Люди из книг и дневников

Ледяная купель

К 100-летию выхода книги «На юг к Земле Франца-Иосифа» В. АЛЬБАНОВА

Представьте себе: северный океан, небольшая льдина, на ней два обессиленных моряка. Они забылись в беспокойном сне. И далее такой эпизод: «Мы проснулись от страшного треска, почувствовали, что стремглав летим куда-то вниз… Мы погружались в воду… А кто узнает про нашу гибель? Никто. […] в следующее мгновение мы стояли мокрые на подводной подошве айсберга по грудь в воде».

Ледяная купель — это лишь одно из множества испытаний, выпавших на долю участников полярной Брусиловской экспедиции, из которой выжили двое — Альбанов и Конрад.

Это та самая экспедиция шхуны «Святая Анна», история которой легла в основу романа Вениамина КАВЕРИНА «Два капитана», а штурман Альбанов — прототип Ивана Климова, одного из героев романа. И самое интересное для нас — жизнь Альбанова и его семьи тесно связаны с городом Красноярском.

Валериан Иванович Альбанов родился в Уфе, на берегах реки Белой. Само название этой реки как бы пророчески предопределило то белое безмолвие Северного Ледовитого океана, на дрейфующих льдах которого Альбанову в 1914 году пришлось преодолеть смертельно опасный путь.

Но сначала — весна 1905 года. 23-й день своего рождения Валериан Альбанов встречает на берегах Енисея. Красноярск в то время — небольшой городок, но в ранге центра Енисейской губернии. Сюда молодой моряк прибыл из Санкт-Петербурга по назначению на один из пароходов.

Тема «Альбанов» упала мне в руки как драгоценное зерно, которое проросло только со временем. В конце 1970-х мне пришлось работать в читальном зале крайгосархива, где я в основном исполняла тематические запросы.

Письмо из Уфы от писателя Михаила ЧВАНОВА содержало просьбу поискать в нашем архиве документы об Альбанове, проживавшем в нашем городе в 1905-1906 гг. и в 1918-1919 гг. Архивная справка, составленная и отправленная в Уфу (справка содержала сведения о получении котла для парохода), была включена в книгу М. Чванова «Загадка штурмана Альбанова».

Приближался 1982 год. И тут в архив приехал из Хатанги главный инженер гидробазы Владлен Александрович ТРОИЦКИЙ, автор работ по Северу (в том числе он издал «Записки Харитона Лаптева»). Он попросил меня порыться в архивных бумагах и, если возможно, уточнить дату рождения полярного штурмана Альбанова.

Удалось найти судовую роль (список экипажа — ред.) парохода технической службы «Обь», в которой был перечень командного состава судна. Помощником командира там с 21 апреля 1905 года значился Валериан Иванович Альбанов. И дата его рождения, до того не известная исследователям, в этом документе обозначена чётко: 26 мая 1882 года (старого стиля).

Именно этот архивный источник позволил В.А. Троицкому отметить 100-летие со дня рождения Альбанова большой статьёй «Подвиг штурмана Альбанова» в газете «Красноярский рабочий» от 7 июня 1982 года. Я думаю, уже тогда Троицкий запланировал и издать в Красноярске книгу штурмана Альбанова, восстановив её первоначальное название «На юг к Земле Франца-Иосифа», что и было сделано в Красноярском книжном издательстве в 1989 году.

Поиски мои не останавливались — были найдены документы о родных Альбанова, приехавших с ним в наш город в 1918 году. И вот тут-то ожидало меня удивление. Оказывается, в детстве я жила в двух кварталах от младшей сестры штурмана: она на Мира, 38, а я с родителями — на Мира, 12. Знала ли я об Альбанове тогда? Помню, подростками мы с увлечением читали книгу Вениамина Каверина. В ней упоминался Красноярск, и нам это льстило. А потом и фильм смотрели, снятый по известному роману. И всё же только работа в архиве и общение с Троицким позволили получить потрясающие результаты по теме «Альбановы».

Обратимся снова к книге Альбанова. 10 апреля 1914 года он и его спутники пошли к островам архипелага, покинув шхуну «Святая Анна», зажатую льдами. На ней осталась часть команды во главе с лейтенантом Брусиловым.

«Сколько раз мы мечтали, — пишет в книге штурман, — об этой минуте, об этом тепле, когда голодные и холодные тащились по тяжёлой дороге по льду, безнадёжно поглядывая на горизонт… Да, теперь мы были спасены». Спасителями стали моряки «Святого Фоки», подобравшие Альбанова и Конрада на мысе Флора.

В сентябре 1914 года в Архангельске в четырёх номерах местной газеты было опубликовано интервью с Валерианом Альбановым о трагедии «Святой Анны». Да и кто бы об этом рассказал, кроме него да Конрада, а вышло в путь 13 человек…

К нашему счастью, публикацией в газете дело не ограничилось. Альбанов болел темой, отсутствие известий о «Святой Анне» привело его к нервному срыву, но он всё же смог написать и издать свой труд с помощью Льва БРЕЙТФУСА в приложении к журналу «Записки по гидрографии» (Петроград, Год 1917, Том 41); сам и проиллюстрировал.

Даже смерть В.И. Альбанова в какой-то степени связана с этой историей. Есть сведения, что он ездил к Колчаку просить об организации экспедиции для поиска шхуны «Святая Анна» и погиб в районе Ачинска. Имя Альбанова увековечено. Его носит гидрографическое судно ледового класса «Валериан Альбанов» и теплоход Уфимского филиала Московской академии водного транспорта «Штурман Альбанов»; а также мыс на острове Гукера в архипелаге Земля Франца-Иосифа, остров вблизи острова Диксон в Карском море, ледник на острове Октябрьской революции в архипелаге Северная Земля.

***

Когда иду по улице и вижу просящих милостыню, думаю: вот так же много лет назад на улицах Красноярска можно было видеть мать Альбанова, просящую подаяние.

О жизни семьи Альбановых в Красноярске мы с В.А. Троицким узнали из беседы с Надеждой Григорьевной ИВАНОВОЙ, близкой подруги младшей сестры Альбанова Варвары Ивановны. Машинописный протокол этого разговора на семь листах Троицкий мне потом прислал. Вот основные сведения из этой записи.

«Альбанова всегда говорила и гордилась тем, что родом из Петрограда, где жила до приезда в Красноярск и где окончила гимназию. Отец был ветеринарным врачом, умер до войны 1914 года. Мать воспитывала двух сестёр — её и старшую, которая также закончила гимназию и курсы машинописи.

В Красноярск приехали… от голода спасались.

Осенью 1919 года все три заболели тифом… Умерла старшая сестра, работавшая машинисткой. Мать выздоравливала, а младшая тяжело болела. Брат куда-то поехал поездом и не вернулся. Мать очень убивалась…

В 1920 году Варвара Ивановна поступила сестрой-воспитателем в Дом младенца № 1, где проработала всю жизнь.

В голод 1932-1933 годов, когда Варвара Ивановна уходила на работу, мать шла просить милостыню… [В один из дней] В.И., придя с работы, нашла её уже мёртвой. Так и осталась Варвара Ивановна одна».

Здесь отметим, что В.И. Альбанов пропал осенью 1919 года. Его матери Анастасии Степановне в 1922 году назначили пенсию 600000 рублей в месяц, но, скажем, электрическая лампочка в тот год стоила 250000 рублей…

Далее Надежда Григорьевна ответила на вопросы об образе жизни сестры штурмана Варвары Альбановой.

«Скромнейшая и не приспособленная к жизни… Вечно с книжкой… Одевалась очень скромно, бедно. Никогда не получала писем ни от кого… Ростом высокая, похожа на брата… Сейчас не осталось её фото, но был прелестный её фотопортрет, привезённый из Петрограда.

Замуж не вышла. Готовить не любила… Была молодая, жизнерадостная, восторженная по пустякам. Любила кино и театр, но не любила говорить о своей одинокой судьбе.

С середины 30-х годов до самой смерти жила в крошечной комнатке на ул. Мира, 38… В 1969 году умерла в этой комнатёнке, год до смерти всё лежала в постели, так как ноги почти не двигались…

Никаких ценных вещей у неё не было, кроме швейной машинки и сундучка брата, привезённых в 1918 году из Петрограда.

Хорошо знала о том, что брат упоминается в книгах…

В сундучке брат хранил свои вещи в плаваниях. [После него осталась] модель судна, бумаги какие-то и самая дорогая для брата, а потом и для Варвары Ивановны вещь — рукопись в одну четверть газетного листа в картонном переплёте. В ней было много фотографий и рисунков чернилами и карандашом. И от руки (хорошо помнит) рисованная на плотной бумаге карта с путём судна во льдах. Карта складывалась в 4 сгиба, составляя целое с рукописью, где буквы то ли на гектографе, то ли на пишущей машинке со шрифтом старой орфографии. В том же сундучке хранились и её личные вещи, документы, деньги…

За несколько лет до войны к В.И. приезжали двое, выпросили фотографии, какие-то бумаги и мелкие личные вещи брата. Тогда же она мне говорила, что не отдала главную ценность — рукопись с картой.

После войны она давала мне её читать, раза четыре я её перечитывала. Предлагала мне взять эту рукопись, говоря: «Возьми, сохрани, чувствую себя уже больной». Но я почему-то постеснялась, о чём потом очень пожалела, когда рукопись эта после её смерти не нашлась.

Хоронили Варвару Ивановну на сборы Дома младенца…»... (Записано 18 сентября 1981 г. Поистине драгоценная запись.)

Кроме этого у меня хранятся копии моих писем разным адресатам. Письмо Троицкому от 25.09.1981 г. содержит сведения о том, как я посетила Анну Лаврентьевну АНДЕР: «… Встретила приветливо, охотно рассказала о Варваре Ивановне, которая, по словам А.Л., умерла на её руках… В.И. жила в двухэтажном деревянном доме на первом этаже в квартире на двух хозяев. Андер была знакома с сестрой Альбанова лет двадцать. Теперь о главном. О рукописи. Андер помнит только рисунки на белой плотной бумаге… Рукописи не видела. Но Варвара Ивановна дарила ей книгу Альбанова».

В копии другого письма говорилось о том, какую книгу Варвара Ивановна дарила Андер: «…книга (с автографом Н. Болотникова 1954 года) изрядно попутешествовала… Книгу они мне дали на время». Я её потом вернула.

И ещё одно письмо хранится в моём архиве — из Перми от Клавдии Фёдоровны СУДЬИНОЙ от 01.12.1981 г., полученное мной 9 декабря. Она писала: «Варвара Ивановна жила с матерью… познакомились мы с ней на работе. Вскоре мама её умерла, и Варвара Ивановна совсем пала духом. Мне её стало очень жалко, и я предложила ей жить с нами… Один раз она заговорила о том, что брат её где-то погиб, и показала мне книгу очень большую… прочесть эту книгу не успела. Вскоре мы с мужем уехали в Москву». Из этого письма стало ясно, как Альбанова с улицы Урицкого, 104, где проживала раньше, оказалась на Мира, 38.

В 2005 году в Литературном музее им. В.П. Астафьева в зале Север с весны по осень работала выставка, посвящённая В.И. Альбанову. Из раритетов были: сундук, найденный мной у бывших соседей В.И. Альбановой, и книга В.И. Альбанова первого издания. В этом же году я постаралась снять документальный любительский фильм об Альбанове — он хранится у меня, состоит из трёх частей и длится около часа.

Настала весна 2015 года, и меня снова настигла тема «Альбановы». Меня нашла Ирина Аркадьевна КОЧНЕВА, когда-то жившая в доме на Мира, 38. Сама она вспомнить Альбанову не смогла, зато её описали родные Кочневой, брат и сестра. А Ирина Аркадьевна нарисовала схему первого и второго этажей этого дома. И мы вместе вычислили, где проживала Варвара Ивановна. А вскоре Ирина Аркадьевна принесла две фотографии, на которых виден угол дома на Мира, 38, со двора, и два окна комнаты, где жила Альбанова — с отдельным входом через деревянные сени в квартиру № 7.

Вот, пожалуй, и вся история. Впрочем, нет, исследование жизни Альбанова продолжается. 27 апреля 2016 года в краевой научной библиотеке презентовала свою книгу «По следам шхуны «Святая Анна» и штурмана Альбанова» муромчанка В.З. КУЗЬМИНА. Восхищает 30-летний труд автора: Валентина Зиновьевна не только исследовала судьбы членов экспедиции, она постаралась найти их потомков и родственников. И нашла!

А может быть, и рукопись Альбанова однажды найдётся?

Тетрадь в зелёной обложке

Наверное, не все знают, что первый книжный магазин в Красноярске открылся в 1885 году. А вот где и кем? Архивный документ нам подсказывает, что в доме мещанки АЛЕКСЕЕВОЙ по Воскресенской улице (ныне проспект Мира) решено отдать «…в кортомное (арендное — ред.) содержание КОМАРОВУ… квартиру из одной половины нижнего этажа, в которой три комнаты и прихожая».

Ещё совсем недавно этот двухэтажный деревянный дом, окрашенный в зелёный цвет, стоял. Ныне на его месте — банк.

За два года до открытия книжного магазина в жизни Александра Фёдоровича Комарова случилось путешествие. Он впервые выехал из Сибири.

Об этом я узнала случайно, познакомившись с Екатериной Степановной МАМОНТОВОЙ. Она жила в Зелёной роще, я однажды приехала к ней в гости, т.к. она пообещала поискать у себя фотографию Комарова. Жена Александра Фёдоровича Анфуса БАРАБАНЩИКОВА была её крёстной матерью.

Сели пить чай, в разговоре я сообщила, что Комаров вёл летопись Красноярска. Хозяйка встала из-за стола, прервав чаепитие, открыла верхний ящичек комода и подала мне общую тетрадь в зелёной обложке. «Летописи у меня нет, есть его дневник», — вот её слова.

Рукопись начиналась просто: «Памятная с 20 июля 1883 года А. Комарова».

Моя многолетняя работа в крайгосархиве позволила понять бесценность «Дневника» как свидетельства давно прошедших лет.

Судя по тексту рукописи, Комаров выехал с Ленских золотых приисков. Первым на его пути городом стал Иркутск, затем Красноярск, Томск (родина его жены), Омск. Перевалив Урал через Пермь, Казань, прибыл в Нижний Новгород. Там он впервые увидел железную дорогу и поездом отправился в Москву.

Остановились в одной из лучших гостиниц «Лоскутная». В Санкт-Петербург приехали в январе 1884 года. Потом через западные губернии двинулись на юг, к морю. В конце концов сели на пароход и выехали за границу. Побывали даже в Иерусалиме.

Вернувшись в Россию, приехали с женой в Красноярск. Не это ли грандиозное и неторопливое (длилось 14 месяцев) путешествие сибиряка стало толчком к дальнейшему его поприщу просветителя? По словам Мамонтовой, владелец книжного магазина А. Комаров занимался благотворительностью, часть детских книг, приобретённых для продажи, он безвозмездно передавал в красноярские детские приюты. Возможно, Екатерина Степановна рассказала бы о Комарове и больше, но не успела. Через полгода она умерла.

Вернёмся к находке, которая через некоторое время была передана мною в красноярский краеведческий музей. Но перед этим я прочла и сделала выписки из дневника. Познакомимся с некоторыми.

«19 июля … выехал с промыслов… сначала по Витиму, потом по Лене на пароходах и почтовой лодке…

В Иркутск мы приехали 3 августа, остановились в гостинице «Сибирь», а затем перешли на квартиру с содержанием в дом Солодовникова по 40 руб. в месяц с человека.

…6 ноября мы приехали в Томск, на другой же день отправились осматривать город. Движение в нём, пожалуй [больше] Иркутского, но нет того опьяняющего увлечения жизнью и эффекта, которым славится и щеголяет Иркутск… народ отличается кротостию в жизни, мало красив, в особенности женщины…»

Декабрь 1883 года. Москва поразила Комарова и его жену своими храмами. Новый год они встречали в «Манеже».

«26 утром мы отправились к обедне в Храм Спасителя. Что за дивное творение искусства, художества и вкуса, мы буквально были поражены блеском и величием этого грандиозного творения…».

Январь 1884 г., Санкт-Петербург. «24, в 3 часа дня пошли гулять по большой Морской, где довелось встретить государыню императрицу… ехала тихо чуть не шагом в открытых обыкновенных санях. Мы сошли с тротуара, чтобы видеть ближе, поклонились; она так мило ласково весьма отвечает на приветствие, это был приятный дорогой момент в моей жизни».

И вот они уже у моря: «…лучший из всех городов, видимых мною, это Одесса, с широкими прямыми улицами, выложенными сплошь камнем и густо обсаженными по сторонам деревьями «акация»… здесь русских очень мало, все народ больше иностранный… публики по главной улице гуляющей много… но всё это не то, нет того широкого русского разгула, которому, как говорится, море по колено».

Супруги Комаровы побывали на Кавказе, в Крыму: «… Ялту мы встретили весенней… в садах в каждом доме и даче неимоверное обилие разнообразных роз, зато и уничтожают же их беспощадно, у дам в руках, на груди и голове, у мужчин на сюртуках, няньки, горничные, стряпки, даже биржевые — и те все с розами».

В Иерусалим они выехали из Севастополя, оформив за очень небольшую плату и быстро заграничные паспорта.

Дневник А.Ф. Комарова долгие годы хранился в семье Мамонтовых. В своих записях я нашла точную дату, когда впервые увидела тетрадь в зелёной обложке — 17 мая 1989 года. Вместе с тетрадью Комарова в краевой музей от Е.С. Мамонтовой было передано несколько вещиц дореволюционных: книга ремёсел, железная коробка из-под пряников, рубашечки и штанишки детские.

Если побывать на красноярском Троицком кладбище в Покровке, то на боковой аллее справа от церкви за старинной ажурной оградой стоит памятник из чёрного мрамора. На нём читаем надпись: «Здесь покоится прах Александра Фёдоровича Комарова, сконч. 9-го дек. 1907 г., 60-ти лет».

Скажем запоздалое спасибо и Екатерине Степановне Мамонтовой за сохранение уникального дневника Комарова.

Т.И. БАЖЕНОВА