Дерево на участке. Вам оно надо?..

К сожалению, пока наши вкусы, как и наши нравы, стойко противодействуют даже куда более мощным силам, нежели архитектура и литература.

Природное великолепие, окружающее Красноярск, казалось бы, должно вызывать у нас вполне естественное желание всеми силами его сохранить. Однако довольно часто наблюдается обратное.

Самый яркий, в полном смысле слова бьющий в глаза пример — это карьер на правобережье, что красуется на виду у всего города, вызывая у приезжих, зачарованных панорамой наших гор, удивлённо-испуганное восклицание: «Ой, а это у вас что такое?!».

А это у нас наглядный показатель уровня нашего эстетического развития и прямо-таки зашкаливающей алчности. И, конечно, нашего полного нежелания брать в расчёт интересы тех, кто будет жить в этом городе после нас.

Но если этот печальный факт ещё можно как-то объяснить с обывательской позиции (карьер раскопали при советской власти, ещё Астафьев о нём с горечью писал), то как объяснить намеренное уничтожение красоты сегодня, да ещё прямо у своего порога? Почему собственники загородных участков идут на их сознательное обезображивание? Именно так можно расценить просто маниакальное стремление новоиспечённых землевладельцев во что бы то ни стало избавиться от деревьев, полученных ими в собственность вместе с приобретённым участком. Кстати, за немалые деньги.

А ведь все они предполагают спасаться там от утомившего их бетонно-асфальтового пресса огромного города, от надоедливо серых или, напротив, кричаще-ярких нагромождений циклопических строений, от сутолоки и духоты…

Справедливости ради надо сказать, что в пригородах Красноярска на нескольких площадках ведётся и вполне цивилизованное строительство, создающее совсем другую жилую среду. Среду, вносящую разнообразие в самодеятельно-хаотичную застройку пригородных территорий и задающую достаточно высокую планку индивидуальному жилищному строительству.

Однако с увеличением его масштабов всё чаще стали возникать неприглядные, если не сказать скандальные истории, связанные с безответственным, варварским отношением к пригородным лесам. Так жителям одного из коттеджных посёлков (название опускаем, чтобы не заниматься рекламой), который являет собой позитивный пример новых подходов в малоэтажном строительстве, не так давно был преподнесён неожиданный «подарок». Территория, примыкающая к посёлку, оказалась продана, и на ней вместо леса предполагается возвести дома садового товарищества «Добрый». Настолько доброго, что от приобретённой им Бугачёвской рощи скоро совсем ничего не останется.

А ведь эта роща занимает совсем небольшую площадь. С севера и востока она ограничена огромными, пока пустующими площадями бывших сельскохозяйственных угодий, с запада тем самым посёлком, ну а южнее и значительно ниже — понемногу застраиваемой долиной речки Бугач. Кстати, тоже не богатой лесом.

Если же посмотреть на снимок той же территории, сделанный из космоса, то останется только в изумлении развести руками. Зачем сводить лес, когда он совсем скоро окажется единственным более-менее значимым зелёным массивом среди многочисленных посёлков у его границ?

Зачем вырубать лес, если у нас столько пустующих полей?

Подобных примеров в Красноярске предостаточно: долина реки Базаиха, Торгашинский хребет, долина Качи у посёлка Солонцы, Дрокинская гора, сплошь изрезанная участками… В Красноярске много любимых горожанами мест, куда они выбираются в выходные дни. Насколько правомерно лишать их этой возможности?

Есть и другой вопрос: ради чего? Как будут выглядеть эти новые посёлки, которым, например, предстоит красоваться на видимой почти отовсюду Дрокинской горе? Какие шедевры займут место убитых берёз и сосен Бугачёвской рощи, Торгашинского хребта? Очень трудно предположить, что люди, не способные ценить живой, естественно выросший лес смогут создать нечто гармоничное и эстетически привлекательное. Да и насколько разумно сводить лес подчистую? Ведь дом можно построить за месяц, а вот вырастить дерево до взрослого состояния, как ни старайся, можно и за всю жизнь не успеть.

Почему эту, казалось бы, очевидную истину прекрасно понимают финны? Ведь вроде тоже не в пустыне живут, не обделены лесами. Почему при строительстве у них принято сохранять каждое дерево? Да что дерево! Они даже валун без крайней необходимости не сдвинут с места, справедливо полагая, что наиболее гармонично он может смотреться только там, куда поместила его природа. Удивительно, но финский застройщик (кстати, расчётливый и прижимистый, как и любой нормальный застройщик) каким-то чудом умудряется вписаться в отведённый участок настолько естественно-непринужденно, что кажется и деревья, и дома на нём росли вместе, в одно и то же время, имея возможность приладиться друг к другу.

У нас же за редким исключением действует другой, совершенно чуждый природе частной собственности, да и здравому смыслу принцип. Принцип прямо-таки пролетарско-революционный — до основания разрушим, а затем…

Нет, если бы всякий раз предполагалось строительство какого-то заводика, то это самое «до основания» ещё можно было бы как-то понять и оправдать экономической целесообразностью, технологическими требованиями будущего производства. Но ведь предполагается-то строительство загородных домов! Этаких индивидуальных убежищ для утомлённых горожан, желающих отдохнуть в объятиях матери-природы. Совершенно не понятно, зачем в этом случае надо проявлять к ней такую беспощадность.

Совершенно бессмысленную беспощадность. Ведь следом за освобождением участка от леса и началом строительства тут же в каком-нибудь питомнике втридорога приобретаются саженцы сосен, рябин и прочих ёлок. В дополнение к ним саженцы каких-нибудь капризных экзотов,
которые (если приживутся) обязательно доставят массу волнений, страхов и сожалений их обладателям.

Далее следует многолетнее старательное выращивание приобретённого «посадочного материала» в надежде, что если не детям, то хотя бы внукам удастся увидеть эти в полном смысле слова бесценные экземпляры во всей красе зрелого возраста. Ведь даже если купить сосну десяти лет отроду в виде так называемого крупномера, ей до полной зрелости надо будет расти ещё лет семьдесят.

К счастью, в Красноярске есть и трезвомыслящие застройщики, понимающие свою ответственность перед природой, городом и будущими поколениями. Да и свою выгоду тоже. Приобретая под строительство участок с лесом, они не спешат от него избавиться, а всеми силами стараются сохранить, как очевидное преимущество. Примером может служить элитный посёлок на берегу Красноярского водохранилища.

Находится посёлок на Шумихе близ известных баз отдыха. Но предусмотрительно отдалён от них и отделён заливом и лесом. Почему предусмотрительно? Каждый, кто бывал на территории этих баз, знает почему. Трудно представить себе что-то более раздражающе-хаотичное и нерасполагающее к отдыху, чем сумбурная застройка этой когда-то привлекательнейшей территории, которая сегодня вдоль и поперёк перегорожена заборами. Да ещё и с невозможностью пройти вдоль всего берега (кстати, в нарушение требований Водного кодекса).

Но и это ещё не всё. На пляж, заплатив, можно въехать прямо на машине. Казалось бы, сам факт въезда машин на пляж должен вызывать у людей желание тут же развернуться и искать что-то более подходящее. Однако, все довольны. Уж такое у нас понимание отдыха на природе. Вот и счастливый обладатель участка с лесом пытается от этого леса избавиться, никак не желая понять, что именно он, лес — самое ценное, что не только есть, но и будет на этом участке, какие бы замечательные бани, гаражи и теплицы на нём в будущем не возникли.

Именно понимание бесспорной ценности леса позволило застройщику посёлка создать исключительно комфортное для отдыха пространство, несмотря на сложнейший рельеф участка, возникший после жёсткого насилия над природной береговой линией во время заполнения водохранилища. Все связанные с этим насилием недостатки проектировщиками были мастерски переведены в достоинства, дав возможность собственникам обрести интересные в архитектурном плане дома.

Архитектору ИРИНЕ КРЫЛОВОЙ заказчиком тогда была поставлена задача — органично вписаться в ландшафт, максимально его сохраняя. А так как на строительной площадке уже стояло несколько домов, возведённых согласно первоначальному генеральному плану, но не отвечающих пожеланиям заказчика, необходимо было сделать их реконструкцию, используя исключительно рубленое дерево.

— Первым делом, — рассказывает Ирина Николаевна — у домов в стиле традиционных теремков мы сняли крыши до ровных срубов и сделали террасные окна до пола. И всё сразу преобразилось. Владельцы домов теперь могли любоваться морем и лесом, даже оставаясь в помещении. И то и другое как бы включалось в интерьер зданий, окна которых превратились в огромные естественные картины. Потом за этот первый реконструированный дом и два вновь построенных мы получили золотой диплом в номинации «Жилые здания. Проекты» на межрегиональном архитектурном фестивале «Зодчество Восточной Сибири».

Генплан мы сделали заново, оставив на прежнем месте только дороги. Но по-другому они просто и не могли проходить в таком сложном рельефе. Эту сложность удалось интересно обыграть, опираясь при проектировании на видовые точки, что и позволило придать застройке неповторимый колорит.

Согласно требованию закона берег оставили свободным. Рекомендуемые Водным кодексом отступы от уреза воды были сохранены. Никаких заграждений на берегу тоже не возникло. Что касается благоустройства посёлка, то основная его часть была выполнена комплексно. А потом включились и собственники, либо пригласив дизайнеров, либо придумав что-то самостоятельно. Но, конечно, только в полном соответствии с принятыми в посёлке правилами. Надо сказать, что в некоторых случаях были найдены исключительно интересные и даже неожиданные решения, идеально вписавшиеся в общую концепцию благоустройства.

Понятно, что все эти интересные решения, о которых говорит архитектор, как, впрочем, и сам посёлок, появились благодаря серьёзным финансовым возможностям его жителей. Но это не аргумент, оправдывающий вандализм тех, кто таких возможностей не имеет. Хорошо известно, что у нас масштабы разрушений при строительстве, как правило, прямо пропорциональны масштабам вложений — чем состоятельнее собственник участка, тем он может больше себе позволить. (Это правило, как ни прискорбно, распространяется и на соблюдение собственником существующего законодательства.)

Но увиденное в загородном посёлке на Шумихе говорит о том, что бывают и приятные исключения, которые вполне могут быть восприняты и осмыслены теми, кому ещё предстоит приступить к проектированию и строительству на прилегающих к городу территориях.

***

Из сказанного Ириной Николаевной можно осторожно заключить, что уровень понимания, как и уровень ответственности у нас пусть понемногу, но повышается. Так может и не такой наивный идеалист этот Ален де Боттон, утверждающий, что несколько зданий и одна книга в состоянии изменить наши вкусы? Конечно с поправкой, что зданий всё-таки должно быть больше. Да и одной книги для нас явно маловато.