Свой дом да клочок земли — неизбывная мечта россиянина. Мечта, способная, как звезда, осветить всю его жизнь. И остаться «гореть-сиять» над местом его вечного упокоения. Красиво? Да, это вам не мечта каких-нибудь голландцев, у которых всё так легко и просто — взяли да намыли себе землицы, отвоевав местечко у океана-моря.
Почему в России в последние сто лет так сложно стать владельцем даже маленького дома? В позапрошлом веке даже крепостной, по сути дела почти раб, имел собственный дом и двор. Сегодня же мы сидим в железобетонных коробках с видом на стену соседнего дома, да ещё и считаем, что нам очень повезло. И это в стране, где земли столько, что не хватит, возможно, и тысячи лет, чтобы размазать её население тонким, ну просто тонюсеньким слоем хотя бы по одной половинке принадлежащей ей территории. (Согласно последним данным, средняя плотность населения нашей страны составляет 8,6 человека на квадратный километр. Понятно, здесь учтены и наши «плотно заселённые» южные регионы. Плотность населения в нашем крае 1,2 человека на км2).
Как изменить эту противоестественную, абсурдную ситуацию? И вообще, в том ли направлении мы движемся, превращая в нагромождение железобетона свои города, разбросанные на сотни, а то и тысячи километров друг от друга? Попробуем заочно получить ответы на эти и другие вопросы у людей, давно над ними размышляющих и сумевших составить довольно привлекательную и обнадёживающую картину, пусть даже для кого-то и небесспорную.
В собеседники выберем Александра КРИВОВА и Юрия КРУПНОВА — авторов книги «Дом в России. Национальная идея», которая была выпущена ещё в 2004 году. Надо сказать, что в те годы идея своего дома была очень популярна и в профессиональном строительном сообществе, и среди чиновного люда. Популярность эта, конечно, держалась лишь на уровне разговоров. Их, помнится, тогда было с избытком: форумы, конференции, круглые столы… Всё как положено. Народ же продолжал тратить свои время, деньги и жизненную энергию на стихию дачного строительства, стараясь хотя бы частично, в урезанном виде осуществить свою вечную мечту, которую за годы коллективизаций, индустриализаций и прочего построения коммунизма так и не удалось вырвать с корнем из его души.
Но справедливости ради надо сказать, что осознание бесперспективности борьбы с национальным менталитетом, который веками складывался в условиях постоянного расширения территории и строительства всё новых и новых поселений, пришло нашему руководству несколько раньше. Кстати, мечта американцев о собственном доме — не из освоения ли ими диких прерий произрастает? И вообще, рискнули бы тысячи, а затем и миллионы переселенцев пересечь океан, не имей они надежды рано или поздно получить в награду собственный дом?
Но всё по порядку.
В заботе о среднестатистическом гражданине
Начало малоэтажному домостроительству в нашей стране было положено без малого тридцать лет назад Постановлением ЦК КПСС и Совета министров СССР за номером 197 от 11 февраля 1988 года «О мерах по ускорению развития индивидуального жилищного строительства». Документ этот получился во всех смыслах революционным, беря во внимание, что дело было в эпоху оккупации территории Советского Союза серийным панельным нашествием буквально «с южных гор до северных морей».
Но, как говорится, ничто не вечно. Где КПСС с его ЦК и где Советский Союз? Хотя нет, кое-что оказалось очень даже «вечным». Например, многочисленные программы, национальные проекты (и что там ещё было?) по улучшению наших с вами жилищных условий. Всего через каких-то десять лет «ускорения развития» на Межведомственной комиссии по вопросам реализации государственной целевой программы «Жилище» была одобрена концепция программы «Свой дом».
Удивительнейший по полноте охвата проблемы получился документ. Чего в нём только не было: и «конструктивные системы на основе древесины», и «конструктивные системы с использованием мелкоштучных стеновых материалов», и «мелкие блоки из ячеистого и газобетона», и даже «рулонная теплоизоляция»… Всего и не перечислить. Работа была проделана просто титаническая. Что же на выходе? А вот что: «Ориентиром доступности жилья в программе «Свой дом» должна стать стоимость одного квадратного метра общей площади жилья в индивидуальном доме с автономными источниками жизнеобеспечения, не превышающая среднего двухмесячного денежного дохода на душу населения в субъектах Российской Федерации».
И что же это значит? А значит это, что за дом площадью в сто двадцать квадратов (и это при грубом подсчёте и при отсутствии всяких архитектурных излишеств и прочих дизайнерских выкрутасов) среднестатистический гражданин должен отдать всё, что заработает лет за двадцать. (Ну, если, конечно, доживёт на одном хлебе и на одной воде.)
Чему же удивляться, что этот самый «среднестатистический гражданин» вместо того, чтобы броситься в ноги авторам программы с хрестоматийным воплем «Благодетели! Отцы родные!», остался сидеть на месте и дожидаться своей очереди на квартиру, обещанную каждой, ну просто каждой российской семье. (Хотя прекрасно сознавал, что таких «сидельцев» в стране более двадцати процентов от общего числа семей.)
Много урбанизаций хороших и разных
Что же предлагают наши собеседники? Есть ли у нас, по их мнению, шанс оптимально организовать принадлежащее нам пространство и создать свой «Русский дом» в соответствии со своей географией, ресурсами и собственными представлениями о достойной жизни? Оказывается, речь может идти даже не о доме — об усадьбе. И даже о поместье. Но достаточно ли у нас для таких фантазий оснований?
На это Александр Кривов отвечает так: «Вот простой градостроительный расчёт. Если в год создавать по 250 тысяч усадеб в 40–50 соток и по 50 тысяч усадеб в один-пять гектаров, то это составит соответственно 100–150 тысяч и 150–200 тысяч гектаров. Всего же с учётом территорий общего пользования (дороги, общественные здания и т.п.), составляющих от 10 до 20 процентов площади поместий, ежегодные отводы земли для усадеб должны составить около 350–400 тысяч гектаров. Для сравнения: в США ежегодно под нужды пригородного и усадебного строительства отводится 1,2 миллиона акров, т.е. около 500 тысяч гектаров — при том, что долгосрочная программа строительства жилья ориентирована на продажу к 2025 году около 30 миллионов домов … для чего потребуется более 10 миллионов гектаров».
Впечатляет, не правда ли? Конечно, Соединённые Штаты — страна большая. Но ведь и мы не маленькая. И вот что говорит Александр Кривов о нашей ситуации: «Вообще, доля территории городов и поселений всех видов составляет в земельном балансе России 1,1 процента, что при уровне урбанизации (доле городских жителей) около 70 процентов следует признать крайне низким показателем. Даже если считать, что благоприятны для жизни не более 40–50 процентов площади страны (с чем, впрочем, можно спорить), то этот показатель вырастет до 2,5-3 процентов. Но и в этом случае он очень далёк от средних показателей других стран: 7-8 процентов, а то и больше. В Германии, например, он достигает почти 12 процентов, а в Англии — ещё выше. И это при естественных географических ограничениях, существующих в благополучных европейских странах.
Иначе говоря, в стране исключительно богатой земельными ресурсами, мы живём чрезвычайно скученно, не используя практически неограниченные резервы для поместно-усадебного расселения, открывающего путь к более здоровому и менее конфликтному гражданскому обществу. При правильном выборе долгосрочной национальной стратегии Россия могла бы переломить неблагоприятную тенденцию и выжить в мире конфликтующих цивилизаций и конкурирующих производителей, где идёт жестокая борьба за территории и природные ресурсы».
Этим высказываниям Александра Кривова вторит его единомышленник и соавтор по книге «Дом в России. Национальная идея» Юрий Крупнов: «Мы считаем, что в основе новой российской урбанизации должен лежать принцип расселения семей родовыми поместьями или усадьбами в составе определяемых транспортными инфраструктурами поселений со свободной и наиболее органичной для данного места формой. Такую урбанизацию мы предлагаем называть поместно-усадебной».
При этом автором подчёркивается, что речь не идёт о дезурбанизации — всё разнообразие и сложность существующих форм городской и сельской жизни должны быть непременно сохранены: «Не ломая и не разрушая, а мощно наращивая инфраструктуры всех типов, мы должны разорвать фатальную зависимость сельских районов и пригородов от расстояния до мегаполисов, а вместе с тем не потерять и нарастить «посаженную» на природную основу речек и лесов органику малоосвоенных сегодня мест».
Речь здесь идёт о полосах в десять-пятнадцать километров по обеим сторонам железнодорожных и автомобильных магистралей. Сложившаяся вдоль этих магистралей среда может позволить расселять новоиспечённых помещиков (а как ещё назвать хозяина поместья?) на расстоянии от крупного города в сто и более километров. По убеждению авторов именно такая растянутая в пространстве и малоэтажная поместная урбанизация наиболее соответствует исторически сложившейся российской традиции.
Из опыта поместно-усадебного расселения на Дальнем Востоке
Если речь зашла о традициях, то будет совсем не лишним вспомнить об опыте освоения восточных территорий Российской империи, включая территорию Северного Китая. В годы строительства Китайско-Восточной железной дороги, а строилась она с 1897 по 1903 год, возникла и необходимость в новых городах и посёлках. Здесь надо отдать должное нашим предшественникам в деле государственного обустройства — им тогда и в голову не пришло строить многоэтажные коробки на столь отдалённых от центра незаселённых землях.
В отличие от нынешних деятелей у них было понимание, что привлечь специалиста (да и более-менее квалифицированного рабочего) в эту удалённость и пустынность можно, только дав ему то, что трудно заполучить на насиженном месте — усадьбу. А потому было решено воспользоваться популярной тогда градостроительной концепцией под названием «город-сад», включающей в себя кроме прочего и усадебный способ расселения.
Часть усадьбы уполномоченного на золотых приисках купца II гильдии Митрофана Алексеевича Субботина
Известный русский и советский градостроитель, доктор архитектуры Владимир Николаевич СЕМЁНОВ вообще считал, что именно эта концепция наиболее приемлема для центров новых провинций — городов Сибири и Дальнего Востока. Кстати, Семёнов сам участвовал в планировке и застройке города-сада в Летчуэрте, когда одно время жил в Англии. (Он даже вошёл в состав учредительной конференции по градостроительству, которую в 1910 году организовал Королевский институт британских архитекторов. Остаётся только удивляться, что этому не помешало его участие в Англо-бурской войне в качестве добровольца. На стороне буров, разумеется. Удивительные были времена.)
К сожалению, дальневосточный опыт практически забыт. Возможно, в советское время такая забывчивость была связана с окончательной утратой в 1950 году построенной Россией КВЖД. Дорога с дорожным полотном, подвижным составом, постройками и прочая была передана Китаю безвозмездно. Как и город Дальний (нынешний Далянь). Утрата эта и сегодня отзывается в сердце если не болью, то уж досадой точно. Да и опыт строительства городов-садов оказался одинаково неинтересен сначала коммунистической партии, а потом другой организующей и направляющей силе общества — капиталу.
Тем не менее идея продолжает жить и, судя по последним инициативам, имеет все шансы вновь стать актуальной. Одна из довольно объёмных статей на эту тему была опубликована во втором номере «Вестника ДВО РАН» за 2004 год. (Надо думать, в связи с «дальневосточным гектаром» можно ожидать и новые работы.) Статья под названием «Тема «города–сада» в градостроительстве на Дальнем Востоке рубежа XIX—ХХ веков» написана кандидатом архитектуры Светланой Сергеевной ЛЕВОШКО. В ней она с полным основанием утверждает, что города Харбин, Дальний, Порт–Артур и десятки железнодорожных посёлков, возникших при благоустройстве КВЖД, в своей планировке по праву могут считаться русским вариантом мечты об идеальном городе. Их облик определяли градостроительные принципы, основанные на историко–географических условиях, традициях русского градостроительства и усадебной застройки, строительного законодательства и опыте русской архитектуры.
Ярким тому примером может служить планировочная структура Алексеевска, частично включавшая в себя естественные зелёные массивы. Несмотря на регулярную планировку, непрерывная садово-парковая структура придавала городу живописный облик. Частные усадьбы в Алексеевске отличались исключительно большими размерами — 600 квадратных саженей (1 казённая сажень — 2,16 метра).
Конечно, сегодня трудно представить себе в полной мере то, что должно было получиться в конечном итоге. Наступивший XX век внёс в грандиозный проект возведения городов на Дальнем Востоке жестокие коррективы. К счастью, прекрасные образцы русской инженерной и архитектурной мысли местами всё же сохранились, давая нам возможность по достоинству оценить своих несправедливо забытых предков, плодами трудов которых мы так бездарно распорядились.
Однажды, беря интервью у одного красноярского художника, вернувшегося из Китая, услышала от него фразу, произнесённую им как-то по-особенному проникновенно: «Знаешь, он такой красивый-красивый — этот русский Харбин». Прошло лет двенадцать, но я и сейчас её слышу, проезжая по недавно возведённым микрорайонам Красноярска. Неужели мы совсем забыли, как надо строить города?
Лёд тронулся?
Конечно, сокрушаясь об утраченном, невозможно что-либо изменить в настоящем. Но воспоминания могут быть полезны, когда необходимо найти поддержку новым идеям. Тем более что идеи никогда не возникают на пустом месте. Вот и идея Александра Кривова и Юрия Крупнова, состоящая в строительстве вдоль существующих транспортных магистралей сети новых городов и кластеров промышленного развития в рамках государственно-частного партнёрства, как видим, совсем не нова, что, правда, мало способствует её скорому продвижению.
В сентябре 2013 года в городе Волгодонске Ростовской области был сделан первый шаг в реализации проекта «Городок демографического будущего» (ГДБ), рассчитанного на обеспечение жильём многодетных семей. Была выделена земля, проведено межевание. Более полутысячи волгодонских семей, стоящих в очереди на получение жилья, изъявили желание туда переехать.
Информацию об этом на своём сайте дал издатель и главный редактор журнала «Архитектурный вестник» Дмитрий Евгеньевич ФЕСЕНКО, сообщив о проекте следующее: «Как уверяют организаторы (а среди них и наши сегодняшние собеседники с их Институтом демографии, миграции и регионального развития — Г.Д.), необходимые разработки и технические решения по экономичному строительству малоэтажного жилья и рациональным решениям по инфраструктуре и ЖКХ имеются. При правильной организации они надеются выйти на стоимостные показатели в один миллион рублей за типовой дом в 100 м2 и 250 тысяч за обеспеченный инфраструктурой участок в пятнадцать соток. Предполагается, что 70% затрат должны взять на себя сами семьи.
Следующая точка роста — Торжок Тверской области. В конце апреля 2014 года администрация города подписала с Институтом демографии, миграции и регионального развития соглашение о сотрудничестве в строительстве подобного ГДБ. В настоящий момент участие в программе «Городки демографического будущего» обсуждают сообщества многодетных семей в Калуге и Омске.
Организация федеральной сети таких городков позволит сэкономить ресурсы, даст толчок развитию жилищного строительства в стране, поспособствует развитию зелёных технологий».
Что же представляет собой такой городок? Согласно проекту, реализуемому в Ростовской области, в нём должно быть несколько жилых зон, в которых разместятся дома для многодетных семей. Кроме того, планируется строительство и социального жилья для других льготных категорий граждан, а также представленная таунхаусами коммерческая застройка. Предусмотрены парковые зоны и ботанический сад (надо думать, с питомником). В центральной части разместится комплекс по переработке сельскохозяйственной продукции. Кроме дорожных магистралей запланированы пешеходные зоны и велодорожки, связывающие городские сектора. Территориально застройка приблизится к новой части Волгодонска, примыкающей к промзоне Атоммаша, что в определённой степени решит вопрос занятости. Общая площадь городка составит 600 гектаров.
Судя по последней общедоступной информации, дело понемногу движется. Конечно, не без проблем. Например, с самого начала чиновники пытались начать строительство домов, минуя этап строительства дорог и инженерных коммуникаций. Ну, это уж как водится.
Почин, осуществлённый в Волгодонске, конечно, заслуживает внимания и поддержки. К чему он приведёт, можно будет узнать совсем скоро. Но есть вещи, очевидные и сегодня. Вот уже лет двадцать как мы пытаемся придумать себе национальную идею, способную вдохновить на великие дела наше несколько подуставшее общество. Александр Кривов и Юрий Крупнов считают, что за этим далеко ходить не надо. Почему национальной идеей не может стать благоустройство нашего Отечества? Благоустройство, основанное на наших традициях, нашем менталитете, да и наших возможностях, которыми на этой планете мало кто обладает.
СПРАВКА
Александр Сергеевич Кривов — академик Международной академии архитектуры. В течение нескольких десятилетий занимается градостроительством, архитектурой, руководит проектной деятельностью. Автор крупных комплексов, построенных в России, Узбекистане, Казахстане. Руководил проектированием восстановления Армении после землетрясения в Спитаке. Является руководителем рабочей группы по вопросам стратегического и территориального планирования Общественного Совета при Министерстве регионального развития РФ
Юрий Васильевич Крупнов — российский государственный, политический и общественный деятель. Писатель и публицист, лауреат премии Президента Российской Федерации в области образования, действительный государственный советник Российской Федерации 3 класса.