Рецензии

Почти про меня

«Лето, бабушка и я» Тинатин МДАВАНАДЗЕ

Я скучаю по детству и по тем временам, когда рядом была бабушка, и мир казался добрым и тёплым. Я так её любила и так боялась потерять, что впадала в страшное беспокойство, даже когда она просто ложилась отдохнуть и закрывала глаза. Мне было шесть лет, я взбиралась к ней на кровать и просила: «Бабушка, открой глазки!». Бабушка сердилась...

Когда пару лет назад мне в руки попала книжка грузинской писательницы Тинатин Мдаванадзе «Лето, бабушка и я», я не поверила своим глазам — там всё было как будто про меня. Только бабушка была аджаркой, и кругом благоухала сочная батумская природа.

Детская литература в жанре мемуаров — это, по моему мнению, лучшее из того, что написано для детей. В России у этого жанра мощные традиции. Начиная от корифеев, вроде Льва ТОЛСТОГО и ГОРЬКОГО, о детстве которых я тоже читала взахлёб, до уютных Бориса ЖИТКОВА, Льва КАССИЛЯ и Алексея ТОЛСТОГО с его «Детством Никиты». Дети, — по крайней мере, моего поколения, — взрослели вместе с ними.

Детская мемуарная книга — всегда инерция узнавания. И юмор, который помогает пережить этапы взросления. «Лето, бабушка и я» пронизана юмором, как летняя комната солнечными лучами. Те, кто читал «Я, бабушка, Илико и Илларион», поймут меня, потому что это даже не юмор, это такое грузинское мироустройство. Магический реализм — единственный реализм, которого достойно детство.

Мжаванадзе — русскоязычная писательница, поэтому посредник при передаче аджарского колорита не понадобился. Здесь есть всё — деревни со злобными петухами и запахом мацони; тяжёлый виноград, который можно есть без помощи рук, возлежа на земле и обливаясь соком; аджарские похороны, где женщины привычно голосят так, что слышно за три улицы... И над всем этим возвышается сухонькая фигурка дидэ, как зовёт свою бабушку маленькая внучка. Язык дидэ — отдельная статья. Особенно хороши проклятия и причитания:

«— Смерть моя, — говорит она вполголоса, но так страшно, что лучше бы кричала, — смерть моя и не проснуться завтрашним утром! Джандаба!

Причитания её я знаю наизусть — они уже устоялись и отлились в форму корсиканской баллады: тут перечислены все её беды за всю жизнь, надежды на спокойную старость и горькое разочарование от последней внучки, которая отравила ей эти надежды».

Жизнь — как она есть

«Бродяги Дхармы» Джека КЕРУАКА

«Как-то в полдень в конце сентября 1955 года, вскочив на товарняк в Лос-Анджелесе, я забрался в «гондолу» — открытый полувагон и лёг, подложив под голову рюкзак и закинув ногу на ногу, созерцать облака, а поезд катился на север в сторону Санта-Барбары», — так начинается книга, перевернувшая жизнь многих. Её автора я узнаю на любой фотографии — вот он, молодой парень с внешностью старого Голливуда — открытый взгляд, неизменно белая майка, клетчатая рубаха, обнимает своего кота.

Джек Керуак — главный битник, король битников, шатавшийся всю свою недолгую жизнь по просторам Америки. Он творил в жанре спонтанной прозы — пиши как пишется, без изысков, абзацев, знаков препинания, подчиняйся ритму и импровизируй, как джазмен. Культовый роман, породивший целое поколение автостопщиков — «В дороге», был написан именно так — огромный рулон, в котором одна машинописная страница приклеивалась к другой. Это такое путешествие повзрослевшего Гекельберри Финна по новой Америке — с её соблазнами, алкоголем и наркотиками. «Бродяги Дхармы» — роуд-муви совсем другого толка.

Главный герой этого романа — сам Кераук, скрывающийся под именем Рея Смита. На первый взгляд кажется, что в романе ничего не происходит — Рей бесцельно путешествует по Америке автостопом и в товарных поездах от Тихого океана до Атлантического. Взбирается на гору, устраивает попойки, сочиняет стихи. Здесь нет глобальных событий, нет чётко обозначенной любовной или детективной линии. Как говорят фанаты Керуака, ему чертовски хорошо удаётся писать ни о чём.

И всё-таки это путешествие — внутрь себя, в поиски своей сущности. Герои — бездельники по своей сути, не зря оригинальное название The Dharma Bums можно перевести как «Лодыри Дхармы». И именно в такой практике активного ничегонеделания и есть главный вызов этого романа — тот самый порох, который может взорвать стереотипы. «Бродяги» много размышляют о вечном, пишут и читают, ждут вдохновения или просветления — и совершенно при этом отказываются от классической модели успеха, в которой есть работа-дом-семья-машина-счёт в банке. Оказывается, что можно довольствоваться малым — и при этом быть духовным богачом.

«Человек должен хоть раз в жизни оказаться в кромешной глуши, чтобы физически испытать одиночество, пусть даже задыхаясь при этом от скуки. Почувствовать, как это — зависеть исключительно от себя самого и, в конце концов, познать свою суть и обрести силу, ранее неведомую». Для того чтобы погрузиться на такой уровень одиночества, нам, современным людям, привыкшим бежать по кругу, нужно иметь настоящее мужество. Мужество увидеть жизнь такой, какая она есть.

«Новое» поколение молодых дауншифтеров, бросивших престижные работы и большие зарплаты, отправившихся в глушь разной степени экзотичности — идеологические дети короля битников, объяснившего раз и навсегда, что только в дороге человек может быть по-настоящему свободен. Хотя они, может быть, и не знают, кто такой Джек Керуак — человек с большим сердцем, котом и уникальной литературной харизмой.