У моего отца было три любимых пластинки: «Лидия РУСЛАНОВА», «Жанна БИЧЕВСКАЯ» и «Военные марши и вальсы духового оркестра». Русланову и Бичевскую он слушал растроганно, подперев щёку, а вот когда звучали «Амурские волны» или «На сопках Маньчжурии», всегда норовил пригласить маму «на тур вальса».
Отца и многих людей его поколения давно нет, но мне повезло познакомиться с молодым ещё человеком, для которого произведения Ильи ШАТРОВА и Василия АГАПКИНА, написанные в прошлом веке, столь же хорошо известны и любимы. Хотя причина понятна: капитан Артур ГАРИФУЛИН — дирижёр военного оркестра.
— Артур, а кем вы хотели быть в детстве: военным или музыкантом?
— Музыкантом.
— Мальчишек в музыкальную школу обычно загоняют. У вас, видимо, родители музыканты?
— Нет. Я родом из Кемерова. Папа — шахтёр, мама проработала всю жизнь в магазине, брат — в строительстве, старший брат — капитан корабля. Никто и никогда с музыкой в нашей семье не был связан.
— А у вас это откуда?
— Во втором классе к нам в школу приехал духовой оркестр и давал концерт. Мне очень понравилось. И потом Николай Яковлевич ЮШИН, заслуженный работник культуры РФ, руководитель детского духового оркестра «Ритмы юности» пришёл к нам в класс и спросил, кто хочет заниматься на духовых или ударных инструментах. Я и ещё несколько человек согласились.
— Что выбрали — трубу?
— Он выбрал. Как специалист, Николай Яковлевич подсказал то, что мне больше подходило, и этим инструментом оказался тенор.
Но сначала был подготовительный класс, потому что на духовых инструментах рекомендовано играть с 10-12 лет. Это большая нагрузка на органы дыхания, брюшные органы, на губной аппарат; очень много моментов, которые не позволяют с раннего детства заниматься.
— И эти трудности не отбили желание?
— Нет, всё же было постепенно. Сначала я просто ходил два раза в неделю на занятия, и это был скорее рассказ о музыке, что-то вроде теоретической подготовки. Потом Николай Яковлевич начал давать мне мундштук…
— Приспособление для курения, что ли?..
— Нет, это такое приспособление, через которое идёт звукообразование. Человек может интонировать голосом, а музыкант через мундштук, когда идёт поток воздуха, производит звукообразование, звуковедение, образуются ноты, фразы, мелодия.
— Сколько вы учились?
— Чтобы стать дирижёром, я учился 6 лет в музыкальной школе, 4 года в училище и 5 лет в вузе, итого — 15 лет. И, кстати, продолжаю учиться, саморазвиваться, потому что в профессии дирижёра очень важен опыт работы, умение быть руководителем, психологом и командиром.
— Когда музыка пересеклась для вас с военной стезёй?
— Один из выпускников нашей школы поехал поступать в Москву в Суворовское военно-музыкальное училище. Благополучно поступил, отучился (он играл на трубе), уже 15 лет живёт во Франции, закончил парижскую консерваторию.
— И по его примеру вы тоже поехали учиться в Москву?
— Да. Это то самое училище, единственное в России, чьи барабанщики открывают Парад 9 Мая в Москве.
— Трудно было поступить, большой конкурс?
— Огромный, порядка 10-12 человек на место. Да и учиться было трудно, у нас набор был 60 человек, а выпустилось всего 30.
— А в чём заключался экзамен?
— Во-первых, специальность. Это игра на своём инструменте, где надо было исполнить два разнохарактерных произведения — быстрое и медленное, в музыке его еще называют кантиленой.
Дальше — сольфеджио, где проверяют слух, ритм. По этому предмету мы писали диктант: на фортепьяно играют ноты, а ты должен все их на нотный лист записать.
Потом — собеседование, где могли спросить что угодно в пределах музыкальной и общеобразовательной школы. По русскому языку — изложение. И физическая культура, потому что училище военное.
— Дисциплина жёсткая?
— Четыре года жили в казарме. И всё по законам армии: строевая, огневая, физическая подготовка, радиационная и биологическая защита, суточные наряды и даже патруль по военному городку.
— Стрелять, значит, вас тоже учили. Из чего?
— Из всего. И я довольно неплохо стреляю — последнюю проверку сдал на отлично. От армии ничем не отличалось: командиры рот, воспитатели — все были офицеры.
Дальше поступил на военно-дирижёрский факультет Московской государственной консерватории им. П.И. Чайковского, который впоследствии был присоединён к Военному университету МО РФ; в настоящее время называется Военный институт (военных дирижёров) Военного университета.
— Значит, и там жили в казарме? Москву-то видели?
— Не только Москву: мы ездили на гастроли в Швейцарию, Германию, Австрию. Другие курсы — в Австралию, в Шотландию. Каждый курс — это свой оркестр. И каждый делает что-то своё: плац-концерт, дефиле, концертную программу…
— Жалко, когда распадается готовый оркестр…
— Жалко, но дирижёры выпускаются лейтенантами и уезжают по распределению в военные оркестры по всей России от Калининграда до Владивостока. Я попал в Красноярск в 2009 году.
— Что подразумевают задачи военных оркестров?
— Обслуживание воинских ритуалов, повседневной жизнедеятельности войск; обеспечение мероприятий гарнизонной и караульной службы (похороны, парады, возложение венков и т.д.) и практически все области культуры, где предусмотрены какие-то церемониальные действия.
— А чем отличается военный дирижёр от невоенного?
— У меня как начальника военно-оркестровой службы нашего красноярского соединения войск Национальной гвардии РФ, помимо музыкальной, очень много административной работы, боевая подготовка.
— Так дирижировать не отучитесь?
— Конечно, музыкой всегда тянет заниматься больше. Но хочу сказать, командование на нашу работу смотрит положительно и даёт нам возможность совершенствоваться. В феврале мы участвовали в фестивале «Афганский ветер» к годовщине вывода войск, и наш оркестр получил Гран-при этого конкурса; в 2012 году мы были лауреатами 1 степени смотра-конкурса военных оркестров СФО.
— Для кого и как часто вы играете?
— Мы выступаем не только в воинских частях соединения, но абсолютно на разных площадках как городского, так и краевого значения. Выступления военного оркестра делятся на 4 вида. Это в первую очередь обеспечение воинских ритуалов, обеспечение культурно-массовых и спортивных мероприятий, концертов. И показ плац-концертов. По сути плац-концерт — это выступление военного оркестра, однако произведения музыканты исполняют в движении, с элементами шоу. Полгода назад в оркестре появился солист, лауреат российских и международных конкурсов Алексей ОРЛОВ, и мы стали исполнять больше песен. Люди их лучше воспринимают.
— Что входит в обязательный репертуар военного оркестра?
— Музыка воинских ритуалов и перечень произведений, которые мы должны знать наизусть, хоть ночью нас разбуди. Тот же Государственный Гимн Российской Федерации. Развод караулов. Общеполковая вечерняя поверка «Красная заря». Строевые и встречные марши, фанфары, туши.
— Кто выбирает остальной репертуар и как его можно разнообразить?
— Репертуар — прежде всего личный выбор дирижёра. А что выбирать — зависит от тенденций времени и от события. Мы играем абсолютно всё: и классику, и военно-патриотическую тематику, и эстрадную музыку, даже джаз. Иногда играем просто в парках. Там наша основная публика, она и самая благодарная — бабушки и дети. Они танцуют под нашу музыку, поэтому стараемся больше исполнять вальсы, танго, фокстроты.
— Что вы предпочитаете слушать «не по работе» — классику?
— Я всё слушаю, и рок классический люблю («ДДТ», «ЧАЙФ», «Арию», группу «Браво» и т.д.). Музыка вообще многогранна, и я как музыкант-духовик играл даже в курсантском биг-бэнде. Но, конечно, и на концерты красноярской филармонии постоянно хожу.
— Наш симфонический оркестр на уровне?
— На мой взгляд, с приходом нового дирижёра Владимира ЛАНДЕ оркестр вырос, зазвучал по-новому. И слушателей, кстати, прибавилось.
— А какие у вас наиболее яркие впечатления от выступления какого-либо оркестра?
— Лично я лучше оркестра «Мариинки» Валерия ГЕРГИЕВА ничего не слышал. Когда он в прошлом году в рамках Пасхального фестиваля к нам приезжал, я буквально не хотел уходить из зала, хотел слушать и слушать… Не насытился.
Валентина ЕФАНОВА