Вам нужно найти информацию, вы тратите на поиски месяцы, годы. И тут ответ приходит — причём совсем из другой страны и от неизвестного вам человека. Спасибо социальным сетям, мы начинаем привыкать к таким чудесам. Но всё же это вдвойне чудо, когда из Европы вам помогают найти место захоронения лётчика, погибшего именно на нашей сибирской земле.
Красноярцы уже хорошо знают про группу энтузиастов, которые занимаются поиском мест катастроф боевых самолётов на территории края периода Великой Отечественной войны. Местная пресса, и наша газета в том числе, об этом много писала. Большая часть тех трагических происшествий имеет отношение к наконец-то выведенной из неизвестности истории перегоночной Красноярской воздушной трассы (более известной как трасса «Аляска-Сибирь»). За десятилетие работы поисковиков перелопачены архивы в Красноярске, Москве, Новосибирске, Иркутске, Якутске, составлены списки, написаны книги, проведены и проводятся экспедиции, устанавливаются памятные знаки и т.д. Казалось бы, белых пятен не осталось. Но трасса не отпускает…
Идеолог поиска погибших лётчиков — Вячеслав ФИЛИППОВ, сотрудник музея Военно-инженерного института, руководитель музейно-выставочного направления Экспедиционного центра Русского географического общества в Сибирском федеральном округе. Сегодня он рассказывает о катастрофе, случившейся уже в послевоенные годы, и о том, как запущенный в Красноярске «бумеранг добра» вернулся с неожиданной помощью из Словакии.
Неизвестный «Бостон»
Осенью 2014 года поисковая группа Военно-инженерного института СФУ и Красноярского подводного центра провела четыре экспедиции в тайгу, в район Снежницы. Цель поиска: место катастрофы неизвестного самолёта, со слов местных жителей произошедшей в первые послевоенные годы.
Вот что рассказывал житель Железногорска Юрий Владимирович ОЛЬХИН (год рождения — 1937): «Осень до Покрова, снега ещё не было. Погода стояла плохая — низкая облачность, дождь вперемешку со снегом, пасмурно. Самолёта сначала не было видно, только слышно звук. Звук двигателей был очень громкий, громче, чем обычно, с металлическим скрежетом. Самолёт потерял высоту, снизился над лесом и задел огромное дерево-лиственницу, срубив его. Мы потом смотрели — высота пня метров 10-12, диаметр около метра. Самолёт от удара развернулся носом к железной дороге, горел. Лётчик погиб. Сгорел не весь фюзеляж, ребята снимали приборы, вытаскивали цветные провода. Боеприпасов ребятишки не находили, находили только пару ракетниц и «шильдики» (т.е. таблички с обозначениями и номером агрегата, — ред.) на иностранном языке, которые не могли прочитать (учили немецкий). Самолёт двухмоторный, в деревне говорили, что геологический, называли «Дугласом». После катастрофы приезжала официальная комиссия. Начиная с 1960-х годов местные жители вывозили с него зимой на лошадях всё, что можно было сдать в лом или приспособить в хозяйстве».
Судя по скудной информации предположительно это мог быть ленд-лизовский американский С-47 или его советский аналог Ли-2. В имеющемся у поисковиков перечне авиакатастроф подобная катастрофа в 1946-1947 гг. в этом районе не значилась. По прошествии десятков лет редкие свидетели, в момент катастрофы бывшие детьми, а сейчас уже пожилые люди, хорошо помнят само происшествие, но частенько путают год. Учитывая это, поисковики подумали: а вдруг это всё-таки военное время? Тогда это может быть не Ли-2, а А-20 «Бостон» сержанта СМЕТУХИНА, потерпевший катастрофу в учебном полёте примерно в этом районе 3 марта 1943 года, — самолёт, который вот уже несколько лет никак не удаётся найти.
Первая экспедиция в район Снежницы прошла безуспешно. Следующий поход 29 сентября 2014 года тоже поначалу был безрезультатным, но на обратном пути к станции наш добровольный помощник, «таёжник» Александр АСТАХОВ, буквально наткнулся на обломки самолёта и зафиксировал координаты места.
2 октября поисковики Александр МАТВЕЕВ и Сергей СВЕНТИТСКИЙ снова идут туда, теперь уже точно зная место катастрофы. В траве — основные стойки шасси, помятый и разорванный взрывом маслобак. Метрах в тридцати — часть двигателя. С помощью металлоискателя в верхнем слое почвы обнаружили ещё много мелких фрагментов самолёта: гидроцилиндр створки бомболюка, втулку винта, двутавровые балки крепления крыла к центроплану, тормозные диски. Оказалось, это действительно не Ли-2, а именно американский «Бостон». Но откуда он после войны?
Опять возникли мысли, что это может быть самолёт Сметухина. Но согласно акту расследования Сметухин потерпел катастрофу в 10 км южнее станции в 1943 году, а местные жители всё-таки утверждали, что катастрофа произошла после войны, и настаивали, что это был гражданский самолёт.
Снова «книжный» поиск. Выяснилось, что в конце 1945 — начале 1946 года в ведомственную авиацию из Военно-воздушных сил были переданы несколько самолётов «Бостон», которые попали в авиаотряды Главного управления Гидрометеослужбы и аэрофотосъёмочные отряды Главного управления геодезии и картографии при Совете Министров СССР. И то, что на месте катастрофы за все годы не было найдено ни одной гильзы от боеприпасов, подтверждало гражданскую версию. Самолёт ведомственной авиации? Предстоял поиск информации в архивах названных ведомств, но архивы не радовали обилием информации.
12 октября 2014 года поисковики вместе с курсантами Военно-инженерного института СФУ провели ещё одну, оказавшуюся самой результативной, экспедицию на Снежницу. Несмотря на плохую погоду (снег в лесу уже лёг окончательно) были проведены дополнительные раскопки на значительной площади. В результате чётко определено место, где сгорела кабина лётчика и кабина стрелка, и были найдены фрагменты и детали самолёта, полностью подтвердившие версию поисковиков.
На месте сгоревшей кабины лётчика обнаружили штурвал с остатками проводки, механический редуктор с американскими клеймами, часть редуктора от авиационного фотоаппарата АФА, металлические детали парашюта советского производства, неформенную пуговицу от одежды и (!!!) пятикопеечную монету 1946 года выпуска. Всё это дополнительно подтверждало версию гражданского самолёта (перегоночные самолёты оснащались американскими же парашютами, пуговицы должны были быть армейскими, со звездочкой и т.д.).
Поиски продолжились в московских архивах, было пересмотрено множество документов и в итоге всё-таки были обнаружены следы этой катастрофы.
Оказалось, что в 1946 году Новосибирский аэрофотосъёмочный отряд получил несколько самолётов А-20 с заданием испытать их, переделать в своих мастерских в аэрофотосъёмочный вариант и опробовать оборудование на практике. «Бостоны» прибыли без инструмента, запчастей, без запасных моторов. Тем не менее самолёты успешно освоили. В новосибирском аэрофотосъёмочном отряде было 16 экипажей самолётов «Бостон». В состав экипажа самолёта-аэрофотосъёмщика входили пилот-командир экипажа, штурман-аэросъёмщик, бортмеханик, бортрадист и бортоператор. Скопировали все найденные документы, составили поэкипажные списки. Стало понятно, кто, на каких самолётах и в какой период работал в сезон.
А в Красноярске обнаружился ещё один полезный нам человек — Валентина Ивановна ХАХАНОВСКАЯ. Её отец в то время работал в аэрофотосъёмочном отряде начальником партии. От неё мы получили немногие, но очень важные для нас уточнения:
«… В крае было две партии. Одна в Красноярске, одна в Туруханске. В партии от одного до пяти самолётов. «Бостоны» были в эксплуатации до 1950 года и позже. Цвета серебристого, переделаны для съёмки: самолёт оснащался фотокамерой, радиовысотомером и статоскопом. Снимали на 20-миллиметровую камеру с рулонной плёнкой. На памяти не менее трёх катастроф с «Бостонами»: один экипаж разбился при перелёте из Красноярска в Новосибирск, один пропал без вести в 1950 году в Туруханске. Погибшие экипажи увозили хоронить в Новосибирск».
К сожалению, про катастрофу в Снежнице Валентина Ивановна ничего сказать не могла…
В 1949 году в авиации управления геодезии и картографии было 70 (!) «Бостонов». Уже четыре года как американских самолётов в СССР не должно существовать, а их 70 штук летает, выполняя важнейшую и секретнейшую задачу по составлению топографических карт. Причём фактически при отсутствии запчастей и нормального технического обслуживания.
Снова московский архив, и, наконец — три дела о трёх катастрофах 23.10.1950 г., пилот Боярчиков Г.Н.; 11.10.1950 г., пилот Прилепко А.А.; 10.08.1951 г., пилот Соловьёв В.И.
Но какая из трёх катастроф — наша? Узнаём об этом только благодаря межведомственной переписке.
«Заместителю начальника ГУ ГВФ генерал-майору Захарову.
11 октября 1950 г. в 25 км от Красноярска произошла катастрофа с самолётом аэрофотосъёмки А-20 под управлением пилота Прилепко. Прибывший на место представитель ГУ ГВФ тов. Радугин приступил к расследованию указанного случая без участия представителя Красноярского УГМС, которое даже не было поставлено в известность об этой катастрофе... Заместитель начальника ГУ ГМС Урываев».
«…Сторож станции Снежница Губенко показал, что был сплошной туман, обратил внимание на перебои и ненормальный звук моторов самолёта. Обходчик железнодорожного пути сообщил, что тумана не было. Разбор показал, что метеопрогноз Рябкова в основном оправдался, и его вины нет.
Самолёт летел над железной дорогой примерно между 10-11 часами местного времени курсом на запад на высоте примерно 1500 метров».
Итак, только теперь можно с уверенностью утверждать — в районе станции Снежница разбился самолёт А-20 «Бостон» Ф-341. Экипаж: пилот Прилепко А.А., штурман-аэросъёмщик Воробьёв В.С., бортмеханик Блинов Г.С., бортрадист Вареных Н. Катастрофа произошла 11 октября 1950 г.
Судьба пилота
Благодаря этой запутанной истории можно понять, как непросто выполнялась серьёзнейшая работа по составлению топографических карт нашей необъятной страны. Именно из-за секретности производимых работ в архивах очень мало документов о деятельности авиаотрядов и о личном составе. Нашлась только «Классификационная карточка» погибшего пилота, в которой маленькая фотография 3х4 и четыре строчки: «Пилот Прилепко Алексей Александрович, 1921 г.р. Окончил Новосибирскую авиашколу лётчиков в 1940 г. Летает на По-2. Присвоен 3-й класс. На 1 марта 1949 г. налёт 2028 часов, из них ночью 1071 час».
Сайт «Подвиг народа» рассказал об Алексее Александровиче больше, лётчик оказался настоящим героем войны. Родился Прилепко в 1921 году в г. Анжеро-Судженске Кемеровской области, оттуда и ушёл в армию в 1939 году. На фронте с 19 июля 1942 года в 13-м гвардейском полку авиации дальнего действия. Летал правым пилотом, командиром корабля на самолёте В-25 «Митчелл». Бомбил промышленные объекты противника в глубоком тылу, коммуникации и аэродромы врага. На 17-м боевом вылете над Смоленском был сбит зенитной артиллерией, покинул самолёт с парашютом. Приземлившись, вышел к партизанам и, несмотря на тяжелые ожоги, воевал в составе партизанского отряда. После возвращения в часть продолжил боевую работу. Закончил войну командир звена дальних бомбардировщиков гвардии старший лейтенант Прилепко кавалером трёх орденов Красного Знамени и ордена Отечественной войны 1-й степени. На его счету было 223 успешных боевых вылета на бомбардировку важных военно-промышленных объектов противника, выброску десантов и грузов партизанским отрядам.
В наградном листе есть такие слова: «… Тов. Прилепко летает в любых метеорологических условиях дня и ночи, техника пилотирования на самолёте В-25 отличная, материальную часть знает хорошо и эксплуатирует грамотно».
Когда стали известны фамилии погибших членов экипажа, мы решили, что на месте их гибели обязательно поставим памятный знак и соберём на это торжественное мероприятие всех жителей Снежницы, чтобы рассказать им о тех, кто погиб за карту Родины и до сей поры оставался неизвестным.
Но слова В.И. Хахановской о том, что погибшие экипажи хоронили в Новосибирске, не давали покоя, и мы решили попытаться найти эту могилу и родственников лётчика-фронтовика Алексея Прилепко.
Попросил друзей в Новосибирске помочь. Они искали — безрезультатно. Не было ясности с кладбищем (оно в Новосибирске не одно), не нашли имён погибших и в книгах учёта захоронений. Казалось бы, тупик. Времени прошло — 65 лет! Возможно, и могилы уже нет, так бывает.
Информация о нашем поиске попала в газету «Городские новости», а оттуда в вездесущий Интернет. Вот он нам и помог.
От Брезно до Новосибирска
10 декабря 2015 года я получаю письмо по электронной почте:
«Здравствуйте, уважаемый Вячеслав Филиппов!
Вам из Словакии шлёт сердечный привет Стано БУРСА. Я занимаюсь поисками советских лётчиков, которые воевали за освобождение Чехословакии в 1944-1945 гг. Одним из этих лётчиков был командир самолёта В-25 «Митчелл» 13-го гвардейского бомбардировочного авиаполка гвардии старший лейтенант А.А. Прилепко. Я нашёл в Интернете статью о том, что Вы нашли место, на котором он 11.10.1950 г. погиб в pайоне станции Снежница. Я буду очень благодарен, если Вы мне пришлёте в Словакию фотографии места гибели А.А. Прилепко. Большое Вам спасибо за всё, что вы делаете для памяти лётчика А.А. Прилепко, который воевал за наше освобождение, и потому нам и сегодня возможно жить в мире».
Вот так героические дела Алексея Прилепко на фронте помогли познакомиться поисковикам России и Словакии. Завязалась переписка. Оказалось, что 52-летний Стано Бурса родился в г. Брезно. В шести км от города находилась площадка, с которой во время войны летал Прилепко на помощь словацким партизанам. В 60 км от Брезно находился военный аэродром «Три Дуба», в горах до сих пор лежат обломки самолётов Ли-2 и В-25, разбившихся в операции 1944 г. по доставке боеприпасов и продовольствия партизанским отрядам в Словакии и Югославии. В свободное время моряк Стано (он ходит на речном судне по Дунаю) занимается историей совместной борьбы советских и словацких воинов за освобождение Чехословакии от фашистов, ищет места гибели советских лётчиков в горах, выясняет имена, ищет родственников, ставит памятные знаки, в общем, делает ту же самую работу, как и мы в Красноярске. Я выслал Стано фотографии и написал о нашем безрезультатном поиске захоронения экипажа в Новосибирске.
Ответное письмо Стано: «В Новосибирске живёт мой друг, которому я сообщил, где погиб его дядя. Он был у нас в Словакии, и мы ходили на могилу его дяди в горы и установили там памятную плиту. Он попробует найти могилу экипажа Прилепко».
Ждать долго не пришлось. Письмо новосибирца:
«Вчера, 12 декабря 2015 года, я поехал на Заельцовское кладбище, оно просто огромное и разбито на сектора, которых более 100. Зашёл в администрацию, там молодой парень, я сказал ему, что разыскиваю захоронение погибшего лётчика. Начали проверять данные по компьютеру, но фамилия Прилепко у них в базах данных отсутствовала, так же как и фамилии других погибших 11.10.1950 г. Администратор не поленился, сходил в архив и принёс две толстые книги регистрации за октябрь 1950 года, пролистав обе, нашёл только одну запись «Аэрофлот — 5 гробов 21.10.1950 г.». Ни имён, ни фамилий записано не было, но по дате близко к нашим лётчикам. Я поинтересовался, в каком секторе это захоронение, он ответил, что это напротив администрации через дорогу, но найти нереально, так как все могилы были переписаны и учтены. А если и есть такая могила, то, скорее всего, с одной звездой без имён, сектор № 37 очень большой, и сейчас зимой искать нереально.
Вышел я из администрации Заельцовского кладбища ни с чем, посмотрел в сторону сектора № 37, внимательно глянул вдаль и, не поверишь, мой взгляд уткнулся в красную звезду в глубине сектора метров в 50-ти от дороги. Звезда красная, а памятник покрашен синей краской, до него рядов 10 могил, снег 30 см, я в туфлях, думаю, как же мне туда добраться?!
Сделал 10 шагов по снегу, провалился, остановился, подумал: «Зачем я полезу по снегу туда, мне же сказали, что нет таких захоронений?». Но что-то меня подтолкнуло идти дальше до этого памятника. И представь, я добрался до него, хоть и по колено в снегу. Это какое-то чудо. Это и была та могила лётчиков, трагически погибших 11.10.1950 г. и похороненных 21.10.1950 г. Ура!!!!! Я нашёл захоронение своего земляка Алексея Прилепко! Высылаю тебе фото этого места. Там оградка, в которой установлено четыре памятника».
Судя по фотографии, есть ещё кто-то из родственников, кто ухаживает за могилой, но сил и средств у явно очень пожилого и не богатого человека хватает только на то, чтобы подкрасить старую металлическую пирамидку свежей краской на «Родительский день».
Родственников погибших лётчиков ищем, пока не откликаются. Надежду не теряем. В конце мая, когда в тайге за Снежницей окончательно сойдёт снег и прогреется земля, на месте гибели экипажа аэрофотосъёмщиков поставим памятный знак. Пригласим всех жителей Снежницы и расскажем им о том, как «бумеранг добра», запущенный лётчиком Алексеем Прилепко в 1944 году в горах Словакии, вернулся к нам в 2015 году в Красноярск и помог найти его последний приют.
Послесловие
Две поездки в Новосибирск, две поездки в Москву. Год поиска в архивах. Не просто оказалось найти следы катастрофы в Снежнице. Но раз уже добрался до архивов, разбираюсь со всеми катастрофами самолётов Новосибирского аэрофотосъёмочного отряда. Оказалось, ещё три изношенных «Бостона» унесли жизни экипажей в 1950-х годах.
>> 23 октября 1950 г. в 6.15 мск. Экипаж: пилот Боярчиков Г.Н., бортмеханик Мязитов К.З., бортрадист Сушков М.Ф., аэросъёмщик Мягких А.К., бортоператор Быкова Т.Г.
Вылетели на А-20Ж Ф-283 с Новосибирского аэропорта для выполнения задания по аэрофотосъёмке. После взлёта на высоте около 50 метров перебои мотора. Правый мотор самолёта отказал на высоте 120 м. Отсутствие площадки вынудило пилота садить самолёт на лес. Пролетев, сбивая деревья, 250 м, самолёт правой плоскостью задел бровку канавы, отломил консоль, при ударе о землю разрушился и загорелся. Погибли Мягких и Быкова, остальные ранены. Самолёт работал на объекте с 25 июня по 23 октября 1950 года. Задания — Васюгано-Тымский и Кемерово-Сталинский район и договорные».
>> 10 августа 1951 года в 13.35 мск в 22 км северо-западнее Петропавловска-Казахского катастрофа самолёта А-20Ж Ф-330. Экипаж: пилот Соловьёв Владимир Иванович, штурман-аэросъёмщик Харитонов Станислав Григорьевич, бортмеханик Кичигин Борис Тимофеевич, бортрадист Теплов Иван Константинович, бортоператор Дербышев Леонид Васильевич.
Время работы на объекте на Курганском и Тюменском титуле с 15 июня по 10 августа 1951 г. Последний съёмочный полёт 8 августа 1951 г.
Самолёт стал терять высоту и с 400 метров с пламенем под углом 60-70 упал, взорвался и сгорел в районе деревни Петерфельде. Все погибли.
>>24 июня 1950 г. самолёт А-20 Ф-284, пилот — заместитель командира отряда Юренков вылетел из Подкаменной Тунгуски и в Туруханск не прибыл. В этот же день на 10 минут позднее по этому же маршруту вылетел пилот Максимов на А-20 Ф-344 и прибыл в Туруханск благополучно. Последняя радиограмма с Ф-284: «Пролетели Имбатское, связался с Туруханском. Экипаж в составе пилота Юренкова С.Г., штурмана-аэросъемщика Гранкина П.М., бортмеханика Татаринова Г.Ф., бортрадиста Патрина, считается пропавшим без вести.
Последний экипаж пропал в Красноярском крае. А значит, нам ещё предстоит его найти. Где он на бескрайних просторах Севера? Будем искать…