История повторяется, когда урок не усвоен

Служба на Вербное воскресенье 2017 г.

Сепарирование человечности

— Говорят: «суровая Сибирь». Я бы так не сказал. Это скорее образное выражение, которое предполагает какую-то твёрдость, непреклонность. Тем не менее край сибирский своей энергетикой, своим внешним обликом и построением не позволяет человеку допускать ни малейшей ошибки в отношении любого вопроса его быта, существования и продолжения рода. И в русском понимании сибиряк является человеком особенным. Подчас за этим титулом, так бы я выразился, мы совершенно забываем, что это человек, пришедший из Европейской России, с окраин огромной страны. Но в силу совместного труда и выживания он действительно становится неким новым творением и самой сибирской природы, и духовности (а я имею в виду христианскую духовность), которая в этом крае обретала некую оберегающую силу. Человеческое в человеке она как бы сепарировала.

Человеку непрерывно приходилось себя закалять с одной целью: выжить. Более того — обрести в этом выживании счастье, получить наслаждение от труда. А поскольку труд был тяжким, то и достигнутое им самовоспитание сибиряками оберегалось ревностно. Поэтому с первого взгляда их можно назвать бирюками, не допускающими ни в свой дом, ни в свою душу, ни в свою хозяйственность чужого. Но за этим самооберегающим созданием особого этноса скрывается очень жизнеспособная, мягкая, любящая душа, по-особому принимающая Бога.

В настоящее время Сибирь можно изучать по разным срезам. Есть геологический срез, а есть социальный, психологический, национальный. Каждое переселение в Сибирь, происходившее по различным причинам (ссыльные, преступники, купцы-промышленники, хлебопашцы), имело свою особенность. И, становясь сибиряками, переселенцы продолжали оберегать то, что принесли с собой. Хорошо это или плохо — не знаю, но меня это зачаровывает.

А ещё можно сказать, что как в горниле очищается золото, или серебро, или медь, так и человек в сибирском плавильном котле. Неслучайно Москву-матушку отстояли сибирские полки. И всю войну, когда враг слышал слово «сибиряки», уже психологически у него опускались руки, вот такая мистическая сила была. Конечно, это вызывает глубокое уважение к людям, которые живут здесь либо приезжают и пускают корни. Эта земля принимает, но она и требует очищения, работы над собой. Иначе замёрзнешь и летом.

— Владыко, ежегодно Церковь проводит Рождественские образовательные чтения. В этом году они были посвящены урокам столетия, стартовавшего с революции 1917 года. Что это за уроки?

— Уроки эти важны, а для Сибири особенно. Ведь здесь не было тотального нашествия нацизма, как на западе страны, где Великая Отечественная война в какой-то мере сгладила противоречия внутри общества. В Сибири, особенно в глубинке (наши ребята знают это, потому что ездят по краю, собирая информацию о новомучениках), люди и поныне живут в противостоянии красных и белых, вспоминают Гражданскую войну.

Уроки революции неповторимы. И главный урок — это братоубийство. Надо дать этому оценку, но и научиться принять историю, простить даже то, что одна часть собственного народа учиняла геноцид над другой частью. Ложная ненависть бесовская и оголтелость дьявольская привели к 1917 году. Мы должны понять — это было безумие, сумасшествие. И не искать виновных ни в правительствах, ни в лидерах, ни в вождях.

Может, я скажу слова, которые кому-то не понравятся, но даже историю Великой Отечественной войны мы пережили мягче. Несмотря на те страшные нечеловеческие зверства, которые принёс фашизм нашему народу и другим, мы поднялись над ненавистью к немецкому народу и не отказываем ему в праве существовать под солнцем, жить, развиваться…

И точно так же не должно быть ненависти в сердце и ко временам Гражданской войны. Церковь давно это сделала. Это боль поколений, но это и вечная история борьбы добра и зла, рая и ада. Революция вызвала на арену борьбы сонм мучеников, и в этом смысле для Церкви это время — благодатное. Именно та Церковь, на которую клеветали, именно те попы, над которыми смеялись, показали великий героизм, все — священники, архиереи, простые христиане, крестьяне и рабочие. И Сибирь тому свидетель. Но никакой мести.

И ещё урок: нельзя опять наступать на эти грабли. А есть силы — я считаю, антирусские, антиправославные, антиинтернациональные, дьвольские силы — которые опять хотят разыграть эту карту, обвиняя уже современную Церковь во всех грехах нашего общества. Эта тема искусственно и гротескно поднимается, но так было и 100 лет назад. А этого не должно повториться: чтобы начать с каких-то митингов, протестных явлений (бить витрины, сжигать машины), а закончить убийством людей.

Нужно помнить о расстрелах, о репрессиях, о Соловках, о нашем Енисее, который поглотил тысячи жизней верующих, где их топили баржами; о пытках ни в чём не повинного духовенства. Но не искать потомков палачей. А кто был палач? Как верующий и как гражданин я считаю — дьявол. Революция есть всеобщее сумасшествие, которое отбросило страну так далеко, что она и сегодня не может догнать саму себя.

Урок революции должен дать право нашей нации выстоять в XXI веке и не допустить никаких безумий, а сплотиться народу, как он сплотился в Великую Отечественную войну, отстоять новую Россию, те начала демократии, которые у нас есть. Победить всеразрушающую рутину и грязь, коррупцию, злоупотребление властью. Над этим поколения должны работать. И подняться во всей силе, как Россия может, она это показала не раз за историю.

— В прошлом году впервые был отмечен Собор святых Красноярской митрополии. Не у всех митрополий есть свой сонм святых*. Чем обусловлен, условно говоря, такой статус нашей епархии — у нас что, больше всего новомучеников?

— Тенденция к определению своих земляков — святых, живущих в Царстве Божьем, — она всегда в православном сердце. Для нас это важно ещё дополнительным осознанием, что Сибирь не придаток и не колония, это составляющая единого целого. При этом мы не просто живём в РФ, а являемся её определённым фундаментом. А это должно быть как-то раскрыто.

Бог открывает достоинство народа через прославление святых. Это согревает душу верующим: мы не просто построили здесь храмы, но нас уже заметил Господь. Это как детское стремление быть замеченным мамой, быть чуточку более других ею любимым.

Надо сказать, произошло это установление Собора местно чтимых святых без всякого нашего давления. Синод и Святейший Патриарх увидели в этом состоявшийся акт. И мы можем гордиться тем, что на нашей земле, про которую думают — земля преступников и каторжан — ещё и сила Господа укоренялась, побеждала, перековывала людей. И породила тех, кто за эту землю духовно отдал свою жизнь, не убежал.

А праздновать день памяти красноярских святых мы будем ежегодно 11 июня, в день особо почитаемого сибиряками святителя Луки (Войно-Ясенецкого). Хотя святитель Лука зовётся Симферопольским, мы чувствуем его духовное водительство и участие в нашей жизни, реальную помощь. Поэтому этот день в календаре как Пасхальный для Красноярского края.

Школа отдельно, церковь отдельно

— Если вернуться к Рождественским чтениям — они носят название образовательных. В какой мере образовательная функция свойственна Церкви, и как Церковь участвует (или должна участвовать) в школьном, вузовском образовании? Когда-то в России были церковно-приходские школы, и все проходили через духовное обучение, а сейчас единичные воскресные школы погоду не делают… Скажем, в Дальневосточном федеральном университете, где на образовательных программах «Религиоведение» и «Теология» обучается более 100 студентов, будет открыта базовая кафедра Приморской митрополии. А что у нас?

— Начну с того, что сейчас ведётся глобальная образовательная работа внутри самой Церкви, работа эта осуществляется на научно-богословской базе, и задачи каждый год меняются, появляются новые приоритеты, диапазон исследований практически не имеет пределов.

Однако нельзя забывать, что в ХХ столетии в России церковь была отделена от государства, а школа от церкви. И эта законодательная норма существует до сих пор, никто её не отменял.

Поэтому любые взаимодействия Церкви и системы образования базируются на партнёрстве и допустимых законами светского государства возможностях. В каждом регионе, области складываются специфичные взаимоотношения, в основе которых — человеческий фактор.

Красноярск очень сложный в этом плане регион. Такого сотрудничества, как бы хотелось, нет. Но нет и абсолютной закрытости системы образования. В некоторых школах мы проводим уроки по основам православной культуры. В вузах взаимодействие происходит на уровне краткосрочных временных встреч. Почему-то до сих пор светское образование опасается говорить о духовности, науке, культуре, истории, просвещении на серьёзной основе. На мой взгляд, это несправедливо. Но мы благодарим Бога и за тот обмен мнениями, что есть.

Что касается базовой кафедры — была кафедра религиоведения вначале в Педуниверситете, потом она закрылась, а некоторые специалисты перешли в СФУ. Никакого контакта с ними мы не имеем. Эти люди, к сожалению, далеки от Православия, они скорее стоят на позициях культурологических и даже религиозно-атеистических. Серьёзного изучения Православия я в них не вижу и сожалею о том, что в своё время как-то участвовал в открытии этого направления. В христианском просвещении это ноль.

Если же говорить о Рождественских чтениях, то их главная цель — вести серьёзный диалог Церкви и общества. Другой площадки у Церкви не будет для откровенного разговора о просвещении, образовании, месте богословия и самом человеке. Поэтому мы очень ценим этот форум, который проходит на базе СФУ, и благодарны ректору университета, администрации, преподавательско-профессорской корпорации за возможность такого диалога, это для нас дорогого стоит.

Что прикажете поменять

— Церковь называет себя хранительницей традиций. И действительно многое в установлениях Церкви не меняется веками. Но все ли традиции принципиальны? И не мешает ли приверженность традициям решать задачи просвещения в современном мире?

— Главная задача религии, в особенности христианства, — постоянно поддерживать нравственную норму в человеке через раскрытие божественных установлений, которые не подлежат ревизии, как невозможна ревизия в смерти и рождении.

Форма одежды может быть изменена, но священника, как и военного, и врача, люди должны отличать всегда, потому что он — врачеватель душ человеческих.

Традиция преклонения (не поклонения) перед Родиной также священна, особенно в Православии, она вменяется нам как сохранение своей жизни: мы должны защищать Родину. Незыблема и традиция сохранения семьи и верности.

Какие новые лжетрадиции нам предлагают? Гомосексуальные фестивали, однополые браки, космополитизм, безответственное, как сейчас, отношение к природе? Они никогда Церковью не будут поддержаны. Так же, как в нравственном понимании не должно быть и домов престарелых, детских домов, а должны быть крепкие семьи.

Нашей традицией является и защита святости власти, потому что это не просто «господин президент», а выбор человека, которому народ передаёт верховную власть. Пусть мы критикуем выборы, но мы избрали этого президента и этих депутатов, и будьте добры подчиняться законам, которые приняты в стране. Оспаривайте в судах, но уважайте власть.

Или совсем простая традиция — женщина должна быть в платке и в женской одежде, что так часто многих возмущает. А ведь это апостольское постановление, а не унижение женщины. Христос вообще — единственный, кто уравнял мужчину и женщину, кто сказал: женщина, где обвинители твои? Нет? Иди и не греши, и Я тебя не осуждаю.

Другой вопрос — Церковь никогда не откажется от учения, что мужчина и женщина только вместе — единое целое. Поэтому феминизму не по дороге с Церковью. Женщина рассматривается как частица целого, которого без мужчины не будет, и мужчина так же. Кроме случая монашества, но это уже духовный подвиг, когда человек берёт на себя испытания и меняет свою природу.

Наконец, служение на церковнославянском языке. Как бы ни призывали нас для «понятности» к переходу на службу на русском языке, мы к этому не готовы — сами прихожане это не принимают, ни пожилые, ни молодые, ни высокообразованные, ни совсем простые.

И получается, что новые традиции — эгоистичны, а значит, унижают человека. Церковь же консервативна.

— Сегодня обострилось противостояние общества и Церкви, мы слышим постоянные обвинения и претензии в адрес отдельных священников и Православной Церкви в целом. Чем это можно объяснить? Не является ли это желанием «закрыть рот» Церкви, чтобы всё, что она говорит, воспринималось: «да вам ли нас учить!». При том что больше-то и некому учить духовности и нравственности. Не творческой же интеллигенции...

— Клевета на Церковь идёт испокон века. О священниках можно сказать — они далеко стоят от святости как человеки. И размножаются как человеки, и болеют, и помирают. Но призвание их — служить Господу, они хранители великой истины. Да, есть и будут плевелы, которые недостойным поведением омрачают проповедь Христа, но это нетипично. Однако врагу это нужно, чтобы сеять среди рода человеческого хаос и стремление к самоуничтожению.

— В Успенском мужском монастыре прошлым летом открылся культурно-исторический центр. Как говорилось в краевых пресс-релизах, миссия центра — развитие на территории края ценностей традиционной российской культуры, создание условий для формирования у жителей Красноярья нравственных, духовных и эстетических идеалов. Центр и монастырь уже начинают именовать «Сибирской лаврой». Но всё-таки пока это скорее некий выставочный образец. Как наполнить лавру жизнью? Может ли она стать началом отсчёта духовного возрождения Сибири?

— Центр построен как место встречи Православия и светской культуры. В этом направлении он и работает. И набирает темпы. Отцом всего этого просветительского проекта стал председатель Законодательного Собрания края Александр Викторович УСС. А так как он одновременно и президент СФУ, это даёт нам определённые надежды на интеграцию с высшим образованием, со специалистами университета.

В Центре уже открыто много кружков, ведётся экскурсионная работа, есть связи и со школами, и с учреждениями культуры. На мой взгляд, там надо решить один простой вопрос — сделать удобными коммуникации, то есть подъезд транспорта, чтобы жители активнее осваивали эту часть города. Сейчас там ходит один автобус и то очень редко.

Христианин XXI века

— Подводя итог, скажите, Владыко, что в духовной жизни современного христианина появилось обнадёживающего после богоборческого XX века, а что требуется изживать…

— Сейчас осталось мало носителей церковной культуры поведения в храме, в доме, в жизни. Ещё даже послевоенное поколение застало эту традицию, когда люди жили совсем в другой динамике.

Сегодня даже женская одежда изменилась. Женщины что, мужиками стали? Нет, просто брюки удобны — зайти в троллейбус, пересесть в автобус… И требований носить платье мы уже жёстко не предъявляем, ведь главное — душа.

Но активная динамика жизни в обществе (а верующие везде присутствуют — в науке, в культуре, в бизнесе, на государственной службе) не позволяет человеку практически выполнять требования церковной духовной дисциплины, даже при подготовке к таинствам — к причастию, к исповеди. А это значит, нужны другие нормы, и они появляются.

— Можно ли утверждать, что верующие 100 лет назад в большинстве своём придерживались внешней ритуальности, а сейчас стараются больше углубиться в понимание основ христианства, слушают лекции, читают более сложную литературу — и это как раз надо приветствовать?

— Те верующие держали и дисциплину, и постоянно с книжкой в руке были, знали и философию, и богословие. И не было суеверного мракобесия. Верующие были свободны от всякого гадания, от различных мистических веяний другой веры. Они знали, что есть Бог и что Православие — истинное спасение. Поэтому и на смерть шли. А сейчас целый салат в голове, начиная от экстрасенсорики и заканчивая чёрным котом, который перешёл дорогу. Подчас вера основывается на том, чего не было в прежних поколениях — на торговле! Ставлю Богу свечку, а мне за это исполнение просьбы; а не дал Бог — значит, нет его. Сплошное невежество.

Но это оценка лишь одной части верующих. Мы сталкиваемся сейчас с многослойным явлением в церковной общине. Одни действительно знают основы, и вера стала делом жизни, как и должно быть. Другие просто причащаются, подчас не зная — для чего, но очень дисциплинированно. Есть те, кто приходит со своими меркантильными делами. Но и эти, и другие, и третьи, и десятые — все божьи люди, и Господь их не оставит, это уже не наше дело. В храм двери открыты всем: и людям с дурными наклонностями, и ангелоподобным, нуждающимся и богатым, партийным и беспартийным, и мы никогда не имели права давать оценку человеку — этот пригодный Богу, а тот нет.

А вот в сибиряках, я заметил, есть ностальгическое чувство по чистой православной русской вере, чего я не замечал ни на Кубани, ни в Смоленщине, ни в Орловщине, ни в Москве. Вообще в Красноярске интенсивная духовная жизнь, это динамичный город, где-то на грани взрывных перемен.