяснить его, но и подтолкнуть к новому (или первому) прочтению? Зачем сегодня текст должен обращаться не только к буквенной форме? На эти и другие вопросы и пытался ответить фестиваль.
Литература и медиа
У Хулио КОРТАСАРА в «Игре в классики» одна глава написана параллельным рассказом «внахлёст», и можно выбирать — читать строчки подряд, и тогда текст преобразовывается во что-то более связное, или же так, как выстроил писатель. Можно выйти из положения, прочитав текст вдвоём одновременно вслух и записав его на пленку, чтобы потом послушать результат. Это действие и будет простейшим примером медиапоэзии как нового взгляда на литературу.
Одна из работ, представленных на фестивале, делает примерно то же — «Полярности» (художники Елена ДЕМИ-ДОВА и Максим КАЛМЫКОВ) соединяют тексты Анны АХМАТОВОЙ и Николая ГУМИЛЁВА на экране телевизора. В фокусе внимания — два поэта, муж и жена, «два полярных мира, два непримиримых полюса». Их тексты преобразуются из простого «в столбик» стихотворения в постоянно движущиеся и взаимодействующие, как положительно и отрицательно заряженные частицы, строки. Это такой интертекстуальный анализ, анализ среды — два поэтических мира становятся единым целым, чтобы снова рухнуть. Поэтический генератор работает в онлайн режиме, каждый собственными руками может усилить или ослабить связь между поэтами, притянув или оттолкнув полярности.
Медиапоэзия — новое направление в современном искусстве, где соединяются технологии и слово. На стыке этого рождается «синтетическое» произведение, которое отображает реальность уже другими методами. Под этим подразумевается новая форма поэзии — она перестаёт быть только словом, но становится событием, передать которое теперь невозможно просто на бумаге. Зритель и слушатель медиапоэзии — её соавтор, соучастник. Медиа становятся единственно возможным способом анализа текста, его преобразования или же представления.
Ещё одна работа как пример такой новой жизни текста (в новом измерении) — «Качели» Анны ТОЛКАЧЕВОЙ. Текст синтезируется с видео и не может жить без него, буквально воплощая себя. Текст представляет собой два слова — «качели» и «качали», они произносятся в разной последовательности, но не являются звуком — их только видно на экране (прямоугольник подсветки бегает по экрану и показывает, что именно произносится). Таким образом, текст произносит сам себя.
Анна Толкачева говорит об этом: «В большинстве работ, где я использую собственные тексты, текст не отделим от его представления. Произведение создается целиком изначально. Работы с текстами других авторов — это попытка выстраивания отдельной линии взаимоотношений видеопроизведения с исходным стихотворением через слова, присутствующие в том или ином виде на экране».
Качели, Анна Толкачёва
Также важным становится появление литературы из медиа с помощью новых механизмов. Так, поэтический генератор Натальи ФЁДОРОВОЙ «Синдром Эльпенора» (на основе «Стохастических текстов» Тео ЛУТЦА) является абсолютно новым текстом, который, будучи зачитанным, не отличим от простого стихотворения. В её работе слова «человек», «дом», «пенсионер», «менеджер» вдруг отрываются от привычных им характеристик и становятся «типовым менеджером», «блочным пенсионером», кто-то «однотипным», кто-то «серийным», а кто-то просто «скучным». Слова, соединяясь с не характерными для них определениями, приобретают новое звучание — не в этом ли смысл поэзии вообще?
Медиа также анализируют новые возможности проживания текста внутри социальных сетей. Оказывается, стихотворению есть место даже в личной переписке. Суть работы «Личная переписка» Кати ИСАЕВОЙ заключается в том, что поэзия требует столько затрат времени, сколько нужно, чтобы набрать текст стихотворения вручную или чтобы прочитать его вслух. Если набирать текст вручную, то каждая строчка имеет большее значение. Медиапоэзия не может быть отделена от средств и технологий, но она также обращается к возможностям «старой» поэзии: образам, рифмам, ритму и прочему. Невозможно отделить, например, поиск синонима в огромном массиве непонятных слов от простого подбора рифмы, даже если в этот раз рифмы генерируются автоматически.
Личная переписка, Катя Исаева
Обратным воздействием литературы на медиа можно назвать появление пока маргинального жанра буктрейлеров — это небольшие видеоролики, рассказывающие в любой форме о какой-то книге, подобно тому, как с помощью визуальных средств привлекается внимание трейлерами к кинофильмам. Главная задача буктрейлера — подтолкнуть к чтению, но это же и главная проблема большого разделения между словом и изображением: это ещё вопрос, может ли одно стимулировать другое. Каким бы привлекательным ни было изображение, его никогда не найдешь в слове; буктрейлер становится такой мини-экранизацией, интерпретацией, а значит, вмешательством.
Текст повсюду
Елена Деми-дова — художник, автор перформансов (Москва) — считает: всё, что присутствует в нашем мире, названо и имеет своё слово. «Медиапоэзия визуализирует абстрактный текст, который заполняет всё пространство нашей жизни. Мы не знаем, какой текст остаётся у нас на подсознании, а какой осознаётся в реальности. Если это письмо или литература, мы осознанно начинаем трудиться, осваиваем этот текст. Но если это рекламы, объявления, этикетки, сказанные случайными прохожими слова — этот шум мы почти не осознаём. Художники же пытаются воспринять этот текст. Мы исследуем язык и его изменения. Когда есть Интернет и социальные сети, мы иначе читаем. Книги не являются чем-то святым, поэтому мы пытаемся воспринимать язык по-другому».
Медиапоэзия анализирует окружающую среду и преобразует её по-своему — при этом обнаруживается, что всё пространство вокруг — это не упорядоченный хаос из звуков и надписей, то есть текстов, а нечто большее. Об этом интерактивная работа Анны Толкачёвой — на постоянно длящемся видео обычная комната с дверью, окном, стеной, человеком, мебелью, шкафом. Всё это можно «потрогать» компьютерной мышкой и обнаружить звуковую сторону вещей, которая окажется лишь «wall», «book», «window». Звуковая поэзия создаётся из простого шума, повторения названий предметов, медиапоэзия исследует бытовой шум. Когда предметы вызволяют свои названия, их имена постоянно проговариваются внутри человека. Текст живёт совсем рядом с нами и наслаивается, создавая убаюкивающее пространство.
Совсем иной способ существования текста в другой работе Толкачёвой «Мой/Моя/Моё» — это размышление на тему, может ли текст как-то по-новому присваиваться, и почему человек выбирает конкретное слово для своего имени-логина. Одно стихотворение разделяется на повторяющиеся операции — человек за кадром вводит слова и задаётся вопросом: имя — это и есть человек, или оно только то, чем человек обладает? Здесь поэтическое может стать примером преодоления барьера между языком и самим собой. И текст, постоянно преследующий человека повсюду, становится прирученным (знание пароля, правда, так и остаётся невыясненным).
В целом можно сказать, что современные цифровые, программные, экранные технологии и Интернет раздвигают рамки привычного использования и восприятия текста, расширяют спектр возможностей для передачи сообщения в самом широком смысле слова, создают многомерные пространства, в которых возможно новое прочтение, новое «проговаривание» и восприятие. Медиапоэзия — лишь часть этого пространства, новый способ восприятия, выросший из невозможности старыми средствами понимать современную реальность. Весь мир, суженный (или расширенный) до своего названия, получает новую жизнь, становится понятнее и ближе.
Медиа и литература не враждебны друг другу, хоть и кажется, будто их можно только противопоставить. Заимствуя не только из гуманитарной сферы, но и из точных наук, следуя развитию технологий, литература обращается к новым формам — и медиа здесь только дополняют литературу, добавляя новые смыслы. Она может работать с уже готовым материалом, вскрывать незамеченное и даже создавать новую поэзию — которая, правда, уже не может жить так, как раньше, то есть в книгах.
Главная проблема здесь и, наверное, главная претензия — граница, за которой форма перестаёт быть только формой и обретает содержание. Видимо, медиа должны существовать там, где другие средства не могут выразить необходимое. Где должны появиться не только строки, но и подсветки. Где текст обретает новые места для жизни, а бытие остро вклинивается собственными формами в формы литературные.
Кажется, что поэзия — это наше всё, но медиапоэзия — это всё, сохранённое на экране.
Олеся ПОЗДНЯКОВА