Про третьи пространства

Говорить с людьми

Илья: Давайте я начну — и сразу с эмоционального. Иван, что тебя бесит в Красноярске?

Анна: Давайте вначале выясним, а ты, вообще, насколько давнишний красноярец?

Иван: Коренной — с 2007 года. Я из деревни около Енисейска, сюда приехал учиться после школы. Меня бесят лужи. Чувствую свою беспомощность — ничего с этим не можешь сделать.

Илья: А радует?

Иван: Мне нравится город. Я кайфовал, что живу в городе. В деревне я ходил среди свиней, месил грязь, а здесь сухо, тепло, красиво, люди опрятные. Мне нравится жить в городе.

Илья: Не поверишь, я тоже деревенский мальчик: приехал из Боготола в 2000 году. Тоже коренной красноярец. Меня радуют люди. Когда приехал, было ощущение, что здесь есть живые персонажи. Один знакомый такую аналогию привёл: вот есть добыча полезных ископаемых, нефти, например. Наша сибирская земля полна такими полезными ископаемыми — творческими людьми и идеями.

Иван: Да, вокруг меня есть такие люди — я их вижу, чувствую.

Илья: Чтобы уйти от абстракции, приведи три проекта за последние несколько лет, которые тебя порадовали. В красноярской культурной, социальной среде.

Иван: А я скажу про «Зелёный». Не государство создаёт большую городскую движуху, не администрация объединяет город, а сами люди. Большое летнее событие.

Ещё «Театр на крыше» — это очень круто, тем более крыши у нас могут быть отдельной историей — могут и зимой существовать. А зимой сложно на земле что-то делать.

Илья: А ты не думал, что это такая отговорка. Мол, у нас зима, и поэтому дорог нормальных быть не может, и нельзя третьи городские пространства создавать.

Иван: Да, так себе отмазка. Зима — это всего лишь условие, с которым тоже нужно уметь работать.

Илья: Ты помнишь хорошие примеры — зарубежные или наши российские, которые прикольно работают в зимнее время?

Иван: Не знаю. Альпийские курорты отлично работают зимой. У нас люди ездят в Дивногорск на горе кататься.

Анна: Ну это же спорт в большей степени.

Иван: Не только спорт. Для многих это хобби. И вообще — не надо спорт отделять от уличной культуры. А в самом городе… Здорово, что ледовые скульптуры ставят. Нам многие могут позавидовать, что на улице можно сделать горку, каток залить.

Илья: А ты слышал от наших соседей, что они говорят про Красноярск? Чему завидуют? Я слышал, что говорят: вам несказанно повезло с Татышевым. Мы до конца не ценим, что нам досталась такая зелёная махина посреди города. Он в России второй по размерам остров в черте города. Там легко делать «Зелёный». К нам иногда приезжают, говорят: мы тоже хотим такой фестиваль, но нет для этого территории.

Иван: А у нас можно пройти 300 м через мост и сидеть на траве. И валяться на траве. Вы же ещё новое место нашли — на Караульной горе. Вы как к нему пришли: думали, где бы провести именно фестиваль еды или где бы в принципе что-то ещё провести?

Илья: Это интересная история. Мы хотели фестиваль еды и долго искали под него место. И случайно наткнулись на фотографии начала XX века — на Караульной горе у часовни народные гулянья. Ходят барышни с зонтиками, люди на велосипедах. И мы поняли: вот оно! Мы хотим эту легенду взять за основу и сделать пикник с видом на город, как на этих фотках. И когда мы за это взялись, тысяча и один человек сказали нам, что мы дураки: на Караульной горе ничего проводить нельзя — для массовых мероприятий она не приспособлена. Нет парковок, нет автобусных маршрутов. К вам никто не придёт, сказали нам.

Круто, что мы не испугались и решились на этот формат. Первый фестиваль у нас был 12 000 человек за 2 дня. Как это происходит? Людям нужно объяснять. Знаешь, чего не хватает нашим властям? Говорить с людьми пожёстче. Мы через всё своё промо говорили: ребята, нет и не будет парковок. Для вас никто не заасфальтирует полгоры, чтобы вы привезли свои пятые точки на машинах. Приезжайте на такси — вот специальные акции. Приехали чиновники на площадку территорию согласовывать, мы говорим: будем объяснять жёстко. Они: как, как можно так говорить людям? К вам никто не приедет! А мы просто объяснили — вот такие правила игры.

Иван: Но вы же и альтернативу предложили.

Илья: Конечно. Нужно честно объяснить, почему не может быть по-другому, и предложить альтернативу. Мне очень нравится, что мы такой подход нащупали.

Третье пространство

Анна: Для того чтобы идея на самом деле изменила город, она насколько массовой должна быть? 12 000 на пикнике, или это граффити — крохотные человечки на уличных стенах, которые появились в Красноярске недавно?

Иван: Количество в качество должно перерастать. Помаленьку можно менять отношение к городу. Без всех этих событий, без стрит-арта он был бы местом пострашнее, которое просто пересекаешь, чтобы из дома на работу попасть, а вечером — обратно. В нём опасно, бедно, неуютно. Когда народ на улицы вот такими маленькими вещами вытаскиваешь, садишь цветы и выставляешь на улицы, здесь находиться приятнее.

Здесь есть большая идея — общий курс. Нам нужно, чтобы люди постоянно были на улице. Как можно больше и чаще. Мы всё будем делать для этого. А идея реализуется какими-то маленькими проектами.

Илья: Большие жанры — это уходящая вещь. Вот «Зелёный» — это 100 000 гостей за два дня. Чудовищный жанр, потому что нужно угодить сразу очень многим группам людей. А во всём мире аудитория сегментируется — люди живут своими узкими интересами. Когда к «Зелёному» готовишься, каждый раз удивляешься: в Красноярске очень много малых сообществ. Меня удивляет каждый раз, что есть, например, клуб вязальщиц Солнечного «Золотая спица». Или клуб любителей такс — такая узкая сегментированная аудитория. Как раз интереснее работать с маленькими категориями, это не менее значимо.

Мы, например, на «Летней кухне» весной нашли маленький сегмент, который оказался не таким маленьким, кстати. Это собачники. Вообще 60% красноярцев держат домашних животных. И — парадоксально — для них ничего не проводится, кроме выставок. И мы говорим: мы организуем на «Летней кухне» площадку для собак, где будет кинотеатр для собак. Смотрели «Хатико». Чёткой уверенности, что это сработает, у нас не было — думали, что придут три собаки. Мы не считали, сколько точно пришло, но в фотоотчёте у нас 50 фотографий людей с псами, двое с кошками и один с хорьком.

Анна: От масштабного городского к какому-то совершенно локальному —дворовому?

Илья: Праздники во дворах — крутая тема.

Иван: Сообщество одного дома — это очень здорово.

Анна: Город должен перестать быть враждебным, пустым местом, надо его чем-то наполнить. Одомашнить. А что ещё — какие идеи? Что ещё нужно с городом сделать?

Илья: Есть теория, которая объясняет, что нужно делать. У каждого человека в жизни должно быть три пространства — где мы живём, наши дома, где мы работаем или учимся. И некое третье пространство, в которое мы должны вырываться из этого жуткого кочевания между работой и домом. А каким оно должно быть? Совершенно разным. Парадокс, но в Красноярске это торговые центры. Люди на выходных ездят в «Планету» и среди пластмассовых пальм проводят свою жизнь. В этом нет ничего плохого, но должна быть альтернатива.

Иван: Неплохо бы все технологии, которые есть в торговых центрах, взять и масштабировать. У какого-то московского блогера была мысль, что нужно отдать благоустройство города руководителям торговых центров. Они умеют народ развлекать. Это шутка, конечно, но всё-таки…

Илья: А вот в этом третьем пространстве идеи могут быть самыми разными. Ты сказала, что город должен быть дружелюбен. А ведь это может быть и уличная площадка по боям без правил в стиле «Бойцовского клуба» — почему бы нет? Идеи будут рождаться, если людям дать для них физический простор. В виде пешеходного куска на Мира, например. Эта среда идеи будет рождать.

Иван: Лавочка во дворе — это здорово. Но сейчас этого уже мало. Нужно же сломать барьеры — сделать что-то революционное.

Анна: Чтобы что-то у кого-то родилось, нужно показать, как создавать новое. Как рождаются идеи?

Илья: Иван, расскажи, пожалуйста, как в первый раз у тебя случился инсайт — появилась идея проекта? Что было до белых великов?

Иван: Они и были первыми. Просто узнали о голландском примере художников-активистов. Но у них поводы были жёстче этим заняться: высокая смертность на дорогах, в том числе и детская. Они хотели сделать нормальные дороги и безопасные улицы. Стали закидывать дороги, перегораживать их везде белыми велосипедами. Такая протестная акция.

Илья: Тебе понравился сам образ белого велика — и дальше мысль закрутилась.

Иван: Мы работали вдвоём с Сашей РЫБАКОВОЙ — пришла идея сделать абсолютно панковский бессистемный велопрокат.

Илья: Ты помнишь, что ты почувствовал, когда пошли первые журналисты, начали снимать-звонить?

Иван: Я не знаю, как это описать. Да, это первый мой опыт был, когда на меня внимание обращали. И приятно, и скромно. Но было кайфово — драйв чувствовался, у меня крышу снесло. На пару недель. Казалось, что сейчас наворочу — послезавтра все будут на великах кататься вместо машин. Само собой, этого не случилось, но получилась крутая штука — сдвиг. В то лето слово «велосипед» звучало в городском медиапространстве чаще, чем когда-либо. Потом появился проект Маши БЫСТРОВОЙ «Городской велосипед» — в этом полная заслуга бесплатных велосипедов, она сама об этом говорила.

Анна: То есть несмотря на то, что велики нещадно тырили…

Илья: Не было разочарования, когда проект достаточно быстро свернулся?

Иван: Проект прожил три года. Партия велосипедов в 10 штук жила на улице неделю. Мы за ними не следили — только по сообщениям в сетях и фотографиям.

Илья: Есть момент вдохновения от того, что ты начинаешь просто действовать. И неважно, делаешь ты что-то маленькое или мероприятие на весь город. Не нужно бояться. Оглушительный кайф, когда после мероприятия люди говорят спасибо. Я помню, как одна девочка написала: «Спасибо за «Зелёный», это мой самый лучший день в году. Я люблю его больше, чем Новый год и день рождения». Мурашки, так приятно. И я хочу, чтобы каждый понял, что можно начать что-то делать. На это подсаживаешься, потом начинаешь дальше воротить дела.

Иван: В этом на самом деле есть что-то особенное. Когда ты просто сидел и хорошо свою работу делал, это приятно. Но это ни в какое сравнение не идёт, когда ты делаешь что-то всем.

Колодец идей

Анна: А что было после великов?

Иван: Уличная выставка. Есть проходное место, по которому я часто ходил. Потом мимо ходили с друзьями, потом поняли, что надо там делать выставку. Получился мини-фестиваль. Там 20 металлических рам — над гаражами, за баней. 20 картин мы выставляем.

Илья: Если есть третье пространство, оно требует, чтобы его наполнили. Стоят рамы и просят себя наполнить. Когда я читаю лекции для детей, они всегда спрашивают, где я беру идеи. Сама по себе идея ничего не стоит. Увидел место или велик — и идея рождается. Я даю рекомендацию: тырьте идеи. Заимствуйте, переиначивайте. Не обязательно генерировать с нуля, это делают пять людей в мире. Идеи растут из мусора, они вторичны. Главное — действие.

Иван: Есть метафора колодца, в котором снизу всплывают — со дна — идеи. Если ты сверху не будешь эту требуху снимать, хоть как-то реализовывать, новое не появится. Ты так место освобождаешь. Если бы я не сделал бесплатные велосипеды, я бы до сих пор с этой одной идеей и ходил.

Илья: Идея стоит ничего. Они все должны быть обсчитаны — выражаться в бизнес-плане. У меня долгое время была злость — мне не хватало блошиного рынка в Красноярске. И был один интернет-аукцион, которым нужно было событие. И мы сошлись в этом мире — антенны притянулись.

Иван: О! Я начал понимать, откуда берутся идеи. Всегда на месте пересечения рождаются идеи. Одна линия — тебе хочется блошиный рынок, другая — нужно сделать мероприятие. Идея! У меня есть друзья-художники, которым негде выставляться, а вот я иду по месту заброшенному, где можно сделать выставку. И появляется «Флаг в руки».

Договориться можно

Илья: Я не люблю, когда люди делают что-то только для себя. Делаешь — работай с аудиторией. На наших фестивалях не только телевизионщики. Там куча людей делят локации, потом бах — разошлись. У нас есть чёрная шутка: за несколько дней до фестиваля мы думаем: а что если мы погибнем в автокатастрофе? Случится ли мероприятие без нас? Сто пудов случится. Люди соберутся, организуются, нам свечку поставят. И проведут фестиваль. Он сам по себе случится — его другие люди уже делают, там другие силы работают. Мы импульс изначальный дали — и всё пошло.

Анна: Очень часто, когда вопрос идёт о месте в городе, всплывает проблема диалога с властями. Идут ли навстречу? Или всё сложно? Или это отговорка, что с властями договориться нельзя?

Иван: Последнее моё взаимодействие — я делал субботники на Каче, три субботника. И за неделю до первого субботника позвонил сам глава Центрального района Дмитрий ДМИТРИЕВ и спросил, чем помочь. Пригнал техники, сам пришёл, помёл. Помог.

Илья: Я бы фамилию Дмитриев в тексте подчеркнул красным фломастером — это правда очень хороший человек. Вы замечали по Мира в арках граффити и барельефы? Или будки разрисованные? Это же не вандализм — это согласовано с администрацией Центрального района. Очень прогрессивная команда.

А насчёт властей точно отговорка. Большинство чиновников ждут, что придут инициативные ребята и что-то хорошее для города сделают. Это нормальный подход. Наш «Зелёный» с этого начинался. Если ты чего-то хочешь, у тебя горящие глаза и ты адекватен, тебе помогают.

Иван: Мы получали на парковки для белых велосипедов грант в 100 тыс. от администрации.

Илья: Кстати, где ты ещё берёшь деньги на свои начинания?

Иван: Иногда нахожу спонсоров. В первый сезон бесплатных велосипедов мы собрали тысяч 25 пожертвований. Причём самое большое было — 10 тысяч. Во второй я нашёл спонсоров на 30 000. Это клёво — я чувствовал вселенскую поддержку. Когда люди, которые зарабатывают, готовы вложить в почву, на которой выросли.

Просто нужно объяснять, зачем это нужно, и расписать профиты, которые они за это получат. И какие-то абстрактные вещи типа «вы помогаете городу» людям тоже приятны. Меценатом быть приятно.

Город людей, а не машин

Анна: Каких третьих пространств нам сейчас не хватает?

Илья: Нам жутко не хватает пешеходной улицы. В России помимо Москвы и Питера пешеходные улицы есть в 31 городе. Красноярск — город-миллионник, 14-й по величине город в России, и мы обделены этим городским жанром.

Анна: У нас город машин.

Илья: Так исторически сложилось, что мы очень автомобилецентричны. Надо работать с великами.

Иван: Мы сейчас больше работаем с переходами. Нужно делать улицы, а не дороги. Перевозить пассажиров, а не машины туда-сюда тасовать. Эта истина всем в мире понятна, а у нас это пока сложно перевернуть.

Анна: Идея выглядит вообще неподъёмной.

Иван: Нет, почему. Это просто долго, но вполне возможно. То, что я делаю сейчас, проект «Давай менять», полностью разговорный. Я выполняю ту функцию, которую администрация не выполняет: даже если они делают что-то хорошее, не умеют об этом рассказывать.

Проблема в том, что из-за общего градостроительного курса люди думают, что так и надо. Они не глупые, они просто не знают, как можно по-другому. Думают, что нужно дороги расширять, чтобы машины быстрее ездили. А нужно другое — развивать общественный транспорт, скорость движения снижать.

Анна: Короче говоря, опять про воспитание.

Иван: Да, надо вкус развивать.

Анна: Есть мнение, что горожанам ничего не надо…

Иван: Когда 70 человек приходит на субботник, это клёво. Да даже 10 человек, которым не всё равно — это хорошо. При этом 90% горожан никогда не были на субботниках.

Илья: Горожане делятся 80 на 20. 80% — инертные люди, 20 — деятели. И это нормально.

Иван: Самое плохое — это когда 20% начинают ругать те 80%. Не нужно остальных тормошить, нужно просто делать своё дело, этого достаточно.

Нам говорят: зачем субботник делаете? Власти посмотрят и вообще убирать не будут. Субботник — это маленький фестиваль. Ты видишь город, видишь, что люди разные на улице, ты становишься терпимее. Вообще ко всем. И в итоге это заразительно. Убирать будут даже те, кому в голову это не приходило.

Беседу записала Анна ТРАПЕЗНИКОВА