Транзит в один конец

Такие резкие отзывы появились на форуме одного из красноярских информационных сайтов сразу же после размещения информации об освобождении прямо на сцене участника гала-концерта V Всероссийского конкурса исполнителей песни среди осуждённых «Калина красная». Однако колкие реплики в отношении гуманного исхода дела сразу же получили ответ. Люди, знавшие освобождённого лично, встали за него горой…

История шестилетней давности. Артисты — народ публичный. Поэтому проследить судьбу Егора ПОЖИДАЕВА (именно он был освобождён условно-досрочно прямо в концертном зале) оказалось не сложно. Спустя два года после выхода на свободу Егор принял участие в музыкальном фестивале «Страна Сибирь» и стал лауреатом первой степени. Одно время с большим успехом выступал в популярной красноярской группе «Макароны по-флотски». Год назад в Интернете промелькнуло сообщение, что музыкант создал собственный коллектив — группу «Пожидаев и Ко»…

Сам за себя

Уголовное наказание за совершение преступлений в составе организованной группы по закону гораздо тяжелее, чем за те же преступления, совершённые в одиночку.

Заместитель начальника отдела воспитательной работы с осуждёнными ГУФСИН России по Красноярскому краю Юрий СЕМЕНЮК до сих пор не может забыть Егора Пожидаева: «В жизни у парня сначала как-то всё нелепо складывалось. Посадили его в начале 90-х. И судья назначил срок за преступление, совершённое в организованной преступной группировке, — более 15 лет… Пока отбывал наказание, пришёл в группу «Транзит-55», в которой выступал солистом и бас-гитаристом. Когда освободился, не стал свой талант зарывать в землю. Выступали они и в крае, и в других регионах, участвовали в фестивале «Саянское кольцо». Хорошо, что теперь его жизнь вроде бы наладилась».

— Случай не типичный?

— На моей памяти — только две таких истории было. Другой наш бывший подопечный — Алексей, тоже отбывал серьёзный срок. Посадили его также в начале 90-х, совсем молодым, за то, что украл мешок комбикорма и двух свиней. Получил он за это более 10 лет. Освободился по УДО. Недавно я встретил Алексея в Ачинске, он тоже успешный музыкант, и у него своя группа.

Подкрепление сверху

В последние годы о необходимости реформы пенитенциарной системы в нашей стране много говорилось. Мол, и материальная база тюрем устарела, и условия содержания, и многое другое. Далеки мы ещё от международных норм. Надежда на обновление появилась в январе этого года, когда был опубликован проект постановления правительства РФ об утверждении государственной программы «Юстиция» на 2014-2020 годы. В апреле текущего года программа была-таки утверждена. Общий объём бюджетных ассигнований на финансирование подпрограммы «Регулирование государственной политики в сфере исполнения уголовных наказаний» составляет почти два триллиона рублей. К примеру, на этот год заложено 234,5 миллиарда, а на следующий — порядка 237,3 миллиарда.

Если смысл документа перевести на обычный язык, то деньги должны пойти, в том числе, на развитие систем наказаний, альтернативных лишению свободы; на разработку новых исправительных технологий работы с осуждёнными, основанных на достижениях в области психологии, педагогики и права.

Перестраивать систему ФСИН в нашем крае стали намного раньше, не дожидаясь постановлений свыше. Именно поэтому можно уже сейчас проследить результаты «исправительных технологий».

Не за деньги — за совесть

— Казалось бы, ворота закрылись, и до свидания, наши полномочия закончились, — говорит Юрий Семенюк. — Нам никто не платит денег за помощь и содействие тем, кто вышел на свободу. У сотрудников ФСИН нет обязанностей по дальнейшему сопровождению бывших осуждённых — теперь они обычные граждане нашего государства со всеми правами и обязанностями. И всё-таки...

Если не подготовить его к этой свободе, он вернётся обратно, к примеру, ограбив или даже убив кого-то.

Сегодня актуален вопрос о создании службы пробации, как в западных странах. Вот вышел человек из стен пенитенциарного учреждения, его за руку взяли и повели… Профессию дали, трудоустроили и наблюдают за ним ещё лет пять, пишут характеристики. В России нет такой службы, хотя речь о ней ведут давно.

Вы знаете, что выходя за ворота российской тюрьмы, человек согласно Постановлению Правительства РФ имеет право на материальную помощь — 850 рублей и билет на дорогу домой. По закону есть, конечно, возможность получить материальную помощь в соцзащите населения — максимум 14 тысяч в год. Но мы интересовались — бывшие осуждённые редко туда обращаются, ведь чтобы эти деньги выходить, нужно собрать кучу бумаг, да ещё доказать, что помощь тебе нужна.

В учреждениях края существует школа по подготовке к освобождению для осуждённых, которым до конца срока осталось шесть месяцев. С теми, кто готовится к выходу из мест лишения свободы, занимаются наши специалисты. В первую очередь, социальные работники и психологи.

Самая главная проблема — помочь получить паспорт (у многих его просто нет), чтобы не толкать человека на противоправные деяния изначально. Эта работа ведётся с момента, когда человек попадает в следственный изолятор. Второе — переписка с родственниками и органами исполнительной власти. Но часто бывает, что связи с родными уже утеряны безвозвратно, а ответы из органов местного самоуправления, службы занятости носят формальный характер. Поэтому с 1994 года для бывших осуждённых в Красноярске, Ачинске, Минусинске и Канске действуют центры социальной адаптации. Люди там живут до полугода бесплатно, их обеспечивают платным трёхразовым питанием. Если за полгода вопрос с жильём не решился, то при наличии положительной характеристики они могут в этом центре остаться ещё на полгода. Если в целом по краю показатель повторной преступности — 53%, то среди лиц, прошедших через центры социальной адаптации и службы социального сопровождения, — всего 5-6 %. Почувствуйте разницу! Других подобных примеров в стране я не знаю...

Сопровождение вне зоны

По инициативе ГУФСИН по Красноярскому краю полтора года назад создана служба социального сопровождения бывших осуждённых. Это своеобразное кадровое агентство, куда они могут обратиться.

— Мы провели в колониях разъяснительную работу, и все вышедшие на волю знают об этой службе, — продолжает Семенюк. — Эта общественная организация создана на основе соглашения между ГУФСИН и рядом организаций, в том числе Главным управлением МВД по Красноярскому краю, Федеральной службой по контролю за оборотом наркотиков, Агентством по труду и занятости, СФУ.

— Какую конкретно помощь предлагает новая служба?

— В первую очередь в трудоустройстве. С начала года в службу обратилось более 360 человек, из них 330 трудоустроено. Мы посещаем бывших осуждённых на дому и на работе, следим за их поведением. Проверяем возможность проживания осуждённого по избранному месту жительства ещё до его освобождения.

Главная цель — трудоустроить, помочь ему с документами, жильём. И находятся добровольные помощники и просто неравнодушные люди. Допустим, предприниматель Владимир ВЛАДИМИРОВ, один из крупнейших рестораторов Красноярска. Он оказывает значительную помощь в финансировании данного проекта, помогает с трудоустройством.

На помощь привлекаем и волонтёров из числа бывших осуждённых, твёрдо усвоивших навыки правопослушного поведения и достигших на свободе определённых успехов. Кстати, в числе учредителей службы сопровождения — Общество Евангельских христиан-баптистов в Красноярском крае. Они, например, снимают для освободившихся квартиры. Участковые знают эти адреса и регулярно навещают постояльцев в целях профилактики.

Кстати, уровень повторной преступности среди лиц, прошедших через Службу социального сопровождения, составляет всего 3 %. Это новый социально ориентированный проект, доказавший свою эффективность.

«В человеке всё должно быть прекрасно…»

По правилам внутреннего распорядка к осуждённому положено обращаться либо по фамилии, либо просто — «осуждённый». Но несколько лет назад имела место история, которая с тех пор передаётся в управлении из уст в уста.

— Однажды в колонии строгого режима закоренелый рецидивист, осуждённый по фамилии Т. (примерно лет 55) допустил нарушение порядка отбывания наказания и был представлен на административную комиссию для решения вопроса о привлечении его к дисциплинарной ответственности, — вспоминает Юрий Владимирович. — Представлял его на комиссии новичок — молодой начальник отряда по имени Илья, который недавно устроился к нам, отслужив в армии. В своём докладе, обращаясь к начальнику колонии, он попросил объявить выговор… Павлу Алексеевичу.

Начальник колонии сначала даже не понял и переспросил: «Кому?». Да и никто не понял, а Илья уверенно так: «Павлу Алексеевичу!». Он, дескать, старше меня в два раза, как я могу по фамилии с ним общаться? Вы бы видели, как был растроган сам осуждённый… После начальник колонии похвалил Илью при всех: хоть, мол, и необычно, но очень правильно. С тех пор всем сотрудникам рекомендовано избрать для себя такой стиль общения как элемент культуры и воспитания. Приказа, разумеется, никакого нет. Но я, например, всегда обращаюсь к осуждённым по имени-отчеству и говорю им «будьте любезны». Это, я считаю, прививает понимание того, что они обычные граждане. Они отвечают тем же…

По утверждённым нормам вещевого довольствия в гардеробе осуждённых — только тёмная одежда: чёрные брюки, куртка, головной убор. Год назад несовершеннолетних, отбывающих срок в Канской воспитательной колонии, одели в оранжевые футболки.

— Цвет же футболки приказом не оговорен. Вот мы и прислушались к рекомендациям психологов о том, что оранжевый цвет благоприятно влияет на настроение человека, на его психику. Я, честно говоря, и сам не раз думал: вот у меня дома сын ходит в цветных футболках, а если воспитанников в колонии одеть не так казённо, а поярче — чем плохо? — признаётся мой собеседник.

Наказание с развлечением?

— Юрий Владимирович, тоже вам признаюсь. Очень удивилась, когда в недавнем официальном сообщении на сайте ГУФСИН, в информации об эксперименте по созданию Центров исправления в колониях края, увидела фразу: «…А вот строгие условия отбывания наказания приближены к спартанским: стол, стул, жёсткая кровать, минимум развлечений». Какие могут быть развлечения у такой категории заключённых?..

— Эксперимент, кстати, стартовал первого июня этого года, и наша задача — адресная работа с осуждёнными. А что касается развлечений, то воспитательную работу мы проводим со всеми, независимо от того, где они находятся. Мы всех обеспечиваем книгами и настольными играми — шахматами, шашками, нардами... Разумеется, ни на какие культурно-массовые мероприятия тех, кто отбывает срок в строгих условиях, не выводим. Возможна прогулка до полутора часов в день, всё остальное время они проводят взаперти.

— Сколько всего создано Центров исправления осуждённых в крае и в чём суть этого пилотного проекта в масштабе России?

— Эксперимент по апробированию модели Центра исправления осуждённых проходит в исправительной колонии № 17 строгого режима и в ИК-31 общего режима. В каждом центре порядка 250 человек. В то время как в России функционирует отрядная система, и за всех осуждённых в отряде отвечает только один офицер, — в штат каждого центра исправления входят шесть офицеров! Это начальник, заместитель по воспитательной работе с осуждёнными, заместитель по режиму и надзору, психолог, специалист по организации труда и социальный работник.

— Есть ли толк от такого количества специалистов?

— Сами осуждённые признаются, что многие вопросы стало гораздо проще и быстрее решать (даже передвижение по территории упростилось, ведь без сопровождения осуждённый ходить не может).

Кстати, внутри каждого центра по рекомендации психологов мы разбили осуждённых ещё и на секторы. Разница между облегчёнными и обычными условиями в центрах — и в размерах свободной площади на каждого, и в уровне комфорта. Если нет взысканий, и человек нормально относится к режиму содержания, то он находится в секторе «А» и носит нагрудный знак зелёного цвета. А если осуждённый имеет дисциплинарные взыскания и находится на каких-либо видах профилактического учёта — то в секторе «В» и нагрудный знак жёлтого цвета. Если поведение осуждённого вызывает немало нареканий — то в секторе «С» и знак белого цвета. Мы даём им выбор — ведёшь себя хорошо, выполняешь требования — вопросов нет. Из сектора «А» всем «зелёным» открывается прямая дорога в другой центр, с лучшими коммунально-бытовыми условиями, а отсюда можно перейти либо в колонию-поселение, либо получить УДО. Сейчас в 31-й колонии — 4 таких центра, а в 17-й — пять.

Именно такой модели центра исправления нет в других регионах. Похожие эксперименты проходят в Иркутской области, Башкортостане и республике Коми.

— Слышала, что осуждённые могут заказать себе меню в столовой через терминал…

— Выбор, разумеется, из продуктов питания, согласно утверждённым нормам. Мы не можем предложить жареную курицу или кошерное мясо. Но если кто-то хочет суп гороховый, а не борщ, рыбу, а не мясо — пожалуйста! Через терминал осуждённые также могут писать обращение к руководству учреждения, даже в ГУФСИН и получать на них ответы. Могут бронировать себе свидание заранее, узнать состояние своего лицевого счёта, заказать книгу из библиотеки, подобрать место работы после освобождения, узнать новости учреждения, изменения в законодательстве и многое другое. В колониях действует телефон экстренной психологической помощи, своя студия кабельного телевидения, театральная студия и ещё много чего…

Открытость закрытой системы

Вопрос обучения и воспитания лиц в местах лишения свободы в Красноярском крае — под постоянным патронатом со стороны преподавателей Сибирского федерального университета. Успешными были многие совместные проекты: «Шаг навстречу», «Калина красная», «Компас» и другие.

— Мы гордимся тем, что не без нашего участия Канская воспитательная колония стала эталонной по работе с подростками в России, а ситуация с соблюдением прав человека в Красноярской пенитенциарной системе, в основном, соответствует национальным и международным стандартам, — делится кандидат юридических наук, доцент и заведующий кафедрой уголовного процесса Юридического института СФУ Александр НАЗАРОВ, председатель общественного совета при ГУФСИН РФ по Красноярскому краю.

— Александр Дмитриевич, считаете ли вы получение образования в исправительных учреждениях реальным (а не для проформы) инструментом ресоциализации?

— Да. Вообще, школа, профессиональное училище в колонии — это некий «островок свободы». Здесь работают специалисты не в военной форме, а гражданские (в школе, в основном, женщины). Профессионалы-педагоги мастерски владеют техниками, позволяющими заинтересовать своих подопечных изучаемым предметом; обращение педагогов к осуждённым — как в обычной школе, чаще всего — по имени. Осуждённый мотивирован на обучение: он знает, что аттестат зрелости, диплом о получении профессии будут крайне необходимы ему после освобождения.

— Осуждённые сегодня могут, правда, дистанционно, получать и высшее образование. Но кроме Современной гуманитарной академии больше ни один вуз такую платную услугу не предоставляет. Причём СГА половину затрат на обучение берёт на себя.

— Этот вуз имеет большой опыт и ориентирован именно на дистанционное образование. Необходимо учитывать, что особенности обучения в условиях изоляции от общества из-за категории учащихся (преступники) и режима пенитенциарного учреждения (личный досмотр при входе, запрет проносить в колонию сотовый телефон и др.) с опаской и недоверием воспринимаются руководством и преподавателями других вузов. К тому же осуждённые, чаще всего, не имеют достаточно средств на обучение: не все, к сожалению, трудоустроены, а те, кто имеют работу в колонии, не всегда получают за свой труд достойную зарплату; плюс взыскание исков и затраты на содержание с зарплаты…

— По статистике, высшее образование в колониях края стремятся получить в основном мужчины. Как думаете, почему?

— Во-первых, в крае всего две женские колонии, а мужских — за 30. Во-вторых, по криминологической характеристике в места лишения свободы попадают, как правило, те женщины, которые не мотивированы на получение высшего образования.

Студенты — адвокаты у осуждённых

— Александр Дмитриевич, в сентябре этого года стартует ещё один совместный проект СФУ и ГУФСИН по Красноярскому краю. Студенты-юристы будут выступать адвокатами у осуждённых. Что это даст, какой эффект?

— В колонии каждый человек «с воли» — это «глоток свободы», ведь психологически сложно изо дня в день видеть одни и те же лица «братьев по несчастью». Студентов осуждённые воспринимают иначе. Для них это эрудированные, интересные собеседники. Наши ребята несут хорошую энергетику, напоминают осуждённым о свободе, о родных и близких. Уже одно их появление в колонии во многом решает вопросы нормализации психологического климата. А у студентов, особенно юристов, будущих следователей, прокуроров, судей, есть уникальная возможность именно в годы обучения неформально пообщаться с осуждёнными и прочувствовать всю ответственность за принятие юридически значимых решений.

Что касается проекта, то предполагается, что осуждённые смогут бесплатно получать консультации по вопросам, связанным с их пребыванием в местах лишения свободы, и студенты-«адвокаты» будут представлять законные интересы осуждённых на заседаниях административных комиссий колонии. Хочу заметить, что юридические консультации (и по переписке, и во время посещения колоний) студенты юридической клиники ЮИ СФУ дают заключённым уже на протяжении нескольких лет.

Ожидания

— Что, по-вашему, можно внедрить в колониях с воспитательной целью, но мешает несовершенство федерального законодательства?

— Очень многое. Например, чтобы труд в колониях был не принудительным, а производительным. Чтобы в штате медсанчасти колонии были психотерапевты, а не только психиатры. Чтобы решения судов об условно-досрочном освобождении, об освобождении по болезни и т.п. не вступали бы в противоречие с мнением специалистов колонии.

Приведу такой пример. Первоначально ходатайство осужденного об УДО рассматривает комиссия колонии (начальник, его заместители, воспитатели, психологи, оперативные сотрудники, представители общественности и др.). Безусловно, они лучше всех знают, можно или нельзя его освобождать досрочно; способен ли он жить законопослушно на свободе, исправился или не совсем. И допустим, комиссия принимает решение: «Поддержать ходатайство осуждённого об УДО». А суд отказывает — по закону имеет право. Справедливо ли это?

Или наоборот: колония не поддерживает ходатайство, считает, что осуждённый не встал на путь исправления, а суд освобождает. А впоследствии человек совершает очередное преступление. Чья недоработка? Колонии? Но она не поддержала ходатайство об УДО. Суд? Он неприкасаем. Вот почему есть точка зрения, что суд обязан учитывать позицию тех, кто лучше всего знает личность осуждённого.

Ещё страшнее ситуация. К примеру, осуждённый при смерти; колония хлопочет об его освобождении. А суд рассматривает вопрос так долго, что человек умирает. Либо суд решает вопрос положительно, но оно вступает в законную силу только через 10 дней — и за это время человек тоже может умереть. Гуманно? Кто виноват в смерти человека в «казённом доме»? Разве не по-человечески умереть, даже преступнику, не на нарах, а в кругу родных? Вопрос очень актуальный. Остаётся только ждать.

Зато уникальный эксперимент по работе центров исправления в колониях Красноярского края уже в декабре текущего года должен дать результат. Специалисты полагают, что благодаря устойчивой мотивации на освобождение уровень правонарушений среди заключённых значительно снизится. Назад дороги нет.

Вера КИРИЧЕНКО